Читать книгу Шипучка. Ты уже часть меня - Алекс Хилл - Страница 5

Глава 3
Ника

Оглавление

Три недели спустя

– Фигово выглядишь, – говорит Мила, встречая меня на кухне.

– И чувствую себя так же, – вяло отзываюсь, усаживаясь за стол.

Что-то мне правда нехорошо. Похоже, вчерашняя лапша из Mybox4 была не первой свежести.

– Нам надо перестать есть всякую дрянь из Коробки, – морщусь, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, и поднимаю чашку со своим любимым чаем к носу. Мята… Как же прекрасно. Становится гораздо лучше.

– Думаешь, отравилась? Я вроде чувствую себя хорошо, – говорит Мила, как-то настороженно поглядывая на меня.

– Твой желудок куда крепче моего. Вспомни черничный пирог.

Мы обе начинаем хихикать, вспоминая эту ужасную прошлогоднюю историю. Меня тошнило очень долго, прямо в палисаднике универа. Одно радует, не только меня. Все, кто ел в тот день пирог в нашем кафетерии, стояли со мной плечом к плечу, и только Мила была свежа, как майская роза, и держала мне волосы.

Вновь чувствую, как желудок сжимается, и стискиваю губы, подавляя рвотные позывы.

– Может, лучше останешься дома? – предлагает Мила. – Я прикрою на лекции, а Семеныч тебя простит за пропуск индивидуального.

Моя заботливая девочка. Улыбаюсь, глядя на подругу.

– Не-е-ет, – отмахиваюсь. – Сейчас выпью какое-нибудь лекарство и буду, как огурчик.

Ника Наумова не прогуливает учебу. Тем более индивидуальные занятия. В июле отчетный спектакль, нужно готовиться, чтобы хорошо закрыть этот учебный год. Я так старалась выйти на уровень, ведь театральной подготовки у меня как таковой не было, и теперь наконец числюсь одной из лучших студенток, нельзя профукать все это из-за слабого желудка.


После обеда мое состояние ухудшается, а к трем часам я уже готова расплакаться от слабости и удушающей тошноты. На индивидуальном занятии мы с моим партнером по постановке и преподавателем репетируем одну эмоционально сложную сцену для отчетника, но я никак не могу сосредоточиться.

Дело в том, что мне нужно сыграть безумно влюбленную, но при этом настолько сильную девушку, которая готова пожертвовать всем, в том числе и собой, ради любимого, но при этом суметь вызвать не только жалость, но и восхищение.

Мы уже несколько раз правили сценарий, но пока безуспешно. Мериан, которую играю я, кажется плаксивой идиоткой, а Джон, ее возлюбленный, которого играет мой одногруппник Кирилл, огромным козлом, раз готов бросить свою девушку ради карьеры и славы.

Павел Семенович хмурится, после каждой моей реплики, но замечаний не делает до последней строчки текста.

– Тебе плохо? – спрашивает мужчина обеспокоенно.

– Нет. Все в порядке, – мямлю, еле ворочая языком.

– Ника, я же не тиран. Иди-ка ты домой. Мы с Кириллом закончим сами.

– Но я…

– Наумова, – тон его голоса не стал громче, но ощущается словно крик. Этот мужчина невероятен в своих перевоплощениях. – Я вас отпускаю. Занятие окончено.

– Да. Простите, – произношу, уже направляясь к двери.

Семёныч не любит две вещи: пререкающихся студентов и ждать.

– Ника… Никому другому я не хочу отдавать эту роль, ее потянешь только ты, поэтому, пожалуйста, побереги себя, – по-отечески произносит мужчина.

– Спасибо, Павел Семенович. Я вас не подведу, – прощаюсь с преподавателем и виновато смотрю на Кирилла.

Парень быстро отвечает мне понимающей улыбкой и кивком. Хороший он, молчаливый и спокойный, но сцена – его «камень чудес»5. Всегда восхищалась его игрой, и вот нас поставили в пару. Нельзя облажаться. Да и партнера подставлять не хочется, ведь семьдесят процентов успеха постановки будет зависеть от нас двоих.

Выхожу в коридор, и тут же мимо меня в зал протискивается Наташа, девочка с потока, мечтающая расквитаться со мной за конкурс сценарных работ, который я случайно выиграла в прошлом году. Не то что бы я совсем не старалась, просто не думала, что моя короткая пьеса об одиночестве, написанная одним зимним холодным вечером, после ссоры с Марком, может победить. Запах приторных сладких духов бьет в нос, словно матерый боксер, и все мое самообладание идет прахом. Зажимаю рот ладонью и несусь к ближайшим уборным, благо они находятся за поворотом. Открываю одну из кабинок ногой и сгибаюсь пополам.

Это ужасно. Так плохо я себя уже давно не ощущала. Что же это такое?


– Ты можешь смело идти на пробы для рекламы горошка Бондюэль. Цвет твоего лица прям один в один, – говорит Мила, когда мы подходим к нашему дому. – Может, стоит сходить к врачу?

– Нет. Мне лучше, – отвечаю слабым голосом, и подруга недоверчиво вскидывает бровь. – Правда. Завтра точно станет легче, – пытаюсь убедить в первую очередь саму себя.

Но легче не становится. Проглотив кое-как на ужин легкий бульон в надежде, что он поможет желудку восстановится, не чувствую никаких сдвигов, а после полуночи вновь бегу в ванную, чем безусловно пугаю свою соседку.

Мила присаживается рядом со мной на пушистый желтый ковер, который мы покупали вместе полгода назад. Она протягивает бумажное полотенце, когда я обессиленно откидываюсь спиной на стену, закончив выворачиваться наизнанку.

– Когда у тебя были критические дни в последний раз? – спрашивает Мила, заставляя меня резко распахнуть глаза и уставиться на нее, как на умалишенную.

– Нет-нет. Я же… Я же на таблетках, – произношу, чувствуя, как дрожит голос.

– Когда, Ника?

Обхватываю голову руками, пытаясь вспомнить. Бред. Этого не может быть.

– Больше месяца назад.

– Насколько больше? Когда должны были начаться по циклу?

– Мила, брось… Я же принимаю…

– Уже ведь нет. Когда закончилась последняя упаковка?

– Неделю назад, – словно в прострации отвечаю я.

– И ничего?

– Нет, – жар волнения опаляет тело.

Мила встает, роется в аптечке, стоящей на стиральной машинке, и возвращается ко мне с тестом на беременность в руках.

– Ты не шутишь? – недоверчиво смотрю на эту странную штуку.

– Просто сделай. На всякий случай. Знаешь, как использовать?

– Не такая уж я и тупая, – ворчу я, забирая упаковку с тестом.

– Умница. Я подожду снаружи, – произносит Мила и, чмокнув меня в макушку, уходит. – Удачи! – кричит из-за двери.

Какая, к черту, удача? Я не могу быть беременна, потому что… Просто не могу. Таблетки же очень надежный способ, по крайней мере, так говорят.

Выполнив все условия по пунктам с обратной стороны упаковки, наблюдаю, как рядом с первой красной полосочкой появляется вторая, и забываю, как дышать. Моргаю, отворачиваюсь, даже умываюсь холодной водой, но видение не уходит. Тест положительный.

– Ник! – кричит соседка, дергая ручку. – Картофелина, открывай! Уже должно быть…

Она замолкает, и я тоже молчу, уставившись на волшебную палочку в руках, которая только что перевернула мою жизнь.

– О, Боже, мой, – доносится тихий голос подруги, а затем снова стук в дверь. – Ника! Ника, не молчи!

В состоянии шоковой заморозки всех эмоций и чувств отпираю дверь и тупо смотрю на Милу, которая, тут же выхватив тест из моих рук, разглядывает его.

– Ну, это еще ничего не значит. Нужно сделать как минимум три и желательно утром, а потом… – она осекается, видя слезы на моем лице, и тут же заключает в объятия. – Ника, не переживай. Мы справимся. Обязательно. Все будет хорошо, вот увидишь. А сейчас тебе лучше поспать. Как там в сказках? «Утро вечера мудренее».

Мила отводит меня обратно в спальню и помогает улечься, накрывая одеялом, а затем занимает свою половину. Все еще не могу прийти в себя, но пытаюсь абстрагироваться от внешнего мира и закрываю глаза. Может, когда я проснусь завтра, все это окажется лишь сном, потому что, если это реальность, понятия не имею, что с ней делать.


Утро начинается снова с полета в ванную, но так как желудок пустой, приходится просто отдышаться и сплюнуть накопившуюся слюну. Испарина покрывает тело, озноб стучит по зубам и костям. Может, это лихорадка? Может, кишечный грипп?

Звук хлопка входной двери заставляет подпрыгнуть на месте, и уже через секунду Мила врывается в ванную, как ураган, с прозрачным пакетом в руках.

– Привет, – она пытается выдавить улыбку, но, видимо, выгляжу я слишком стремно. – Кажется, я вовремя, – она протягивает мне две прямоугольные розовые коробочки.


Я беременна. Это уже практически сто процентов, ну может, девяносто девять, тесты ведь тоже врут иногда. Сидим с Милой на кухне и смотрим на «волшебные палочки», лежащие на столе, сжимая чашки с утренними напитками в руках.

– Я же пила таблетки, – первая обретаю голос, повторяя фразу, которая без остановки крутится в мыслях.

– Даже они не дают защиту в сто процентов, – говорит Мила и хватает смартфон. – Прием антибиотиков, алкоголь и пропуск более чем на двенадцать часов снижают действенность противозачаточных таблеток, – зачитывает она.

Грешна по всем пунктам. В прошлом месяце я пила лекарства, когда Мила заболела, думала, что тоже могу заразиться. С приемом чудо-таблеток в одно и тоже время тоже выходил прокол. Марк долго настаивал, но я только пару месяцев назад сходила к врачу, чтобы получить рецепт, и все еще не могла ввести эту привычку в свою рутину, часто забывая принимать их вовремя. Ну и алкоголь иногда присутствовал в тех или иных ситуациях.

– Ник, ты же не собираешься?..

Подскакиваю с места, прижимая ладони к животу в непроизвольном защитном жесте.

– Нет. Ты что? Я… Нет! Просто я… – не могу построить связное предложение.

Мила тут же оказывается рядом, обнимая меня за плечи.

– Тише-тише. Я просто… Никусь, все хорошо будет, слышишь? Успокойся. Садись.

Мы снова садимся за стол, хватая чашки, будто они якоря, которые не дадут нам сорваться в пропасть. Я не смогу избавиться от ребенка. Просто никогда себя не прощу за это, но и что мне делать с ним, не знаю… Почему все так сложно? Универ, работа, дальнейшая жизнь… Куда я с малышом на руках?

– Ты скажешь Марку? – тихо спрашивает подруга, боязливо выглядывая из-за чашки с кофе.

Опускаю взгляд, чувствуя, как меня швыряет на две недели назад в гостиничный номер на другом конце города.


«Нежные медленные поцелуи на бедрах, большие теплые ладони гладят живот. Волны удовольствия пробегаются по телу, а мужчина рядом кажется совершенным. И я хочу еще раз насладиться им.

– Сень, иди ко мне, – прошу, зарываясь пальцами в его густых темных волосах.

Он поднимается и накрывает меня собой, заглядывая в глаза и заставляя почувствовать его собственное желание. Мы идеально подходим друг другу. В любом положении. В любой позиции. Кажется, наши тела созданы друг для друга.

– Я хочу, – ерзаю под ним, чтобы показать, а не произносить.

– Прости, но у меня нет больше защиты, – Арсений целомудренно целует меня в нос.

– Всего один? Не густо для такого героя-любовника, – усмехаюсь и вскрикиваю, когда он прикусывает кожу на шее.

– Весь мой стратегический запас в машине, а мы, как ты помнишь, приехали сюда на такси. И вообще, я не собирался делать с тобой что-то подобное, – толкается напротив меня, но не так, как мне бы хотелось.

– Ты жалеешь? – спрашиваю шутливо, но внутри все замирает от страха, что он скажет «да».

Сеня опрокидывается на спину, усаживая меня сверху, и резко поднимает корпус. Нос к носу. Глаза в глаза.

– Издеваешься? – проводит медленно по бокам вверх. Ребра, грудь… Гладит плечи, покрывая поцелуями скулы и шею. – Ты восхитительна. Лучшее, что когда-либо случалось со…

– Я принимаю таблетки, – выпаливаю как на духу.

Мне фиолетово на весь мир, мнения, принципы. Это что-то потустороннее, животное. Неслушающее голос разума отдельное существо. Часть меня, которая управляет ситуацией, не давая думать ни о чем, кроме настоящего момента. Я так сильно хочу Арсения, до ломоты в костях. Сейчас это единственное осознанное желание. Может, и не осознанное, конечно, но точно единственное. С ним. Вместе. Сейчас. Сейчас же!

Приподнимаюсь и помогаю себе руками, но Арсений удерживает меня на весу, точно непослушного котенка.

– Ты уверена? Я чист, клянусь.

– Я тоже, – отвечаю без запинки.

Первым делом, узнав, что Марк меня бросил, Мила заставила меня сдать анализы на ЗППП6, а в лаборатории на соседней улице результаты отдают уже на следующий день. И, слава Богу, бывший оставил мне только разбитое сердце, больше никаких сюрпризов.

– Пожалуйста… – прошу я.

Сеня ослабляет хватку и опускает меня, прикрывая глаза от удовольствия, а с моих губ срывается восхищенный стон»…


– Ника. Картофелина, блин, ты меня слышишь? – голос Милы, словно из-за толщи воды, а ее образ размыт. – Наумова, твою мать! Я вызываю скорую.

– Не надо, – хрипло прошу. – Воды. Дай воды, пожалуйста, – отодвигаю чай, чувствуя, как меня мутит от запаха когда-то любимой мяты.

Сделав пару спасительных глотков и вернув способность мыслить, стыдливо гляжу на подругу.

– Я не знаю, кому говорить, – грудь пронзает боль.

– В смысле? О чем ты?.. Ох, черт! – Мила прижимает ладонь к губам.

– Я ужасна… – закрываю лицо руками, ощущая, как слезы льются, прожигая кожу, точно кислота. – Я не знаю, кто из них. Марк бросил меня в четверг, а в субботу я… Что если это не Комаров? – выдавливаю сквозь рыдания.

Мила снова обнимает меня, прижимая голову к груди, и гладит по растрепанным волосам. Путаюсь во вдохах и выдохах, начиная задыхаться. Что делать? Как быть? Одно дело забеременеть от парня, пусть даже бывшего, но другое даже не знать, кто отец. Как я смогу объяснить это родителям? Как смогу объяснить ребенку, когда он подрастёт и спросит – «Мама, а кто мой папа?»

– Тише-тише. Милая, в первую очередь, это твой ребенок. Тебе нельзя сейчас нервничать и переживать. Подумай о нем.

Мила права. Я сейчас не одна. Нужно успокоиться и переварить ситуацию. Выход должен быть. Да хотя бы пока вообще никому не говорить.

4

Mybox – сеть суши-маркетов.

5

Камень чудес – предмет из мультфильма «Чудесная Божья Коровка», означает талисман, способствующий к перевоплощению.

6

ЗППП – заболевания, передающиеся половым путем.

Шипучка. Ты уже часть меня

Подняться наверх