Читать книгу Бастард - Александр Георгиевич Шавкунов - Страница 2
Глава 2
ОглавлениеВ глухом тупике на окраине города, вдали от колодцев и акведуков, стоят двое. Седой, как выгоревшая на солнце трава, старец и мальчик пяти лет. Старик тощ, прожарен зноем до медного блеска кожи, проглядывающей в прорехи рубахи. Рукава закатаны чуть ниже локтя, открывая тонкие, но обтянутые сухими мышцами предплечья.
Старик задумчиво вертит перед глазами палку. Скривился и перевёл взгляд на мальчонку, сжимающего в правой руке прутик. Ребёнок смотрит хмуро, на скуле и щеках пламенеют свежие ссадины. Волосы от пота и пыли растрепались в острые иглы.
– Серко, это нечестно! – Выпалил малец, отступая на полшага.
– Правда? – Притворно удивился старик, перехватывая палку на манер эспады. – А мне так не кажется.
– У меня прутик, а у тебя вон какая палка!
– Какая незадача…
Старик плавно шагнул к мальцу, делая полукруглое движение кистью. Палка с лопотанием взрезала воздух, где было детское ухо. Мальчик отскочил, сжал прутик обеими ладонями, не спуская взгляда с «оружия» старца.
– В бою нет честности. – Сухо сказал Серкано, изо всех сил стараясь не пустить в голос боль, что пронзила поясницу. – Есть победители и мертвецы. Если не хочешь быть последним, учись выкручиваться.
– Но я ведь не могу даже парировать!
– Учись!
Палка устремилась к бедру ребёнка, в последний миг, когда он извернулся, старик крутанул кистью. «Оружие» рвануло вверх и в сторону, с отчётливым треском сухого дерева ударило в плечо. Мальчик ойкнул и запоздало отскочил, уперевшись в саманную стену дома, прогретую солнцем. Справа возвышается соломенный тент, а в тени пристроился лежак и запечатанный кувшин воды. Рядом на куске ткани краюха плотного хлеба с запечёнными фруктами и цельным зерном.
Мальчик потёр ушиб, оскалился, как озлобленный волчонок и кинулся на старика, размахивая прутиком, так что воздух засвистел. Серкано уворачивается с раздражающей небрежностью, изредка подставляет палку. Улучив момент, саданул по темечку. Ноги мальца подкосились, и он рухнул в пыль, едва успев выставить руки.
– Будь внимательней, Дино. Слишком широкие замахи, слишком медленно.
– Но как иначе мне ударить тебя?! Прутик ведь лёгкий…
Старик поджал нижнюю губу, а взгляд стал холодный и не предвещающий ничего хорошего. Мальчик судорожно сглотнул и попятился на карачках, закрываясь прутиком.
– Я что, учу тебя владеть веткой? Гадёныш! В твоих руках рапира, эспада, проклятый меч! Так что дерись им, как оружием, а не палкой! Встал! Не смей опускаться перед врагом! Спину прямо, Орландо.
Ребёнок дёрнулся, услышав полное имя. Старик использует его только когда зол, а это грозит новыми синяками и мозолями. В прошлый раз он заставил махать оглоблей с полудня и пока руки не начнут отваливаться.
***
Они тренировались ещё несколько часов, пока над городом не покатился перезвон колоколов. Мальчик поднял взгляд к небу, наблюдая бег рваных облаков и пронзительную синь. Сказал задумчиво:
– А почему мы не ходим в церковь? Говорят, там неплохо кормят, даже таких, как мы.
– Потому что Богу всё равно. – Сухо ответил Серкано.
Кряхтя сел под тент, вытянул ноги и отломил от батона ломоть. Левый рукав задрался выше локтя и стал виден краешек татуировки и надпись под ней: Ad majorem Dei gloriam. Буквы едва различимы на морщинистой коже, едва тронутой загаром. Орландо сощурился, зашевелил губами, силясь прочесть:
– Ат мажориум дей глориам?
– Ад майо́рем де́и глёриам. – Поправил старик, отщипнул кусок хлеба и бросил в рот. – А ты делаешь успехи.
– А что это значит?
– То, что у тебя получается выговаривать латынь. Не идеально, но всё же.
– Нет, я про саму надпись…
– Это неважно. – Буркнул Серкано, беря кувшин. – Только не вздумай повторять эти слова прилюдно. Никогда. Ты меня понял, Дино?
– Д-да. Но почему?
– Потому что. Садись и ешь. Тренироваться будем долго.
Серкано отщипывая крошки и бросает в рот, стараясь поменьше жевать. А когда непроизвольно смыкает челюсти, морщится от боли. С юга дует горячий ветер, лето в самом разгаре, хотя по календарю должна быть осень. Пахнет горячим камнем, пылью и кипарисом. Орландо грызёт хлеб, сидя на голой земле и скрестив ноги на восточный манер. Прут лежит под правой рукой. Лоб влажно блестит, а по лицу сбегают крупные капли, оставляя грязные дорожки.
– Хотя… Пожалуй, хватит на сегодня. – Сказал Серкано. – Давай зайдём к тёте Пауле и… отправимся к морю.
– Но оно ведь очень далеко!
– Знаю. – Ответил Серкано. – Но там нам будет получше, да и тебе пора научиться плавать.
Когда мальчик выбежал из тупика, старик, кряхтя поднялся и зашёлся сухим кашлем. В груди словно проворачивают шипастый багор, гортань сводит спазмом… Серкано упёрся плечом в стену, сгорбился, зажимая рот ладонью. Откашлявшись, поднёс её к глазам. Крови нет. Знак хороший, но нисколько не обнадёживающий.