Читать книгу Как спасать принцесс # 1. Волшебник Лагрикома. Том 2 - Алекс Траум - Страница 4

Не то чтобы я скрывал свою способность говорить не хуже (а порой и намного лучше) людей. Просто не особенно распространялся о ней. И пока меня не утащили под землю, чтобы разделать на обед, мне как-то не представлялось повода для беседы. Но когда я разнес покои принцессы и чуть не раздавил ее саму, я понял, что меня ждал серьезный и очень долгий разговор.

Все произошло так быстро, что у меня не было времени даже подумать о том, чтобы подумать, не говоря уже о том, чтобы подумать.

Едва я выскочил из зеркала в покои спящей принцессы, как оно взорвалось с таким трескозвоном, что принцесса тут же перестала быть спящей. Лишь благодаря кошачьему чутью и непревзойденной реакции я успел направить волну осколков в потолок. Замечательная цветочная фреска была безвозвратно испорчена, но зато я спас свою драгоценную шкуру. И, конечно, шкуру принцессы, пусть и менее дорогую моему сердцу.

Я оглянулся: пустая рама зеркала обнажила стену за ней, и никакого тайного хода там, конечно, не было. И на полу у рамы не лежала отрезанная рука Алого Призрака.

Принцесса выпрыгнула из постели так стремительно, что едва не выпрыгнула и из ночной сорочки. Как истинный джентльминт1, я сделал все возможное, чтобы успокоить бедняжку, и сказал своим самым медовым голосом:

– Ой, принцесса, простите, но я ни в чем не виноват! И если вам кажется иначе, не забудьте: я только что спас вам жизнь. Поэтому давайте успокоимся и досчитаем до девяти. Один. Два…

Почему-то эти слова подействовали на принцессу противоположным образом: она уставилась на меня огромными глазами, прижала руки к трясущимся губам и стала пятиться к выходу, всем своим видом напоминая знаменитое полотно Мэнварда Унка.2

– Ты говоришь? – прошептала принцесса сквозь губы, пальцы и все барьеры разума, твердившие ей, что она сошла с ума и лучше бы ей не шептать такие вещи, разгуливая в одной рубашке среди ночи. – Ты… говоришь…

Я отвел взгляд. Посмотрел на одну стену, на другую. О, потолок, славно смотрятся осколки.

Принцесса все глазела на меня.

– Мяу? – обронил я наконец, как бы спрашивая, пройдет ли такая уловка.

– Ты говоришь… – прошептала принцесса, качая головой так медленно и неловко, будто делала это впервые в жизни.

Тут я не выдержал:

– Ну ладно, ладно, я говорю, хорошо! Только не надо на меня так смотреть!

– Ты говоришь!!!

– Несомненно! А у вас вот-вот случится истерика, поэтому предлагаю взглянуть на все иначе и успокоиться. Например, смотрите: вам нечего бояться, ведь я не собираюсь вас съесть.

Принцесса на удивление спокойно кивнула и рассудительно отметила:

– Это правда. Быть съеденным собственным котом – не сыщешь участи страшнее. Как приятно, что она мне не грозит.

– Вот видите! Вы такая умница! – От радости, что успокоил принцессу, я едва не хлопнул в ладоши – остановило меня только их отсутствие.

А мгновенье спустя я оценил, насколько хорошо мне удалось успокоить принцессу на самом деле: она упала в обморок. Хорошо, что ковер был мягкий, а ее голова так удачно приземлилась на пышные тапочки.

Когда я увидел, как принцесса сладко дремлет на полу, на меня вдруг накатила непреодолимая усталость. Согласитесь, непросто пережить такую ночь, спастись от кровожадного призрака, наколдовать с три короба – и это все не выспавшись как следует и на голодный желудок. Я вытянулся вальяжной сосиской на груди у принцессы и закрыл глаза с надеждой, что на этот раз никаких снов не увижу. Где-то на задворках мира стучали шаги мистера Монигла и мисс Кешью – но я уже спал.

***

Меня разбудил запах сосисок. Были еще запахи сдобных булочек и травяного чая, но кому это интересно? А вот запах сосисок – это совсем другое дело.

Мой опыт подсказывал: запаха просто так не бывает. Если есть запах, то есть и сосиски. А есть сосиски я очень любил.

Я решил не выдавать себя раньше времени и не открывать глаз. Уши и усы и так рассказали мне о том, что происходило вокруг. Мисс Кешью принесла поднос с булочками и чаем для принцессы и миску горячих сосисок для меня. Почему я был так уверен, что сосиски были для меня? Потому что принцесса заботилась о зверушках, а заодно о фигуре и красоте, и не ела мясное. А вот я ел, да еще как!

Я сверился со своими внутренними часами3, и мои подозрения подтвердились: было четыре часа ночи – ну или утра, смотря что вы предпочитаете. Принцессе полагалось спать крепким сном. Мне тоже. Завтрак (или ужин) полагался намного позже (или уже давно прошел). В общем, ничем хорошим это не пахло. Ну, кроме горячих сосисок, конечно.

Я приоткрыл краешек глаза и стал посматривать на окружающую обстановку.

– Благодарю, мисс Кешью, – услышал я голос принцессы. – Ваш чай с булочками прогонит любые кошмары.

– Ума не приложу, что здесь произошло. По комнате словно ураган пронесся. Зеркало – вдребезги. Вы – в крик. Баскер раз пять споткнулся на лестнице, пока мы к вам на помощь неслись. А кот все спит и даже не шелохнется!

Мое веко закрылось так резко, что даже удивительно, как не раздался громкий хлопок.

– Правда, – согласилась принцесса. – Кот все спит. Ах, мисс Кешью, я бы все рассказала вам, если бы сама хоть чуточку знала. А пока мне остается лишь гадать и размышлять. Хочу посидеть, подумать о своем сне, поговорить…

– Поговорить? С кем же, Анелин?

Принцесса замешкалась на мгновенье, пытаясь подыскать правдоподобное объяснение необъяснимому. Её взгляд упал на книгу, которую она читала накануне.

– Да вот… с книгой поговорить, посоветоваться, с самой собой поговорить. Иными словами, побыть наедине, собраться с мыслями.

– А-а-а, – протянула экономка понимающе и подмигнула принцессе. – Ну, я пошла тогда. Вы только не засиживайтесь.

Я всем телом ощущал вибрации ее шагов, пока она не дошла до лестницы со второго этажа. Мисс Кешью была замечательной, доброй женщиной, и, как и любой замечательной, доброй женщины, ее было чуть больше, чем нужно. Я старался как мог держать ее в подобающей форме и регулярно воровал еду у нее из-под носа. К сожалению, уже через пару минут насыщенной погони она сдавалась.

У меня созрел план: принцесса начнет уплетать булочки, погрузится в книжку, задумается о чем-то своем, и в этот момент я незаметно…

– Как ты понял, дорогой Флом, поговорить я хотела с тобой, – прозвучал ее холодный голос в тишине покоев.

Вот и вылетел мой план в трубу. Я решил поступить так, как на моем месте поступил бы любой кот: продолжать притворяться спящим и не подавать виду, что я что-то слышу или вообще понимаю человеческий язык. Но не тут-то было! Принцесса поразила меня своим коварством – а ведь ей не было и шестнадцати.

– Кто у нас любит сосиски? – сладко пропела она и сунула миску мне прямо под нос.

Тысяча пустынных мышей! Мог ли я выдержать такое испытание? Ведь я просто кот – хоть и весьма непростой – со своими простыми потребностями: много спать, вкусно есть…

Миска улетела от меня.

– Открой глаза и признайся, что ты умеешь разговаривать – тогда получишь сосиски. Продолжай изображать соню и при этом вращать глазами под веками и принюхиваться – тогда узнаешь, что тебя ждет. – Голос приблизился, и в нем зазвучали угрожающие нотки. – Ведь любопытство у тебя в крови – хочешь узнать?

О, эти знаменитые ультиматумы4 принцессы! Видимо, раньше она мучила ими короля и весь двор, а теперь вот и до меня очередь дошла. Ну что ж, она не оставила мне выбора.

– Да, да и да, я действительно умею говорить.

Принцесса выпрыгнула из кресла и уронила миску чуть ли не на меня. Но я ее тут же простил: я становлюсь очень покладистым котиком, когда на полу передо мной в беспорядке Леоначчи5 лежит целый веер дымящихся сосисок.

– Не фонифаю, отфефо фы так фодфрыкифаете, – позволил я себе заметить, не отрываясь от сосисок. – Фы феть жнали, фто я умею гофорить.

– Что? – спросила побледневшая принцесса.

Я облизнулся и уставился на нее. Нда, разговор обещал быть очень долгим.

– Я говорю, что нечему тут удивляться. Вам уже известно, что я умею говорить. Можно перестать падать в обморок, или подпрыгивать, или ронять посуду в угрожающей близости к моей голове.

– Поразительно… – прошептала принцесса, качая головой и протягивая ко мне руку, словно не верила, что я существую, и хотела убедиться на ощупь. – Твой рот остается неподвижен – если не считать, конечно, твоего бескультурного чавканья, – и все же из него доносится речь. Невообразимо… Но как ты научился говорить? И мыслить? Неужели все коты обладают твоими способностями? А что еще ты умеешь?

В перерыве между первой и второй сосиской я сказал:

– Принцесса, давайте начнем с очевидных вещей. Разумеется, второго такого кота на свете больше не существует, я совершенно уникален. Я умею не только мыслить и говорить, но и читать и понимать прочитанное. Талант, которым может похвастать далеко не каждый человек, должен заметить.

– Так вот кто листал мои книги! – догадалась принцесса. – Я так переживала, что память изменяет мне.

И зачем я стал хвастаться?

– Принцесса, неужели тот факт, что я научился переворачивать страницы лапами, не заслуживает восторга, умиления и похвалы?

Принцесса хихикнула и захлопала в ладоши.

– Флом, ты умничка и самый удивительный на свете кот! Но я должна тебя пожурить: хотя твоя страсть к чтению и похвальна, очень даже, но ты случайно порвал некоторые страницы «Рыцаря в поломанных доспехах». Это меня опечалило.

Я уплел последнюю сосиску. Их было не так уж и много.

– Случайно? Ах да, случайно, это вышло совершенно случайно, и у вас нет поводов думать иначе. Что ж, прошу прощения за эти оплошности: чтение по-прежнему дается мне с трудом, особенно чтение таких книг. – Я отвернулся и буркнул себе под мышку: – Некоторым книгам самое место не на полке, а в пасти дракона.

На удивление, меня услышали.

– Никто, слышишь, никто не смеет портить мои любимые книги! И знаешь что, милый друг? Пока ты молчал, ты был самым приятным собеседником.

Принцесса вспыхнула, как факел, в который ударила молния, которую прежде этого обмакнули в самое дорогое масло, а потом подожгли спичками Игги Хеллиша, – и я понял одну очень мудрую вещь, которую впоследствии неоднократно забывал: не стоит злить кого-то, кто больше тебя. И кто может сказать палачу, что твоя голова будет смотреться лучше, если ее отделить от тела.

Я сглотнул. Получилось слишком громко, как будто я чего-то боялся.

– Знаете, принцесса, я теперь такой сонный. – На меня и вправду навалился сон своим большим мягким весом. – Давайте продолжим нашу беседу после. Наверное, это все волшебство, так много сил берет…

– Какое волшебство? – Ее глаза сверкнули любопытством.

– Ну принцесса, – мурлыкнул я, запрыгивая в кресло. – У меня выдалась трудная ночь. Я едва унес лапы от сумасшедшего призрака, а потом…

Не успел я удобно устроиться в кресле, как она подхватила меня на руки, так что из меня чуть сосиски не посыпались.

– Ну и тяжелый же ты! – сказала она недовольно и переложила меня на пуфик, а сама заняла мое место.

– Вот только давайте не будем! – оскорбился я. – Как бы вам понравилось, если бы я сосчитал каждую шарлотку и пирожное, которые вы съели за минувшую неделю?

Испепеляющий взгляд пронзил меня до кончика хвоста, и я тут же понял, что чувствовал Алый Призрак, когда я устроил пожар. Кончик хвоста и вправду стало нестерпимо жечь, я наклонился, чтобы лизнуть его…

– Мой хвост!

– Даже не пытайся увильнуть! За эту грубость тебе придется ответить.

– Но мой хвост!

– Так, ты все не унимаешься?

– Но принцесса, мой хвост!

Она взглянула на мой хвост…

– Флом, твой хвост!

– Так я и твержу вам!

– О мои Восемь, как же так, что случилось?

Принцесса прижала руки к груди и выглядела так, будто готова одновременно заплакать и упасть в обморок. Я смотрел вниз, туда, где у лап свернулся мой хвост, и выглядел – не знаю как.

– Что ж, вот и еще одно печальное доказательство, что мои приключения не привиделись мне во сне. Хвост не даст соврать. По всей видимости, закрывшийся портал отрезал не только руку моего преследователя.

Я хныкнул и стал зализывать рану. Впрочем, раны никакой и не было: кончик хвоста длиной в полмыши просто исчез. Как оказалось, терять неотъемлемую часть тебя, к которой ты привык с рождения настолько, что даже и не думал, что она у тебя есть, было до безобразия обидно и грустно.

Принцессу это происшествие шокировало несказанно. Никогда в жизни она не видела ран, даже настолько маленьких, бескровных и по большей части незаметных. Она причитала и заламывала руки, пока прибежавшая на звон колокольчика мисс Кешью (судя по прическе и наряду, только успевшая лечь в постель второй раз за ночь) перевязывала мне хвост. Я бы предпочел, чтобы меня оставили в покое и не раздували из мыши кота, но принцесса была так твердо уверена, что мне требуется повязка, будто уже не раз видела, как у котов в подобных обстоятельствах без нее отваливаются хвосты. Я не хотел волновать бедняжку еще больше и великодушно терпел заботливые руки экономки.

Едва она закончила и дверь закрылась за ее сонными шагами, мне тут же нестерпимо захотелось сорвать повязку зубами. Но меня отвлекла принцесса.

– Хорошо, принимая во внимание плачевное положение, в котором ты оказался, и еще потому, что мне жутко любопытно, отчего ты вдруг заговорил и что с тобой случилось этой ночью, я готова пропустить твои грубости мимо ушей и сделать вид, что мы по-прежнему лучшие друзья. Итак, рассказывай.

– Но я так хочу спа-а-а-ать… – мяукнул я протестующе.

– Зато мне теперь спать совершенно не хочется! И раз ты меня разбудил, напугал, взорвал зеркало и испортил эту премилую фреску – как ты мог, Флом?? – уж будь так любезен теперь, расскажи, что случилось. Начиная с самого начала: как ты научился говорить.

– Принцесса, – сказал я как бы невзначай, – а вы знаете, что я могу вас заколдовать?

– Ах, ты теперь у нас могучий волшебник? Ну так как господину волшебнику понравится мое волшебство? Сейчас я возьму вот этот золотой колокольчик, позвоню три раза, и в комнате появится мистер Монигл. Он схватит тебя за шкирку и выбросит за ворота.

– За ворота? Но там же… холмы… – Я невольно вздрогнул.

– Холмы, – кивнула принцесса.

– А по ночам там… призраки бродят.

– Бродят.

Наступила короткая пауза, во время которой я понял, что призраков мне хватило на все мои жизни с лихвой.

– А давайте я вам лучше расскажу, как все было! – мурлыкнул я и сделал самую очаровательную мордашку, на какую был способен.

– Ты ж мой хороший! – Принцесса наклонилась и почесала меня за ушком. – Конечно расскажешь.

И я все рассказал, начиная с самого первого сна, который оказался вовсе и не сном, когда невидимка пообещал научить меня волшебству и напоил подозрительным молоком, и кончая событиями этой ночи, когда я впервые увидел Алого Призрака и едва спас шкуру от его кривого ножа.

– …Но я закрыл портал и прыгнул к вам. Оказалось, зеркало отрезало ему руку, а заодно и мне кончик хвоста. Но я не переживаю: бо́льшую часть себя мне удалось вытащить. А призраку будет уроком, как заманивать своих жертв в подземелья.

– Кстати, про жертв. Что стало с мальчиком?

– С каким мальчиком?

– Ну как же, с тем самым, что спас тебя от Алого Призрака.

– А, с этим… Вообще-то, я склонен считать, что спас себя от Алого Призрака сам. Но как вам будет угодно, принцесса.

– И что же с мальчиком?

– А что с ним?

Не сводя с меня глаз, принцесса раздраженно выдохнула.

– И вот не надо на меня так смотреть, не надо! Не так я плох, как вы можете безосновательно подумать. Не бросал я мальчишку – просто забыл про него.

Принцесса хлопнула в ладоши.

– Ах, какая прелесть, просто забыл, да? Какое замечательное оправдание погубить чужую судьбу. У ледышек больше сердца и участия, чем у тебя.

– Принцесса, к чему драматизировать? Ну, забыл, каюсь, совершенно вылетело из головы. В тех обстоятельствах это вполне понятно, я бы даже сказал, ожидаемо. Мне приходилось думать о себе. Взгляните на мою голову: она не такая уж большая, чтобы вместить переживания сразу о двоих. Но я уверен, что с мальчишкой все хорошо, как обычно. Да и что с ним может быть не так? Он призрак, он уже умер – хуже ему быть не может.

– Но ты обещал освободить его!

– Ну, не то чтобы обещал – скорее предлагал. И нельзя сказать, что он принял мое предложение: он же промолчал. Странный народ эти призраки: одни трещат без умолку, из других и звука не выдавишь.

Какое-то время принцесса смотрела на меня молча, со странным выражением, которое я никак не мог понять. Что выражали эти приподнятые брови, округленные глаза и сжатые губы? Удивление? Восхищение? Одобрение? Осуждение? Читать в лицах людей, доложу я вам, та еще наука.

Наконец она отвернулась.

– Что ж, не знаю, как я повела бы себя на твоем месте. Быть может, завизжала бы, прихватила юбки и припустила бы оттуда быстрее мыши. А может, и протянула бы руку помощи своему случайному другу. Кто знает. Ты повел себя как кот и спасся – я рада этому. Смею надеяться только, что, будь я в подобной беде, меня бы ты не оставил.

– Принцесса! Что вы такое говорите! Вы делаете мне больно! Просто рвете мне душу. Разумеется, я ваш верный друг, я всегда готов со всех лап броситься вам на выручку. Впрочем, предпочту, чтобы до этого все же не доходило.

Принцесса погладила меня с какой-то грустью.

– Боюсь, до этого все же может дойти.

– О чем вы?

Она уставилась на разбитое зеркало, но смотрела словно сквозь стену, в недоступные дали.

– Будь любезен, опиши облик своего Алого Призрака снова.

Просьба меня несколько удивила, но не показалась такой уж странной: я знаю, люди любят порой пощекотать себе нервы на ночь, читая романы ужасов или рассказывая страшилки при свечах. Я повторил описание Алого Призрака – ужас прикованного к столу пленника навеки выжег его образ в моей памяти.

Когда я замолчал, принцесса не стала нарушать тишину. Будто не решалась. Я посидел, посмотрел по сторонам, взглянул на хвост, лизнул лапу. Мне подумалось, я успел бы сосчитать все шерстинки на ней, прежде чем принцесса вымолвит еще хоть звук.

Наконец она потерла руки, как-то отстраненно, даже не замечая этого, и пробормотала:

– И еще там был портрет, ты говорил о каком-то портрете в темной келье…

– Да, принцесса. Но я не разглядел, что на нем было.

– Конечно… конечно… Как причудливо выходит…

И вновь она погрузилась в молчание – я практически ощутил брызги от этого погружения на себе.

Тик-так, тик-так. Прошла еще одна вечность. А ведь мы, коты, никогда не славились терпением.

– Принцесса, вы явно что-то хотите сказать. И я буду признателен, если скажете поскорее, а то у меня от вашего вида случится несварение. Что за беда вас постигла? На всякий случай отмечу, что ту вазу, про которую вы сейчас можете думать, я не разбивал, она сама упала.

Принцесса посмотрела на меня изумрудно-туманным взглядом, но ничего не сказала. Мне сделалось совсем не по себе.

– Скажите, откуда тревоги? На вас лица нет, будто вы и сами увидели призрак.

Она вздохнула и обняла себя за плечи, словно ей было зябко.

– Я вижу сны нечасто, Флом. А когда вижу, не запоминаю их надолго. Но три ночи назад, сразу после того, как я узнала, что стану волшебницей, мне приснился очень необычный сон, очень страшный сон. Мне его никогда не забыть.

– Чем же он так необычен, ваш сон?

– Он был слишком… слишком реален, как будто это был вовсе и не сон. Как будто я не спала, хотя и спала. – Она покачала головой в замешательстве.

Это напомнило мне мои ощущения от встреч с Алым Призраком.

– Но знаешь, что пугает меня больше всего? – Принцесса посмотрела на меня таким взглядом – ох, лучше бы она не смотрела на меня! – и призналась: – Я ведь тоже видела Алого Призрака.

БАМ!

Мое потрясенное молчание обрушилось на комнату, как скала. Но уже через три секунды я пришел в себя и твердо заявил:

– Принцесса, этого не может быть.

– Мой друг, ты мне не веришь?

– Нет, что вы, верю, конечно. Просто сомневаюсь в вероятности такого совпадения.

– А вдруг это не совпадение?

– Хотите сказать, это не случайность? – уточнил я.

– Хочу сказать, что это, если изволишь, перст судьбы.

– О, снова эта тема, – протянул я разочарованно.

– А что в этом такого? Ты не можешь утверждать, что это не было предопределено.

– А вот и могу, – возразил я. – Если черная кошка перешла вам дорогу, а потом вы поскользнулись на масле, которое пять минут тому назад кто-то расплескал по неосторожности, и попали под карету, да так неудачно, что колесом вам отрезало голову, это ведь ровным счетом ничего не значит. И черная кошка тут ни при чем. Это два никак не связанных друг с другом обстоятельства. Вы просто увидели черную кошку, а потом вам просто отрезало голову. Случайность, чистая случайность.

– Несомненно, – кивнула принцесса и вздернула носик. – И нет совершенно никакой связи между тем, что взорвалось зеркало и я узнала о твоей способности говорить.

– Принцесса, разве вы не видите? Вы путаете судьбу и причинно-следственные отношения.

– Ничего я не путаю! Сара Оконнори6 прекрасно об этом высказалась – о, на самом деле ее слова так поразили меня и проникли глубоко в сердце, что я помню их и теперь: «Судьба есть, в этом нет сомнения. У всякого человека в жизни свой единственный, определенный путь. И как ни пытайся, от судьбы не уйдешь. Мы все заложники высшего замысла: сопротивляемся силе, преодолеть которую просто невозможно. А сверху, должно быть, мы выглядим не больше, чем рыбешки, барахтающиеся в небесной сети, у которой над нами безграничная власть».

Я прищурился:

– Принцесса, правильно ли я вас понял: вы только что процитировали вымышленного персонажа в качестве доказательства своей точки зрения?

– Оставь этот насмешливый тон для других, Флом! Пускай книги и рассказывают о людях, которые никогда не рождались, и о событиях, которые никогда не происходили, но одна книга порой открывает больше правды, чем вся твоя жизнь.

– С этим я не могу не согласиться. Но все же такое совпадение очень странно. Вот скажите, у вашего призрака был глубокий голос, который звучал, словно туман?

– Да.

– Хм. Ну хорошо. Положим, что так. Но уж наверняка вы не видели его костей?

– А вот и видела! Кости проглядывали сквозь плоть, жуткие, белесые – бррр!

– В самом деле? А какого цвета у него были глаза?

– Ты и сам прекрасно знаешь, ехидна ты этакая, что у него не было глаз. Пустые глазницы в черепе, вот и все, что у него было.

Я выдержал паузу, прежде чем задать последний вопрос:

– А в своей правой руке он держал?..

– Не было у него никакой правой руки, и тебе это прекрасно известно! – Принцесса насупилась. – Когда ты уже мне поверишь?

Похоже, мы действительно говорили об одном и том же создании.

– Думаю, вам стоит рассказать мне ваш сон во всех подробностях.

Принцесса кивнула головой.

– Три дня прошло с момента того сна, и четыре дня осталось… Быть может, было суждено, что ты поможешь мне разгадать загадку и спасешь меня от гибели. Быть может, это не случайность, что именно сегодня ты заговорил.

Вообще-то я уже давно умел говорить, ну да ладно.

Я кивнул с некоторым сомнением и удобно устроился на пуфике. Принцесса начала свой рассказ…