Читать книгу Сначала была война - Александр Анисимович Охотин - Страница 10

Нет, это было не пробуждение, а будто переход в иную реальность. Мало того, эта «иная реальность» помещалась в уже знакомой спальне, хотя немыслимо превосходила размеры самой комнаты. Ромка увидел возникшую неизвестно откуда летучую повозку с двумя пассажирами. Мальчишка, сидящий вместе с девочкой на передней площадке, крикнул оттуда:

– Рома, не расстраивайся! Мы с тобой встретимся! Когда закончится война, я приду к вам и наведу порядок! А на воспитателей не злись! Они не виноваты! Они просто заблуждаются!

Повозка сделала два гигантских круга под крохотным по сравнению с ней потолком спальни и опустилась на пол. Было непонятно, как в спальне поместилась такая громадина. Даже этот олень с трудом бы там поместился, а тут такая махина.

Мальчик и девочка сошли с повозки. Сошёл с задней площадки и олень. Олень подошёл к Ромке и ласково ткнулся носом ему в грудь. Сразу стало хорошо и спокойно, прошла тревога. Мальчик и девочка тоже подошли к Ромке. Теперь он мог без труда рассмотреть их лица. Девочка была черноволосой и черноглазой… ну, её Ромка уже видел. Там, у моста. Мальчик, в отличие от неё, наоборот был светловолосый и с ясными голубыми глазами. На вид оба были примерно Ромкиного возраста.

– Это всё из-за милиционера, – сказала девочка.

– Ага, из-за него, – подтвердил мальчик, – но на него тоже не злись. У него случилось несчастье. То есть не у него самого, а с его другом беда. Его тяжело ранили беспризорники. Представь, из пистолета стреляли. Вот дядя Витя никак и не успокоится.

– Как это ранили?! – в ужасе спросил Ромка. – Они что, фашисты?!

– Нет, они не фашисты, им самим плохо.

– Тогда почему стреляли?

– От страха они стреляли, – сказала девочка. – Думали, что милиционеры хотят сделать им что-то плохое, вот и стреляли. У вас тут теперь столько горя. Не понимаю, зачем люди устраивают войны.

– Не люди, а политики, – возразил мальчик.

– А разве политики не люди? – спросила девочка.

– Люди и политики не одно и то же, – возразил мальчик. – Есть такие политики, которые не люди, а нелюди. Из-за таких нелюдей и происходят все беды на Земле, и войны тоже.

– А что делать, чтобы эти нелюди не устраивали войны? – спросил Ромка.

– Это совсем не просто, – ответил мальчик, – но главное, надо самим не быть нелюдями. Если мы будем вершить Добро, то это Добро будет вытеснять, убивать Зло. Ну а с нелюдями надо поступать жёстко. Только так можно сделать мир лучше. Кстати, война закончится в следующем году. Девятого мая. То есть восьмого, но объявят об этом девятого.

– Откуда знаешь? – спросил Ромка.

– Знаю. Потому что я из будущего. Я потом всё тебе расскажу.

Видение исчезло, и Ромка проснулся. Он представил себя на месте милиционера, и ему стало чуть не до слёз жалко и самого милиционера, и его друга. Утешеньем было только то, что рассказ о друге милиционера всего лишь приснился. И всё-таки обида на милиционера Виктора прошла, Ромка больше на него не злился.

Проснувшись, Ромка не сразу заметил, что дверь спальни открыта. Увидел это только тогда, когда за дверью послышались шаги и голоса. В спальню зашли Вячеслав Дементьевич, Марина Ивановна и… Марьин.

– Гусев, где ключ?! – прямо с порога спросил директор.

– Какой ключ? – не понял Ромка. Он был в полном недоумении.

– Который ты стащил у завхоза, и которым отпер дверь в спальню, – пояснил Вячеслав Дементьевич.

– Я?! Стащил?! Ничего я не стаскивал! И дверь я не отпирал! Я уснул, а когда вот только что проснулся, дверь была открыта.

– Не выдумывай, – сказала Марина Ивановна. – Серёжа всё видел.

– Что он видел-то?!

– Во-первых, не кричи. Серёжа видел, как ты подкрался к комнате завхоза и снял с гвоздя ключ.

– А как я отсюда вышел, чтобы туда подкрасться? Ведь дверь-то была заперта.

Марьин сначала растерялся, а потом противно усмехнулся и сказал:

– А ты, гусь, ещё утром его стащил. Когда мы были на зарядке.

«Так он ещё и дурак» – догадался Ромка. Говорит ему:

– А ты, значит, не был на зарядке и видел, как я стаскивал ключ? И если я стащил ключ утром, то чем потом запирали дверь?

Теперь Марьин совсем испугался, поняв, что сказал глупость.

– Да, действительно, – сказал Вячеслав Дементьевич. – Серёжа, ты ничего не напутал про ключ?

– Он не напутал, а наврал, – сказал Ромка. – А ещё он дурак, оказывается. Не подумал, как правильно врать.

– Гусев! – закричала Марина Ивановна. – Ты снова за своё?! Опять обзываешь?!

– Ничего и не обзываю. Дурак – это же не обзывательство. Это болезнь такая. Психическая.

– Так, хватит ёрничать, – сказал Вячеслав Дементьевич. – Не понимаю. Стащить действительно не мог… Но дверь-то отперта, и ключа нет на месте. Ничего не понимаю…

– Вон ключ, – сказала Марина Ивановна, – лежит около тумбочки.

Ключ и правда оказался там, куда показала воспитательница. Вячеслав Дементьевич подошёл, поднял его, и спрашивает у Марьина:

– Серёжа, ты точно видел, как кто-то украл ключ?

– Видел… только плохо рассмотрел, кто это был.

– Это утром было?

– Не помню… – стал выкручиваться Марьин. – Нет, это уже после того, как Гусева заперли.

– Гусев, кто отпирал дверь? – спросил директор у Ромки.

– Не знаю, я спал, – ответил Ромка. Потом, немного подумав, говорит:

– Наверно Марьин и ключ украл, и дверь открыл.

– Гусев! – закричал директор. – Прекрати выдумывать! Марьин не способен на подлость! Запомни это!

– Запомню, только фашисты на всё способны.

– Так! Хватит! Я хотел тебя выпустить, чтобы ты успел на обед, но теперь передумал! За обзывательство и клевету ты лишён сегодня и обеда, и полдника, и ужина! А если ещё что-нибудь вытворишь – отправишься в колонию!

– Во, точно, – сказал Марьин. – Там будешь хвастаться, как убивал фашистов.

– А я хвастался?! – закричал Ромка. – Думаешь, это так просто, убить?! Даже фашиста?!

Вновь пронеслись в памяти события у амбара, мост. Слёзы вырвались наружу. Ромка плюхнулся на кровать, и заревел, уткнувшись лицом в подушку. А Марьин, насмешливо:

– Смотрите, как разревелся этот, который гроза фашистов. Вот нюни распустил, герой.

Ромка, сквозь слёзы:

– Заткнись, гад! Что тебе от меня нужно?! Что я тебе сделал?!

– Мне ничего не нужно, – ответил Марьин. – Просто я не терплю болтунов и трусов, которые хвалятся, какие они герои. А ещё не терплю воров.

– Серёжа, хватит уже! – прикрикнул на Марьина Вячеслав Дементьевич. – Тоже знай меру! Иди на обед!

– Но кто же мог украсть ключ? – вполголоса проговорила Марина Ивановна.

– Может, Васькин или Птицын? – предположил директор.

– Нет, они не могли, – сказала Марина Ивановна. – Ясно, что Гусев этого сделать не мог, но и Птицын с Васькиным не могли. Они сегодня работали в подсобном хозяйстве. Пропалывали грядки и никуда не отлучались.

– Тогда ничего не понимаю, – сказал Вячеслав Дементьевич. Потом Ромке говорит:

– Гусев, ладно уж. Тоже давай иди в обеденный зал.

– Не пойду, – ответил Ромка. – Пусть моя порция достанется этому доблестному Марьину.

– Марина Ивановна, – сказал воспитательнице Вячеслав Дементьевич, – пожалуйста, оставьте нас одних. Надо нам поговорить. Да, вот ещё, что. Занесите ключ завхозу.

– Хорошо, занесу, – сказала Марина Ивановна, взяла у Владимира Дементьевича ключ и вышла.

Вячеслав Дементьевич пододвинул к Ромкиной койке стул и уселся на нём.

– Ну вот, что, – говорит, – давай не будем раздувать конфликт. Ни к чему хорошему это не приведёт. Прости за историю с ключом. Не понимаю, почему я сразу не сообразил, что ты не мог его стащить. Просто гипноз какой-то. Ну ладно. Забыли. Хорошо?

– Ага, хорошо, – ответил Ромка.

– Вот и ладно. Но вот с той дракой… Вот смотрю я на тебя, и не пойму. Сразу, как только Виктор привёл тебя, мне показалось, что паренёк ты порядочный, что вести себя будешь хорошо, что всё у тебя хорошо сложится, а ты вон что вытворяешь. Драку устроил, обзывал Серёжу. Почему так?

– Потому что я ничего не устраивал. Или надо было, чтобы Марьин меня поколотил? Я что, не должен защищаться?

– Рома, ну никогда я не поверю, что Серёжа может сделать что-то плохое. Я ведь его хорошо знаю.

– Ага. Вы знаете, а ребята не знают? Коля… Ну, Птицын. И Васькин тоже. Они говорили, что он первый начал. Почему им не верите?

– Ну, что там у вас творилось, мне рассказала Марина Ивановна. Она видела, как Серёжа лежал на полу и пытался вырваться. Рассказала, как ты вцепился ему в волосы и не давал подняться с пола. Или ты хочешь сказать, что она всё это выдумала?

– Нет, не выдумала. Так и было. Только она не видела, как Марьин стал ко мне приставать, а потом полез драться. Повалил на пол… Птицын и Васькин видели, а вы…

– Ладно, давай оставим этот бесполезный разговор. Всё-таки постарайся вести себя хорошо. Вставай. Пошли на обед.