Читать книгу Вавилон и Башня - Алекс Коста - Страница 6

<Без географического наименования, 2100-е годы>

Институт раритетных технологий, сокращенно ИРТ, был расположен на пятидесятом этаже. Такое низкое расположение говорило о невысокой популярности: все, кто оканчивал здесь курс, оставались в облаках.

Мукнаила это не беспокоило. По каким-то неведомым причинам его привлекали раритетные технологии. Еще по более неведомым причинам его привлекали облака. Хотя по сравнению с полями они были устаревшими, как и сами раритетные технологии.

Но Мукнаилу они нравились. В облаках все хранилось. Не то что в полях. А раз хранилось, всегда можно найти. Подобное объяснение его устраивало, хотя сравнивать было не с чем. Он не знал, как это – быть в полях.

– Дорогие студенты… – начал лекцию профессор Розевич, когда Мукнаил запустил образ ИРТ.

Судя по растрепанному виду образа самого профессора, он еще не оправился от выходных. У Розевича был идеально подогнанный сюртук в светло-серую полоску, острая, уверенным клином торчащая бородка и топорщившиеся в разные стороны волосы, которые обычно лежали идеальными одинаковыми кудряшками.

– Итак, – продолжал Розевич, – как вы знаете, когда люди не пользовались облаками, они пользовались программами. Самыми разными. Например, если кто-то хотел побыть… ну, скажем, например… э-кхе… – Розевич по-профессорски вежливо покашлял, а Мукнаил про себя отметил, что это какая-то глупая настройка образа – все время вставлять «э-кхе». – Как, например, вы студентами. И для этого нужна была программа. Да! Представьте себе. Отдельная программа, чтобы быть в образе студентов. Виданное ли дело? Какая глупость, какая вульгарная… расточительность!

Мукнаил сконструировал образ большущей собаки с кровавым извивающимся языком, которым она пыталась выскрести какой-то деликатес из маленькой баночки с позолоченным краешком. Образ показался Мукнаилу удачным, и он отправил его в аудиторию.

– Да! Все правильно, Мукнаил! – воскликнул Розевич. – Именно так, вульгарная расточительность! Так вот! – и он поднял указательный палец. – Когда еще не было самоорганизующихся облаков, люди пользовались разными программами, которые, представьте себе, по отдельности хранились в том, что тогда называлось облаками. Ну… – профессор рассеянно развел руками. – Кто бы мог такое представить? И как только не догадались?!

– Как же они работали без самоорганизующегося облака? – появился вопрос от кого-то из студентов.

«С помощью программ и работали, – подумал Мукнаил, забыв, что его образ остался открытым, а значит, все видят, о чем он думает.

– И опять в самую точку! – воскликнул Розевич. – Делаете успехи, Мукнаил! Да, действительно, с помощью программ и работали. Одной программой управлял один человек. Разумеется, программа сначала настраивалась специальными, если… э-кхе… можно так сказать, инструкторами. Но в целом да. Человек получал комплект программ и делал с ним все что хотел. Все что хотел, черт возьми… – почему-то разочарованно закончил Розевич.

– Как же тогда с безопасностью? – задала вопрос Асофа, сопроводив его образом большой акулы, стремительно догоняющей маленького человечка-аквалангиста и наконец, с кровожадным лязгом, заглатывающей его.

– Да! Это вопрос целого века, дорогая Асофа! – согласился профессор. – Можно сказать, всего двадцать первого века. Программы было просто придумать, в конце концов это мог делать любой школьник. А вот как охранять открытый код, так никто и не придумал. Точнее, придумывали. Появлялись новые уловки, как эту защиту обойти. Потом опять придумывали, потом опять обходили, и так почти сто лет, пока не изобрели первые самоорганизующиеся облака. Которые мы, дорогие студенты, как раз и изучаем. Я даже… – ехидно хихикнул Розевич. – Я даже могу поделиться с вами любопытным словцом. Да! Где-то в старых образах нашел! Звали таких людей хакерами. Откуда оно, словцо, взялось? Может, от названия какого-то древнего органического наркотика или еще чего-то. Но так называли тех, кто охранял программы от взлома, и тех, кто их взламывал. Впрочем, это были одни и те же люди, что полностью обесценивало их, так сказать, хаки. Э-кхе… – самодовольно кашлянул профессор. – Извините, так сказать, за каламбур.

Мукнаилу стало скучно на лекции. Нажав на образ Асофы, он увидел ее открытые образы за два выходных дня. И там… было столько всего, что ему и за месяц такое количество набрать не удалось бы! Да еще все разные, умело и тщательно сконструированные. Любовь, приключения, интрига, близость, дружба, ирония, расслабление, любопытство и даже опасность.

Мукнаил нажал на образ опасности, почему-то именно он заинтересовал больше остальных. Но этот образ был закрыт. Попросить Асофу предоставить доступ выглядело слишком навязчивым. Ладно, ему тоже было что показать девушке. Так вот нет же! Какие образы он получил за последние дни? Только расслабления. Еще интереса, любознательности и маленький, очень слабенький образ игры. Да и то, если Асофа посмотрит этот образ, что она там увидит? По сравнению с ее коллекцией просто пустяк.

Однако Асофа заметила, что Мукнаил присматривается к ее образу опасности, и сама вдруг спросила:

– Что, опасности захотелось?

– Не знаю. Пока не узнаю, какая это опасность.

– И не узнаешь, – парировала девушка.

– Тогда ты не узнаешь, какой у меня есть образ для тебя.

– Уже знаю, – Асофа показала огромный оранжевый корабль, бороздивший большую акваторию и потом неожиданно лопнувший. Судно превратилось в мелкие красные точки, а каждая точка в воздушный шарик. Шариков стало так много, что они окружили Мукнаила.

– Как?! – он не понял, откуда у Асофы один из сконструированных им образов, но потом увидел, что сам не закрыл его.

– Ладно, – сжалилась Асофа, передавая ему свой образ опасности.

Какой это был образ! Полный настоящего конструирования и такой реалистичный. Мукнаил увидел перед собой большую ржавую балку, потрескавшуюся от времени. Она соединяла два здания. Судя по всему, Асофа по-настоящему стояла на краю балки, смотрела вниз и только потом сконструировала из этого образ. Передать все «краски» опасности удалось очень хорошо. Внизу ничего не видно, лишь мутное пространство мелких капелек. И все равно! Так опасно! Асофа стояла там! Стояла по-настоящему! Это поразило Мукнаила. Он сам испытал все последствия опасности, едва посмотрев образ.

Тотчас же сохранив его, восторженно поблагодарил Асофу, отправив ей образ красивого блестящего дельфина, заглатывающего длинную тонкую рыбину с зеленовато-голубоватой чешуей, а потом благодарно трущегося своим скользким лбом о ладонь того, кто дал ему эту рыбу.

– Ладно тебе! – подобрела Асофа. – Обращайся, если чё.

– Обращусь…

И, чтобы отвлечься, Мукнаил решил дослушать лекцию Розевича, опять вернув образ ИРТ.

– Так вот, – в это время распалялся профессор, – когда вопросы безопасности заняли, так сказать, первое место, все решили, что перестанут делать программы отдельно. Решили, одним словом… э-кхе… делать облако. Или, иначе говоря, самоорганизующиеся программы. Так появилось первое самоорганизующееся облако. О! – визгливо воскликнул Розевич. – Этому первому самоорганизующемуся облако было далеко от того, что мы знаем сейчас. А уж до полей ему было и того подавно… но, но… это, знаете ли, шаг! Это был большой шаг к тому прогрессу, который мы сейчас имеем. Ведь подумайте только! Когда-то давно, чтобы пойти в лес, люди искали лес и шли туда. Чтобы поплыть, скажем, на яхте, люди выходили в море на яхте. В море, в настоящее море! Не как мы, безопасно и хорошо, а главное, без вреда кому бы то ни было, выходим в образ моря. А в море, в море! – затряс указательным пальцем Розевич, высоко подняв руку над головой. – На яхте, на яхте! На настоящей яхте!

Все, кто был в аудитории, поставили образы недоразумения. У кого-то этот образ выглядел как большой парящий в небе утюг, у кого-то как дырявая чашка, из которой, наподобие фонтана, вытекала жидкость. А сам Розевич соорудил образ яхты, которая, неуклюже вспорхнув на волнах, разламывалась пополам и так плыла дальше – уже как две отдельные половинки, и потом тонула.

Мукнаилу все это почему-то не очень понравилось. Или он был еще под впечатлением образа Асофы? Он создал свой образ, изобразив большого кита, плывущего по волнам и выпускающего маленький фонтанчик из широченной покатой спины. Кит был доволен, чувствовал себя в безопасности и благожелательно вращал огромным маслянистым глазом.

Все заметили это, кроме Асофы. Ее уже не было в аудитории. А жаль! Мукнаил так хотел поразить ее. С другими участниками, особенно с Розевичем, ему не хотелось вступать в дискуссию.

– А вот студент Мукнаил считает, что выходить в настоящее море, на настоящей яхте, это здорово! Вон какого довольного кита нам изобразил! – иронично подметил Розевич. – А знаете ли вы, молодой человек, что там волны, что там качка, что там всякие гады в воде плавают? И, наконец, яхтой надо управлять руками, канаты натягивать. Это вам не в образе плавать!

– Я бы попробовал, – решил не сдаваться Мукнаил.

– Ну что ж, ну что ж… – разочарованно развел руками наставник. – Как хорошо, что вам такой возможности не представится. А то не миновать беды, не миновать! Как хорошо, что все мы ограждены от таких опасностей, как море, лес, горы, солнце, дороги. И хоть мы и находимся в здании уважаемого института, я могу со всей серьезностью заявить, дорогие студенты, что, что… прогресс – это самое лучшее из того, что может быть!

Мукнаил не очень внимательно слушал лекцию дальше. В пику Розевичу он параллельно запустил образ «сплав по бурной реке», на самом высоком уровне адреналина. Его био уже предупреждало о превышении, но Мукнаил все игнорировал. Прямо перед его глазами, ударяя в лицо, взрывались вверх брызги, нос каяка то и дело падал, продираясь между тесными камнями в витиеватом русле горной речки. Какая уж тут лекция! Какие уж тут ограничения!

Наконец, Мукнаил вернулся в ИРТ, совершенно довольный и расслабленный. Уже заканчивая занятие, профессор, потирая руки, сказал:

– Ну-с, завтра будем плодотворно изучать первое самоорганизующееся облако в лабораторной работе.

В следующее мгновение Мукнаил с облегчение скомкал образ лекции, вместе со всей аудиторией и исчезающим за высокой кафедрой Розевичем, и швырнул куда-то в самую дальнюю часть своего облака.

Он откинулся в ложементе, хотел сделать утреннюю стимулирующую зарядку, но био предупредило, что за время «сплава по бурной реке» внутрь попало и так слишком много адреналина, а значит, зарядка будет лишней. Едва молодой человек собрался поменять зарядку на расслабляющий массаж, как перед ним появилась Асофа.

– Ты чего? С лекции ушла?

– Да… – махнула Асофа. – Я хотела в Институт современных технологий, а попала только в ИРТ. Говорят, из раритетных нельзя в современные, как, в общем-то, и наоборот. А ты?

– Что я? – честно ответил Мукнаил. – Современные не потянул бы, не тот этаж. Да и не люблю я эти поля, честно говоря. Облака, это да. Это понятно. Где-то должно все храниться. Но вот поля. С ними как-то все неочевидно. То ли хранится там что-то, то ли нет. Заходишь однажды, остаешься навсегда. Вроде так, – толком сам не знал Мукнаил.

– А ты заходил? – очень серьезно спросила Асофа.

– Нет. Куда мне… Говорю же, этаж не тот. Да и не хотел бы я. Странно, конечно, но…

– Чего ты тогда хочешь? – Асофа послала ему образ одиноко стоящего под деревом гриба с маслянистой шляпкой и прилипшим к ней листом. Гриб был большой, крепкий, но по виду полунаклоненной шляпки очень печальный. К тому же моросил дождь, который настойчиво тюкал гриб: кап-кап, кап-кап… Гриб явно не знал, чего он на самом деле хочет.

«На неуверенность намекает, – понял Мукнаил. – А может, на разочарование».

В любом случае Асофа спрашивала серьезно. Хотя серьезно такие вопросы задают крайне редко.

– В настоящее море хочу, на настоящей яхте, – попробовал пошутить Мукнаил.

– Правда? – не отставала Асофа.

– Правда? – и Мукнаил задумался. – Не знаю. Хочу, как ты, на той балке постоять, – неожиданно для самого себя признался он.

– Точно?

– Точно, – решился Мукнаил, хотя и чувствовал внутри какое-то покалывание. Возможно, давал о себе знать переизбыток адреналина.

– Тогда до встречи, – уверенно попрощалась Асофа и зачем-то вышла из облака.

«Что значит „до встречи“? – удивился Мукнаил. – Как будто мы еще не встретились. Все-таки странная эта Асофа!»

Асофа и правда была странной, но Мукнаила от этого почему-то еще больше к ней тянуло. В таком непонятном состоянии он включил массаж, размышляя о том, что с этим всем делать, когда Асофа придет в следующий раз…

* * *

Мукнаил уже был готов сконструировать новый образ, как вдруг увидел прямо перед собой большой, из потертой бронзы звонок, который сам же когда-то и создал. В звонок колотили маленькие молоточки, да так звонко и часто, что Мукнаил тут же понял, к чему это. Редкий образ, оповещающий о том, что к нему кто-то пришел не в облаке. Последний раз Мукнаил видел его давным-давно, еще когда к нему приходил первый инструктор по настройке био.

Вылезти из ложемента было не так просто, а сделать пару шагов к двери – и того сложнее. Асофа, а пришла именно она, тоже обессилела. Поначалу пыталась кое-как держаться на ногах, но потом просто опустилась на пол рядом с ложементом, чтобы хоть как-то передохнуть.

Внешность Асофы никак нельзя было назвать выдающейся, как, впрочем, и у всех, кого раньше Мукнаил встречал не в облаке. Ноги длинные и стройные. Талия представляла идеальный перепад между нижней частью тела, развитыми плечами и грудью. Руки тонкие, шея грациозная, лицо – симметричный овал. Кожа мягкая и упругая, умеренно загорелая. Как почти у всех жителей пятидесятого этажа, у Асофы были темного цвета волосы, с редкими золотистыми прядями. Все в Асофе – результат правильного распределения био, с того самого момента как запланировали ее зачатие. В правильных пропорциях, в правильное время и с выверенными интервалами в растущий организм добавлялось все необходимое.

– Привет, – сказала Асофа, которая, пока по не понятным для Мукнаила причинам, находилась не в облаке.

Он удивился, но тоже вышел из облака.

– Пр-ве… – это все, что он смог произнести, потому как говорить вне облака приходилось довольно редко, если вообще приходилось.

Немного отдохнув, Асофа встала и поманила Мукнаила выйти из комнаты. Тот испытал облегчение и тревогу одновременно. С одной стороны, не нужно придумывать, где в его комнате найти место для еще одного человека, с другой, куда она собирается его вести и, главное, зачем.

Когда Мукнаил оказался в длинном коридоре с большим количеством дверей, Асофа уже успела сделать несколько шагов направо, вдоль по коридору. Сам Мукнаил старался не потерять нормальную походку и, несмотря на обилие мышечных стимуляторов, часто, хотя бы раз в месяц, ходил не в облаке.

Как ни странно, он иногда любил ходить не в облаке, чего многие его приятели практически не делали и тем более не понимали.

Судя по походке Асофы, ей тоже нравилось ходить не в облаке, хотя было заметно, что делает это она не так давно. Словно очень долго находилась в облаке, а потом вдруг решила встать и пойти сама по себе.

– Ты чего? – Мукнаил послал ей образ в виде большого бобра, который сидел на берегу речки и точил круглое бревно, держа его лапами наподобие шампура с шашлыком. Глаза бобра при этом были настолько большими, что, без сомнения, образ выражал недоумение.

Однако Асофа не ответила. Кажется, она полностью отключила облако, даже обмен образами. Да зачем же?!

«Ладно, была не была. Тренировка так тренировка, – решил Мукнаил и тоже отключил облако полностью. – Странное чувство, по большей части неприятное… – отметил он и прислушался. Без образов было не сразу и понятно, сказал он это вслух или подумал.

– Т-т-т…ы…ы…ы чи…чи… – Мукнаил не смог закончить фразу, не привык говорить.

– Ты хотел сказать «ты чего»? – довольно уверенно проговорила Асофа. Кажется, несмотря на свою нетвердую походку, говорить без облака она начала уже довольно давно.

– Д…д…д…а, – наконец справился с языком Мукнаил. Он понял, так разговаривать не получится, и жестом показал, что лучше бы включить обмен образами.

– Ни за что! – противилась Асофа. – Я к тебе пришла, а не к твоему образу.

«Как странно, что она делает такие различия», – подумал Мукнаил.

– Я…я…я нена-на-надолг… – Мукнаил не договорил и, чтобы дальше так не мучиться, включил облако и быстро прошел набор образов по стимуляции речи. Вполне уверенный и довольный, он снова отключил облако, как того хотела Асофа.

– Вот, – гордо, почти без запинки произнес он. – Так ты… ты чего?

– Чего-чего? Ты же сам хотел опасности, хотел по балке походить. А сейчас? Уже не хочешь?

– По балке? – растерялся Мукнаил, представив, что ему не только придется куда-то идти, говорить без образов, так еще и ходить по какой-то балке.

– Ладно, пойдем, – и Асофа медленно зашагала по коридору.

– Ладно, – согласился Мукнаил. Все-таки ходить было для него проще, чем разговаривать. Да и не пропадать же тренировкам. «Вот и посмотрим, на что годна вся эта ерунда без облака», – рассудил про себя он.

Коридор был таким длинным, что Мукнаил и не помнил, доходил ли он когда-нибудь до конца. Да и зачем? Что там, в конце коридора? Наверное, еще один коридор. Так зачем проходить один коридор, чтобы оказаться в другом? Но Асофа, похоже, была иного мнения.

Держась за стену, она упорно волочила ноги, путая короткие шаги с длинными, поэтому, когда они дошли до преграждающей путь широкой недружелюбной двери, уже совсем обессилела. Мукнаил чувствовал себя увереннее, ходьба давалась ему неплохо, он вполне мог сделать двадцать шагов зараз, а то и двадцать пять. Мешало только то, что приходилось все время ждать Асофу, пока та немного передохнет.

– Ну вот, – и его спутница с гордостью указала на большую дверь, которой заканчивался коридор.

Это была не такая дверь, как справа и слева. Она больше походила на наружную, тяжелую, высокую, опасную. На всякий случай Мукнаил ненадолго зашел в облако, вызвав недовольство Асофы, зато смог убедиться, что за дверью ничего нет. Он сконструировал образ опасности, довольно живой, тщательный, и сохранил его. Что ж, дверь и правда была опасной.

– Совсем без облака не можешь?

– Но зачем… без… без… без облака? – удивился он ее вопросу.

Стимуляция речи очень помогла, теперь он мог произносить слова почти полностью.

Еще одно доказательство, что без облака не то что нельзя, но и не надо.

– Не… – сорвался голос у Мукнаила, когда он увидел, что Асофа пытается открыть эту опасную дверь. – Нет, не надо! Вот видишь, – поучительно продолжил он, – ты в облаке здесь не была, поэтому не знаешь, что эту дверь открывать не надо. Там ничего нет.

– Это ты так решил или облако? – раздраженно парировала Асофа, возясь с выпуклой ручкой, которая никак не поддавалась.

– Да, но… – Мукнаил опять не понял, что именно она спрашивает или требует.

В следующий момент выпуклая ручка все-таки повернулась, раздалось несколько щелчков, и Асофа с трудом приоткрыла дверь. Всего лишь щелочка, а в коридор сразу повалили сотни мелких, грязных и весьма гадких капелек. Мукнаил зажал нос и рот, чтобы ни в коем случае не вдыхать их, но напрасно. Асофа так яростно толкала дверь, что пришлось ей помогать, и он невольно вдохнул какую-то часть капель. А вместе с ними и какие-то странные чужие запахи. Плохие запахи. Это Мукнаил сразу понял. Никаких цветов и горных ручьев поблизости явно не было.

Наконец, когда дверь отрылась и поток капель из двери немного ослаб, он увидел то, что еще не так давно наблюдал в сконструированном Асофой образе опасности. Перед Мукнаилом возникла действительно страшная картина. Да еще Асофа подтолкнула его вперед. То, что находилось там, было куда сильнее любых неприятных ощущений.

Балка, довольно широкая, влажная и скользкая, вроде как поросшая какой-то плесенью, грязью или паутиной. Паутиной?! Здесь?! Откуда здесь пауки?! Да и бывают ли пауки вне образов?! Мукнаил еще не успел ответить себе на все эти вопросы, как его правая ступня оказалась на самом краю жуткой балки. Он испытал холод и влажность чуждого предмета. И это было совсем не так, как в образах. Там все предметы приятные, интересные или обычные, или даже страшные, если того требовал образ. Но все эти ощущения… свои! Тут… эта балка! Чужая, ощущения чужие. Словно в тело Мукнаила проник еще кто-то. Хотя нет, не совсем так…

Здесь все вокруг чужое!

Мукнаил убрал ногу и подался назад. Вслед за ним на балку ступила Асофа. Она неуверенно поставила правую ногу, и Мукнаил увидел, как на ее щеках что-то произошло. Скулы приподнялись, как будто Асофа состроила гримасу. Это что, улыбка?! Да, видимо… совсем непонятно, по сравнению с облаком, еле-еле заметно. Как будто улыбка была, но не совсем настоящая.

Эту мысль Мукнаил не успел обдумать – Асофа поставила вторую ногу на балку. Обе ноги задрожали, опасно изгибаясь то в одну, то в другую сторону. Руки Асофа растопырила так, словно изображала самолет. Мукнаил стоял ошеломленный, ничего толком не понимая. Зачем она это делает?! Получить новый образ и сохранить его – одно. И совсем другое – подвергать себя настоящей опасности!

Вдруг Асофа сильно покачнулась и… Она намеревалась сделать следующий шаг, но сначала соскользнула одна нога, а потом и вторая. Асофа, видимо, ударившись о балку всем телом, исчезла где-то внизу, полностью скрывшись за потоком маленьких отравленных капель.

«Что же это?! – Мукнаил мгновенно впал в какую-то прострацию. Он впервые увидел, как кто-то куда-то падает вне облака. – Это что?!» – опять то ли удивился, то ли расстроился он. Поскольку Асофы рядом не было, а значит, некому и возразить, Мукнаил поспешно включил облако. Что там внизу? Асофа улетела куда-то. Что теперь будет? Мукнаил наклонился еще ниже, но, кроме темных переливов, которые показало облако, густых и с причудливыми рисунками, ничего не увидел.

Ни Асофы, ни прежних грязных капель, которые так досаждали, когда он был не в облаке. «Вот почему не надо выходить из облака!» – твердо решил для себя Мукнаил и закрыл злополучную дверь.

Он почувствовал себя совсем хорошо. Хотя и не исключал, что по возвращении ему понадобится еще один образ массажа. Все-таки и пострадал сильно, и вымотался, пока шел по злополучному коридору. «А как же Асофа?» – «А что Асофа!» Мукнаил задал поиск. Облако у нее по-прежнему отключено. Он не мог ее найти, ни поблизости, ни где-нибудь внизу. Как будто она пропала по собственной воле!

– Облако надо было включать! – произнес Мукнаил то ли со злобой за то, что Асофа подвергла его стольким болезненным испытаниям, то ли от раздражения на самого себя, что он на них согласился.