Читать книгу 1941, или Игры Сумрака - Александр Эдурадович Макаров - Страница 7

«Опять берет Его дьявол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, падши, поклонишся мне». Что? Не страдаю отсутствием самомнения? Слишком натянутая параллель? В чем-то конечно, да: герр Вюст отнюдь не дьявол, а всего-навсего ученый. Мифическая Хээльмна, по рассказам герра Вюста, тоже не тянет на эту малопочтенную должность – он утверждает, что эта фрау слишком серьезна и не опускается до подобных мелочей. Да и я, в общем-то, не Сын Божий, а всего лишь девушка, пытающаяся научиться стать пауком. Но в остальном все верно, ибо, по словам герра Вюста, я – Та Самая Девушка, Которая Может Перевернуть Ход Истории.

Когда герр инженер переступил порог моей кавярни, то я сразу увидела в этом промысел, но отнюдь не божий. Я находилась в полном тупике, не зная что делать дальше. А тут такой благопристойный господин с шрамом, как у заправского бурша, нарушает мое странноватое уединение информацией, вываленной чуть ли не с порога, что очень серьезные люди заинтересованы сотрудничеством со мной. Промысел небожий налицо. Почему небожий: в свое время отец Павел научил нас с Богданой одной вещи. «Я думая, что Господь не будет столь прямолинеен, как грабитель с финкой, потому что подобная прямолинейность не оставляет тебе свободы выбора». Однако, чьим промыслом был послан мне герр инженер, было неясно.

– Посудите сами, фрёйляйн Ковальска, каковы ваши перспективы в Советской России? Я вижу их следующими: будучи несовершеннолетней и одинокой фрёйляйн, вы утратите не только свою имущество, но и свою свободу, попав в один из этих ужасных детских домов. Если до вас не доходили слухи, то поверьте мне, вы не хотите знать, что там твориться. Скажу лишь, что согласно информации, которой располагает моя контора, заключенные Дахау содержаться в значительно лучших условиях!

– И все-таки, почему Аненербе заинтересовано в моем сотрудничестве, чем я привлекла внимание?

– Фрёйляйн Ковальска, давайте не будем повторяться. Я уже говорил, что не уполномочен обсуждать какие-либо подробности. Я лишь должен доставить вас моему начальнику. Единственное условие, которое мне разрешили вам передать, что вне зависимости от результатов собеседования с моим руководством, вы получаете гражданство Третьего Рейха. Я думаю, что для столь разумной фрёйляйн выбор очевиден.

«Лично я никогда не думал, дочери мои, что однозначные решения и очевидный выбор есть зло. Просто твердо помните, что и добра там нет», говорил некогда отец Павел. Добро мне сейчас явно не помощник, так что выбор действительно очевиден!

И вот я лежу на кровати в небольшой комнате под самой крышей, которую герр Вюст отвел мне в своем доме. Свою часть соглашения немцы соблюли с присущей им педантичностью. полноценная кормежка, не за одним столом с герром ученым, конечно, опрятная и удобная комната, пусть небольшая, ванна с проточной водой, куча книг… – только мало это все походило на те царства, которые мне так щедро сулили. С ритуалом что-то принципиально не заладилось с самого начала, и я видела, что герр ученый теряет ко мне интерес и копит раздражение. А это не безопасно. Как бы мне не переехать из его дома в его же лаборатории. Умереть я по-прежнему не боялась, но мысль о кацапской сучке не давала мне тихо сдаться. А что еще хуже: я ни на шаг не приблизилась к своей цели – меня не учили ни драться, ни стрелять, ни каким-либо шпионским трюкам. Более того, живя в доме, как в изоляции, я не получала никаких сведений о внешнем мире. Шанс с большой буквы ш начинал превращаться в немецкое слово на ту же букву. А еще эти дурацкие сны, в которых я прислуживаю этому грузину – я официантка, а грузин с друзьями, кажется, вершит судьбы мира. К тому же после этих снов я просыпалась уставшей и меня тянуло снова подремать. Сквозь слипающиеся глаза я смотрела на большое зеркало в металлической раме, висевшее напротив кровати.

Так было и в этот вечер. Зеркало было старинным и немного мутным, смеркалось, но я не зажигала света – отчего зеркало начинало казаться дверью в какой-то коридор. Неожиданно в нем появилась тень, будто огромный черный паук отражался в его глади. Меня подкинуло на кровати.

– Почему ты, это не я!, – хрипло крикнула я срывающимся от ярости голосом, – Почему ты там, за зеркалом? Стань мной, тварь восьмилапая, немедленно!, – задним числом я поняла, что это не совсем адекватная реакция на огромного, более чем метрового, паука. Но тогда меня возмущало одно: почему это не я!

– Не переживай, это не только не ты, но и не я, а всего лишь моя Тень, – неожиданно прошелестело отражение паука, – Но у тебя есть такая же. Только ты пока не умеешь выходить с ней на СОЗНАТЕЛЬНЫЙ контакт!

Еще шипеть на меня будет, сейчас ты станешь мной во чтобы то ни стало, решила я и я-Зоряна, увидела, что пауков в зеркале стало два. А я, стоящая внутри коридора на восьми лапах, поняла, что я меньше и слабее своей противницы. Правда та не принимала боевой стойки.

– Так ты действительно не я и не ты, – сказала я–Зоряна, – А что, таких как мы много?

– Да целое Семейство Враайиинлайа, это несколько тысяч!, – рассмеялась паучиха.

– А что такое Семейство?, – спросила я–Зоряна, – А что за Коридор, где мы стоим? А как мы друг с другом?, – вопросы сыпались один за другим. А я, стоящая в Коридоре, видела образы: темного елового леса, перекрученных паутин в пустоте, мелькающие лица, компанию юных голубоглазых блондинок за столом, уставленным яствами… что-то еще, чего я-Зоряна вообще не могла понять. Это было как сон: который вроде бы видел, вроде бы знаешь – но о чем он, рассказать невозможно.

– Не так быстро, помедленней!, – закричала я-Зоряна.

– Ну что ж, если мы поделили свои Тени, давай поговорим на другом уровне, – прошелестел паук, – Отошли свою Тень, а то ты можешь четко не запомнишь наш разговор, а это важно. Я могу рассказать Тени, но не хочу ее подчинять.

– А как?, – хотела спросить я-Зоряна и вдруг поняла, что паук в Коридоре остался один. И это не моя Тень.

– Я могу научить тебя кое-чему, что поможет тебя отомстить, – прошипела моя собеседница.

Научи, – ответила я.

– Этот немец, – прошипел паук, – хочет чтобы ты вышла на контакт с Хээльмной.

– Да, он не раз мне об этом говорил. А кто эта Хээльмна? Какая она? Она тоже может быть здесь, в Коридоре?

– Моя двоюродная сестра, – в зеркале возник образ тонконогого паучка-сенокосца, – Хотя она и не любит это свой облик. А ее любимый облик она продемонстрирует тебе сама, – тоненько засмеялась паучиха, от ее смеха зеркало начало подрагивать,

– Запомни лучше заклинание вызова, – и она медленно и четко произнесла четверостишье на незнакомом мне языке от которого у меня перед внутренним взором начали составляться детские кубики в какую-то примитивную, но кажется не трехмерную, конструкцию, – Хээльмна будет учить тебя всяким трюкам, например, она научит тебя создавать иллюзии, захватывающие разум других людей и побуждающие их действовать в логике этих иллюзий. Учи ее науку хорошо, это полезное умение. Потом она отправит тебя обратно во Львов, играть на территориях Советского Союза в ее игры. Она будет говорить тебе, что хочет помочь Галитчине стать независимым и сильным государством. Но помни, это все бред: Хээльмне плевать и на Галитчину и на тебя и на твою месть, ты нужна ей лишь для того, чтобы отвлечь меня.

– От чего отвлечь?

– От расследования ее настоящих дел, которые творятся в Берлине. Но я уже разгадала ее интригу, а ты поможешь мне загнать ее в ловушку. За это я помогу тебе отомстить.

– Как?

– Право узнать как ты получишь после того, как выйдешь на контакт с Хээльмной. Думаю, ты поняла, что сообщать ей о нашей встрече не стоит. После того, как ты встретишься с ней – подойди к любому зеркалу и позови меня. Запомни, мое имя – лииси Рэйэлл, – звонко произнесла паучиха и исчезла в мутных глубинах зеркала.

То, что видела я-стоящая в Коридоре – не лезло ни в какие рамки моего знания о мире. Конечно, я верила, что существует Рай и Ад, населенный ангелами и чертями, места, куда попадают души после смерти – этому нас учили в гимназии. Однако, сейчас меня посетило озарение – наш мир устроен значительно сложнее. Или это уже не наш мир? Где существуют те сумбурные образы, которые видела я, стоящая в Коридоре? И где сам этот Коридор и возможна ли вообще такая постановка вопроса? Прав был отец Павел, когда говорил нам, что наш мир – это мир Божий. То же, что я увидела, было слишком не такое, слишком чуждое – и лес, и паутины на елях, и компания блондинок: как книги написанные разными людьми, как картины разных художников, – ясно было, что Создатель нашего мира не причастен к тому. Но тогда, там нет ни добра, ни зла. Что же за жизнь в том мире, какие интриги ведут его обитатели? Зато в нашем мире мое положение домашней зверушки герра Вюста более не актуально. Лииси Рэйэлл даже не подумала предоставить мне времени на размышление: создавалось впечатление, что она была абсолютно уверена в том, что я соглашусь. Что ж, пауки ловят в свои сети не только мух, но и пауков поменьше, – но завтрашний день преподнесет и мне, и герру Вюсту нечто новое: мне предстоит знакомство с Хээльмной, а герру Вюсту – с моими сетями.

Утро традиционно началось с того, что угрюмый Щульц поднялся по узкой винтовой лестнице в мою каморку и позвал меня завтракать. На завтрак были жаренные сосиски с яйцом и пиво. Щульц считал, что пиво полезно и даже мне наливал стаканчик, хотя я его и не пила. Впрочем в этот раз я не отказалась: пиво оказалось горьковатым на вкус. После завтрака я сказала Щульцу, что хочу видеть герра Вюста и он вышел, чтобы позвать его.

– Ты хотела меня видеть, Зоряна?, – голос Вюста выдавал тщательно скрываемое недовольство. – Зачем?

– Я готова попробовать еще раз! Уверена, что сегодня у меня все получиться!

Герр Вюст встал и жестом позвал меня следовать за ним. Мы оказались в комнате с камином, Герр Вюст закрыл тяжелые темно-бордовые шторы и стал возиться с растопкой камина. Он всегда делал это сам, а не поручал Шульцу. Руки у него немного дрожали, выдавая тревожность или даже страх. «Интересно, чего он так боится?», – подумала я. «Нежели, контакта? Мой контакт с Паучихой, хотя и потряс меня, длительного страха не вызвал – сейчас мне было интересно, какие будут ощущения от контакта с Хээльмной. То, что у меня все получиться, я была уверена».

Наконец, камин разгорелся и герр Вюст, начертил перед ним восьмигранную звезду со свастикой в центре и встав на центр свастики стал произносить слова на незнакомом мне языке. Это был точно не немецкий. Неожиданно мне в голову пришли мелодичные слова, которые мне вчера велела запомнить Рэйэлл, и кубики сложились в показанную фигуру. «Анкхаэ стриитс наэрхэ страйнна, энс хкаэ лиис Вглейиилхайнна, анкхаэ лииси виэлле сторрэхт, экхи эриид Хээльмна воррэхт!»23, – звонко продекламировала я, протягивая руку к пламени камина. Герр Вюст тихо выругался по-немецки, резким прыжком выскочил из восьмигранной звезды и уставился на меня выпученными глазами. Пламя в камине окрасилось в кроваво-оранжевый цвет, а одно из поленьев в камине с резким щелчком выпустило сноп искр, некоторые из них попали в герра Вюста и тот лихорадочно захлопал себя руками по брюкам. Я обернулась спиной к пламени, на противоположной стене висело большое зеркало – когда я посмотрела на него, оно уже помутнело и в его глубине возник образ ужасной сгорбленной старухи. Рот ее был приоткрыт и было видно, что у нее остался всего один зуб, зато длинный, желтый и искривленный. Волосы ведьмы когда-то были рыжими, но давно уже поседели и свалались, вися сальными шнурками.

– Удивлена, Вальтер! Ты выучил шиншийский? – прохрипела старуха и злобно рассмеялась – Впрочем так меня звать быстрее, чем часами медитировать на огонь, бормоча на плохом древненорвежском!

– Это не я, Госпожа! Это девочка тебя позвала, – ответил Вюст, указывая на меня левой рукой. Пальцы на ней предательски дрожали.

– Не гоже пугать такую красавицу моим обликом, – прохрипела старуха и подняв узловатые руки вверх, закружилась противосолонь. Когда кружение остановилось, я увидела в зеркале отражение прекрасной пани с длинными светлыми волосами и ярко-зелеными глазами. – Ты – Зоряна!, – сказала она утвердительно, – А кто я ты и так знаешь! Назвала мое имя при вызове!

– Да, я звала тебя. Мне показалось, что так, как это сделала я, более правильно, чем возня с камином. Я хочу, чтобы ты научила меня магии, Хээльмна!

– Лииси Хээльмна!, – ее глаза вспыхнули изумрудным огнем, показавшимся мне смертельно опасным. – Не забывай о том, кто ты и кто я, смертная! И еще: откуда ты знаешь слова Заклинания Вызова?

– Они сами пришли мне в голову, пока герр Вюст бормотал свои, – ответила я. Интересно, я вроде говорю по-польски, а она понимает и отвечает мне тоже по-польски.

– Любопытно, но такие озарения в магии иногда бывают. Ладно, Зоряна, будешь учиться! И первый урок состоит в том, чтобы научиться искусству отводить людям глаза!, – голос лииси Хээльмы повеселел. – Ты, Вальтер, это уже умеешь, а потому покинь помещение: обучение – тайный процесс и не любит лишних глаз и ушей.

Как ни странно, герр Вюст тотчас же покинул кабинет. Похоже, что он боится лииси Хээльмну. А я ни боюсь…