Читать книгу Спиной к стене. От звонка до звонка - Александр Феликс - Страница 6

Работа по укомплектованию штата кипела уже вторую неделю. Кислюк занимался офицерами-воспитателями, Жюлия Николаевна – учителями-предметниками. Мичман Бобрикин – составом хозчасти. Прикомандированные сержанты-контрактники, как умелые огранщики, каждый день строили личный состав кадет. Пилили, точили, убирали все лишнее. Гоняли всех по полной, выжимая все соки, как и полагалось по курсу молодого бойца. Кадеты ползали по полосе препятствий, потом спали в классах над воинскими уставами. Контрактники-огранщики помогали им врасти в ту самую землю, слиться с землей, в смысле, с воинской наукой. Дабы потом достать оттуда этот алмаз, отряхнуть, умыть и сделать из них настоящих кадет.

Кап-раз Кислюк, необычайно довольный подбором отставников-воспитателей, решил пригласить на работу в Морской Кадетский корпус своего давнего приятеля Корнея Пчелкина. Сан Саныч знал, что Пчелкин давно не появлялся на людях. Засел как-то летом на заимке в Михайловке, чтобы писать труд своей жизни, какой-то роман-эпопею. Да так и остался там безвылазно. Второй год сидит, а роман ни с места. С расстройства занялся учительством. Преподает в местной школе. Знакомая директриса попросила Пчелкина сначала подменить на период декрета географичку, потом немка забюллетенила. И пошло, поехало – история, ОБЖ, его любимая литература.. Так и втянулся. Да и к тому же, ещё и сам Президент с премьером продлили Корнею его пенсионную молодость эдак лет на десять.

Кислюк и Бобрикина радовались такому приобретению. Пчелкин уже запрягся в кружок юных журналистов, юных переводчиков и до кучи юных краеведов. Организовал НОУ —научное общество любителей истории Первой мировой войны, всерьез озаботился созданием труппы малого драматического кружка, МДК.

Пока набирали учителей, Пчелкин успел попреподавать ОБЖ, географию и даже пение. Нет-нет, слуха у Корнея не было с детства, но петь Пчелкин любил всегда. Однажды даже спел дуэтом на большом смотре художественной самодеятельности. Точнее, изначально это было трио. Трое его закадычных друзей играли в ансамбле, пели, а он всегда приходил на репетиции и барабанил на ударнике во время перекуров. Перед заключительным концертом городского смотра художественной самодеятельности самый главный солист, «Золотой голос» школы, заболел. На что второй солист, Лёха Слон, просто плюнул и ушел. Тормознутый Лосев по этому поводу и вовсе не нашел что сказать, а тем более что делать? Да и что тут делать без основных солистов. Тут призадумался бы любой. Вот тогда-то Лосю в дуэт и добавили праздно шатающегося Пчелкина. Обалдевший от лихости организаторов концерта и столь стремительной «рекогносцировки», Лосев не нашел ничего лучше, как забыть. Не забить, таких слов он не знал, а действительно забыть прийти на выступление. В отличие от организаторов концерта, мозг Лосева никак не мог понять: разве могут петь дуэтом люди, не имеющие голоса? В итоге безотказный Пчелкин отдувался за всех один.

Работа в Кадетке, в отличие от работы с учениками и сельскими ребятишками с задержками развития, не тяготила Пчелкина. Наоборот, даже во многом вдохновляла. Тем не менее труд его жизни так и не желал появляться на свет. Этот роман-эпоха или эпопея… Что-то там у него так и не клеилось. Точнее, не щелкало и даже не ёкало в творческой груди Корнея. Никак не хотели собираться в исторический котел эпохальные герои, немецкие концессионеры из Восточной Пруссии и лихие донские казаки из Приманычских степей. Не то что на роман, на жиденький сценарий к сериалу не тянуло сочинение Пчелкина.

Да тут еще зам Кислюка по политчасти донос на него гэбэшникам настрочил. Мол, замышляет мутный Пчелкин самиздат. Не иначе в американское посольство свои опусы передать хочет. Рассекретит весь кадетский нацпроект «Образование» до последней бюджетной копейки.

А посему накануне приближающегося Нового года Корней решил сочинить сказку. Нет-нет, конечно же, не ту, что сплошная ложь. А ту, что сплошной намек. Тем более, что год уж больно прикольный заканчивался – Год Свиньи. Ну как тут не сочинить про все это свинство что-нибудь заковыристое. Народу понравилось. Учителя-предметники долго хихикали в учительской, начальство дуется до сих пор, а зам по политчасти затаил очередной донос.

Помимо всего, Пчелкин подтянул в Корпус своего единомышленника. Так сказать, закадычного коллегу по пятничным творческим диспутам Юру-айтишника. Тот уже опутал компьютерной паутиной все рабочие места учителей. Классные руководители не могли нарадоваться Юркиной программе отчетности. Одним нажатием клавиши электронный журнал тут же выдавал всю подноготную кадет. Завуч Бобрикина меняла расписания с ретивостью фокусника, достающего фантики из цилиндра. Благодаря Юрке-айтишнику электронный журнал перекраивал карту уроков вдоль и поперек по любому чиху. Надо подменить – пожалуйста. Заболел неожиданно на неделю ОБЖист – нате вам. Освободить математичке-баптистке субботу – да не вопрос. Юркина программа справлялась с любыми выкрутасами Минобраза. Они там даже обнаглели до такой степени, что стали высылать задания в субботу вечером.

– Подать нам СНИЛСы всех кадет к утру понедельника. Да и номера сертификатов на внеурочную деятельность заодно.

– Не вопрос, – отвечала завуч Бобрикина невозмутимо. И, к удивлению минобразовских фиф, даже никуда не посылала их. Тем более не обкладывала, как это делали про себя остальные директора школ, завучи, воспитатели и классные руководители, обрадованные веселыми выходными. Два клика, и заветные списки уже на электронной почте Минобраза.

И только ВЭфа не вдохновлялась этой компьютерной чушью. По её мнению, электронный дневник – это первый шаг к электронной сигарете. Поэтому бумажные журналы исправно штамповались и стопочками хранились в загашниках мичмана Бобрикина. Этой бумажной забаве бабушки ВЭфы никто не противился. Чем бы бабуля ни тешилась, лишь бы не мешала продвинутым компьютерным гениям и экспериментам кадет из кружка робототехники.

Сам Пчелкин строчил по всякому поводу статейки в местную газету. Молодая англичанка замутит викторину на английском, а у него уже статья о виртуальном путешествии по Англии готова. По строевой первое место займут, и тут же репортаж о подрастающей шеренге защитников Родины. Вот и поперли в кадетскую бурсу заучки-хорошисты.

Несмотря на сопротивление Кап-раза Кислюка ВЭФа решила разбавить интернатскую кровь маменькиными сынками. Кап-раз не унимался и грозился написать рапорт. Его душа не принимала ботаников в бесках, топчущихся по плацу гурьбой, а командиров в юбках – тем более.

– Так до гамаков и лесбиянок в Министерстве обороны дойдем, – ревел Корнею шепотом Кислюк. – Тупоголовые дуболомы-троечники, вот наш контингент, а не эти маменькины отличники.