Читать книгу Как спасать принцесс # 1. Волшебник Лагрикома. Том 2 - Алекс Траум - Страница 7

В попытке ухватить мимолетные мгновенья, поймать, вцепиться и не отпускать порой прибегаешь к самым опасным средствам. В такие моменты ты готов решительно на все и совсем не печешься о последствиях. Вплоть до того момента, когда последствия начинают печься о тебе.

–…Накрывается алой тьмой, а потом я просыпаюсь. На этот раз по-настоящему. Ах, Флом, даже при одном воспоминании об этом мне становится так холодно и страшно! Никакие слова не могут передать всего, что я пережила. Слова просто меркнут…

Она затихла и поежилась. Когда она выплыла из неприятных воспоминаний и наконец подняла на меня глаза, ее лицо преобразилось таким удивлением, будто у меня вдруг выросли три головы.

– Я и не думала, что бывают коты с отвисшей челюстью.

Я захлопнул рот и ответил:

– Просто вы никогда не рассказывали котам свои сны.

– Никогда, – согласилась принцесса и сделала глоток остывшего травяного чая, который мисс Кешью заварила полчаса назад, чтобы успокоить бедняжку, и который не смог выполнить свое предназначение. – Мне кажется, этот сон предвещает беду. Как ты думаешь, Флом? Что-то страшное грядет…

Если бы я был подвержен пессимизму, я бы сказал принцессе, что у нее осталось всего четыре дня до зловещего срока, а потом в ночи к ней явится таинственный незнакомец и похитит сердце у нее прямо из груди. Но не бывает на свете котов-пессимистов, бывает просто наполовину полная миска с едой, вот и все.

Разумеется, меня и самого тревожил ее рассказ: выходило, что Алый Призрак охотился не только за мной. Но зачем? Что ему было нужно от нас с принцессой? Теперь мы этого уже не узнаем.

Я постарался развеять невидимую тучу, словно набухшую под потолком. Я спрыгнул на пол, вытянул лапы, выгнул спину, хорошенько потянулся после долгого лежания и наконец вынес свой вердикт:7

– Я думаю, что все в порядке, принцесса. Как и всякая девушка, вы склонны чересчур драматизировать. Подумайте, насколько легче вам было бы жить, если бы вы глядели на мир проще и видели вещи такими, какие они есть, а не хуже. Кстати о «есть», не пора ли нам подкрепиться? – закончил я свою серьезную речь с надеждой, что принцесса все поймет и предложит новую порцию сосисок.

– О чем ты говоришь? – возмутилась она. – Меня запер в какой-то гробнице собственный отец, я едва не задохнулась под горой фолиантов, а обходительный незнакомец, который сначала спас меня, оказался маньяком, жаждавшим заполучить мое сердце, – причем буквально! А теперь скажи: по-твоему, все это пустяки и мне ни капельки не стоит волноваться ?

Когда она поставила вопрос таким образом, в моей твердыне доводов стали проглядывать прорехи. Но как можно было ожидать от голодного кота безупречных речей, когда его мысли заглушало урчание в животе?

– С одной стороны, так, – согласился я нехотя. – Звучит и правда страшновато. Но взгляните на сон иначе: вам удалось освободиться из рук – ну, из руки – Алого Призрака и даже поджечь его! Вы оказались сильнее, чем он думал. Вы оказались ему не по зубам. Разве это не повод отпраздновать победу миской чего-нибудь вкусного? А что до того момента, когда вас запер во мраке отец… ведь это на самом деле не так уж страшно, если специально не думать, как это плохо.

Моя уверенность звучала тверже валасского сыра.8 Это и еще глоток чая подействовали на принцессу обнадеживающе. Она медленно кивнула и сказала:

– Возможно, ты прав…

– Конечно прав, принцесса, даже не думайте сомневаться. К тому же ведь вам совершенно нечего бояться: я постарался на славу и отправил Алого Призрака обратно на тот свет. Признаться, не до конца я понимаю, как можно убить призрака, ведь само понятие предполагает, что он уже порядком мертв. Но у логики на этот счет есть свое незыблемое мнение: если ему можно отрезать руку, значит, его можно и сжечь.

Я невольно посмотрел на пол у пустой зеркальной рамы, куда должна была упасть рука призрака. Хорошо, что ее там не было.

– И все равно я уверен: это совпадение. Вам приснился всего лишь сон, и больше ничего, готов хвостом поклясться.

Мы оба посмотрели на мой перевязанный мисс Кешью хвост, и я подумал, что этот аргумент потерял былой вес.

– Не знаю, что и думать обо всем этом… – вздохнула принцесса. – Ты попался в ловушку какого-то призрака, а на поверку твои сны оказались всамделишными. Как здорово, что тебе удалось удрать из лап негодяя! И все же очень любопытно, кто такой на самом деле этот Алый Призрак. Что за чудовищный дух будет предлагать такую сделку? Самое дорогое, самое драгоценное…

– А вот я пока даже не могу испытывать любопытство, – пожаловался я, зализывая шерсть вокруг повязки на хвосте. – Может, через день-другой, но не раньше.

Принцесса допила остатки чая и посмотрела на часы на стене в форме какой-то сказочной птицы.

– О, как поздно уже! Или рано. – Она сладко зевнула, прикрывшись ладонью.

Похоже, чай начал действовать.

Напоследок я еще раз уверил принцессу, что ее сон был просто сном (а не так, как получилось у меня) и все будет хорошо. Ну что могло случиться? Я прогнал призрака самым лучшим на свете средством – огнем.

Мои слова, усиленные чаем мисс Кешью, успокоили принцессу. В окно впорхнул легкий ветерок и унес ее страхи. Было то самое время, когда рассвет еще не спешил наступить, но уже чувствовалось его приближение. Утомленная тревогами и рассказом о них, принцесса сладко уснула.

А я решил воспользоваться тем, что мисс Кешью тоже нужно спать, и отправился на кухню. За эту ночь я столько бегал, пугался и слушал принцессу, что у меня разыгрался зверский аппетит. Мисс Кешью никогда не забывала запирать дверь на кухню, справедливо считая, что ее нужно охранять от моих посягательств.

Только на этот раз обычный замок не мог меня остановить. Упиваясь всемогуществом, я сплел простейшее заклинание – так легко, что даже смешно! Слишком просто. Но я не жаловался, о нет, не подумайте. Моя фантазия (без скромности замечу, самая богатая во всем Вераделле) уже рисовала мне грандиозный взлет и насыщенную чудесами и почестями жизнь самого знаменитого волшебника Королевства. Особенно мне нравилась та гигантская статуя на главной площади столицы. И мой день рождения, о котором теперь знала каждая собака. И безбрежные толпы паломников, жаждущих прикоснуться к выпавшему из моей шерсти волоску как к самой священной реликвии…

Ну ладно, ладно. Пожалуй, толпы это и впрямь уже чересчур. Но статую и день рождения я все же добавил в свой план по захвату мира.

Словом, я предвкушал открывшееся передо мной будущее. Дверь на кухню была лишь первой дверью на моем пути к величию и славе. Она распахнулась, как должны были отныне распахиваться передо мной все двери, и пригласила меня в царство удовольствий.

Здесь было все, чего могла желать кошачья душа. А то, чего здесь не было, прятали в другой удивительной комнате – в подвале, куда мне тоже не разрешали ходить (а я все равно ходил, когда удавалось). Там хранились настоящие сокровища: свежайшие взбитые сливки, такие легкие, что казалось, ты ешь кусочек облака. Целый моток пухленьких сосисок – как здорово было бы завернуться в них, словно в одеяло! Разные виды дичи, да такой румяной и ароматной, что в приготовленном виде она была несравнимо интереснее, чем в живом. Казалось, в одном подвале было столько еды, сколько не соберешь во всем Королевстве. На кухне, конечно, еды было поменьше, но все равно у меня разбегались глаза, уши и усы.

Пока я не почувствовал. Тот самый. Единственный. Неповторимый. Ни с чем не сравнимый. Ни на что не похожий. Запах. В нем хотелось купаться и тонуть (хотя коты, конечно, не очень-то любят воду). Так могло пахнуть только лакомство богов – копченая перехлёстка9. Мисс Кешью не баловала меня такой снедью, это все было для них с мистером Мониглом: принцесса по какой-то дикой прихоти не ела ни рыбу, ни мясо. Но пока мисс Кешью не видела, я мог и сам баловать себя рыбкой.

Моя голова сама повернулась в сторону, откуда шел запах, будто ее потянули за усы. У окна стояла банка, такая наполовину наполненная кусочками копченой рыбы и манящая. Остальная половина банки была пуста, и мне пришла интересная идея: заполнить ее чем-то… например, собой.

Скажете, невозможно забраться в четырехлитровую банку? Скажете, горлышко у банки хоть и широкое, но не настолько? Ха! На это я вам скажу вот что: я не только ухитрился забраться в банку, но потом еще и повернулся внутри так, чтобы высунуть голову наружу! Коты могут все. А если что-то коты не могут, на самом деле они просто не хотят это делать.

Я сплел только два заклинания. Первое оторвало крышку, будто поработал знаменитый цирковой силач Шварни Цинеггер10, а второе помогло мне слегка уменьшиться и удлинить шею, чтобы просунуть ее в банку и полакомиться запретным плодом. Думаю, выглядел я в этот момент довольно странно, и если бы вдруг мисс Кешью вздумалось зайти на кухню, ее точно хватил бы удар.

Проглотив первый кусочек, я подумал, что умер и попал на небеса. Вкус был просто фантастический! О да, эти люди королевской крови знали толк в еде. Я проглотил еще кусочек, и еще два, а потом еще, и еще… Так я все глубже опускался в банку, и в один прекрасный момент, когда стекло больно упиралось мне в плечи, а я так старался дотянуться до последних кусочков, я случайно перешел во второе кошачье состояние11 и провалился в банку. Опомнился я только когда от перехлестки не осталось и чешуйки. Рыбы в банке больше не было, зато был я – наиглупейшая ситуация.

Я изловчился перевернуться с головы на лапы, высунул голову наружу и только собрался достать остальные части себя – как вдруг мои уши различили тихий звон, с которым кварки перемещались по струнам, и я почувствовал, как стенки банки сжали меня со всех сторон, так что даже не продохнуть, а горлышко впилось в шею, словно капкан. Мое последнее заклинание почему-то перестало действовать. Ладно, не беда, ведь все можно решить другим заклинанием, верно? Только вот я не мог пошевелить ничем, кроме усов, глаз и ушей, а уж о том, чтобы произнести нужные звуки, не было и речи: я мог только невразумительно мычать, как какой-нибудь монах на медитации.

И вот я сидел в банке, сытый и довольный с одной стороны (ниже шеи) и не очень довольный с другой (выше шеи). Я покорил новую высоту – вернее, глубину, но вдруг оказалось, что игра не стоила свеч. Голова снаружи посмотрела на всего остального меня, сдавленного стеклянными стенками, и задалась вполне понятным вопросом: а как теперь все это вытащить?

Тем временем мир издевался надо мной, будто только и ждал удобного момента, когда я окажусь в беспомощном положении. У меня над головой был крючок, и на нем висела связка чеснока. И что вы думаете? Каждый зубчик выглядел таким острым и довольным, словно пересмеивался с дружками. На столе стояла чаша с фруктами – все яблоки отвернулись от меня, а одно даже имело наглость показать мне черешок! Готовый взорваться от ярости, я отвел глаза – и мой взгляд упал на фартук мисс Кешью. Он висел на вешалке и как будто ничего такого не делал, но если присмотреться, его складки и большой карман образовывали торжествующую усмешку.

Судьба в эту ночь была безжалостна ко мне. Словно решив, что этих унижений недостаточно, она нанесла мне сокрушительный удар в самое сердце. Из маленькой дырки в стене, которую я даже не заметил, выползла мышь, посмотрела по сторонам и, не увидев угрозы, пролезла в щель под дверью, ведущей в погреб – не иначе как разорять припасы мисс Кешью, до которых не добрался я.

От бессилия у меня задергались щеки. Это было слишком! Сидеть и просто смотреть, как вокруг тебя пляшет жизнь, а ты, словно узник, заключен в эту банку… Я издал протяжный стон, очень тихий, похожий скорее на писк той самой ненавистной мыши, чем крик великого титана, попавшего в коварную ловушку. Услышав мой стон, заплакал бы даже черствый сухарь. К счастью, такой сухарь как раз оказался поблизости.

Мои чуткие уши встрепенулись от шагов, сердце подпрыгнуло в горло и чуть не придушило меня. Это был дворецкий – кто еще, в такой-то час! Он страдал от бессонницы, отчего вел образ жизни, которому позавидовала бы летучая мышь. Весь ночной замок был в его распоряжении. Порой он выходил в сад и выполнял роль плохого садовника (потому что хорошего садовника у нас пока не было). Порой бродил по замку, словно привидение (только что цепями не гремел). У нас с мистером Мониглом сложились напряженные отношения с того самого момента, когда он случайно наступил мне на хвост, а я как будто случайно разодрал его любимый фрокель. Но слушая его шаги из плена банки, я радовался, как бездомный котенок, к которому протянули теплые руки.

Чтобы дворецкий не вздумал пройти мимо, я замычал что было мочи – вышло не очень-то громко, но этого хватило. Шаги повернули в нужном мне направлении, и наконец дворецкий заглянул в кухню. Он обвел комнату подозрительным взглядом, но не заметил меня и уже был готов уйти. К счастью, я успел выдавить жалкое «Мяу!», истратив последний воздух, что еще оставался в моих легких.

– Флом? – удивился дворецкий. Вы когда-нибудь видели, как удивляется каменная статуя? Отлично. Значит, вы можете живо представить себе удивление мистера Монигла.

Мне не хотелось раскрывать свой секрет, поэтому я попытался сказать глазами: «Эй, мне тут очень плохо, так что давай вытащи меня скорее и иди по своим делам». Похоже, сработало. Дворецкий поставил канделябр на стол, подошел ко мне и уставился на банку. На что тут было смотреть? Ну застрял я – с каждым может случиться. Наконец дворецкий поднял банку, перевернул и стал трясти с такой силой, что едва не вытряхнул из меня все мои нечестным образом добытые сокровища.

– Тяжелый, – крякнул он от натуги.

После нескольких сотрясений я перешел во второе агрегатное состояние кота и с мяуканьем вытек на пол. Уходящая ночь выдалась на редкость неприятной: слишком много призраков, подземелий и огня, но главное – слишком много замечаний о моем весе. Я невольно представил, как одним взмахом хвоста превращаю дворецкого в вазу, а другим взмахом…

– Откуда у тебя взялась повязка? – спросил мистер Монигл. Конечно, он же ничего не знал.

Я снова принял твердое состояние и стал приглаживать шерсть с самым независимым и непоколебимым видом. Дворецкий бросил на меня еще один взгляд, потом забрал канделябр и ушел бродить дальше. Я поднял хвост и тоже пошел по своим делам…

БАМ! – дверь захлопнулась перед моим носом, а в замке раздался щелчок, будто повернули ключ, хотя никого рядом не было. Выглядело все так, будто заклинание, которым я открывал дверь, просто перестало действовать – но с чего бы это?

ЗВЯК! – раздалось у меня за спиной. Я подпрыгнул, развернулся, распушился, готовый сражаться за свою жизнь, – но все было спокойно. Никаких призраков или разъяренной экономки со скалкой. Что за котовасия?

Вдруг я с удивлением заметил на банке крышку, которую срывал раньше заклинанием. И почему ей вздумалось вернуться на место? У меня не было ответа на эту загадку. Но что еще хуже, по всему выходило, что старый зануда мистер Монигл спас мне жизнь. К счастью, он этого не знал, а я о таком незначительном происшествии никому рассказывать не собирался.