Читать книгу Шипучка. Ты уже часть меня - Алекс Хилл - Страница 9

Умываюсь холодной водой и полоскаю рот специальной освежающей жидкостью. Хорошо, что Милка уговорила меня купить ее. Действительно удобная штука, правда, первые два раза после нее выворачивало тоже.

Арсений, чтоб его! Какого черта он здесь делает? Я, если честно, очень надеялась, что мы с ним больше никогда не встретимся, и это избавит меня от необходимости ломать голову над вопросом, который убивает мою нервную систему, пилит ее тоненькой ножовкой. Стоит ли говорить ему о том, что он может быть отцом или нет?

Тот факт, что у меня не было никаких контактов Арсения, очень облегчал задачу. Я решила, что вообще не буду преследовать возможных отцов, не буду навязываться. А смысл? Арсений до сегодняшнего дня был просто воспоминанием, а Марку все равно плевать на меня. Всего три месяца, и я бы вообще уехала из города, исключив любую возможность встречи с каждым из них. Это был идеальный вариант, но теперь…

Арс еще и сказал, что искал меня. Это вообще запрещено правилами «одной ночи». Никаких встреч не должно быть, а если уж так случилось, то нужно сделать вид, что вы не знакомы. Даже такая, как я, это знаю. Но почему он выглядел таким радостным, когда увидел меня?

Поднимаю взгляд на свое отражение в зеркале, и крохотная улыбка подсказывает – мне все-таки приятно, что он не стал играть в незнакомцев. Но тут же эмоции меняются, сковывая мышцы лица ледяной коркой. Я не могу видеться с ним. Не в своем положении. Прикладываю руку к животу. А что, если это он? Лучше не думать об этом. Вряд ли Арсений обрадуется такой новости. Тусовщик и спорщик на девушек – заботливый и внимательный отец? Смешно! Нужно просто тихонько свалить отсюда и сидеть дома во избежание подобных случайностей.

Распахиваю дверь и натыкаюсь на обеспокоенный взгляд карих глаз и недовольно сжатые губы. Но даже так они очень красивые, очень… Все-все. Хватит. Нужно уходить, и как можно скорее, но это не так просто, как кажется. Арсений тут же хватает меня за руку и притягивает к себе. Сильный. Оказываюсь напротив широкой груди и окунаюсь в пьянящий запах, от которого, как ни странно, даже не тошнит.

– Ты как? Тебе плохо? – спрашивает Арсений, заглядывая в глаза.

– Нет. Все нормально, – опускаю голову. Знаю, как выгляжу. Видела в зеркало. Не самая приятная картинка.

– Мне не нравится цвет твоего лица.

– Представь себе, мне тоже. Предлагаю делать, как я. Не смотреть! – кручу запястьем, чтобы забрать руку, но хватка слишком крепкая. Да что же он меня никак не отпустит?!

Замечаю во второй руке Арсения мои пакеты и немного расслабляюсь. Это же просто вежливость. Он хочет помочь, а я… Ну идиотка чистой воды.

– Слушай, спасибо, что э-э-э… Оказал поддержку, но можешь теперь отдать мне пакеты и отправляться по своим делам, – произношу спокойно, но все еще не решаясь поднять голову.

– Мы едем в больницу, – строго чеканит Арсений и тянет меня за собой.

– Что? – упираюсь, пытаясь остановить этот буксир. Да кем он себя возомнил? – Какую больницу? С ума сошел?

– Тебе нужно к врачу, – снова этот холодный тон.

Эй, где вечно улыбающийся Арсений? Парень-ветерок? Что за грозовой шторм здесь теперь?

– Нет! – твердо произношу, и он останавливается так резко, что я врезаюсь носом в его спину.

Прикосновение наших тел вызывает странные чувства. Хочется обхватить его руками и прижаться сильнее, чтобы раствориться в этом тепле, но я, вернув самообладание, шагаю назад, только вот мое запястье в его руке не дает по-настоящему отстраниться.

– Ника…

– Я в порядке, ясно? Отравилась пирожком. Не свежие котята были. Бывает. Ничего страшного.

– По тебе не скажешь, что ты ешь пирожки.

– В смысле?

Он отпускает мою руку и проводит указательным пальцем по косточке ключицы, выглядывающей из ворота футболки. Прикосновение легкое, но отзывается во мне сладкой волной. Что это такое? Почему тело реагирует так? Да и не только тело…

Запахиваю джинсовую куртку, снова смущаясь. Мы десять минут как встретились, а я уже красная, как помидор, хоть он и не сделал ничего такого.

– Слушай, а пойдем пообедаем? Здесь есть ресторанный дворик на третьем этаже, – улыбается, вновь становясь парнем, которого я помню. Светлым, лучистым и обаятельным.

Плохо. Очень плохо. Нужно срочно уносить ноги.

– Прости, я не могу. Мне нужно еще за продуктами, а потом домой. Столько дел…

– Ладно. Тогда идем, – легонько сжимает мою руку, улыбнувшись, и ведет в сторону гипермаркета.

– Куда?

– В магазин. Мне тоже нужно. А потом я отвезу тебя, куда скажешь.

Вот так легко и просто? Взял и решил, да? Смотрю на свою ладонь, утонувшую в крупной мужской руке, и на могучую спину впереди. Слезы наворачиваются на глаза. Хотела бы я, чтобы у меня было так. Знаю, что это и сейчас происходит со мной, но это ведь скоротечно, а мне бы подольше. Желательно до конца жизни. Черт! Мы не должны были встретиться еще раз. Не должны! Я старалась не думать о нем все это время. Не вспоминать то, что произошло, а тут… Просто битой по голове. Чертовы гормоны.

– Я могу и сама… – предпринимаю еще одну попытку отвязаться от парня.

– Ника, – Сеня оборачивается ко мне, насмешливо качая головой. – Я целый месяц тебя искал, думаешь, теперь вот так просто отпущу?

Не могу принять это. Он лжет.

– Искал? Зачем?

– Хотел пожелать тебе доброго утра, – подмигивает. – А то ведь так и не успел.

Издевается? Точно. Просто смеется надо мной. Конечно, он не искал. Наша встреча случайна, а ему, видимо, очень скучно, раз он решил повозиться со мной. Ладно, сейчас мы войдем в лабиринт из стеллажей, и там я быстренько от него потеряюсь. Искал? Ну да, ну да.

У входа в гипермаркет Арсений наконец-то отпускает мою руку, и я сразу выкатываю себе коляску, потому что список продуктов довольно длинный, корзинкой не обойдешься. Поворачиваюсь к парню, который уже запаковал пакеты с моими новыми вещами в полиэтилен специальными горячими щипцами.

– Спасибо, – произношу, глядя, как он укладывает сверток в мою коляску.

– Не за что, – улыбается так лучезарно, что хочется надеть солнечные очки.

Арсений перехватывает ручку тележки, но я не уступаю ему. Это еще что за дела?

– Возьми себе другую, – возмущаюсь я.

– Зачем? Нам и одной хватит. Мне нужны только гречка и бананы, – Сеня уже начинает идти вглубь магазина, и я невольно плетусь тоже, потому что все еще держусь за эту чертову коляску.

– Я хотела сама пройтись, – предпринимаю попытку забрать у него управление.

– Ника, не волнуйся, меня не испугают ваши прокладки, тампоны и прочие секретные вещицы. Естественный ведь процесс. Да и мы, вроде как, не чужие…

Лицо начинает пылать. Так и вижу, как расползаются красные пятна по бледной коже. А ничего, что, возможно, именно он лишил меня необходимости покупать все эти секретные штучки? Мысль о том, насколько мы можем быть близки и что, точнее, кто может нас связывать, разгоняет сердце до предела. Сжимаю губы, чтобы не сболтнуть лишнего.

– То, что мы… – не могу произнести вслух, но думаю, он и так понимает, что я имею в виду. – Это совсем не значит, что мы теперь близки, ясно?

– Кристально. Но я не позволю тебе сделать вид, что между нами ничего не было, ясно?

Цепляемся с Арсением взглядами, оба не собираясь уступать. К чему это все? Серьезность в темных глазах сбивает с толку, но в следующую секунду улыбка на его лице сменяет картинку. Чуть насмешливый и самоуверенный парень. Веселящийся. Вот это уже ближе к истине.

– Хватит забирать у меня тележку, – ухмыляется Сеня и обнимает меня за плечи одной рукой, притягивая к себе, а второй так же легко управляет тележкой. – Вот у тебя есть права?

Смена разговора? Хорошо… Мне действительно нужен небольшой перерыв, чтобы перевести дух.

– Нет, – отвечаю, все еще не понимая, к чему этот вопрос.

– Во-о-от. Рулюет тот, у кого есть права. Моим уже десять лет, между прочим. Так что очевидно, кто должен вести.

Рулюет? Что он несет? Стоп. Десять лет? Сколько же ему сейчас? Двадцать восемь, как минимум. Ого. А так и не скажешь.

– Это же не машина. И что вообще за слово такое «рулюет»? Кто так говорит? – усмехаюсь, и Арсений тоже тихонько смеется, продолжая прижимать меня к себе.

– Я так говорю. Привыкай.

Мягкий ласковый зверек устраивается на моей груди, заставляя расслабиться. Не знаю, от чего именно. От таких теплых объятий, от незатейливых шуток или просто от того, что рядом этот невозможный парень? Это странно. Никогда я не чувствовала себя так спокойно в руках малознакомого человека. Да-да. Имя, внешность… Это все, что я знаю о нем. Только вот почему меня это не пугает?

– И это транспорт, – уверенно произносит Арс, возвращая меня из размышлений.

– Но он никого не везет, – растерянно отвечаю.

– Иди сюда, – останавливается и кладет обе мои ладони на ручку коляски и заставляет сжать их. – Ноги на перекладину внизу, – командует.

Делаю так, как велено, и Арсений заключает меня в замок, разместив свои руки по обе стороны от меня и касаясь грудью спины. Он толкает тележку вперед и тихонько смеется.

– Теперь эта штука везет тебя. Ты пассажир, а я водитель, – устраивает подбородок у меня на плече.

Кто-нибудь, остановите это сумасшествие. Пожалуйста… Дышать становится все труднее. Что он творит?

– Указывай дорогу, – произносит тихо на ушко. – Доставлю в лучшем виде, ты не пожалеешь…

Спрыгиваю на пол, чуть не отдавив Арсению ноги, и резко поворачиваюсь к нему лицом, закипая от негодования. Я не понимаю, что происходит. Не понимаю собственную реакцию и его беззаботность.

– Слушай, я не знаю, чего ты хочешь, но прекрати, пожалуйста, вести себя так, будто мы… мы… – опускаю голову, не зная, как выразиться.

– Будто мы что? – наклоняется ближе и понижает голос. – Будто мы знаем друг друга вдоль и поперек, потому что месяц назад у нас был восхитительный секс, после которого один пугливый олененок сбежал?

– Мы не знаем друг друга, – произношу, сжимая зубы. Это единственный момент, который я могу опровергнуть.

– И я хочу это исправить, – Арс легким касанием приподнимает мой подбородок, встречая взгляд и снова сверкая улыбкой, от которой сердце в истерике бьется о ребра. – В какой отдел пойдем сначала? Или просто пройдемся по всем? – снова говорит слишком легко и непринужденно. Будто мы делаем это каждый день.

Самое страшное, что мне нравится это чувство. Даже очень. И я не знаю, как себя вести? Я не привыкла притворяться или что-то скрывать, но тут все так непросто. Слишком запутано.

– Ты не отстанешь?

– Не-а, – и снова его улыбочка.

И почему-то я ему верю. Не отстанет ведь, правда. Ладно, это же просто покупки. Ничего такого, верно? Мы могли бы стать… Не знаю… Друзьями? Хотя бы попробовать. А потом я ему все расскажу и, возможно, все будет хорошо. Бред сумасшедшего, но у меня пока нет другого плана.

– В овощной, – тихо произношу, разворачиваясь, и толкаю тележку.

Арсений пристраивается сбоку и кладет правую руку рядом с моей, отнимая управление и касаясь плеча. Это не правильно, но черт… Так приятно. Черт! Черт! Черт! И что мне с этим делать? Друзьями? Ну-ну…

Дальше начинается какое-то безумство и праздник коренных жителей психушки. Измерение длины бананов пальцами, проверка сыра на упругость и свежесть путем кидания на пол, чтобы посмотреть, как высоко он подпрыгнет. Хорошо хоть свежесть яиц можно определить по скорости вращения, а то нас бы уже давно выгнали.

Мы слишком шумные и привлекаем чересчур много внимания, но почему-то мне так все равно. А у Арсения вообще талант покидать отдел точно тогда, когда мы успеваем достать всех присутствующих, при этом уже умудриться взять все, что нужно.

Совместные покупки очень сближают, между прочим. Как я уже говорила, предпочтения – это очень личное. Вот и мы узнаем друг о друге кое-что новое. Арсений любит соленый сыр и ненавидит гранат. Предпочитает свинине говядину, не выносит репчатый лук, разве что красный маринованный. Он любит готовить вторые блюда, особенно мясо и рыбу, но не ладит с супами, а у меня все наоборот. Из нас вышла бы отличная команда.

Кстати, кое-что гастрономических общее у нас двоих тоже есть: любовь к бананам, йогурту и паприке, а еще к бобовым и морепродуктам. Хотя, прямо сейчас меня чуть не выворачивает от вида морского коктейля9, и приходится снова отмазываться пирожком с котятами. Сеня еще пять раз упоминает больницу, но после того, как я обещаю вылить ему на голову молоко, сдается.

Корзина наполняется все больше, а наш смех и шутки становятся все громче. Никакого напряжения, никакого стеснения или неловкости. Старые добрые друзья, которые на самом деле едва знакомы. Разве так бывает?

Щеки и живот болят от смеха, уже еле стою на ногах, а Сеня все продолжает пытаться понюхать горошек через банку.

– Не легче просто посмотреть срок годности? – усмехаюсь я, забирая из его рук жестянку, и отворачиваюсь, внимательно рассматривая этикетку.

– Я привык ориентироваться на чувства, – он снова оказывается очень близко и заглядывает через плечо, практически касаясь своей щекой моего лица.

И вот так всегда. Он совершенно не понимает фразу – личное пространство. Устала уже повторять ему, чтобы перестал все время прижиматься. Ну вот такой он. Это характер, привычка или воспитание… А может, все вместе? Не знаю. Похоже на то.

Для него все это не значит ничего такого. Уже даже не пугаюсь и не краснею, ну разве что чуть-чуть. Все-таки пахнет от него восхитительно, так же, как и тогда… Черт! Пихаю Сеню локтем и бросаю горошек в почти доверху полную корзину.

– Теперь в сладости и все, – проверяю список на телефоне и иду к нужному ряду.

Мой неожиданный, но такой приятный сопровождающий пристраивается рядом, с легкостью толкая тележку перед собой. Да, на удивление складно у нас все выходит.

Подхожу к нужному стеллажу и вытягиваю руку за любимым лакомством, но… Пусто. Не может быть. Подпрыгиваю, чтобы добраться до дальней стенки коробочки, в которой должны были быть заветные пакетики. Внезапно чувствую уверенную хватку на талии, а через секунду уже становлюсь гораздо выше и дотягиваюсь за последним экземпляром. По возвращению на землю грустно смотрю на добычу в руках. «Хлопуша» – гласит название.

– Всего один… – проговариваю расстроенно.

– Ты любишь эти шипучки? – спрашивает Сеня.

Киваю. Люблю, но не есть. Мне нравятся, как этот порошочек хлопает во рту, но только звук, а не само ощущение, поэтому в идеале я люблю слушать, как кто-то ест их. Бред. Знаю. Мои близкие давно с этим смирились, а Милка слопала уже бесчисленное количество. Она все время ноет, что это чистый сахар, но они меня успокаивают, так что ей приходится жертвовать своей талией ради такой идиотки, как я. Только вот выглядеть сумасшедшей в глазах Арсения не хочется, поэтому опускаю такие подробности. Может, как-нибудь в другой раз расскажу ему об этом…

– Можем заехать в другой магазин, – предлагает парень, а я ловлю себя на мысли, что все это уже слишком.

Сжимаю пакетик в руках, а затем швыряю его в коляску. Достаточно! Не знаю, откуда взялся этот дурман, но теперь он ушел, и реальность хватает за горло. Я не могу… Не нужно привыкать к нему. Мы были рядом полчаса, а я уже думаю о следующей встрече. Понимаю же, что его интерес задержится на мне ненадолго.

Подходим к кассам, и Сеня помогает мне выгрузить продукты на ленту, а затем сложить в пакеты. Расправившись с моими покупками, он оплачивает свои, а я пока пытаюсь прогнать неизвестно откуда взявшиеся слезы и смотрю в огромное окно на всю стену за лестницей.

Солнышко еще такое ласковое, а зелень радует глаз. Люблю весну. Весной ни в коем случае нельзя грустить. Это то время года, когда не нужно ждать чуда и загадывать желания, но, тем не менее, в один прекрасный момент ты становишься счастливым. Охапка тюльпанов с клумбы, первый поцелуй, новое платье, легкий загар, сладкий воздух, прогулки теплыми вечерами и новые знакомства… Все это весна.

Прикасаюсь ладонью к животу уже привычным жестом. У меня тоже уже случилось то, что сделало меня счастливой. Пусть все не так, как хотелось бы в идеале, но от этого оно не менее ценно. Да, ситуация сложная, и некоторые моменты меня огорчают и даже пугают, но самое главное, это новая жизнь во мне.

– Я могу и на такси поехать. Серьезно, – уже десятый раз повторяю, но Арсений делает вид, что не слышит, и с бóльшим упорством втискивает четыре огромных пакета в багажник темно-синего спортивного автомобиля. Мягко говоря, эта машина не для поездок в супермаркеты.

– Все в порядке, – Сеня хлопает крышкой багажника и подходит ко мне, чтобы открыть пассажирскую дверь. Улыбка украшает его лицо, а у меня щемит в груди.

Ну почему все сложилось так? Почему я встретила его тогда и сама все испортила? Почему мысли о том, что Арсений отец моего ребенка, словно сладкий яд, самый вкусный, но при этом самый страшный на свете?

– Эй, ты так расстроилась из-за конфет?

Я бы отдала все конфеты на свете, чтобы наша с ним ситуация не была такой сложной.

– У меня кое-что есть для тебя, – Арсений ловко достает из кармана куртки «Киндер-Сюрприз». – Девочки любят…

Это маленькое шоколадное яичко, словно хлесткий удар. Киндер… Слезы застилают взгляд, а нижняя губа живет своей жизнью.

– Ника? – вопрошает удивленно. – Что такое? Ты не любишь? Господи! Все, – резко выбрасывает его за спину и показывает мне пустые ладони, – его больше нет. Смотри.

Громкий рык доносится до нас, а затем грубый отборный мат. Выглядываю из-за плеча Арсения и вижу мужика, сидящего в машине с открытым окном и трущего лоб. Он смотрит вниз и поднимает злосчастный Киндер, хлопая своими поросячьими глазками, а я представляю, что если бы яйцо было наполнено шоколадом, а упаковка была бы хрупкой, как у настоящего. Песня играет в голове – «Я шоколадный заяц. Я ласковый мерзавец. Я сладкий на все сто. О-о-о!» Смех вырывается непроизвольно, и приходится зажать рот ладонью. Пострадавший мужик уже открывает дверь, чтобы, наверное, привести в исполнение все те угрозы, которые он успел выдать. Арс запихивает меня в машину и быстренько занимает место водителя.

– Скажи спасибо, что не куриное, чувак! – кричит Арсений и срывается с места, под мой звонкий хохот. – Говори адрес, Шипучка. Ты первая моя знакомая девушка, которая настолько ненавидит Киндеры, – он берет меня за руку и легонько сжимает. – Прости, больше никогда не куплю их тебе.

Безобидная фраза, легкий непринужденный тон, но нервы звенят тысячами колоколов. Он снова говорит так, словно есть какое-то будущее, а я ведь понимаю, что его нет. Тихо называю адрес и отворачиваюсь к окну, складывая руки на груди. Скорее бы уже сбежать от этого несносного парня, только вот интуиция мне подсказывает, что это будет не так-то просто.

– Открой дверь, – дергаю ручку, глядя на свою многоэтажку.

Я хотела попросить Арсения остановиться возле дороги, но четыре огромных пакета в багажнике меня переубедили, так что пришлось заехать во двор и указать водителю дом.

– Откуда вообще в этой штуке такая автоматика? – говорю я после еще одной неудачной попытки выбраться.

– Но-но, – отвечает Арс. – Не обижай мою красавицу. Форд Мустанг семидесятого года выпуска собран и восстановлен вот этими самыми золотыми руками.

Поворачиваюсь к парню лицом, нервно вздыхая. Он что, не понимает, я просто хочу уйти, а не слушать про его машину, хотя она и вправду классная. Будь ситуация другой, даже бы восхитилась.

– Спокойнее, Шипучка. Не нужно так раздувать ноздри, – говорит Арсений.

Его поза расслаблена, а на лице читается очевидное веселье. Его забавляет все это, а вот меня бесит. Я хочу домой.

– Открой дверь, – сквозь зубы выдаю уже совсем недружелюбно.

– Еще чуть-чуть, и ты прожжешь во мне дыру, – говорит все так же непринужденно вместе с улыбкой. – Ника, я тебе помог, составил компанию, привез домой, а ты не хочешь всего лишь дать мне свой номер. Это же не секс. Ничего такого.

Ага-ага. В прошлый раз его «ничего такого» закончилось… Ох, лучше не вспоминать.

– Послушай, просто выпусти меня, пока я не разбила окно, – произношу угрожающе.

– Во-первых, у меня есть имя, если ты забыла. Меня зовут Сеня. А во-вторых, – задумчиво отводит губы в сторону, – номер телефона, и ты свободна.

– Зачем?

– Зачем… Кто?

Да он издевается!

– Зачем, Сеня? – послушно называю его по имени. – Зачем тебе это? Я понимаю, мы встретились случайно после того… ну ты знаешь, – заламываю пальцы, подбирая слова. – И я рада, что ты не стал делать вид, что мы не знакомы, хотя это было бы логично. Спасибо, что помог мне и довез, но… У меня сейчас хватает забот и совершенно некогда играть в игры с тобой.

– Все сказала?

– Да! Откр…

Его губы на моих. Властно, но нежно. Будто учит, наказывает, но тут же старается приласкать. Не ответить невозможно, слишком сильно его влияние на что-то, спрятанное во мне. Что-то, подвластное только ему. Это нечестно.

Затылком вжимаюсь в подголовник, стараясь сопротивляться, но поцелуй все длится, меняя настроение и ощущения. Мне страшно, но при этом невероятно хорошо. Это как прыжок с высоты. Адреналин шарашит так сильно, что ребра болят от ударов сердца, но великолепие момента пленит.

– А теперь послушай меня, – Сеня все еще опасно близко, его лицо в десяти сантиметрах от моего.

Не могу поднять глаза и рассматриваю его подбородок, который кажется мне одной из самых сексуальных его частей. Не на первом месте, конечно, но все же…

– Я не знаю, почему ты меня так сильно боишься, но предполагаю, из-за того, что у нас с тобой началось все не совсем правильно. Но это не значит, что сейчас я, как ты выразилась, играю. Ника, – сказано так нежно, что я невольно ищу его взгляд и вижу ласковое теплое свечение. Похоже, он искренен, – ты мне нравишься. Понимаю, что все немного перепуталось, но я хочу все исправить. И сейчас… я на грани одного очень необдуманного поступка, поэтому нам скорее нужно выйти на воздух, но, пока ты не дашь мне свой номер телефона, мы этого не сделаем.

Ощущаю, как кислорода в салоне авто становится все меньше. Я нравлюсь ему? Серьезно? Да я сама на грани. Достаю мобильник из кармана и, разблокировав, протягиваю Арсению. Пара резвых взмахов пальцами, и звонит его телефон, а затем щелкает замок.

Ну наконец-то свобода!