Читать книгу Совместить несовместимое - Алекс Колабухофф - Страница 25

***

А самая многонациональная, многоконфессиональная и территориально разнородная страна в мире знаете, какая? Представляете, как им там в России сложно приходится, моим виртуальным соотечественникам? Все силы и огромные ресурсы уходят только на борьбу с разновекторностью и тысячами неупорядоченных частных интересов и неразрешимых противоречий. Прямо как Лебедь, Рак и Щука из басни действительного члена Императорской Российской академии Ивана Крылова. Чтобы хотя бы частично минимизировать разнонаправленные интересы и обрести минимальную направленность общего развития, необходимо крайне жёсткое управление, авторитаризм и тоталитаризм.

В этом главная причина гибели всех исторических империй! Разнородность и разнонаправленность становятся большими, чем управленческая жёсткость, которая прежде была достаточной, но теперь уже не поспевает за развитием и скоростью изменений! Великий Рим развалился только потому, что уровня и степени управленческой жёсткости не хватило, чтобы «держать на коротком поводке» одновременно и западные, и восточные провинции. «Восток империи» начал отдаляться, проводить самостоятельную политику, развивать конфессиональную специфику. И прежнего «окрика» из Центра, чтобы «приструнить» «распоясавшихся вольнодумцев», становилось уже недостаточно. Так возникла Византия, всё больше и больше отличающаяся от когда-то языческого, а потом и католического Рима. И великую Римскую империю, прежде наводившую ужас на всю Евразию, уже невозможно было спасти.

Это системные законы, и с ними бессмысленно спорить. Но активисты евроинтеграции, на словах признавая, что «мультикультурализм провалился», на деле продолжали руководствоваться мультикультурной идеологией, интересами и амбициями, и принимать новых иностранцев. Кажется парадоксальным, что своим мультикультуралистским ослаблением Германия обязана событиям 1968-го года, идеологически сформировавшим современную либеральную евроинтегрирующую политическую элиту. Поэтому я всецело за дообъединенческую, и уж тем более, доевросоюзную «старую» и «добрую» Западную Германию, в которой не должно было быть ни советско-коммунистических, ни ближневосточно-североафриканских влияний, от которых она умирает! За всецело-западное общество немецкого послевоенного экономического чуда, которое многие политики и писатели справедливо считали высшим человеческим идеалом, «раем на Земле», почти лишённым «земных» проблем. Моя великая, прекрасная немецкая Родина 1970—80-х! Неужели тебя невозможно вернуть?!…