Читать книгу Спиной к стене. От звонка до звонка - Александр Феликс - Страница 2

Вещунья, так прозвали городскую поселенку в Березовке, чуть не выронила телефонную трубку из рук. Незнакомый мужской голос на другом конце провода всего-то и произнес:

– Виктория Эфраимовна Пиннер?

Но 64-летней Бабе Вике, так её звали внуки, больше ничего и не нужно было говорить. Товарищ Вика – партиец со стажем. Еще будучи освобожденным комсомольским секретарем сельхозтехникума она научилась этим аппаратным штучкам. По интонации звонившего Товарищ Вика определяла намерения, а по громкости голоса уже и последствия. Вот и сейчас заслуженная со всех сторон ВЭфа, так её между собой называли инструкторы и подчиненные однопартийцы, точно знала: звонили от Первого! От самого…

Перед уходом на пенсию Пиннер заведовала районным отделом народного образования. Ей вручили медаль за заслуги перед губернией от самого губернатора, медаль Святой-равноапостольной от Батюшки, звание заслуженного учителя от министерства образования и… проводили на покой. То есть совсем – на по-кой… Ни даже директором родного сельхозтехникума. Ни, на худой конец, директором сельской школы или детсада. Да хотя бы директором клуба. Но нет и еще раз нет, просто на-а по-кой…

Первое время Пиннер приходила в исполком как на работу. Она с удивлением таращилась на новые таблички, на шикарный евроремонт и богатые золоченые ручки дверей. Но бежевый кафель, зеркала с подсветкой, дорогой фарфор исполкомовского туалета поражали её больше всего. Если, конечно, не считать зауженные до неприличия мужские брюки, голубые пиджаки и красные галстуки… Нет, не пионерские, а ярко-красные во все тех же голубых пиджаках с зауженными брюками.

Для новой власти молодых технократов ни заслуженной со всех сторон ВЭфы, ни Товарища Вики просто не существовало. От столь разительных перемен по всей вертикали власти снизу доверху у Пиннер шла кругом голова. Хотя внуки в один голос говорили и смеялись, мол, бабуля, это от старости…

То ли с досады, а может, и от обиды, а скорее всего, от непонимания. Определенно. Именно от него, от непонимания, уверяла себя ВЭфа. Что же делать, что теперь делать с партийной кассой, оставленной председателем политсовета перед неожиданным отъездом в длительную и очень дальнюю командировку. И это были не взносы однопартийцев. Преуспевшие в бизнесе комсомольцы охотно делали взносы в комсомольский общак. Тех, кто уклонялся от партвзносов, председатель политсовета убеждал лично.

По причине нахлынувшего непонимания Вэфа продала… свою двушку. С вырученными от продажи старенькой квартиры деньжищами и партийной кассой Товарищ Вика поселилась в Березовке. Купила старенький домик с огородиком и просторной теплицей. Копалась в огороде, нянчилась летом с болезными внуками. Зимой поила их лечебным чаем на травах, с мёдом и ягодами. Так и жила – от приезда до приезда внуков. В свободное от ребятни время поила снадобьями селян, кого от похмелья лечила, а кого от суставов и прочей хвори. Вот и прозвали её Бабкой-Вещуньей. А на деньги из партийной кассы Вещунья строила церковь в деревне. Ну как строила, помогала Батюшке со всеми его просьбами. То на окна, то на крышу жертвовала. А на Пасху пожертвовала на резной дубовый иконостас.

Голос в трубке еще раз повторил:

– Виктория Эфраимовна Пиннер?

– Да, я! – бодро, с комсомольским задором, ответила ВЭфа. Машинально поправила челку и отросшую слегка стрижку аля-гарсон.

– Ждем вас на собеседование в министерстве образования. Надеемся, Виктория Эфраимовна, у вас нет принципиальных возражений?

– Нет. Возражений нет! Обязательно буду, – с еще большим комсомольским задором ответила ВЭфа. Вновь поправила челку и отросшую стрижку аля-гарсон.