Читать книгу Если бы у меня были крылья - Александр АРИСТАРХ Захаров - Страница 10

История первого полета – это история Викиной борьбы с собой. С ее собственной ленью, неуверенностью в себе и грустью от неудач. История взросления ее личности. А еще история познания смысла терпения, труда и сильных эмоций.

На новом месте Вика могла выходить на улицу без опаски. Хотя первые пару дней это было непривычно. Но свобода никогда не бывает бесплатной, кто бы что ни говорил. За возможность выходить на улицу и любоваться красотой неба, солнца и звезд приходилось платить одиночеством. Но особенно задумываться на эту тему, как и любоваться красотой этих мест, было некогда. В первое же утро после переезда на Вику в полной мере свалились новые обязанности. Вся жизнь в этих местах была заранее продумана родителями и состояла из трех основных ветвей: хозяйство, учеба по школьной программе и предполетные тренировки. Так что Вике с ходу пришлось засучить рукава.

Еще в Горно-Алтайске по Викиным ночным пробам подняться в воздух, родители поняли, что сама она не взлетит. А поскольку они не желали для своей дочери судьбы страуса, пингвина или любой другой не летающей птицы, то решили придумать ей методику тренировок, благодаря которой дочь должна была полноценно научиться летать. С учетом наличия у нее крыльев было бы глупо от этого отказаться! Благодаря знаниям матери, инженерному опыту отца, а также материалам по орнитологии, биологии и физкультуре, скачанным из интернета, был рожден вполне пригодный план с пошаговым расписанием тренировок. Кроме упражнений он содержал весь спектр ухода за крыльями, включая даже чистку перьев. Хоть докторскую защищай!

Отец продолжал работать в городе, приезжал только раз в две недели. Иногда чаще. Мать оставалась с Викой на новом месте постоянно. Работу в городе ей пришлось передать заместителю, а самой переучиваться на егеря, проводника, а также познавать охотничье ремесло. Однако смена директорского кресла на домик в лесу спокойствия не добавило. Забот стало больше и в одиночку с таким хозяйством, как егерский участок мать справиться была не в силах. Оттого Вике нужно было сразу включаться в работу и активно помогать. Если раньше мать была мягче по отношению к Вике, а отец играл роль ограничителя и был строже, то теперь все изменилось с точностью до наоборот. Теперь в обществе мамы было не до баловства. Как заместитель главы семьи и бывший преподаватель, она тут же распределила обязанности и взялась за тренировки дочери и её школьное обучение. Спуску не давала во всех смыслах. Если надо, значит надо – и точка! Исключениями были здоровье и погода, остальное в расчет не шло. Из бизнеса она полностью не вышла, но всё же переезд был серьезным ударом по карьере. Отчасти поэтому она стала теперь более жёсткой.

Утро начиналось очень рано. Просто потому, что дел было слишком много, а светлое время зимой ограничено. Первым подавал голос будильник. Но Вика его выключала и валялась дальше до тех пор, пока мать не поднимет ее криком на весь дом: «Вика, подъем, быстро!» Это было как освежающий душ и кофе в одном флаконе.

С утра нужно было чистить снег, заготавливать дрова, готовить еду, уничтожать мусор, закатывать запасы и заниматься прочими делами, которых всё прибавлялось. Также засветло они с матерью ходили осматривать егерские владения, чтобы вовремя заметить браконьеров, нашествие диких зверей, пожар или катаклизмы и сообщить в инспекцию.

День был отдан физическим упражнениям. Родители, проявив свой научный интерес, справедливо предположили, что для того, чтобы летать, Вике нужно укрепить и развить основные группы мышц. Например, взмахи крыльев должна выдерживать спина, а при посадке нагрузка явно пойдет на ноги. А мускулатура крыльев соседствует и, скорее всего и работает, вместе с руками. Поэтому, посоветовавшись и следуя своему предположению, родители как следует нагрузили Вику физкультурой. Но Эрке также не забывала пристально следить за тренировками: если дочурка чересчур уставала, выполняла упражнения уже из последних сил – останавливала процесс, давала отдых, либо меняла нагрузку (переходили к упражнениям для другой группы мышц). Не забывали и про массаж. При такой нагрузке не только нужно было разминать зажатости, но и расслаблять отекшие мышцы, не давать дочери свалиться от нагрузки на следующий день.

Комплекс упражнений был разбит на отдельные группы и включал не только стандартные силовые упражнения – отжимание, растяжки, гантели, бег с нагрузкой или с препятствиями, прыжки, – но и упражнения для крыльев. Например, сначала Вика отрабатывала мах крыльев на резкость или продолжительность, а позже совмещала махи с прыжками, а бег выполняла с полностью расправленными крыльями – чтобы научиться выдерживать сопротивление воздуха. Спустя три месяца тренировок, совмещая махи с бегом и прыжками, Вика начала отрываться от земли примерно на полтора метра и некоторое время могла парить.

Вначале Вике было ужасно тяжело. Как и у любого начинающего спортсмена, у Вики ничего не получалось. Она еле трепыхалась и не могла даже скоординировать движения. Повторяла раз за разом. Злилась, что не получается, но продолжала. Мать же будто всю жизнь не биологией занималась, а атлетов тренировала, без конца подбадривала и подгоняла Вику: «Чего, уже устала?!», «А ну-ка еще раз! Не можешь? Тогда еще пять раз!», «Ты вчера сделала больше, а сегодня филонишь! На исходную!». До реальной попытки полета ее тело и мышцы в крыльях должны были окрепнуть полностью. В идеале помимо своего собственного веса Вика должна была поднимать груз хотя бы в пятнадцать-двадцать килограммов полезной нагрузки. Вике в первые месяцы казалось, что она топчется на месте, но успехи со стороны уже были заметны. Разумеется, на тренировках бывали травмы, падения, ушибы и растяжения. В эти моменты Эрке, что называется, сменяла гнев на милость.

Еще одной проблемой был мороз. Вика вообще была теплолюбивая и бегать по трескучему морозу часами не привыкла, несмотря на то, что живет на Алтае. Приходилось пересиливать себя, чтобы находиться на улице по несколько часов подряд. Впрочем, в этом плане ей помогала русская баня и закаливание. В самом начале было дико: париться в почти стоградусной парилке и потом обливаться холодной водой было сродни подвигу. Но потом Вика втянулась. Вскоре вместе с матерью голышом с довольным визгом прыгала в снег. Благо баня на участке была одним из наиболее качественно сделанных сооружений после дома. Вода была подведена под землей прямо из колонки, отдельный титан и печь, обустроенная парная, душ и место отдыха. Это место пользовалось популярностью у всей семьи.

По вечерам от физических упражнений переходили к упражнениям умственным. Нагоняли школьную программу. Тут мать отрывалась по полной программе! Особенно когда заметила, что больше половины из того, что Вика учила раньше, когда ходила в школу, она попросту зазубрила, чтобы сдать, и благополучно забыла, или же не разобралась и наплевала. Но мать знала, что Вика не глупа, а просто лентяйничает. Оттого в этих вопросах терпеливо и упорно заставляла дочь разбираться в новом и работать, но не давила на нее, как при полётных тренировках. Индивидуальные занятия были куда продуктивнее, чем любые групповые и школьные. Результаты сразу же пошли в гору.

Спустя три месяца тренировок начали всплывать проблемы, как физические, так и моральные.

На физическом уровне потребовалось больше калорий и ухода за крыльями. Нужно было менять рацион. Большие физические нагрузки требовали не легкого перекуса, а основательного питания. Так Вика, всегда любившая легкий завтрак или чай по утрам, небольшой обед и в меру сытный ужин – перешла на овсяную кашу или злаковые завтраки с орехами утром. На обед – супы и мясные блюда. Вечером немного сладкого и более легкие блюда, чтобы не нагружать желудок на ночь. Днем по ходу тренировок, часто ела орехи. Они давали достаточно энергии и от них есть хотелось меньше.

С крыльями всё было куда интереснее. Пока Вика сидела дома, не напрягая их, ничего серьезного не было. Но когда начались стабильные нагрузки и упражнения, обнажился ряд проблем, который присущ только человеку с крыльями. И первой, самой яркой, стал пух. Это был настоящий кошмар! Он, как нечёсаные волосы, сворачивался колтунами. Свалявшийся пух мало того, что мерзко выглядит, так еще ужасно зудит и лезет, как шерсть у кошек. Не говоря уже о запахе при смеси с потом. К весне Вика вообще начала линять и выглядела, как растерзанная перьевая подушка. Ее перемещение по дому или участку можно было отследить по дорожке из выпавшего пуха. Он был абсолютно везде: на одежде, в кровати, скапливался вдоль плинтусов и по углам в доме, даже если Вика старалась за собой убирать. Чтобы с этим хоть как-то бороться, его приходилось вычесывать специальной щеткой. Иногда вырывать. Это было неприятной процедурой, сравнимой по ощущениям с выщипываем бровей или даже депиляцией. Чистить перья тоже было крайней необходимостью. Ведь пыль, грязь, вода или мокрый снег – все это, попадая между перьями, так там и оставалось. Из-за этого крылья попросту теряли свои летные качества, ухудшался их внешний вид и здоровье. Перья становились твердыми, тяжелыми, а сами крылья сложно управляемыми и будто испачканными воском.

В летнее время аналогичной проблемой стало удаление насекомых. Казалось, будто клещи, мошки, слепни, комары, даже осы и прочие вредители только и мечтали поселиться в крыльях. У птиц для чистки есть клюв. Вике же приходилось использовать подручные средства, что было не всегда удобно. Мыть крылья под душем с мылом можно было строго по расписанию. Щелочь пагубно действовала на кожу крыльев и сами перья. Об этом догадались только тогда, когда кожа под перьями уже стала шелушиться, словно перхоть, а сами перья стали сухими, будто прожжёнными, и потеряли летные качества. Родители снова полистали орнитологию и выяснили: крылья нужно чистить особым образом. Самым частым способом очистки мог быть метод выдувания грязи, а также сухая чистка (зимой – поваляться в сухом снегу и отряхнуться, а летом – в специальном песке, а затем требовалось продуть песчинки).

При ежедневных нагрузках душ Вика принимала каждый день. Но крылья приходилось защищать дождевиками. Едва ли Вика представляла, сколько проблем появится вместе с крыльями. Но ничего не поделаешь, новая жизнь вносила свои коррективы.

Но если с любой физической проблемой можно справится, то с эмоциональным состоянием дела обстояли куда сложнее.

Вика, резко расставшаяся с детством при переезде в эту глушь, не была готова ко всему, что на нее свалится. Взросление не проходило без проблем, поэтому с мамой часто случались бытовые и семейные конфликты. В особенности мать заметила, что Вика часто «витает в облаках» или попросту филонит. Также ее беспокоило и раздражало то, что Вика стала огрызаться и психовать. В городе все это было не заметно, ведь Вика часто была предоставлена обществу и школе, а с родителями общалась лишь по вечерам. И все вроде было в норме. Но здесь вся ее жизнь была как на ладони – и ее лень, и импульсивность, и раздражительность. Все это вызывало недоумение. Мать тоже не скрывала раздражения: работы валом, а Вика пух чешет по полдня, потом потренируется, а остаток дня ерундой занимается, потому что вроде как устала…

Сама же Вика действительно уставала, но далеко не всегда физически, скорее всё же морально. День за днем она вкладывала много сил в тренировки, а результата все не было. День за днем перед глазами только мама и время от времени – папа. Иногда вечерами она подолгу сидела в комнате одна. Иногда ее пробивало на слезы. Грусть порождала мысли сдаться:

«Да ну все это к черту! Кого я обманываю?! Я пожелала ведь только крылья, а не умение летать! Может, потому и не получается…» – думала она, но матери ничего не говорила, чтобы лишний раз не нагнетать обстановку. Зима в одиноком домике была испытанием для всей семьи. И нервы у всех были на пределе.

Для отца это было периодом беспросветных будней и недосыпа. Он зашивался на работе, отдавал почти всю выручку семье, а все выходные, по сути, проводил в дороге, так как надо было и продукты, и вещи привозить, чем-то помогать по хозяйству, да и семью навещать. Иначе Вика с матерью рисковали вообще забыть его в лицо. На этой почве он очень сильно похудел и осунулся, чем обеспокоил домочадцев.

На матери, как на ключевом звене, вообще была ответственность за все, что происходит. Она упорно делала вид, что она – кремень, но у самой подчас на душе скребли кошки. Одолевала тоска по мужу, прошлому, усталость и страх перед будущим. Кроме того, характер дочери перед ней открылся в новом свете и подчас ужасно огорчал.

Вика, помимо прочего, зверела от отсутствия общения и от ежедневных нагрузок. Возможность посмотреть телевизор или посидеть за компьютером была только часа два-три в день, когда включался электрогенератор.

Дискомфорт ощущали все. Но в те нечастые моменты, когда семья собиралась полным составом, о нем удавалось забыть. Чтобы не унывать, иногда, оставив дела, они все вместе играли, ходили на лыжах, устраивали праздники и веселились. Самым любимым было построить снежный замок или поиграть в снежки. Тут Вике не было равных. Научившись сносно подпрыгивать, махая крыльями и хорошо приземляться, она подскакивала и атаковала родителей целой очередью снарядов. От ответного огня ее защищали все те же крылья, когда она их сворачивала куполом.

Временем примирения, семейной идиллии и веселья стали каникулы и встреча Нового Года, когда отец приехал на целую неделю. Уже сам факт, что семья в полном составе, добавлял праздничного настроения. Рутинные обязанности по дому отошли на второй план. На маленькой опушке за участком всей семьей выбрали пушистую ель и украсили самодельными игрушками. Вика охотно помогала отцу жарить шашлыки, а матери – топить баню. После бани, игр в снегу, шашлыков и пышного застолья в последнюю минуту уходящего года каждый из них загадал своё желание. Вне всяких сомнений, в тот момент оно у всех троих было одно: чтобы Вика, наконец, научилась летать. Но, разумеется, друг другу о загаданном желании никто не сказал. Чтобы сбылось.

Этот Новый Год Вика точно запомнит. Жгучий мороз за окном переносится легче, когда рядом любимые люди. Но всё-таки чуть-чуть не хватало города. И салюта. Такого оглушительного и безумно яркого… Раньше в Новый Год они всей семьей смотрели, как запускают фейерверки, либо запускали сами, когда собирали друзей или бывали в гостях. Вика очень любила салюты. И Григорий конечно же об этом помнил. Но здесь, в заповедной зоне, салют устраивать нельзя. Режим особый: патруль засечет не только нарушение тишины и безопасности заповедника, но может обнаружить и сизокрылого Ангела… Но как для любимой дочурки и не сотворить чуда в Новый Год? Просто невозможно! Еще в городе он обдумал свой подарок для дочери и его воплощение в реальность. Всё подготовить нужно было незаметно. Ведь если сюрприз обнаружится раньше времени, это будет уже не сюрприз…

Покричав «ура» наступившему году и поздравив друг друга, они покинули праздничный стол. Отец позвал всех на улицу, чтобы зажечь бенгальские огни возле красавицы-ёлки, и хитро подмигнул Вике. Она прямо засветилась от любопытства: «Папка что-то задумал! Но что?»

Сразу же с порога окружило бездонное тёмное небо, и даже с опушки среди деревьев ощущалась его холодная бесконечность. Воздух словно обжигал мириадами кристальных иголок, то ли слетевших с заснеженных веток, то ли поднимавшихся от пушистых сугробов. Зажгли бенгальские огни. Сквозь их шипение и треск из дома едва слышно доносились звуки музыки – что-то передавали по радио. Внезапно на самой макушке украшенной ели вспыхнул огонёк. И, как в детских мультфильмах, ёлка зажглась гирляндой ярких огней. Их сияние и переливы сразу заворожили Вику. Но это было только начало! Огнями гирлянд зажглось соседнее дерево. Да так лихо оно вспыхнуло светом, будто в его ветвях салют рассыпался! Потом зажглось ещё одно дерево, и ещё одно… И вот уже вокруг ёлки словно танцевал бесшумный фейерверк! Хотя почему бесшумный?! Он танцевал под музыку! Никто под впечатлением даже не заметил, как отец включил магнитофон. Это была просто феерия! Зажигалось то одно дерево, то другое, то загорались все вместе, то мерцали под музыку в случайном порядке. Вика была в полном восторге и даже прослезилась, обнимая родителей:

– Папка! Обалдеть! И когда ты только успел?! – Отец улыбнулся и пожал плечами: «ну, мол, как-то так, сам не знаю». Он сам был в восторге. Лишь в шутку сказал:

– Дед Мороз помогал! С Новым Годом, Викуль!

– Умница, дорогой! – обняла и поцеловала мужа Эрке. А Эрке была немало удивлена замыслом и находчивостью мужа. Сейчас, глядя на это волшебство, она невольно вспомнила, как не раз в ожидании праздника Вика жалела, что больше не увидит настоящий салют.

Для Вики это было настоящим чудом. Ведь здесь, в заповедной глуши, о таком можно было только мечтать! Эмоции зашкаливали, и Вике показалось, что она способна на все. Когда все начали замерзать и уже собирались пойти в дом, Вика решительно вышла на середину двора. Расправила крылья. Зажмурилась, сосредоточилась, немного поежившись и попрыгав на месте, хорошенько оттолкнулась, взмахнула крыльями и, неожиданно для самой себя, взлетела. Открыв глаза, она сама не поверила, что была над землей, метрах в пяти, махая крыльями и планируя. Но в момент, когда она открыла глаза, ее тут же повело влево, так как она еще не умела нормально управлять полетом. Приземляясь, она сильно взмахнула крыльями, чем затормозила падение, но все равно с громким «ай» шумно плюхнулась в сугроб. И все же, вне всяких сомнений, это самый настоящий полет.

Успех!

Родители уже в который раз были потрясены поведением от дочери. Но в этот раз потрясение словно было наградой. После приземления они подбежали к дочке, помогли выбраться из сугроба, и засыпали расспросами: не ударилась ли она, цела ли, как себя чувствует. Когда убедились, что все хорошо, на несколько секунд замолкли, а затем разразились восторженными воплями. Теперь уже они разрыдались от радости, обнимая дочку. Лучшего подарка на Новый Год для них и пожелать было нельзя. Теперь-то уж точно стало ясно, что все старания были не напрасны. Новогоднее чудо все же случилось, суля невероятные перемены к лучшему для Вики и всей её семьи.