Читать книгу Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть третья - Алекс Динго - Страница 10

Партизанский пёс Шарик прошёл всю войну. Кобель всегда отличался своей ловкость, быстротой и сообразительностью. Слава Шарику.

Ретивые легенды ВОв. Партизаны и стая малых бойцов – красноармейцев.

6 июля 1942 года под Ярцево на территории СССР поддувал легкий ветерок. На улице вечерело. Небо заметно потемнело. Набухали темно – синие облака. Вдали тянулась длинная полоса розового, заманчивого цвета. Где – то там возрастали тёмные еловые леса. Их верхушки смотрелись чудно. На вершине горы серели небольшие домики. Они, казалась, невероятно безжизненными. Там петляла золотистая дорога. Она терялась, как будто обрываясь в пропасть.

Глухо затарахтел мотор. Замаячила на пригорке сероватая, квадратная фигура. Немецкая бронемашина неспешно ехала по дороге. На горизонте показалась небольшая деревушка. Одна улица. Серые домики скрывались за косыми изгородями да кривыми заборами. Водитель Ганс – молодой парень, чуть выкрутив руль, притормозил. Бронетехника, скрепя большими колёсами, остановилась прямо на глиняном пути. Показался немецкий офицер Фазис. На голове зияла фуражка с черепом. Лицо суховатое, едкое. Черты слизкие. Глаза тёмные, слегка косые. Он слыл стервозным и безжалостным. Всякий раз доказывал на деле свою жестокую сущность кровью. Пожал узкими плечами. Яро зажестикулировал.

– Ком. Ком, – противным голосом сказал он.

Немецкие солдаты живо попрыгали из бронемашины. Сотрясли пыль. Они, держа в руках автоматы, побежали во двор дома. Упитанный рядовой Шип – круглолицый, белобрысый солдат открыл двери курятника. Из сарая тут же вылетела курица. Показался серый гусь лапчатый.

– Кудкудах… Кудкудах…

Шип, склонившись, тут же замахал руками. Он выглядел весьма неуклюже. Автомат, сваливаясь, мешал. Курицы то разбегались, то взлетали. Виднелся испуг.

– Кудкудах… Кудкудах…

По тёмному небу неторопливо тянулась серая облачность. Поддувал легкий ветерок. Вдали мелькала розовая дымка. Она растянулась, превратившись в небольшую щёлку. Наседали мошки. Они надоедливо кружили целыми полчищами.

В полумраке замелькали фигуры. Они живо двигались. Высокие тени скользнули по огороду. Партизаны затаились возле покорёженного невысокого забора. И стар и млад, переглянувшись, замерли. Лица сосредоточились, наблюдая за немецкими солдатами. У кого берданка, у кого наган. Появилось небольшое напряжение. Дед Игнат оправил на голове кепку. Лицо морщинистое. Глаза глубокие в узких щёлках. Сам с метр ростом. Он слегка ухмыльнулся, держа в жилистой руке большую гранату.

Командир партизанского отряда Егор Бероев слегка нахмурился. Лицо широкое, багряное. Шея слилась с подбородком. Глаза светлые широкие шальные. После контузии он оказался в лесу. После выздоровления взялся за отряд. На нём красовалась порванная кожаная куртка и продырявленная фуражка. Сам двужильный, как кабан. Руки, словно деревины. В руках наган. Рядом с ним загорал партизан Даниил Страхов. Миловидный рубаха парень. В руках винтовка.

– Восемь человек. Я насчитал, – сказал он.

Игорь Петренко лихой бородач. Недавно отпраздновал своё шестидесятилетие. А всё не настрелялся. Из берданки легко бьёт в коробок со ста метров. У него личные счёты к врагу. Дом его сожгли. А любимого пса Тошку он до сих пор найти не может. Партизан Алексей Воробьёв зоркий парень. Глаза как алмазы. Прозвище Актёр. Занимался в самодеятельности. Любимое оружие наганы. Как – то он ловко уложил ими десятерых врагов. Лунной ночью Алексей заприметил, как автоматчики потащили полуобнажённую молодую женщину на сеновал. Тут – то он и открыл внезапную пальбу по мерзавцам. Пули засвистели яро. Кого в голову, кого в грудь, кого в живот. Повалил всех. Кто – то стонал в темноте на дорожке. Но он быстро добил упыря. Один затаился. Открыл шальную стрельбу из автомата. Алексей бросил гранату. Воздух сотряс мощный взрыв. Вверх полетели доски и пыль. Упитанный, полупьяный Фокс замер, получив разрыв позвонка ярыми осколками. Маруся бросилась на шею Алексею. Страшно задрожала. Затем состоялась незабываемая ночь любви всё на том же сеновале. Голубки поженились.

– Девять. Ничего справимся. У нас ещё собаки есть, – сказал Алексей.

– Сволочи. Всё забирают. Весь провиант, – добавил Игорь.

– Приготовиться к атаке. Петренко бросаешь гранату к бронемашине. Как подойдут. И начинаем. Страхов пустишь собак по команде. Обойди дом с собаками. Я крикну. И запускай, – сказал командир отряда Егор Бероев.

– Всё понял. Пущу. Псы не поведут.

Партизан Страхов – коренастый, пучеглазый мужичок облюбовал пушистых малышей. На земле лежали псы – клыкастые бойцы: Тузик, Васька и Лохматый. Они тихо переглядывались, повиливая хвостами. Тузик – небольших размеров деревенский малыш. Его там все обожали. Он каждый день купался в комплиментах и получал завидное угощение. Васька мордастый пёс. Шерсть медвежья. Лапы широкие. Обладал неуёмной игривостью. Но злился яро. Лохматый подтверждал своё звание. Шерсть скрывала его симпатичную морду. В его послужном списке значилось немало вылазок на врага.

– Пойдёмте пёсики. Только тихо. Лохматый спокойно, – сказал Даниил Страхов, прихватив собак за поводки.

– Внимание, – яро произнёс командир партизан Егор Бероев.

По небу неспешно тянулась серая облачность. Поддувал легкий ветерок. Вдали виднелась призрачная, розовая дымка. Лесные дали погрузились во мрак.

Мелькнула тень. Из деревянного дома на крыльцо вышел немецкий солдат Дени. Лицо сухожильное. Глаза весёлые. За плечом автомат МП. Он, держа в руке корзину с продуктами, небыстро пошёл по тропе.

Упитанный немецкий солдат Шип потащил курицу в мешке. Он, глядя на хозяйку дома, нагло ухмыльнулся. Мила прижалась к стенке. Бледное лицо напряглось. Она прятала заплаканные широкие глаза. Пышная грудь незаметно дрожала.

Командир Егор Бероев, лежа на земле, крепко в руках сжал винтовку. Скулы напряглись. Пробудилась ярость.

– Суки. Давай. Петренко, – сказал командир.

Лихой партизан Игорь Петренко, метнувшись, ловко бросил гранату. Сам тут же завалился. Боевой снаряд упал на дорогу возле бронемашины. Мелькнуло мгновение. Воздух сотрясся. Прогремел взрыв. Вверх потянулся тёмный дым. Потянуло гарью. Несколько автоматчиков разом отлетели от бронемашины в разные стороны. Взмахнули широко руками. Они повалились на землю замертво. Раненый солдат Шип, корчась на земле, пустил кровавые слюни изо рта. Ноги судорожно затряслись. Растерзанная грудь залилась кровью.

– АААА, – простонал он.

Командир партизан Егор Бероев, прицелившись, выстрелил из винтовки. Потянулась белая дымка.

– Огонь, – яро скомандовал он.

Советские партизаны открыли счёт выстрелам. Замелькали огоньки берданок. Стрельба усилилась. Засвистели пули. По дороге покатилась корзинка. Автоматчик Дени схватился за горло. Полилась кровь. Он, попятившись, повалился на землю замертво. Лоис принял несколько пуль в грудь. Форма заметно окропилась кровью. Он повис на заборе. Каска, свалившись с головы, покатилась. Немцы разбежались. Затаились в кустах возле дороги. Посыпалась стрельба из автоматов. Командир Бероев прицельно выстрелил из винтовки. Пуля, просвистев, возилась в бревно. Шальной снаряд снёс кепку с головы деда Игната. Кого – то ранило в руку.

– Рассредоточиться. Страхов. Запускай собак, – громко закричал он.

Партизан Даниил Страхов отпустил собак. Он слегка нахмурился, приподняв автомат. Дал несколько очередей.

– Вперёд ребзя. Взять сволоту, – яро произнёс Даниил.

Во мраке замелькали тёмные фигуры. Они живо понеслись, казалось, не замечая стрельбы.

– Уууааауууауаааууу, – жутко взвыли собаки.

Пёс Лохматый выбежал вперёд. Глаза округлились. Показался лютый оскал. Клыкастый малыш быстро понёсся по сухой дороге, сверкая пятками. Васька не отставал. Выкатил мощную грудь. Сам вытянулся в струнку. Тузик оскалился точно волк. В темноте белели мощные клыки.

– Уууууууурррр, – взвыл Васька.

– Рррррреееее, – зарычал Тузик на бегу.

Немецкие автоматчики хаотично отстреливались. Тони, лежа за кустом, дал большую очередь. Фукс прицельно выстрелил из карабина, спрятавшись за бронемашиной. Воздух сотрясли частые выстрелы.

Во мраке мелькнула ужасная быстрая тень. Пёс Лохматый с ходу запрыгнул в кабину бронемашины. Он тут же набросился на немецкого офицера Фазиса. Тот ужаснулся, отмахнувшись рукой. Вздрогнул, точно привидение появилось перед ним. Пистолет выпал из рук. Морда пса ужасала. Собака, раскрыв пасть, сильно укусила его за ухо. Брызнули капли крови. Офицер Фазис закрыл лицо руками. Пёс, жутко рыча, неистовствовал. Ярость слепила.

– АААА… Сволочь… Уйди от меня… ААА…, – громко закричал он.

Пёс Васька, раскрыв пасть, схватил немецкого автоматчика Тони за жилистую руку. Автомат затих. Солдат, закрыв лицо, повалился на спину.

– АААА. Сволочь. Собака… ААА, – испуганно закричал Тони.

Васька наседал. Он яро запрыгал, пустив слюни. Сильно укусил Тони за плечо. Тот отмахнулся, уткнувшись лицом в землю.

– Ррррреееееее…

– АААА… АААА…

Пёс Тузик, подпрыгнув, укусил немецкого солдата Фукса за ногу. Появилась кровь. Лицо искривилось. Фукс резко развернулся. Клыкастый малыш, метнувшись, схватился за орудие. Яро попятился, пуская слюни. Глаза сияли.

– Ррррреееееееее…

– АААА. Руси швайн. Сволочь поганая, – злобно закричал немец.

Фукс, изловчившись, выстрелил из ружья по собаке. Воздух сотрясся. Клыкастый малыш покосился. Тихонько побрёл возле куста. Повалился на землю.

– Уууааааауууу, – жалобно заскулил Тузик.

Партизан – дед Игнат, подскочив, прицельно выстрелил из автомата. Немецкий солдат Фукс дёрнул вперёд головой. Грудь заметно окропилась кровью. Пули пронзили тело насквозь. Фукс, завалившись на бок, замер на дороге.

Замелькала фигура. Кто – то побежал с поля боя. Командир Егор Бероев, выбежав на дорогу, шквально открыл стрельбу из автомата ППШ. Посыпались гильзы. Немецкий офицер Фазис замер. Он изогнулся. Руки широко развёл в стороны. Рот приоткрылся. Лицо побелело. Ему автоматная пуля пробила шею. Он грузно повалилась на глину ничком.

Партизан Игорь Петренко, вытянувшись, точно выстрелив из ружья. Пуля свистнула. Ганс свалился на терновый куст. Пуля засела где – то в его голове. Потекла изо рта кровь тонкой стройкой.

На тёмном небе тянулась мрачная мгла. Стрельба прекратилась. Всё затихло. Тянуло гарью и порохом. Командир партизан Егор Бероев живо огляделся.

– Всё. Насытились гады фашистские, – яро сказал он.

– Командир у нас раненый боец. Тузику лапу прострелили, – сказал Даниил Страхов.

Командир Бероев стремглав побежал по дороге. Сбилась пыль. Он остановился возле пса. В глазах появилось волнение. Егор, склонившись, приласкал боевого пса. Тузик потянул сухим носом. Лапка задрожала.

– Ууааауууааууааууу, – тревожно заскулил Тузик.

– Ничего Тузик. Пуля на вылет прошла. Залечишься. И снова в строй, – сказал командир Егор Бероев.

– Да. Тузик. Ты герой, – широко улыбнувшись, заявил Игорь Петренко.