Читать книгу Играй, гормон! Impetuoso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 9 - Александр Амурчик - Страница 15

Мои земляки, городские и уж тем более сельские жители, люди весьма простые в быту и общении. Поэтому, едва самолёт стабилизировался в полете, они стали доставать из своих сумок всевозможную снедь, а также бутылки, банки и канистры с вином. Делалось это всё открыто, по-домашнему, и уже спустя каких-нибудь двадцать минут салон самолёта своим внешним видом и запахами стал напоминать кабак низкого пошиба. Почти все пассажиры сразу же перезнакомились между собой и на этом фоне угощались сами и угощали других вином, по большей части домашним. Стюардессы – три стройных девушки в аккуратных обтягивающих синих костюмах и туфельках на каблучках, то и дело хватались за голову, пытаясь увещевать разохотившихся в еде и питье вина пассажиров. Мне тоже периодически предлагали «стаканчик за знакомство», и я еле успевал извиняться, объясняя, что не пью. Весьма странным было то, что наш полёт в итоге обошелся без эксцессов, но по прибытию на место, то есть в Минводы, из самолёта пришлось доставать чуть ли не десяток полностью пьяных мужиков, остальные же были хорошо «подшофе». Впрочем, молдаване – люди не конфликтные, поэтому всё завершилось благополучно, без милиции, и вскоре почти все, летевшие этим рейсом, погрузились в специально поданые автобусы и отбыли в город Пятигорск.

Так как отдых наш на все 24 дня назывался туристическим, то и поселили всех нас – а это человек сто пятьдесят – в одном громадном семиэтажном туристическом корпусе. Моя комната оказалась на четвёртом этаже, в ней стояли три кровати. Соседями моими оказались всё те же развесёло-пьяные коллеги – работники овощторга откуда-то с севера Молдавии. Один из них, Семён, мужчина лет пятидесяти, привёз с собой, кроме канистры с вином, ещё и аккордеон, на котором он, как вскоре выяснилось, вполне сносно играл. Третий наш товарищ звался Иваном, ему было около сорока лет, и он тоже был музыкант, игравший на ударных; правда, он свои инструменты привезти не удосужился. Кроме того, он был заядлый картежник, хотя, как вскоре выяснилось, весьма слабый игрок, так как для игры дальше своего села не выезжал. Стоит ли говорить, что наша комната с первого же дня стала местом встреч любителей активного отдыха и развлечения для всех желающих, и особенно почитательниц народной музыки, танцев и выпивки. День за днём с самого утра и до позднего вечера у нас не переводились гости – в основном это были дамочки, скажем так, бальзаковского возраста. Они приносили с собой еду и вино, и потому праздник был бесконечным. Семён никому не отказывал, если поступало предложение сыграть. Конечно, я на этом фоне смотрелся немного чужаком: я, скажем так, не являюсь ярым поклонником народной музыки; да и питие вина меня не прельщает. Ну, и дамочки указанного возраста меня, тонкого эстета в этой области, каковым я сам себя считал, тоже никак не привлекали.

И потому я стал вечерами искать уединения где-нибудь в недрах нашего огромного корпуса – то в столовой, то в библиотеке, а то и в прогулках по городу, благо в Пятигорске есть куда сходить и что посмотреть.

Но главное, уже буквально со второго дня нам была представлена туристическая программа, довольно обширная, кстати. И все новоприбывшие стали обсуждать предстоявшие нам автобусные поездки по маршрутам, проложенным во всех возможных направлениях. Так, предложены были поездки в Грозный, Назрань, Нальчик, Владикавказ, Карачаевск, Черкесск и ещё куда-то. А также в ту часть Дагестана, где находились чудодейственные, как говорили, Голубые озера; были и ещё какие-то маршруты, которых я не запомнил.

Здание, в котором нам предстояло прожить почти месяц, входило в комплекс, состоявший из трёх одинаковых зданий, расположенный на краю города. Напротив нашего комплекса, метрах в трехстах, имелось еще одно отдельно стоящее пятиэтажное здание. Наверное, тоже гостиница для туристов, подумал я, выйдя наружу утром второго дня после приезда, и вглядываясь в толпу народа, находившегося около того здания. И с удивлением обнаружил, что там были одни лишь женщины. Но я ошибся.

– В этом здании находится лечебный корпус для женщин, у которых имеются проблемы по-женски, ну, которые не могут забеременеть, – заметил мне мужчина, случайно оказавшийся рядом.

– Спасибо за информацию, – сказал ему я, и он кивнул.

Я отнесся к этому сообщению спокойно, чего нельзя было сказать о моих земляках, едва они только узнали об этом.

– Ёлки-палки, – выглядывая в окно, за которым виднелось это самое здание, волнительно заявил Семён. – Это же целый батальон баб, которые не могут забеременеть. Так давайте же поможем им с этим делом!

Этот клич был услышан и тут же подхвачен другими нашими земляками, и в течение двух-трёх последующих дней туристы из Молдавии количеством около трехсот человек (те, что находились там еще до нас, и те, что прибыли на следующий день) перемешались с не меньшим количеством женщин из корпуса, что напротив; а уж там-то были сотни представительниц всех союзных республик возрастом от восемнадцати до сорока с лишним.

К тому же туристические автобусы для нас и для соседок стояли по утрам на одной площадке, что только упростило общение: наши мужички с ходу знакомились с дамочками, крутившимися у автобусов, после чего уже совместно выбирали поездки по интересам. И конкретно в рейс многие отправились уже попарно – мужчина и женщина, соразмерно своим симпатиям. Поначалу гиды смущались, а то и возмущались таким смешением полов, но вскоре смекнули, что так будет лучше для всех: мужики в дороге не будут пьянствовать, а дамочки истерить.

Итак, буквально уже с первых дней заезда нашей группы сексуальная жизнь в обоих корпусах забила ключом: стихийно в нашем микрорайоне, ограниченном несколькими корпусами, создались многие десятки, если не сотни временных пар. Сельские мужички, освободившись от контроля жён и повстречав толпу свободных и доступных, а главное, совсем ещё молоденьких дамочек, по большей части городских, интеллигентных, – вспомнили о своем мужском предназначении. Те же, понятное дело, находясь в курортном настроении, да ещё и с проблемами бесплодия, почти все одновременно бросились в приключения, невзирая на то, что мужички-то наши были почти поголовно малообразованные колхозники. Надо сказать, что и администрация нашего корпуса, уловив всеобщее любовное настроение, не подвела, а сообразно моменту перестроилась, ведь на дворе был 1987 год – реннесанс перестройки. Шестой этаж нашего здания, где все комнаты до сих пор простаивали без дела, возможно ввиду зимнего времени, был оперативно задействован и стал функционировать: комнатки эти чуть ли не официально стали сдаваться всем желающим по часам: два часа – пять рублей; ночь – десятка, и так далее. Видимо, клич Горбачёва – перестраиваться – и тут сработал в нужном направлении.

В этом режиме прошла вся следующая неделя: каждое утро после завтрака из нашего корпуса вываливалась группа бодрых мужичков, свежевыбритых, пахнущих дешёвым одеколоном, которая сразу же перемешивалась с группой женщин из соседнего корпуса, после чего все они, уже попарно, оживлённо разговаривая, отправлялись к автобусам, на которых имелись таблички с предстоящими маршрутами. Стоит отметить, что всё дальнейшее происходило тоже вполне демократично: автобус за автобусом заполнялись желающими, после чего трогались с места, и лишь тогда гид – чаще всего это была женщина среднего возраста, – записывала фамилии туристов, отправляющихся в поездку.

Мне порой было даже немного неловко, что я езжу один, так как одиночек в таких поездках с каждым разом становилось всё меньше. Нет, желающих поехать со мной дамочек было предостаточно, одним утром я даже получил сразу два предложения, но вот сами дамочки мне не приглянулись, и я, стараясь быть крайне вежливым, отказался от совместной поездки. Один такой отказ, весьма возможно, сохранил мне жизнь, о чем я сейчас и расскажу.

Вот не помню только, куда именно в тот день направлялся тот самый злополучны й автобус.

Когда я вышел из своего корпуса, как обычно в гордом одиночестве, ко мне подо шла дамочка в куртке и шапочке.

– Вы не желаете отправиться вместе со мной по маршруту от П. до К.?

– В смысле? – не понял я. – Вы – гид?

– Да нет, – растерянно улыбнулась женщина, которой на вид было слегка за тридцать. – В смысле вместе, вдвоем ехать, сидеть, общаться.

– Простите, пожалуйста, у меня сегодня несколько другие планы, – ответил я, и, заметив на её лице разочарование, добавил: – Сожалею, возможно как-нибудь в другой раз и по другому маршруту.

Против самой женщины я ничего не имел, она была вполне ничего себе внешне, но в тот день я действительно задумал ехать по конкретному маршруту, и это было в другом автобусе.

А по возвращению из рейса, уже поздно вечером, мы узнали, что тот самый автобус, следовавший по маршруту П. – К., где-то на горном перевале из-за снежных заносов или же по причине скользкой дороги, не удержался на ней и свалился в пропасть… Не так, чтобы очень глубокую, но всё-таки. Девятнадцать человек из того автобуса попали в больницу, четверым же помощь уже не понадобилась… Вот так-то… Что, почему, как – не сообщалось, у нас ведь тогда – 1987 год – любые катастрофы замалчивались. Кстати, ту самую женщину я так больше и не встретил…

Здесь стоит отметить, что вечерами, сидя в фойе перед телевизором, мы чуть ли не каждый день узнавали из новостей, что неподалеку от нас, там-то и там-то, на горных склонах Кавказа сошла очередная лавина, и то отару овец накрыло вместе с пастухом, то машину с пассажирами снесло в пропасть, и есть погибшие… А то и вовсе после схода лавины в долине нашли труп человека, державшего в смертельных объятиях медведя. Жутко было слышать, что вот так, без войны, в этих благословенных местах, необыкновенно красивых, из-за стихии гибнут люди. Но горы – не шутка. Ни летом, ни, тем более, зимой.