Читать книгу Джава - Александр Хакимов - Страница 7

Когда Джава добрался до дому, было около одиннадцати часов вечера.

Обнесенный узорчатой стальной решеткой двухэтажный особняк, в котором жил отставной пилот, располагался на тихой зеленой улочке, по соседству с такими же особняками. В неярком свете уличных фонарей Джава подошел к воротам. В камень правой вереи[1] примерно на уровне груди было вмонтировано круглое матовое око Домашнего Стража. Джава поднял правую руку ладонью вперед и подождал несколько секунд; он ощутил на коже ладони знакомое покалывание – это невидимые глазу лучи идентифицировали его личность по папиллярному узору. Матовое око слегка засветилось, раздался мелодичный звон. Домашний Страж отворил ворота.

По вымощенной плитами дорожке Джава прошел ко входу в здание в форме куба со сглаженными гранями – мимо кустов по сторонам дорожки, мимо мерцающих в траве разноцветных светильников, мимо смутно белеющих в темноте цветов, под пение сверчков и комариный звон. Двери особняка приветливо распахнулись, внутри вспыхнул яркий свет. Посреди квадратного холла стоял тот, кто дистанционно распахнул двери дома для Национального Героя и зажег ему освещение.

– Добрый вечер, Джава, – послышался тихий голос.

– Добрый вечер, Голем, – устало отозвался отставной пилот, поднимаясь по ступенькам крыльца.

Голем был роботом с очень интересной судьбой. Он принадлежал к поколению МАРов, мобильных автономных роботов. Почти столетие назад МАРы были созданы одной из крупных европейских технических фирм в военных целях: они готовились для боевых действий в зонах возможных атомных ударов и предназначались для уничтожения живой силы и техники противника. Три закона роботехники, придуманные некогда блестящим ученым и писателем Айзеком Азимовым, в основе которых лежал принцип непричинения роботом вреда человеку, так и остались красивой и наивной мечтой. Повинуясь полученному заданию, любой из МАРов способен был взорвать вражеский танк, блиндаж, склад боеприпасов или жилой дом, и запросто мог застрелить, сжечь и зарезать любого человека, будь то солдат противника, старик, женщина или ребёнок. Впрочем, тот же самый МАР, напрочь лишённый инстинкта самосохранения, в любую минуту мог стать камикадзе, был бы приказ. Позднее, когда стало ясно, что эпоха войн невозвратно уходит в прошлое, зато на смену ей приходит эпоха техногенных и экологических катастроф, МАРов круто перепрофилировали. Они стали спасателями и ликвидаторами. Они заменили людей на самых опасных участках деятельности, и кто знает, сколько тысяч или даже миллионов человеческих жизней было сохранено благодаря роботам, которых первоначально задумали как убийц и разрушителей.

Потом настала эпоха Большой Космической Экспансии, и МАРов стали включать в составы межпланетных экспедиций и использовать на борту многочисленных планетолетов.

Робот, встречающий сейчас Джаву в холле, был одним из тех двух МАРов, которые участвовали в рейсе «Насреддина Туси» к Юпитеру; именно он тогда и уцелел. Несколько лет спустя после экспедиции Национальный Герой Джаваншир Халилов совершенно случайно узнал, что данного робота собираются списать в утиль по причине преклонного возраста, выработки ресурсов и изношенности частей и узлов; его ожидала мартеновская печь. Внезапно, сам не зная почему, Джава попросил тех, от кого это зависело, об услуге: пусть робота спишут, но не уничтожат, а подарят ему. Или продадут, как угодно. Те, от кого это зависело, удивились, но охотно пошли навстречу прославленному пилоту. Робот был доставлен ему прямо на дом, в специальном контейнере для перевозок, который какой-то шутник перевязал широкой голубой лентой. Это был подарок Герою. Позднее Джава не раз задавался вопросом – почему, собственно, он так поступил? Но так и не нашел однозначного и вообще вразумительного ответа. Просто ему так захотелось, и все тут. Что-то толкнуло его на этот поступок, что-то не поддающееся логике. Скорее всего, тут сыграл роль целый ряд причин. Основополагающей же причиной была, скорее всего, обычная сентиментальность (Джава не был лишен известной доли сентиментальности; говорят, ей подвержены в той или иной степени почти все космопроходцы, и это якобы является психологическим следствием их опасной профессии; какой-то остряк из числа журналистов даже назвал сентиментальность «профессиональным заболеванием астронавтов»). Впоследствии Джава в многочисленных своих интервью уверял, что просто не мог смириться с подобным фактом – чтобы робота, который был почти что полноправным членом легендарной экспедиции и делил с ним и его друзьями все трудности и опасности полета, будучи готовым в любой момент заменить людей, прикрыть их и даже пожертвовать собой ради них… короче говоря, он просто не мог-де допустить, чтобы такого добра молодца взяли да и отправили на переплавку, в геенну огненную для роботов; это было бы крайне несправедливо. Что ж, в этих высказываниях была известная доля истины. Джава заново перебрал и отладил все узлы, подновил корпус и оставил робота в своем доме. И нарек его Големом.[2]