Читать книгу Из варяг в греки. Исторический роман - Александр Гусаров - Страница 3

На лесной тропе по пути к Ладоге показалось несколько всадников. Они ехали друг за другом, отводя в стороны ветви, и изредка перебрасываясь короткими фразами. Среди них, несмотря на то, что все они уверенно держались в седлах, с лёгкостью угадывались фигуры двух женщин, одна из которых была совсем юной. Лица мужчин украшали бороды. У светловолосого и самого молодого она была небольшая и ровно подстриженная. На боку у каждого висел меч, на поясе – ножи, а у самого коренастого и плечистого сзади к седлу крепился арбалет, оружие для здешних мест довольно редкое, и уже поэтому, можно было судить о том, что путники приехали откуда-то издалека.

Всадники выехали на опушку леса. Перед ними лежала хорошо утоптанная просторная дорога, и они могли двигаться по трое в ряд. Путники пришпорили коней и поскакали быстрее. Впереди трое мужчин, позади две женщины.

– For en lang tid?4 – чернобородый мужчина обратился к наезднику с арбалетом.

– Kommer snart5, – коротко отозвался тот.

– Det er kaldt her6, – вновь обратился к мужчине с арбалетом чернобородый, пытаясь продолжить разговор.

– Ingenting7, – неохотно ответил тот.

Всадники поднялись на зелёный пригорок, с которого открывался вид на деревянную крепость. На земляном валу возвышались крепкие стены из толстых, грубо отёсанных брёвен, верхнюю часть которых венчали заборола со скважнями – бойницами. Путники всей кожей почувствовали на себе пристальные взгляды из широких тёмных щелей. На расстоянии двух полетов стрелы друг от друга стояли мощные башни – вежи.

Солнце было в зените. В его ярких лучах они увидели на башнях по сторонам мощных дубовых ворот высокие фигуры воинов и придержали своих коней.

– Aldeigja!8 – воскликнул чернобородый

– Так, гэта Ладога, – радостно заулыбался и широкоплечий мужчина с арбалетом.

– Будем тута проживати, – заговорил воин со светло-русыми волосами и голубыми глазами, не проронивший до этого ни слова. – Нету зараз для меня ни другого пути, ни другой дорожки.

Широкоплечий наездник усмехнулся в светлую, будто посеребрённую сединой бороду:

– И нас могут вышибить отсель в любой час.

Его собеседник отрицательно покачал головою.

– Я маю право на наследство и буду тута править.

– Любо, любо, – ответил с лёгкой усмешкой мужчина с арбалетом. – Я завсегда буду с тобою, княжич, – добавил он уже с серьёзным лицом.

Молодой князь с благодарностью посмотрел на него и, потянув уздечку, решительно пришпорил коня. Чернобородый воин глянул на широкоплечего владельца арбалета и жалобно спросил:

– Helgi, hva med oss?9

– Vil bli bedre til å lære russisk ord10, – уверенно ответил ему тот. Он живо тронул шпорами бока коня и нагнал князя, уже спускавшегося с пригорка.

Две всадницы старались не отставать от мужчин. Из-за разницы в возрасте их можно было бы принять за мать и дочь. На первый взгляд они походили друг на друга. У них были овальные лица, слегка пухлые щёчки, яркие полные губы. Волосы юной девушки перехватывало широкое, теснённое золотом очелье, большие зелёные глаза светились жаждой к жизни и неподдельным интересом ко всему происходящему. За спиною висел колчан со стрелами, их оперение было сделано из перьев сокола. Сам лук висел в налучье на поясе. Лучи солнца играли на серебряных ножнах дорогого кинжала.

Лицо старшей всадницы было тревожным. Волосы были спрятаны под повой, её концы спускались за спину, что выдавало в ней замужнюю женщину. Глаза, в отличие от юной спутницы, были небесного цвета. Да и сам взгляд выдавал уже многое повидавшую женщину.

Чернобородый мужчина оглянулся на них.

– Kommer snart11, – выдавил он из себя и последовал вслед за уехавшими далеко вперед спутниками.

Олег остановил коня у рва перед крепостными воротами и прокричал:

– Гэй, шибалки! Передайте княгине, Рюрик просить впустить яго!

На одной из башен послышалось движение, кто-то быстро спустился по деревянным ступенькам. Затем все стихло. Но спустя время ворота широко распахнулись, и перед путниками через ров со скрипом жеравца опустился деревянный мостик.

У ворот, словно из-под земли, вырос рослый воин с копьём.

– Проходь! – скомандовал он.

Молодой человек первым тронул коня и медленно въехал на узкий мосток, с опаской поглядывая вниз, где под ним на глубине из земли торчали остро затёсанные рожны – колья. За ним последовал Олег и чернобородый воин.

Они въехали в просторный двор. Посередине зелёной лужайки возвышался двухэтажный терем. Навстречу к ним по широким ступеням уже спускалась пожилая женщина в длинном светлом платье. Голову её украшала высокая кичка из аксамита с шёлковыми лентами, золотым шитьём, позументом и стеклянными вставками.

Всадники спешились. Коней подхватил белобрысый подросток. Олег отвёл руку паренька от своего коня и, любовно похлопав того по холке, сам повёл красивого белого жеребца к наполненной колодезной водой лохани.

Голубоглазый молодой человек бросился навстречу женщине. Он встал на одно колено, склонив голову. Женщина спустилась с крыльца, подняла его с земли, распахнула объятья и прижала к себе.

– Здрав буде, внуче дорогой. Сколь долго мы не видалися?

– Здраве, матушка, – ответил он, радостно улыбаясь, – дюже давно.

Женщина отступила в сторону, указывая гостям на терем:

– Проходьте в горницу.

Рюрик обернулся и бросил чернобородому:

– Аскольд, покличь княгинь.

Чернобородый Аскольд быстрыми шагами подошёл к колодцу, где лошади продолжали пить из деревянной бадьи, вскочил на коня и, резко потянув уздечку, поспешил назад к воротам. Но в этот момент в них уже въезжали осмелевшие женщины. Через минуту старшая спутница обнималась с княгиней. Гости поднялись по ступенькам терема и вошли в просторный зал. Во главу широкого дубового стола встречавшая женщина усадила Рюрика, сама опустилась по правую руку от него. Рядом с нею на скамью присели две спутницы, а напротив расположились мужчины.

– Мы вас, дачушка, заждалися, – обратилась к одной из женщин княгиня. – Ужо, какой день гонца к вам послали, а усё весточки не было. Гостомысл перед кончиною завещал найти внуче и посадить на свое место. Говоривал, што чай настрадалси он тама во чужих краях и чашу горькую сполна испил. Усе горевал за тебя, Умила.

Она достала расшитый платочек и вытерла слезы.

– Ну, а зараз, вы дома, усе беды позади. А тебе как кликать, молодица? – княгиня обратилась к юной спутнице своей дочери.

– Mitt navn er Efanda12, – догадавшись, что речь идет о ней, ответила та.

– Мама, она кажить, што её кличут Ефанда. Она недавно стала женой твоего внука. Это её брат, – сказала Умила, кивая на широкоплечего и на вид располагавшего к себе мужчину. – Его мать – жонка воеводы князя Годослова, она из наших – из словен, а Ефанда – дщерь урманки13, молодой жонки гэтага воеводы. Посля гибели Годослава мы долго скитались в поисках пристанища. Много загинуло наших воев. Градом Рериком14 овладели даны, и мы, сколь могли, мстили обидчикам, покуда не получили весть от тебя. Укрывались на острове Руяне15. Зараз мы в твоей влади. – Она покорно склонила голову.

Широкоплечий мужчина поймал на себе внимательный взгляд княгини и слегка приподнялся над столом.

– Меня кличут Олег. Гэта Аскольд, – сказал он, кивнув в сторону воинственного вида чернобородого мужчину с хмурым взглядом из-под тёмных бровей.

– Hei, mor!16 – Я есмь Аскольд, – подтвердил тот, привстав со скамьи.

– Он срамно глаголит по-русски, – взглянув на Умилу, сказала пожилая женщина.

– Он должен проведать наш язык, – уверенно ответила та.

– Гэта чаровница пущай власы-то подберёт. Чай, замужняя, – произнесла Ждана, недовольно покосившись в сторону Ефанды.

– Она усё исполнит, матушка, – ответила Умила.

– На што же вы жили? – спросила женщина, вновь обращаясь к дочери

– Мы жили в битвах, – вмешался в разговор Олег.

– С нами ишо много людей. Вышли мы перед Радоницей17 и пришли на ладьях морем. Коней купили в Пробрани, на пути к Ладоге, иде остальные вои нас дожидаются, – сказала после него Умила.

– Не солодки вам пришлося.

Умила, соглашаясь, кивнула.

– Главное, што до часу подоспели, – как бы успокаивая ее, сказала княгиня, – и добре, што верхами догадалися – по воде-то догляд. Тута ужо не одну неделю Вече идёть. Усе перебрехались. Никого в князья выбрать не могуть. В Изборске ишо сын Гостомысла правит – Вадим Храбрый, сын от Любицы. – Она взглянула на напрягшееся лицо Рюрика и добавила: – Его они не приглашают. Но он и молодший. Старшие дядья твои усе четверо головы сложили и сынами обзавестись не успели. – Княгиня притворно поднесла платочек к глазам. – Так што право на престол токмо у тебя. Они – мужичьё, усё спорят, хотяше, как встарь, выбирать князей из кого не попади. Я одного волхва, служившего не раз Гостомыслу и желание его последнее ведавшего, подговорила, штоб он слух пустил, будто Гостомыслу сон вещий привиделси, а в нём внуче моему править должно. Посля от волхва гэтага избавиться надоть, а то, боюся, язык за зубами не удержить. Посадник за нас, купцы с боярами. Чево им мужичье-то в князьях терпеть. О, так што не успели они. Буде мой внуче на престоле. – Она взглядом любящей бабушки посмотрела на Рюрика, и тот в ответ благодарно склонил голову.

– Ja, ja18, – радостно проговорил Аскольд.

Мать Умилы взглянула на чернобородого воина.

– Пущай учиться глаголить по-нашему. А коли не може, то живота лишится, как на веце рот откроить.

Олег недовольно повел плечами и, соглашаясь, произнес:

– Сможет. А коли не сможет – будет, как рыба молчати.

– Дубрава! – громко крикнула в сторону неприкрытой двери княгиня. – Собирай поснедать. Гостям с дороги силов надо набраться.

Из-за двери выглянула повязанная платком дородная молодая девушка.

– А што подавать, матушка Ждана?

– Мёду подавай, квасу, мясо мужикам с дороги неси. Сама сообрази. Да попроворнее.

Стол перед гостями, как скатерть самобранка, покрылся различными блюдами – от овощей до хорошо просоленной рыбешки. Кружки поспешно начали черпать из корчаги пиво. Родственники княгини и их спутники с жадностью набросились на домашнюю снедь. За годы пеших, конных, а по большей части морских походов они отвыкли от домашнего тепла и уюта. Варяжское море просолило их тела, а мечи и стрелы навели марафет на лицах. Если Рюрик ещё сдерживал себя и пытался отведать пищу с определённой долей такта, то Аскольд и Олег рвали мясо руками и челюстями. Как настоящие воины, они мало задумывались о том, что ждало их впереди. Но одно было ясно: утомившись от бурных приключений, они собирались начать оседлую жизнь.