Читать книгу Христоверы - Александр Чиненков, Александр Владимирович Чиненков - Страница 5

В полночь у ворот молельного дома хлыстов остановились три телеги. Люди с фонарями быстро соскочили на землю и оцепили дом. Один из них с погонами поручика на плечах взбежал на крыльцо и распахнул дверь.

При его появлении в горнице зависла гробовая тишина. Поручик посмотрел влево, вправо и остановил взгляд на старце Андроне.

– Эй, ты здесь главный, образина чёртова?

– Так и есть, я, господин офицер, – прижимая к груди книгу, ответил Андрон.

– А вы чего здесь собрались, скоты безрогие? – крикнул поручик, оборачиваясь к толпе. – Чего вы здесь вытворяете, безбожники?

– Так молимся мы здесь, господин поручик, – ответил Андрон, вздыхая. – Мы же божьи люди, а не злодеи какие-то.

– Вы? Люди? – воскликнул удивлённо поручик. – А мне сообщили, что здесь беснуется кучка безбожников-хлыстов.

Открылась дверь, и в дом вбежал унтер-офицер. Работая руками и плечами, он раздвинул толпу и остановился перед поручиком.

– Ваше благородие, люди расставлены, ждём приказа действовать, – вытягиваясь в струну, отрапортовал он.

– Вот и действуйте, раз готовы, болван, – раздражённо буркнул поручик.

– С-слушаюсь. А-а-а… А с чего начать прикажете, ваше благородие?

– Всех баб взашей из избы вон, Семечкин! Вот с этого и начинай.

Стоя в углу, Сафронов хмуро наблюдал за происходящим. Ситуация, в которой он вдруг оказался, угнетала его.

Выпроводив женщин из избы, унтер-офицер закрыл дверь и лихо, по-молодецки, развернулся на каблуках.

– Приказ исполнен, ваше благородие! – доложил он.

– А теперь заткнись и жди другого, – не удостоив его взглядом, сказал поручик. – А я пока со стариком тут потолкую, уж очень мне его морда не нравится.

Внутренне содрогнувшийся Андрон внешне оставался совершенно спокоен.

– Осмелюсь заметить, господин поручик, я не старик, а кормчий на корабле, на палубе которого вы сейчас стоите, – вкрадчиво произнес он.

– Кто-о-о? – удивился поручик. – Я ещё не ослеп и вижу перед собой в этой вонючей смрадной избе не моряка бывалого, а старого кретина. Ты кем себя вообразил?

– Гм-м-м… Ваше благородие, этот хлыст Андрон кормчим себя выставляет потому, что по вере своей паскудной они, христоверы, секту свою «кораблём» называют, а верховодит «посудиной» «кормчий», – уточнил унтер-офицер.

– Раз ты «кормчий», – глядя на старца, ухмыльнулся поручик, – тогда ответь мне, в каком трюме ты прячешь государственного преступника и дезертира Евстигнея Крапивина?

У Андрона вытянулось лицо. Недоумевая, он покосился на своих адептов.

– Понятно, своего выдавать не хотите, – сделал заключение поручик. – Ну ничего, мы сейчас сами его поищем. Всю вашу «посудину» перевернём вверх днищем, но найдём. Крапивин в Самаре должен быть только у вас и нигде больше.

– Так нет его у нас, господин офицер, – забеспокоился Андрон. – Как прошлый год в солдаты забрили, мы больше и не видали его.

– А это мы сейчас проверим, – многообещающе ухмыльнулся поручик и протянул старцу вчетверо сложенный лист.

– Что это? – округлил глаза Андрон.

– Читай, – хмыкнул поручик. – Эта бумага даёт нам право на обыск в твоём курятнике.

Андрон развернул документ и начал читать. От терзающего душу волнения дрожали руки и строчки прыгали перед глазами. Он пытался сосредоточиться, но так и не смог разобрать ни слова.

Поручику надоело ждать.

– Пока ты читаешь, мы, пожалуй, начнём трясти твой «корабль», «кормчий», – сказал он язвительно. – У меня нет желания торчать до утра в этом клоповнике.

* * *

Воспользовавшись тем, что жандармы не обращают на него внимания, Сафронов вышел на крыльцо и осмотрелся. Несколько солдат охраняли толпящихся у ворот женщин, вокруг дома мелькали огоньки фонарей.

– Чёрт возьми, я в окружении, – тихо прошептал он. – Хочешь не хочешь, а придётся сдаваться.

Мысль о том, что он подвергнется унизительному допросу, покоробила Сафронова. Если его приключение в молельном доме хлыстов станет достоянием общественности…

«Надо бежать! – подумал купец. – Тихо пробраться в соседний дом и там затаиться до конца облавы!» Сбегая с крыльца, он едва не сбил с ног девушку, которая поднималась ему навстречу.

– О Хосподи, барин! – всплеснула руками та. – А меня сестра прислала подсобить тебе спрятаться.

Сафронов, озираясь:

– Спасибо, душа добрая, веди меня побыстрее отсель куда-нибудь.

– Ступай за мной, – прошептала девушка, – я запру тебя в сарае.

Сафронов спешно пошел за ней, но на половине пути остановился.

– Не надо нам там прятаться, – засомневался он. – Сарай тоже обыскать могут.

– Ну тогда в баню? – предложила девушка.

– И в баню заглянут, ежели двор обыскивать начнут.

– Ну тогда на сеновал?

– Полезут и туда. Всё сено перетрусят и палашами перетыкают.

Девушка растерянно развела руками:

– Хосподи милостивый, ну куда же тебя деть-то, барин? Ты ведь не горошина, в карман не сунешь.

Сафронов озабоченно кивнул в сторону соседнего дома:

– А в той развалюхе спрятаться можно?

– А кто его знает, – прошептала девушка. – Только там прятаться негде, пустой он.

– Давай бежим к нему, – оживился купец. – А там посмотрим, можно ли где укрыться.

* * *

Жандармы тщательно обыскали молельный дом от подпола до крыши, но ничего не нашли. Поручик с пасмурным видом вышел на крыльцо и посмотрел в сторону соседнего дома.

– Семечкин, вон туда переходим, – сказал он унтер-офицеру. – Старика берём с собой, пусть поприсутствует.

– А тех хлыстов, что в избе, допрашивать будем?

– Будем, но не сейчас, – вздохнул поручик. – Для нас важнее всего преступника найти. Уйдёт, подлюга, под покровом ночи, а потом его ищи-свищи…

Втроём они пошли через погружённый в темноту двор.

* * *

Сафронов и девушка, перебравшись через просевший плетень на участок соседнего дома, присели на корточки и затаились.

– Чёрт, и здесь полно жандармов, – с досадой высказался Сафронов. – Ничего не остаётся, как положиться на удачу и бежать сломя голову, куда глаза глядят.

– О Хосподи, не поминайте при мне нечистого, – прошептала взволнованно девушка. – Очень прошу тебя, барин!

– Не подумавши ляпнул, – прошептал Сафронов. – От такой оказии настроение никудышное. Впервые в жизни себя уголовником чувствую.

– А жандармы что, разве не за тобой пришли? – удивилась девушка.

– Если бы за мной, то я уже в телеге бы сидел, кандалами скованный, – невесело ухмыльнулся Сафронов. – Нет, они за кем-то другим пришли, а мне нет надобности на глаза им попадаться.

– А мы с сестрой подумали, что за тобой. Старец наш, Андрон, с властями в ладу живёт. Он сам нам об этом сказывал.

– Я краем уха слышал, что они дезертира какого-то ищут, – вздохнул Сафронов. – Говорили, Евстигнеем его зовут. Ещё жандармы уверяли старца, что он из ваших, из хлыстов.

Выслушав его, девушка занервничала и засобиралась уходить. Сафронов же заметил приставленную к дому лестницу и пополз к ней.

– Барин, куда ты? – прошептала девушка. – А вдруг жандармы сюда сунутся? Они вон с фонарями по всему двору ходят.

– Куда ведёт эта лестница? – хрипло спросил Сафронов, остановившись. – Уж не в царство ли небесное?

– На чердак, – ответила девушка. – Там у нас веники для бани заготовлены, грибы сушатся и травы лекарственные, богородицей Агафьей собранные.

– Тогда мне туда, – взобрался вверх Сафронов. – Там я тихо посижу до конца облавы. Эй, как там тебя? – тихо позвал он девушку. – Ты ещё здесь?

– Марией меня зовут, – сказала она, привставая с земли.

– Лестницу куда-нибудь убери и уходи отсюда. Дальше будь что будет, а ты не возвращайся.

«Ну, всё, остаётся только забиться в дальний уголок и затаиться, – подумал с облегчением Сафронов. – И ещё…» Тупая боль в затылке разом освободила купца от всех мыслей. С протяжным стоном он ничком свалился на валики душистой травы и лишился сознания.

* * *

Поручик и старец Андрон стояли у крыльца соседнего дома.

– Темнота хоть глаз выколи, – с досадой высказался поручик. – Ни луны, ни звёздочки на небе!

Старец вздохнул, развёл руками и усмехнулся:

– Видать, не в добрый час вы к нам приехали, господин поручик. Может, скажете, чем провинились мы, люди тихие и всему покорные?

– В том, что преступника опасного укрываете, – не оборачиваясь, ответил поручик. – Скажи, где он, и всё закончится.

– Дык кабы знать, – вздохнул Андрон. – Он ведь как ушёл на фронт, так и сгинул. Ни весточки, ни похоронки… Евдокия, супружница его духовная, вон почитай каждый день на почту ходит и ничего.

– А нам другое известно, – обернулся поручик. – В Самаре дезертир Крапивин. А прятаться он может только у вас, так что…

Из дома вышел унтер-офицер и спешно доложил:

– Весь дом осмотрели, господин поручик, и ничего. Там пусто внутри, даже притулиться негде.

Теряя терпение, поручик развернулся и схватил Андрона за грудки.

– Где прячется Крапивин, старикашка? Будешь молчать, арестую тебя вместо него. А на допросе ты мне во всём сознаешься, даже в том, что ты сам Сатана. Ты слышишь меня?

– Слышу, не глухой я, – огрызнулся Андрон. – Только напрасно вы меня эдак трясёте. Я не копилка и деньгу из меня не вытрясешь.

– Молчать! Не оговариваться, мразь сектантская! – закричал в ярости поручик. – Отвечай, где Крапивин, куда ты заныкал его, чёрт безрогий?!

– Я уже сказал, где он, – огрызнулся Андрон. – Как забрили Евстигнея в солдаты, так больше мы его и не видели.

– Ах, так…

Левой рукой поручик схватил старца за бороду, а правой замахнулся для удара. И в это время унтер-офицер покашливанием остановил его.

– Чего тебе, Семечкин? – опустил руку поручик.

– Мы чердак ещё не проверили в этой избе, ваше благородие, – сказал унтер-офицер. – Может, там злодей прячется?

– А ты что, не знаешь, что делать, Семечкин? – отпуская Андрона, набросился на него взбешенный поручик. – Или прикажешь мне на чердак лезть? А ну вперёд, бездельник. Преступника отыщешь, поощрение получишь, марш наверх!

* * *

Первым на чердак забрался унтер-офицер. Всюду на верёвках развешены банные веники: дубовые, берёзовые, хвойные… Раздвигая их, с револьвером в руке Семечкин двинулся в глубь чердака. В углу, на большой куче сена, лежал человек.

– Андрей Михайлович, я нашёл его! – крикнул унтер-офицер, обернувшись.

С улицы послышался голос поручика:

– Как он там, Семечкин, сопротивления не оказывает?

– Отнюдь, – трогая спящего стволом револьвера, откликнулся унтер-офицер. – Дрыхнет тут, как младенец!

– А что так? – удивился поручик.

– Пьян, наверное.

– А мне вот тут старец подсказывает, что хлысты спиртное не пьют, – усомнился поручик.

– Не пьют те, кто на фронте не бывал, – усмехнулся Семечкин. – А там со всех сектантов их вера, как паутина с глаз, слетает.

– Хорошо, держи его на мушке, Семечкин! – распорядился поручик. – Если вдруг взбрыкнёт ненароком, то стреляй. Этот чёрт палёный, как в розыскном повелении подчёркнуто, крайне опасен, а мне он живой нужен!

* * *

Как только жандармы с бесчувственным телом спустились с чердака, из-под вороха сена выбрался человек. Бесшумно, на четвереньках, он метнулся к выходу и замер, обратившись в слух.

* * *

Поручик склонился над телом.

– Эй, кто-нибудь, посветите мне? – потребовал он.

Два жандарма поднесли фонари к лицу снятого с чердака человека, и поручик, присев рядом, внимательно начал разглядывать его.

– Семечкин, кто это? Этот урод совсем не тот, кого мы ищем.

Унтер-офицер Семечкин присел с ним рядом и, шмыгая носом, сказал:

– Похоже, не тот, ваше благородие. Тогда кто? Чего он на чердаке от людей хоронится?

– У того, кого мы ищем, вся морда, всё тело обожженное, – гневно высказался поручик. – Он на головешку обгорелую должен быть похож. А этот… Кто этот мерзавец? Почему он прячется на чердаке, нам теперь тоже предстоит выяснить.

– Это не с нашего корабля голубь, – заметил подошедший Андрон. – Я его впервые вижу.

– Ну ничего, в себя придёт, дознаемся, кто он есть, – вздохнул озадаченно поручик. – Искали беглого уголовника, а нашли сами не знаем кого. – Он повернул голову в сторону унтер-офицера: – Семечкин, а ты хорошо чердак просмотрел?

– Обижаете, ваше благородие, – помрачнел унтер-офицер. – Не верите мне, ещё кого-нибудь пошлите.

– Да верю я тебе, – вздохнул поручик. – Однако что же получается? Этот жив и без сознания? На затылке шишка величиной с кулак. Тогда следует полагать, что на чердаке был кто-то ещё, который оглушил этого, а сам…

Он поднялся, одёрнул китель и обратился к подчинённым:

– Бочкин, Савельев, живо на чердак! Осмотрите там всё тщательно. Тот, кто оглушил этого, должен быть там, если улизнуть не успел и мы его не проворонили!

Жандармы направились к лестнице, и в это время с улицы послышались трели свистков и выстрелы.

– А вот и он – тот, кто нам нужен! – оживился поручик. – Хотел незаметно удрать, да не тут-то было!

– Так точно, ваше благородие! – рявкнул унтер-офицер Семечкин. – Как прикажете поступить?

– Бочкин и Савельев, берите этого «бессознательного» и волоките к телеге, – распорядился поручик. – Рядом с ним и оставайтесь, глаз с него не спускать!

Вытянув из кобуры револьвер, он побежал в сторону ворот, попутно выкрикивая команды:

– Все остальные за мной! Приказываю особо – преступника брать только живым, можно раненым, но не смертельно!

* * *

Как только жандармы покинули двор, мужчина на чердаке облегчённо вздохнул и опустил руку с револьвером. Вытащив из-под вороха сена два чемодана, он скатил их по лестнице на землю. Спустившись сам, заткнул револьвер за пояс, подхватил ношу и растворился в темноте.