Читать книгу История Запада. Колониальная эра. Том II - Александр Геннадьевич Заиконников - Страница 21

Изменения произошли практически сразу. Или, точнее, стали заметны практически сразу, так как коснулись в первую очередь находившегося у всех на виду двора. Человеком, в чьих руках теперь была сосредоточена абсолютная власть во Франции, оказался племянник Людовика XIV, сын его младшего брата – Филипп II Орлеанский. Известно, что начиная со смерти герцога Орлеанского, своего отца (в 1701 году), этот человек, исполненный больших личных амбиций, находился не в самых лучших отношениях со своим венценосным дядей. Тем не менее, Людовик XIV перед смертью, все же назначил его регентом при малолетнем Людовике XV, ограничив власть Филиппа регентским советом, в котором ключевую роль должен был играть герцог Мэнский. Герцог Мэнский был одним из внебрачных сыновей Людовика XIV, рожденных маркизой де Монтеспан и воспитанных мадам де Ментенон. Между регентом и членом регентского совета началась борьба за власть, окончившаяся довольно скоро убедительной победой Филиппа Орлеанского. Регент просто-напросто кассировал завещание Людовика XIV в Парижском парламенте и в обмен на встречные уступки, добился от судей признания недействительными условий о регентском совете.

Филипп Орлеанский имел репутацию умного, властолюбивого и необычайно развратного человека. Об устраиваемых им в королевском дворце сексуальных оргиях, ходили, по всей видимости, преувеличенные слухи. И, тем не менее, не приходится сомневаться, что по тому чопорному и благочестивому укладу жизни королевского двора, который был создан усилиями мадам де Ментенон, регент нанес совершенно безжалостный удар. Во-первых, королевский двор оставил Версаль и переехал в Париж, во дворец Пале-Рояль. Во-вторых, кардинальным образом поменялась сама атмосфера двора, куда вернулись ранее изгнанные комедианты, и который заполнили с моральной точки зрения более чем сомнительные персонажи. Добродетель мадам де Ментенон отныне принимали за ханжество. Над вдовой старого короля открыто смеялись. Лицемерие было отброшено, наслаждений никто не стеснялся, флирт, а зачастую неприкрытое распутство, стали правилом. На фоне морального разложения двора, на фоне новой экономической, новой международной и новой религиозной политики, у некоторой части простого люда даже сложилось убеждение, что Филипп Орлеанский продал душу дьяволу. Во всяком случае, когда в 1723 году регент скончался от оспы, многие французы были уверены, что за его душой в покои Версаля (к тому времени двор вернулся в Версаль) приходил сам сатана.17

Временщик поставил перед собой цель порвать со всяким наследием предыдущего короля. Если во второй половине правления Людовика XIV во Франции торжествовала католическая реакция, то при регенте, к явному неудовольствию ревностных католиков, произошло заметное смягчение религиозной политики. Филипп был индифферентен к религии. Если последние годы жизни Людовика XIV прошли под знаменем борьбы с севеннскими камизарами – последними гугенотами Франции и под знаменем преследования янсенистской ереси, то правление Филиппа Орлеанского было отмечено гонениями на иезуитов – самых активных и наилучшим образом организованных проводников католицизма во Франции. Если во французской внешней политике, вторая половина правления Людовика XIV была исполнена непримиримой вражды к Англии, то при Филиппе Орлеанском, Англия была переведена, во многом, разумеется, искусственно, в разряд стратегических партнеров Франции. Если вторая половина правления Людовика XIV ознаменовалась взрывным ростом государственного долга и коллапсом французской экономики, то при Филиппе Орлеанском, в результате одной грандиозной аферы, произошло погашение значительной части государственного долга, и был дан мощный импульс к развитию внутренней и внешней торговли.