Читать книгу Совместить несовместимое - Алекс Колабухофф - Страница 2

Кто я? Иногда мне кажется, что я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос. И чем дольше живу, тем больше закручивается клубок противоречий, тем больше возникает вопросов, на которые нельзя ответить, или же находящиеся ответы настолько неоднозначны и противоречивы, что запутывают всё ещё больше.

Определённо известно, что меня зовут Алексей. В годы моего детства (да и сейчас) это имя не слишком часто встречалось в Западной Германии, где я родился, хотя и было возможным. Друзья и приятели, чаще всего, называли меня Алекс, а иногда даже Аксель. Я особенно не сопротивлялся, и только самым близким объяснял, что Алекс – это, всё же, скорее, Александр, а Аксель вообще совершенно другое имя, и по-настоящему меня зовут Алексей. Что это имя древнегреческого происхождения, означающее «защищающий», «отражающий» и «предотвращающий». Не возражал я и против латинского Алексиус, и против итальянского Алессио, и против французского Алексис. Я чувствовал историческое родство с византийским императором Алексеем I Комниным (XI – XII век) и возрождением Византийской империи, вторым русским царём династии Романовых Алексеем Михайловичем Тишайшим (XVII век), французским политическим деятелем Алексисом де Токвилем (XIX век), немецким герцогом Алексиусом Фридрихом фон Анхальт-Бернбургским (XIX век). Признателен своим родителям за этот многонационально-понятный выбор, благодаря которому я чувствовал себя в Западной Европе достаточно комфортно. Наверное, было бы сложнее, если бы меня назвали Иваном, Фёдором или Олегом.

Я родился в Гамбурге в 1970-м, в семье относительно известного советского писателя, бывшего члена Союза писателей СССР Владлена Колабухова, неожиданно для него самого объявленного диссидентом, через два года после вынужденного переезда моих родителей в Западную Германию1. В трагическом для них 1968-м на их Родине, в Москве, им предложили альтернативу: тюремное заключение или высылка из страны. Отец оказался «в разработке» у Пятого управления КГБ, предназначенного для борьбы с идеологическими диверсиями, когда выяснилось, что он «приятельствовал» с одним из искренних и порядочных, но в чём-то наивных «интеллигентов-диссидентов», который посмел выйти на Красную площадь с протестом против ввода советских войск в Чехословакию в августе 1968-го.