Читать книгу Сначала была война - Александр Анисимович Охотин - Страница 9

«Убивал фашистов…» Да, это было почти правдой. Хотя почему почти? Ведь когда Ромка выстрелил по взрывателю, по мосту уже двигались фашистские танки. Ещё и эсэсовцы, сидевшие на броне тех танков. Ромка и сам не мог ответить себе на вопрос, это ли он имел в виду, когда сказал, что убивал фашистов. Так или иначе, но это он, Ромка, взорвал заложенный партизанами заряд. Но в тот момент Ромка и сам прощался с жизнью. А на самом деле не так-то просто убить даже врага, фашиста.

Воспоминания. Проклятая память. Она никак не хочет выкинуть из головы те события. Вот и теперь, когда Ромка остался один в запертой спальне, те события как наяву вставали перед мысленным взором.

Амбар за посёлком Осинки. Охранники, стерегущие взятых в плен партизан. Казалось бы, что Ромке стоило бросить гранату в тех эсэсовцев? Что уж было проще? Ведь Ромка забрался тогда на крышу амбара, а охранники находились внизу, прямо под ним. Он их видел, а они его нет. Бросаешь сверху гранату, и всё – охранники убиты. Ромке останется только открыть дверь амбара, которая заперта всего лишь на щеколду, накинутую на петлю. Вынимаешь из петли деревянный клин, откидываешь щеколду – и партизаны на свободе. Но нет, кинуть в фашистов гранату Ромка не смог. Почему? А потому, что он видел их лица – обычные человеческие лица.

Итак, июль сорок третьего года. Ночь. Охраняющие амбар эсэсовцы сидят прямо около двери амбара вокруг костра, греются, о чём-то болтают. Весёлые. Даже, казалось, добродушные.

Ромка несколько раз порывался выдернуть чеку и бросить гранату вниз, но так и не смог этого сделать. Но что-то делать надо было. Ведь утром фашисты казнят захваченных в плен партизан. Да, только утром. Время до рассвета ещё было, но не так много, чтобы медлить.

Идея пришла внезапно. И как раньше Ромка до этого не догадался? Да, это рискованно, зато убивать никого не придётся. В перелеске за амбаром есть большая и очень глубокая, не меньше трёх метров, яма, выбраться из которой ой как непросто. Надо каким-то образом заманить туда фашистов. Пока они будут пытаться выбраться оттуда, Ромка успеет открыть амбар.

Ромка тихо спустился с крыши по пристроенной к задней стене амбара лестнице и пошёл к перелеску. Вот и яма. Издали в темноте почти незаметная. Теперь надо собрать побольше веток, и замаскировать ими яму так, чтобы её совсем не было видно. Останется только заманить туда охранников.

Ромка старался всё делать тихо, но тихо не получалось. Видимо, фашисты услышали шум со стороны перелеска. Это стало ясно по тому, как они замолчали. Насторожились. Ромка увидел, как они вышли из-за амбара. Держа наготове автоматы, они двинулись к перелеску. Остановились.

Ромка затаился, спрятавшись в овражке под корнями упавшего дерева позади ямы. Фашисты некоторое время стояли неподвижно, потом один из них что-то сказал двум другим. Все трое рассмеялись и вернулись к костру.

Много же ушло времени, чтобы полностью закрыть яму ветками. Яму теперь совсем не было видно, несмотря на то, что начинало светать. Ну что ж, теперь надо устроить шум, и Ромка его устроил. Он нашёл кусок толстой ветки, и стал колотить ей по стволу дерева. Фашисты снова притихли, потом все трое снова вышли из-за амбара.

Теперь Ромка не прятался. Дразня фашистов, кричал им «хэндэ хок», «Гитлер капут» и ещё что-то. Фашисты сначала оторопели от такой наглости, а потом один из них заорал:

– Киндер! Уходить прочь! А то мы тебя немножко стрэльять!

Надо же. Фашисты, а стрелять сразу не стали. Просто хотели прогнать. Ромка продолжал кривляться и дразнить фашистов. Вот только тогда один из них поднял автомат. Ромка успел плюхнуться в овражек как раз в тот момент, когда фашист дал очередь из автомата. Стрелял явно не в Ромку, а выше, по листве деревьев. Высунувшись из овражка, Ромка крикнул:

– Попробуй, попади, фашистская морда!

Тут уж стрелять стали все трое. Ромка снова спрятаться в овражке, а фашисты бегом бросились к нему. По треску ломающихся веток, по крикам и ругани Ромка понял, что все трое попали в западню. Выглянув из овражка, Ромка убедился, что так оно и было. Фашисты что-то орали, стреляли из ямы по небесам, а Ромка побежал к амбару. Надо было торопиться, пока фашисты не выбрались из устроенной Ромкой ловушки.

***

Ну что ж, дело сделано. Партизаны на свободе. Ромка отдал гранату дяде Сёме.

– Как ты это сделал? – удивлённо спросил Семён Игнатьевич. Ромка рассказал.

– Не ожидал я, – признался командир. – И всё-таки ты сильно рисковал. Мог погибнуть.

– А что было делать? – сказал Ромка.

– Ну… ладно, не обижайся. Спасибо тебе, Роман.

А в посёлке Осинки уже поднялся переполох. Это, услышав стрельбу около амбара, всполошились фашисты. Надо было торопиться, пока они ещё далеко. Партизаны быстро добежали до моста, подгоняя связанных эсэсовцев. Вот уже и другой берег, лес. Ночью фашисты туда не сунутся. Хотя… после последней взбучки они уже и днём туда старались не соваться.

После того происшествия Семён Игнатьевич передал в Москву просьбу о предоставлении Ромки к очередной награде. Именно к очередной, хотя и две первых Ромка ещё не получил, даже не знал о них.

Вот такое было у Ромки приключение. Не первое, так как Ромка много раз ходил в город в разведку. А ещё был и связным между подпольем в городе и партизанами. Не раз он попадал в ситуации, когда ему приходилось проявлять немалую смелость и находчивость.

А потом был последний Ромкин поход в город, когда фашисты всё-таки схватили его. В тот раз он должен был доставить из штаба подпольщиков в городе какие-то сведения для партизан. Он, как всегда, переоделся в тряпье, чтобы выглядеть обычным беспризорником, и отправился в город. Вот только никто не учёл, что Ромку некоторые из фашистов уже знали в лицо. Знали и ненавидели его лютой злобой, потому что он здорово им насолил. Вот он и попался, не добравшись до штаба.

Пытать начали не сразу. Сначала пробовали выведать адрес штаба подпольщиков «по-хорошему». Какими только благами ни соблазняли – не получилось. Тогда стали грозить такими карами, от которых стыла кровь в жилах. Бесполезно. Вот тогда и дошло дело до пыток. Обещали на следующий день убить, но утром Ромке удалось от них сбежать.

Перед самым рассветом третьего дня Ромке удалось освободиться от верёвок, которыми он был связан по рукам и ногам. Фашисты не додумались, что торчащая из стены железяка – неплохой инструмент для перепиливания верёвок. Трудно было добраться до железяки верёвкой, связывающей руки. Получилось. Зато перепилить верёвку о ту железяку удалось минут за десять. Ну а когда руки оказались свободными, распутать остальные верёвки оказалось вовсе не трудно. Но как теперь выйти из запертой комнаты?

Ромка знал, что первым в камеру приходит высокий тощий эсэсовец. Приходит один, а ещё трое, появляются чуть позже. Вот он и приготовился встретить первого – тощего. Соорудив около двери «башню» из стола и табуретки, Ромка залез туда, прихватив с собой гирю от рычажных напольных весов. Гиря была тяжёлая, и Ромке удалось затащить её наверх с большим трудом.

Забравшись на это сооружение, Ромка стал ждать. Ждал долго, но, наконец, послышались шаги за дверью. Звук вставляемого в замок ключа. Дверь открылась, вошёл тощий. Войдя он остановился, в полном недоумении. Он смотрел туда, где до этого был привязан Ромка. Но Ромки там не было, как не было и стола.

Долго недоумевать Ромка ему не дал. На голову эсэсовца сначала обрушилась гиря. Когда тот уже лежал на полу, на него рухнул ещё и сам Ромка вместе с табуреткой. Этого оказалось более чем достаточным, чтобы надолго отключить тощего.

Ромка выскочил из камеры на улицу, и бросился к спасительному проулку, что ведёт с Малиновой в Осинки. Вот только знал он, что фашисты бросятся за ним в погоню с овчаркой. Собака по следу точно уж его настигнет.

Что делать? Но и тут Ромка быстро сообразил, как обмануть фашистов. Он пробежал мимо берёзы, растущей недалеко от полусгоревшего сарая в проулке, добежал до склона, а потом тем же путём вернулся к берёзе. Подпрыгнув, ухватился за толстую ветку, нависшую над тропинкой. Подтянулся на ветке и кое-как влез на неё. По ветке добрался до ствола дерева, а дальше уже по другой ветке добрался до крыши сарая и спрыгнул в чёрный от копоти прогал. Затаился на обугленной от огня балке под крышей и стал ждать.

Долго ждать не пришлось. Фашисты пробежали с овчаркой мимо берёзы и скрылись в высокой траве, растущей на лугу. Овчарка исправно вела преследователей по следу. Ну и пусть. Через километр след оборвётся. И точно. Вскоре преследователи вернулись. Вид у них был понурый. Они прошли мимо сарая, не догадываясь, что Ромка рядом, и скрылись из вида, но всё равно Ромка оставался в сарае до темноты.

Задание он всё-таки выполнил. Ночью прокрался к дому, в котором находился штаб подпольщиков, а точнее квартира одной из подпольщиц тёти Нины. Тётя Нина служила у немцев переводчицей. Но это для вида, а на самом деле выведывала там секретные данные, которые потом поступали к партизанам. Она знала, что Ромку схватили фашисты, но ещё не знала, что ему удалось сбежать. Увидев его, удивилась и обрадовалась. Отдав Ромке бумаги, которые он должен передать партизанам, велела ему быстрее уходить из города. Вот так и закончилось последнее Ромкино боевое задание.

Когда Ромке исполнилось девять лет, в отряде его приняли в пионеры. Да-да, не удивляетесь, был в семейном лагере при партизанском отряде самый настоящий пионерский отряд. Была там и школа. Ненастоящая, конечно, школа, зато учителя были настоящие.

Всё эти события пронеслись в памяти, когда Ромка лежал на кровати в запертой спальне. Видимо, уже во сне. Потом всплыли события последних дней, только всё там было нереально перемешано: Базар; пирожковая торговка; тётка, орущая «ворюга»; Милиционеры вместе с Вячеславом Дементьевичем на базаре; противно ухмыляющийся Марьин в эсэсовской форме в компании с другими эсэсовцами. В общем, снился какой-то абсурд, но… сон внезапно прервался.