Читать книгу Шипучка. Ты уже часть меня - Алекс Хилл - Страница 11

Глава 5
Ника

Оглавление

В голове не укладывается все, что произошло за сегодняшний день. Арсений. Сеня… Чересчур настойчивый, но такой забавный и милый. Наше веселое путешествие по гипермаркету, головокружительный поцелуй, его непоколебимое желание узнать мой номер телефона… И зачем ему все это нужно? Почему я не могу вести себя рядом с ним благоразумно, и вместо этого превращаюсь в глупую маленькую девочку, которая не справляется с собственными эмоциями?

Звонит мобильник и приходится ненадолго оторваться от разбирания пакетов с продуктами и промывания мозгов самой себе, чтобы ответить.

– Хей! – звонкий голос подруги доносится из динамика. – Как ты? Шопинг-терапия помогла?

– Привет, – выходит хрипло, поэтому прокашливаюсь, чтобы нормализовать голос. – Все хорошо.

– Ага. Ври больше. Что случилось, Картофелина?

Черт. Неужели я так сильно палюсь? Мысли рассыпаются бусинами с порванного браслета, и голова остается абсолютно пустой.

– Ника, – предупреждающе начинает Мила, – у тебя есть десять секунд, после я вызываю такси, за которое, кстати, придется платить тебе, и еду домой.

Без вариантов. Лучше рассказать ей, как есть. Может, станет легче? Может, Мила поможет мне разобраться во всем?

– Я кое-кого встретила… – дышать становится тяжелее. Присаживаюсь на стул, чтобы четко зафиксировать свое положение в пространстве.

– И-и-и… – подгоняет Милка.

– Того парня, с которым мы… ну…

– Того зубастого божка? – с каплей восхищения спрашивает Мила, а у меня горит местечко на правой ягодице, которое пострадало в прошлую нашу встречу с Арсением.

– Ага.

– И-и-и? Что дальше, Ника? Не тяни.

– И-и-и… Я не знаю… Он был милый. Сказал, что искал меня, помог купить продукты и привез домой. Взял номер телефона. Говорит, хочет увидеться еще. Я пытаюсь сопротивляться ему, но не могу, понимаешь? Но это ведь не правильно. Я не должна…

– Стоп-стоп! Что за бред? Девочка, ты спустила последние мозги в унитаз? Это же судьба. Если я ничего не путаю, то он может быть от…

– Молчи. Я сейчас разревусь, – прошу жалостливо. – Мила, я тебе говорила, кто он. «Ветерок», помнишь? Ничего не выйдет. Ничего хорошего. Если бы я была одна, то еще куда ни шло, но это не так. Я не могу поступать глупо и опрометчиво.

– Отталкивать отца своего ребенка – это как раз глупо и опрометчиво, – она все-таки сказала это.

Слезы омывают щеки, а ком в горле становится размером с персик.

– Я не знаю, кто отец, – произношу тихо эту страшную фразу.

– Варианта всего два, и они оба должны узнать об этом.

– Серьезно? И как ты себе это представляешь? Эй, привет. Помнишь, мы переспали с тобой месяц назад? Так вот, я беременна, но за пару дней до, у меня как бы был еще парень, а отношения предполагают постель, так что вероятность твоего отцовства пятьдесят процентов. Круто?

– Жестко, но зато честно.

– Меня пошлют оба, – силы покидают тело, опускаю голову на стол, глядя в пустоту, и продолжаю беззвучно плакать.

– Ты не можешь знать это наверняка. И ты не должна решать за всех, – Мила тяжело вздыхает. – Никусь, прости, что расстроила. Я не хотела. Хочешь, я приеду прямо сейчас, даже не стану выковыривать землю из-под ногтей?

– Нет. Все в порядке. Ты права в чем-то. Мне нужно подумать об этом, – с трудом признаю я.

– Хорошо. Я позвоню позже, ладно? Уже слышу, как на мамулю напал очередной жук-убийца. Огородница, блин. Говорит, чем старше становится, тем больше тянет к земле. Если я когда-нибудь стану говорить так же, убей меня. Лопатой. Очень тебя прошу.

Хихикаю, вытирая сопливый нос салфеткой.

– Договорились. Маме привет.

– Спасибо. Все. Чмоки-чмоки, – прощается Мила, и я опускаю телефон перед собой.

Она права. Наверное… Парни имеют право знать, но… Двое. Как я могу сказать им обоим, еще и с оговорочкой «отцовство с вероятностью пятьдесят процентов»? Марк точно пошлет меня куда подальше, он не готов к детям и семье, собственно, это одна из причин нашего расставания. Не то, что бы я настаивала, но у него в голове одни гульки и развлечения, а это не сильно вяжется с образом примерного семьянина. А вот Арсений, не знаю… Мне кажется, он просто посмеется и исчезнет так же внезапно, как и появился сегодня. Хоть он и взрослый, по крайней мере, по возрасту, но вот по характеру такой же ребенок, как и Марк.

Сигнал сообщения выдергивает меня из размышлений, заставляя содрогнуться всем телом от неожиданности. Номер не записан, а внезапная догадка разгоняет кровь. Что, если это Арсений? Может, лучше удалить, не читая? Если его игнорировать, то он отстанет, и не придется ни с кем объясняться. Еще один сигнал, а через тридцать секунд еще. Палец сам тянется к значку. Просто прочту, отвечать не буду.


Неизвестный: «Прием-прием. Проверка связи.»


Неизвестный: «Ника, это Арсений. Чем занята?»


Неизвестный: «Не ответишь через пять минут, приеду. Адрес твой теперь я знаю;)»


Приходит еще одно сообщение, пока я читаю предыдущие.


Неизвестный: «Как думаешь, твоим соседям больше понравятся классические серенады а капелла или тяжелый рок из колонок? Может, тяжелый рок в виде серенады? Это я тоже могу.»


Вот же настырный. Не сомневаюсь, что Арс может вытворить все, о чем говорит. Он хоть и «ветерок», но слов на ветер не бросает. Забиваю его номер в память телефона и все-таки отвечаю.


Ника: «Мои соседи сожрут тебя живьем, если ты разбудишь собачку бабы Нины с первого этажа. У нее чуткий сон, а если уж проснулась вечером, будет разрываться до полуночи точно. Лучше побереги органы.»


Ветерок: «Так твою башню охраняет злое чудовище?»


Ника: «Еще какое. Так что глупым рыцарям лучше не совать сюда свой длинный нос.»


Ветерок: «Нормальный у меня нос, а вот длинное кое-что другое… И ты хорошо об этом знаешь.;)»


Ника: «Пошляк»


Ветерок: «Я имел в виду подбородок. Просто заметил, что он тебе нравится. А ты о чем подумала? *смайлик с выпученными глазами*»


Откладываю телефон, закрывая ладонями лицо. Щеки горят, а во рту сухо, как в пустыне. Он невыносим. Улыбаюсь, когда слышу звук еще одной смс-ки. Не могу понять, что со мной. Будто снова пятнадцать, и переписка в ВКонтакте с мальчиком-старшеклассником. Волнительно, весело… Классно.


Ветерок: «Ладно, на первый раз я прощу тебе эту дерзость, но только если ты расскажешь мне, какого цвета на тебе белье.;)»


Ника: «На мне его нет: P»


Ветерок: «Ох, черт… Ты и так можешь, да? Это нокаут. Признаю поражение. Вернемся к более спокойной теме, ок? Потому что я уже сжимаю в руке ключи от машины и готов броситься к тебе, чтобы увидеть, правду ли ты сказала. Все, проехали. Расскажи лучше, чем занимаешься?»


Пальцы нажимают на буковки, губы растянуты в улыбке, мозг выключен. Разумная часть заперта на чердаке среди кучи старого хлама и болезненных воспоминаний, которые достаются в минуты грусти для вызова слез. Пусть посидит там. Пусть даст мне немного времени для себя. Пожалуйста. Неужели я не имею права быть счастливой? Чуточку. Я буду держать дистанцию и обязательно расскажу ему все, но немного позже. Хочу насладиться его общением, пока он еще дарит его мне. Знаю, что это эгоистично и неправильно, но… Черт, как же приятно чувствовать себя нужной и интересной кому-то. Мужчине. Сильному и красивому. Жаль, непостоянному и ветреному.


Дни начинают свой бег, и главным событием каждого из них становится наша переписка с Арсением. Утром я просыпаюсь вместе с посланием от него, а засыпаю, глядя на забавные смайлики и новое прилагательное к «сновидениям». Их уже шесть: вишневых, цветных, зефирных, розовых, ярких и горячих. Причем пожелание «горячих снов» дополнено фотографией обнаженного торса. Вот это действительно горячо. Приходится пятнадцать минут бегать за Милой, чтобы забрать телефон, потому что она собирается взять его с собой в ванную. Извращенка…

Утро субботы отличается от всех остальных, потому что, во-первых, Сеня не пишет мне, а, во-вторых, звонит мама. Это не первый раз, когда я буду разговаривать с ней, после того как узнала о своем интересном положении, но почему-то именно сейчас сердце бьется неровно, рвано, словно паника уже на пороге. У родителей и детей есть особая связь, мы с мамой еще и морально очень близки. Не знаю, почему не рассказала ей сразу, наверное, мне просто не хочется разочаровывать ее, но я не могу скрывать вечно.

Ухожу из спальни на кухню и тихонько закрываю за собой дверь. Не хочу разбудить Милу, ей и так несладко приходится из-за моих ночных полетов в ванную. Когда от тошноты желудок связывает узлом, последнее, о чем ты думаешь, так это о собственном топоте и с какой громкостью хлопаешь дверьми.

– Привет, – отвечаю родительнице, открывая окно, чтобы вдохнуть немного свежего утреннего воздуха, еще хранящего ночную прохладу. Мне нужны силы для этого разговора.

– Привет, Кусяндрик, – щебечет мама.

О-о-о… Мое ненавистное прозвище. Если Никуся я еще могу выдержать, то этот Кусяндрик… Б-р-р… И зачем было выбирать ребенку такое короткое имя, чтобы потом извратить его, придумав нечто длинное и отвратительное?

– Как ваши дела? – спрашиваю, делая вид, что не заметила ее обращения, и присаживаюсь на стул, подперев кулаком висок. Что-то голова какая-то тяжелая. Наверное, слишком много мыслей.

– Хорошо. Папаня уехал в рейс на неделю, а я иду на работу. Сегодня Галочка открывает лавку, так что я успела управить хозяйство и полить клумбы.

И начинается рассказ об уточках и розах. О поздней весне. О том, что у папы был сломан Камаз, но вчера привезли и поставили какую-то важную деталюху, и он наконец-то поехал за свеклой. Мама рассказывает, как дела у всех наших знакомых и не очень. Работая на рынке продавцом овощей, да в принципе любым продавцом, будешь знать все и обо всех. Иногда даже больше, чем нужно.

– Когда ты приедешь в станичку? Я ждала тебя на этих выходных, но ты все молчишь. Уже почти два месяца дома не была. Ника, имей совесть! – мама пытается говорить строго, но я слышу улыбку в ее голосе. Как же сильно я ее люблю.

– Я не знаю. Прости… Учеба, ты же сама понимаешь, – сердце вновь набирает ритм, предчувствуя, что сейчас настанет тот самый момент.

– Ника, в чем дело? Ты ничего не хочешь рассказать мне? Марк? Он обидел тебя?

– Мы расстались, мам.

– Почему ты молчала? Милая… Вот же засранец! Папке скажу, он ему…

– Не надо, пожалуйста. Это ничего не исправит. Он меня не любит, а если так, то какой смысл?

– Не любит? Как такое сокровище можно не любить? Ты самая прекрасная девочка на свете. Умная, добрая, милая…

Хоть для кого-то я сокровище. Мамины слова живая вода для любых ран.

– Мам, – сдерживаю рыдания, но предатели-слезы уже бегут по щекам, – я беременна.

Тишина. Слышу только ее тяжелое дыхание и шаги. Господи, о чем я думала? А если сердце прихватит? Нельзя было говорить по телефону.

– Мамуль? Ты там как? Слышишь меня? – вскакиваю на ноги, чувствуя необходимость сделать хоть что-то. – Мама!

– Я здесь. Здесь, – голос очень слабый. – Какой срок?

– Восемь недель.

– Акушерских?

– Да.

– Токсикоз?

– Замучил уже. Как и с едой, три раза в день.

– Как и у меня было с тобой, – нежность в ее голосе словно касается души. – Ничего, мое солнышко. Не волнуйся, хорошо? Мы со всем справимся. Что-нибудь придумаем. Не делай глупостей только, ладно?

– Угу, – хлюпаю носом.

– Я уже добралась до лавки, милая. Нужно работать. Вот это ты меня огорошила, конечно, – все еще взволнованным тоном говорит мама.

– Не говори никому.

– Ни слова, – мгновенно обещает она. – Господи, я стану бабушкой. Счастье-то какое!

– Мам!

– Все, пока, Кусяндрик. Люди пришли… Я люблю тебя.

– И я тебя, мамуль.

Вздох облегчения, а затем спину сковывает нервозность. Я ведь не все успела ей рассказать, но остальная часть может дождаться личной встречи. Да, наверное, так будет лучше. Вибрация колит ладонь. Сообщение.


Ветерок: «Доброе утро, Шипучка. Выгляни на улицу. Погодка шепчет.»


Ника: «Утречка! Что она шепчет? Идите нафиг, сидите дома?»


Ветерок: «А ты посмотри в окно;)»


Подхожу к окну, гадая, что должна увидеть там или услышать, и замираю, схватившись за подоконник.

– Привет, – Сеня стоит внизу и приветливо машет, широко улыбаясь. – Погодка классная, да?

– Что ты здесь делаешь? – произношу приглушенно, боясь, что кто-нибудь увидит или услышит.

– Соскучился, – дерзко ухмыляется.

– Суббота. Девять утра. Ты ненормальный?

– А твои девочки рады меня видеть больше, чем ты, – опускает взгляд ниже шеи. – Классная маечка.

Складываю руки на груди, скрывая то, на что указал Сеня. Прохладный ветер, шелк, отсутствие белья – связь улавливается четко.

– Чего тебе нужно? – стараюсь выглядеть невозмутимой, но вряд ли выходит хорошо. Сонная, растрепанная, глаза на мокром месте, а теперь наверняка еще и бешеный румянец.

– Хотел увидеть тебя с утра, а то в прошлый раз ты не оставила мне шанса.

Снова. Сеня все время припоминает мне, что сбежала. Такое ощущение, что он и правда был бы рад, если бы я осталась. А что если… Не-ет. Он же просто шутит.

– Концерт окончен, – собираюсь спрятаться, но что-то меня не отпускает. Это гипноз чистой воды.

– В прошлый раз ты так смотрела, когда хотела потрогать мою задницу. Страшно спросить, о чем ты думаешь сейчас, – усмехается Сеня.

Вот же… Нахожу в себе силы отойти от окна, но парень тут же окликает меня. Еще раз. И еще. Черт! Он всех на уши поднимет. Возвращаюсь.

– Что еще? – спрашиваю раздраженно, хотя девочка внутри меня радуется вниманию больше, чем должна.

– Пойдем на свидание? – уверенно смотрит в глаза.

– Сейчас?

– Нет. Вечером, – пожимает плечами. Как всегда у него все легко и просто.

– Ты для этого пришел?

– Ага, – широкая улыбка ослепляет.

Качаю головой. Как я могу? Одно дело переписка, по смс легко держать определенное расстояние, потому что оно реально есть, а вот так… идти с ним куда-то…

– Ты зря пришел. Я не…

– Я сейчас запою.

– Что? Сень, не валяй дурака, – вижу, как он набирает в грудь воздух, глубоко вдыхая. – Не вздумай, – предупреждаю я, но он лишь подмигивает мне.

– Ра-асцветали яблони и гру-уши, – очень громко и… даже красиво, но, главное, громко. – По-оплыли туманы над рекой…

Уже слышу ругань с этажей выше. Вот сумасшедший.

– Ладно-ладно, – машу руками, привлекая внимание. – Я согласна. – что угодно, лишь бы убрался отсюда поскорее.

– Не хочешь дослушать? – насмешливо говорит Арс, явно довольный собой.

– Ты специально, да?

– Конечно. По телефону я бы тебя три дня упрашивал.

– Ненормальный… – бубню себе под нос, качая головой.

– Заеду за тобой в шесть. Учти, репертуар у меня достаточно большой, и я могу всю ночь, – снова подмигивает. Пошляк.

– Иди уже. Могущий, – еле сдерживаю улыбку, качая головой.

– Всемогущий, что бы ты знала, – отправляет воздушный поцелуй, который делает мои ноги слабее, и, махнув на прощание, уходит быстрым шагом в сторону парковки.

С ума сойти. И во что я вляпалась? Опять!

Шипучка. Ты уже часть меня

Подняться наверх