Читать книгу История Запада. Колониальная эра. Том II - Александр Геннадьевич Заиконников - Страница 4

Собственно Великий век во Франции старого порядка начался еще при Генрихе IV. Это был период силы французского государства, начиная со времени его внутреннего возрождения после издания Нантского эдикта (окончание религиозных войн), и заканчивая временем, когда французское государство надорвалось (иначе не скажешь) в своей «борьбе за Европу» при Людовике XIV – «короле-солнце».

Считается, что Людовик XIV был сыном Людовика XIII и, соответственно, внуком Генриха IV, этого умного и расчетливого гугенота, сменившего веру ради власти над Францией, и даровавшего вслед за этим Франции религиозную свободу. Матерью Людовика XIV была Анна Австрийская – представительница испанских Габсбургов (дочь короля Испании Филиппа III). Отношения внутри супружеской пары Людовика XIII и Анны Австрийской были сложными. Факт сердечной неразборчивости королевы сохранился в народной памяти и даже нашел отражение во французской литературе (все мы помним «Трех мушкетеров» А. Дюма). Наследника французского престола, дофина Франции, склонная к изменам Анна произвела на двадцать четвертый год ее замужества. К тому времени многие считали, что король детей иметь не может и рождение наследника походило на чудо. Вскоре у королевской четы появился еще один ребенок.

Дофин Людовик остался сиротой и был провозглашен новым королем Франции в 1643 году. На момент смерти старого короля, мальчику было четыре полных года. Править в таком возрасте, он, разумеется, не мог, и регентские функции исполняла его мать, но не одна. Руководство государственными делами Анна Австрийская препоручила своему любовнику. Избранником уже немолодой вдовствующей королевы стал кардинал Джулио Мазарини – человек способный, но совершенно не популярный ни при дворе, ни в народе.

Событием, оказавшим большое влияние на характер и образ мыслей «короля-солнца» стала Фронда. Бегство в Сен-Жерменское предместье из оскалившегося баррикадами Парижа, в начале 1649 года, стало потрясением для молодого короля. Впоследствии Людовик XIV неоднократно вспоминал события тех лет, как испытанное им страшное унижение. Вместе с Людовиком XIV в Сен-Жермен-ан-Ле бежала вся его семья: брат, мать и, разумеется, любовник матери Джулио Мазарини. Восставший Париж разродился тысячами памфлетов, так называемых «мазаринад», в достаточно сальном стиле обыгрывавших отношения Анны и кардинала.

«Народ, гоните прочь сомнения: правда в том, что он занимается с ней любовью и своей дыркой она нас дурит».1

Французские историки до сих пор спорят, чем была Фронда для Франции – этот изначально народный бунт, получивший название в честь детской забавы («la fronde» означает по-французски «праща», «рогатка»). Фронда не была попыткой буржуазной революции во Франции предпринятой на манер английской (в год бегства Анны Австрийской и Людовика из Парижа, в Лондоне английскому королю отрубили голову). Фронда не была замешана, в отличие от английской революции на религиозном противостоянии, несмотря на то, что некоторые из ее «мазаринад» носили антиклерикальный характер. Целью народных острот была не католическая церковь, а только один ее представитель. Скорее всего, Фронду не следует вообще воспринимать серьезно, в ней, несмотря на трагические элементы, было слишком много от народной игры. Родовые муки абсолютизма – вот, что такое Фронда, последнее дурачество и попытка свободно вздохнуть тех, кому в скором будущем суждено было быть задавленным властью.

И это определение, справедливо, скорее всего, не только в отношении народной Фронды, или как ее еще называли «парламентской Фронды» (1648—1650 годов), но также и в отношении «Фронды принцев» (1650—1653). Поражение последней, самой кровавой, кардинал Мазарини, нанес тем, что оставил Францию. Участники Фронды, объединенные одной только ненавистью к кардиналу, перессорились и начали бороться друг с другом. Итальянец с самого начала проявлял удивлявшую многих гибкость, демонстрируя стремление идти на уступки. Люди требуют отставки сюринтенданта финансов Мишеля д’Эмери? – Ну что же, власть не против… Люди требуют предоставить свободу оппозиционеру Пьеру Брусселю. – Да, ради Бога, пожалуйста!

Действия упомянутого Мишеля д’Эмери по введению «туазе» стали поводом для беспорядков, охвативших в 1648 году пригороды французской столицы. Подходила к концу Тридцатилетняя война, налоговый гнет был ужасен. «Туазе» или штрафы, установленные против тех, кто не был в состоянии уплатить все налоги, стали для парижан, если так можно выразиться, последней каплей. Советник Пьер Бруссель – коротко стриженный и костлявый член парижского парламента, враг Мазарини, пользовался популярностью не столько благодаря уму, сколько благодаря своей порядочности и неподкупности.

Парижский парламент, оппозиционно настроенные советники которого, подобно Брусселю, играли роль мозгового центра народной Фронды, являлся судебным органом. Парижский парламент, таким образом, не был парламентом в современном понимании этого слова. Парижский парламент и провинциальные парламенты во Франции имели мало общего с Вестминстерским Парламентом в Англии, так как члены их не избирались и не являлись, соответственно, представителями народа. Судебные места во французских парламентах традиционно и совершенно официально приобретались за деньги, либо переходили по наследству. Но вследствие этого, их члены, точно так же как и в английском Парламенте, не были обязаны своим продвижением королю. Буржуазное нутро этого делового, зарывшегося в бумаги народа, всех этих юридических советников, делало их как бы независимыми, но, в то же время, оно их и ограничивало, если здравый смысл требовал подчиниться королю. Французские провинциальные парламенты были сами напуганы характером народных волнений. Они боялись утратить контроль над ситуацией не меньше Мазарини. Имея перед глазами пример утонувшей в крови Англии, парламентские советники сочли за лучшее помириться с королем. Психологически это было совсем не сложно, так как предметом их раздражения был исключительно Мазарини, а не Анна Австрийская и тем более не молодой Людовик XIV.

Парламентская Фронда закончилась подписанием Рюэльского мира. Это случилось 11 марта 1649 года, слишком быстро, чтобы можно было поверить в окончательное завершение смуты. Мазарини остался у власти, то есть причина всеобщего недовольства не была устранена. Парламентская Фронда окончилась, но ей на смену пришла Фронда принцев. Новая Фронда была движением исключительно политическим, она не несла в себе в отличие от народной Фронды сколько-нибудь выраженной социальной окраски. Проще говоря, это была борьба за власть и только. За возобновлением беспорядков стояли представители высшей французской знати.

Принц Конде (Луи II де Бурбон, известный как Великий Конде), талантливый французский полководец и герой Тридцатилетней войны, возглавлял правительственные войска во время парламентской Фронды. Однако принц Конде ненавидел Мазарини не меньше Брусселя и простого народа. Строя планы подчинить своему влиянию несовершеннолетнего монарха, и тайно надеясь на то, что волнения черни приведут к падению итальянца, принц Конде остался недоволен условиями Рюэльского мира. Еще одним недовольным был влиятельный коадъютор (заместитель) архиепископа Парижского Поль Гонди. Этот амбициозный клирик хотел заполучить кардинальскую шапку и, так же как и Конде, увеличить свое политическое влияние через смещение с политического олимпа Мазарини.

Недовольство знати вызревало девять месяцев и раскрылось в попытке государственного переворота в январе 1650 года. Анна Австрийская и Мазарини тогда отдали приказ арестовать принца Конде и его посвященного во все тайны свояка – герцога де Лонгвиля. Этот приказ повлек за собой волнения, обернувшиеся гражданской войной. Большую активность проявила Анна Женевьева де Бурбон-Конде, сестра принца Конде и жена герцога де Лонгвиля. Герцогиня, имевшая репутацию первой красавицы Франции (хотя глядя на ее портреты, такого не скажешь), спровоцировала восстания в провинциях, губернатором которых являлся ее муж: в Нормандии, Гиени, Бургундии и Пуату. Другая принцесса крови, герцогиня де Монпансье, возбудила Орлеан. Сторону фрондеров принял также влюбленный в герцогиню де Лонгвиль виконт де Тюренн.

Анри де Ла Тур д’Овернь, виконт де Тюренн был, вне всяких сомнений, одним из лучших полководцев своей эпохи. И во многом, именно благодаря ему было нанесено военное поражение Фронде принцев. Дело в том, что уже в мае 1651 года чувство долга у этого человека возобладало над любовью, и он примирился с королем. 2 июля 1652 года состоялось решающее сражение в Сент-Антуанском предместье. Командовавший королевскими войсками Тюренн, наголову разбил принца Конде. Последний, благодаря помощи герцогини де Монпансье, или как ее еще называли «Великой Мадемуазель», успел укрыться за стенами Парижа.

Кроме побед Тюренна, поражению Фронды содействовала неспособность французской знати достичь единства. Мазарини предусмотрительно покинул Францию. Он остановился у курфюста Кёльна, поддерживая тайную связь (через переписку) с Анной Австрийской. Фрондеры, лишившись их главного раздражителя, ожидаемо перессорились. Даже коадъютор Поль Гонди, казавшийся непримиримым, после того как получил страстно желаемый им кардинальский сан, подобно Тюренну покинул Фронду принцев.

Неспособность принца Конде найти общий язык с парижанами и его бегство в находившуюся в состоянии войны с Францией Испанию, стало завершающим аккордом восстания. Конде покинул Париж, ну а Анна Австрийская вместе с сыном – Людовиком XIV торжественно въехала в столицу (21 октября 1652 года). Народ ликовал, королевская власть торжествовала. Мазарини был достаточно умен, чтобы не портить людям праздник. Без лишнего шума (но с немецкими наемниками) он вернулся в Париж и возобновил работу спустя полгода.