Читать книгу Тёмный мёд. Сборник произведений - Алекс Равенсо - Страница 4

* * *

Ножи всегда опасны, даже когда лежат на столе. Ты смотришь на их остро заточенное лезвие и понимаешь, что эта вещь может тебя убить. Ты берешь их в руки и удивляешься тому, насколько смертельным может быть эта холодная сталь. Пуля тупа, пуля летит туда, куда ты ее отправишь, и пуля не выбирает. А нож… нож всегда сам знает, куда воткнуться. Нож чувствует, как бьется в твоих венах под тонкой кожей кровь, как она пульсирует и боится вытечь из твоих сосудов. И его влечет к ней, тянет туда, где любое его прикосновение смертельно. Где каждый поворот металла принесет бесконечную боль. Где любое движение делает рану еще больше. И ты понимаешь, что потому они опасны, даже когда лежат на столе.

Тем более, когда они воткнуты в чье-то горло.

Тело Ослика накрывали простыней, белой, и уже грязной. К серым потекам добавлялись красные, неестественно яркие в предрассветном сумраке; из-под белой ткани вывалились руки в серых рукавах пальто и в черных кожаных перчатках, похожих издали на копыта. Полицейские мигалки погасли и скрылись во тьме, тело бросили в фургон и увезли, место убийства оцепили, поставили офицера охранять, и все стихло.

Винни вышел из-за угла и медленно подошел к копу.

– Доброго вечера, сэр, – сказал он, сплюнув сквозь зубы в сторону.

– И вам, – нехотя ответил полицейский.

– Убийство?

– Само… – полицейский сделал паузу, потом добавил, – убийство.

Кивнул, и еще раз, подозрительнее, вгляделся в лицо Винни, скрытое в тени шляпы.

– Что-то не так? – поинтересовался Винни спокойно.

– Ваше лицо мне знакомо, сэр…

– Посторонним Вэ, частный детектив, – ответил Винни, – расследую одно дельце, по которому проходил убитый… ммм…

– Иа, – подсказал коп, – Ослик Иа. Да, мистер Посторонним, я теперь вспомнил вас, видел как-то в кабинете у шефа.

– Прекрасно, сэр, – улыбнулся детектив. – В таком случае не ответите ли на пару вопросов…

Полицейский завертел отрицательно головой.

– Нет-нет, что вы, – на лице его была растерянность. – Нам запретили распространять информацию о деле. Газетчики пронюхают, свяжут труп с нашими двумя… – и он осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

– Вашими? – переспросил Винни, прищурившись.

– Я вам ничего не говорил, мистер, – заволновался полицейский, – вам, очевидно, почудилось.

– Нет, отчего же, – улыбнулся детектив, – я прекрасно слышал, как вы произнесли «с нашими двумя».

– Вам показалось, сэр, – глаза у копа забегали, он явно пытался выйти из ситуации.

– Ну конечно же, мне показалось, – наигранно поддался Винни. – Просто мне думалось, что вы имеете в виду тех двоих ваших, которые следили за покойным три недели. Ну, вы знаете, тех, которых нашли недалеко, в двух кварталах отсюда…

– В трех, – вставил быстро коп.

– Да-да, простите, в трех. На перекрестке сорок второй и пятой.

– И третьей. В обратную сторону, сэр, – кивнул полицейский.

– Именно. Вы же мне этого не говорили, это же я вам сам сказал, не так ли?

– Да, сэр, вы сами так сказали.

– Благодарю вас, офицер, вы очень помогли следствию, – Винни деланно наигранно отдал честь и побрел назад, к поджидавшему его за углом Пятачку.

– Все так, мой друг, – сказал он напарнику, как только приблизился к тому, – они нашли хвост.

– И что же нам теперь делать, Винни? – нахмурился Пятачок.

– Когда у тебя за одну ночь на руках два трупа, это неспроста, Пятачок. Верить в совпадения, или нет – выбор каждого, лично я в совпадения не верю. Кролик был безумен, мед сделал из него шизофреника, но с Осликом все сложнее. Да и воткнуть самому себе в горло нож – довольно странный способ самоубийства, мне кажется. Может для копов это не настолько очевидно, и дело будет закрыто, но мы – не копы, и мы будем продолжать копать.

– Как скажете, сэр, – встрепенулся Пятачок. – Куда же мы сейчас?

– Мы пойдем в гости. В этом городе есть всего лишь один человек, который может нам помочь.

– Со̀ва?

– Она самая. Только она видит все ниточки этой паутины, и только она знает ответы.

Потому что она когда-то сама варилась в этом. Потому что она – порождение самой темной ночи этого города. Потому что она когда-то держала за яйца самого Кристофера Робина. И за его, Винни, яйца, впрочем, тоже.