Читать книгу Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть третья - Алекс Динго - Страница 2

Отважный Красный комиссар.

Алекс Динго

Ретивые легенды ВОв. Собак приказано веселить!

Над агрогородком Шиловичи в Волковысском районе Гродненской области Белоруссии светило яркое солнце. По светлому небу неторопливо плыли белые облака. В августе 1944-го года в Шиловичском лесу поддувал легкий ветерок. Вдали высвечивала томная синева. Слегка веяло утренней прохладой. Вокруг красовались могучие ели, дубы, сосны, берёзы, осины, липы. Они создавали приятную тень. Солнечный свет еле пробивался сквозь высокие деревья. Игрался чуток. Листва зелёная и уже слегка золотистая и багряная слегка шелестела. По отлогому пригорку скакал серый зайка. Он любопытно заглядывался по сторонам. Живо скрылся в густых, непролазных кустах. Где – то глубоко в лесу в низине пробирался двухметровый лось. Он, заминая мохнатые кочки, слегка проваливался. Высоко в небе плавно неторопливо кружила большая, крылатая, дикая птица – ястреб. Его зоркое око падало на зелёные еловые дали и светлые пригорки.

Загудел мотор. По лесной дороге небыстро ехал легковой чёрный автомобиль. Генерал Анатолий Руденко, сидя на заднем сидении, слегка ухмыльнулся. Лицо багряное, брутальное. Черты грубые. Глаза карие, широкие. Губы вытянутые, пухлые. На подбородке небольшой шрам. Китель светлый, гладкий. На нём ордена. Он, глянув в ветровое стекло, достал из пачки папиросу. Дорога петляла. Замелькали большие, зелёные палатки. Неподалеку маршировали бойцы. Откуда – то доносились громкие крики. Автомашина остановилась на территории советского, солдатского лагеря. Водитель Максим Матвеев – стройный, молодой солдат живо вышел из кабины Зиса. Он, слегка поправив пилотку на голове, открыл заднюю дверку автомобиля.

– Товарищ генерал, – сказал водитель Матвеев.

– Приехали. Да, – сказал,

Генерал Анатолий Руденко, чуть наклонившись, вышел из салона четырёх дверного Зиса. Широкий торс расправился. Показался волевой взгляд. Он надел на голову фуражку. На неё блеснула красная звёздочка.

Следом с другой стороны автомобиля вышел из кабины штабист Антон Макарский. Приятное лицо отдавало багряным оттенком. Губы широкие имели природную ухмылку. Чёрные глаза бегали. Гимнастёрка сидела гладко, подчёркивая мускулистые изгибы его превосходного тела. Он, ловким движением, поправив на голове фуражку. На ремне красовалась кобура. В неё плотно сидел пистолет ТТ.

– Ну, пойдем, посмотрим Макарский, как тут дела обстоят, – решительно сказал генерал Руденко.

– Пойдёмте товарищ генерал, – ответил штабист Макарский.

Солнечный свет слегка слепил. Веяло лесной свежестью. Приятно пахло зеленью. Сухая дорога петляла, уходя куда – то глубоко в лес. Товарищ генерал Анатолий Руденко и штабист Антон Макарский неторопливо пошли по твёрдому грунту. Чуть скрипели сапоги.

На полевой площадке в майках забегали молодые солдаты. Виднелись улыбки. Упитанная старшина Галкин, заметив важную персону, приостановил занятие. Ярые глаза округлились. Бойцы, приняв стойку смирно, подняли руки к пилоткам. Генерал Руденко, направив приветливый взор на молодых курсантов, слегка улыбнулся. Солнечный зайчик пробежался по грубому лицу. На кители блеснули медали.

– Вольно. Продолжайте заниматься, – сказал он.

Товарищ генерал Анатолий Руденко вновь неторопливо пошёл по дороге. Он слегка нахмурился. Грудь наполнилась свежим душистым воздухом. Ему вспомнилась молодость. Он стройный в меру красивый лейтенант танцевал на площадке с милой девушкой Марго. Они гуляли по пустынной мостовой. Долго целовались в губы. Девушка умело крутила языком во рту возлюбленного. Словно уж вертелся на сковородке. Потом нарисовались трое пьяных солдат. Попросили закурить. И тут же полезли в драку. Решили девушку отбить. Лёнька выстрелил первым. Его кросс был сильным. Лейтенант, яро пошатнулся, взмахнув руками. Марго зажалась. Анатолия прихватили за руки, и тут же дали понять, что к чему. Миша крепко проверял пресс. И Вася подоспел. Толя пустил изо рта кровавые слюни. Казалось, всё, спёкся. Но боксёрское прошлое не забылось. Он вспомнил, как лёжа на ринге, истекал кровью. Глаза слепило. Лёгкие сводило. Дышалось невероятно тяжело. Анатолий, подскочив, ногой ударил Васька по лицу. Тот кувырнулся на бетонной площадке, точно шарик. Затем с локтя врезал в нос обидчику Мише. У того кровь пошла, как из ведра. Лёнька пал от мощнейшего свинга с правой тяжёлой руки. Потом у него обнаружили лёгкое сотрясение головного мозга. А Марго убежала. И больше Анатолий её не видел.

– Товарищ генерал. Может быть, пройдём к начальству. В палатку, – сказал штабист Антон Макарский.

– Нет. Не сейчас. Я хочу всё посмотреть. Да и мы же не куда не торопимся, – отчётливо ответил генерал Руденко.

– Хорошо, – тихо сказал штабист Антон.

Товарищ генерал, неспешно идя по грунтовой дороге, остановился. Руки скрестил за широкой спиной. Он слегка улыбнулся, направив любопытный взор на служебных собак. Макарский, пожав мощными плечами, недоумевал.

Пёс – разведчик Бобик лежал на зелёной полянке, словно неживой. Он помесь лайки и дворняги. В глазах витала дрёма. Вытянутая, смешная, брутальная морда прижалась к земле. Светлая шерсть отдавала блеском. Находясь во сне, он летел на розовом облаке и поедал колбасу. Кобель чуть пошевелил широкой лапой. Бобик родом из небольшой деревни. Зажиточный хозяин Абдула часто угощал его вкусностями. С бойцами малыш набегал немало километров. И «языка» брал, и дорожку верную без мин часто показывал. Был случай, когда он стащил форму офицера Гюнтера. Причём по своей инициативе. За подвиг получил большой кусок хлеба. Немец пришёл в ярость. Изошёл на слюну. Заметно охрип. Пробудилась лютая психованность. Стрелял из пистолета весь день. Грозился всех перебить.

Пёс – сторож Алтай, лёжа на пухлом брюхе, выглядел весьма вяло. Из большой пасти торчал язык. Треугольные висячие уши покосились. Белая шерсть с тёмными пятнами отдавала небольшим блеском. Кобель, мельком взглянув на товарища генерала, склонил массивную голову к земле. Он облизнулся. Малыш уже давненько не пользовался спросом. Заметно обленился. В родной деревне он не пропускал ни одной техники из виду. Будь то трактор или велосипед. Кого только не облаял. А сейчас не побежал бы.

Разведчик лайка – Султан, лёжа на земле, лениво загрыз кость. Гладкая шерсть блестела. Мощная голова чуть напряглась. В светлых глазах жила скука. Кобель, облизнувшись, недоумённо посмотрел на лицо товарища генерала. Нюх чуток обострился. «Кто такой? Раньше здесь не видел… Крутой какой – то мужичок…». Малышу шёл пятый год. Он уже не раз проявил себя. Как – то сияло на небе тускло солнце. На опушке виднелась деревушка. Султан незаметно прокрался в стан врага. Немецкий офицер Шмит готовился к завтраку. Упитанный, пучеглазый штабист делал зарядку возле окна. Ему на столике во дворе подали жареные сосиски. Но его опередил Султан. Он яро смахнул лапами со стола угощение. И всё живо съел. Собаку заметили. Началась ярая стрельба. Сам Шмит, взбесившись, схватил пулемёт МГ – 42. Пули засвистели. Пёс, зажавшись, побежал по пригорку. Скрылся в траве, ещё держа в пасти сосиску. За ним на бронемашине пустились в погоню. Тогда разведчики забросали её гранатами.

Тузя – разведчик, уныло пробежавшись, повалился на землю. Завалился на бок. Морда лисья выглядела опечаленной. Глаза томились от скуки. Шерсть жёсткая, тёмная вся замялась. Пёс, облизнувшись, склонил голову к земле. Числился в ветеранах. Под его чутким руководством бойцы взяли множество «языков».

Пёс – связист Филиппок неспешно, вяло поворачивал массивной, медвежьей головой. На одном висячем ухе виднелось отверстие. В него стрелял снайпер. Над ним надоедливо, жужжало насекомое. Филиппок злился. Он яро защёлкал пастью, в надежде поймать шмеля. Больших размеров малыш любил покуражиться, обожал езду на трамваях. А ещё был не прочь побарахтаться в водичке. Хозяин Петро часто брал его за город.

Разведчик Дикий – пёс разный мастей растянувшись на земле, дремал. Находился в глубоком сне. Кобель, казался, безжизненным. Шерсть взъерошилась. Из большой пасти тянулась слюнка. В деле малыш был безупречен. Как – то вечерком бойцы проводили операцию по взятию «языка». Немец Тони – стройный штабист, ударив головой конвоира Хорькова, живо побежал. Лютые глаза беглеца округлились. В них поселилась змеиная ярость. Дикий пустился в погоню. Взяли немца через тридцать метров. Он кувыркался на лосиной тропе. У него обнаружилось семь укусов. И правое ухо висело на коже. Кровь лилась ручьём. Дикий, сидя рядом, облизывался.

Солнечный свет ярко замаячил. Товарищ генерал Анатолий Руденко, глядя на собак, слегка нахмурился. Глаза прищурились. Кулаки крепко сжались. Он задумался.

– Вот ведь кошмар какой, – произнёс генерал армии Руденко.

– Что товарищ генерал, – недоумевал Антон.

– Я говорю кошмар какой. Собаки, какие вялые. Что с ними тут случилось. С ними плохо гуляют, что ли. Никто не веселит, – задумчиво сказал генерал Анатолий Руденко.

– Я не знаю. Видимо у них отдых.

– Какой отдых. Утро. Так мы это не оставим. Товарищи курсанты. Кто командир подразделения собачьего питомника.

– Командира сюда.

В солнечном свете замелькала фигура. Она становилась всё объёмнее. Лейтенант Григорий Антипенко встал по стойке смирно. Багряное лицо чуть напряглось. Светло – синие глаза сияли.

– Я здесь товарищ генерал. Лейтенант Григорий Антипенко. Командир подразделения. Вызывали, – боевито сказал он.

– Вызывал. Что у Вас тут такое с собаками? Они словно неживые все, – сказал генерал Анатолий Руденко.

– Да всё хорошо. Товарищ генерал. Собаки отдыхают, – тихо ответил лейтенант Антипенко.

– Нет. У них у всех печальный вид. Это недопустимо. За то, что на утреннем выгуле собаки выгуливаются вяло, имеют печальный вид, а курсанты не пытаются развеселить их, объявляю Вам командиру подразделения наряд вне очереди, – решительно сказал генерал Анатолий Руденко.

– Есть товарищ генерал. Виноват. Исправимся сейчас же, – понизив тон, ответил лейтенант Антипенко.

– Вот то – то же. Пойдём в штаб Макарский, – яро сказал генерал Анатолий Руденко.