Читать книгу Бульварное чтиво. Повести и рассказы - Александр Казимиров - Страница 34

Прошло чуть больше года. Перед Урусовым топтался скверно выбритый Еремеев. Он теребил побитую молью шляпу и моргал.

– Серафим Аристархович, будьте милосердны, дайте в долг «Эликсир счастья». Обязуюсь рассчитаться на следующей неделе, с процентами! Слово дворянина!

– Чем, Илья Сергеевич? Чем? Вы же пустили с молотка производство и находитесь на иждивении родственников.

Еремеев вытер о штаны вспотевшие ладони, затем торопливо поднялся со стула. Оглянувшись на дверь, еле слышно сообщил:

– Вот-вот отойдет в мир иной моя матушка. Наследство, сами понимаете…

– Это другое дело! – Урусов положил на стол упаковку с изображением розовощекого ангела, глотающего пилюли. – А как поживают Юлий Соломонович и Петр Филиппович?

Обанкротившийся фабрикант спрятал в карман сюртука лекарство и язвительно усмехнулся:

– Они в коридоре ждут аудиенции, но им уже закладывать нечего – голытьба! Я их за людей не считаю!

Гаушу и Волокушину стремительно разбогатевший аптекарь отказал. Он заперся в кабинете, расположенном на третьем этаже недавно приобретенного особняка, и распахнул окна.

«Странное дело, как быстро некогда уважаемые люди довели себя до скотского состояния. Неужели настолько слаба воля, что ради наслаждения человек готов на все?» – Урусов прохаживался взад-вперед, потирая виски. Голова раскалывалась. «Видно, к перемене погоды!» – фармацевт бросил под язык пару пилюль и опустился на диван.

Ветер за окном усилился. Закручивая в спираль пыль на дороге, он трепал деревья, заставлял их раскачиваться и шипеть подобно змеям. Боль не отступала. Проглотив еще пилюлю, Урусов успокоил себя тем, что уж его-то не постигнет участь бывших приятелей. Он не такой слабовольный и способен себя контролировать.

Приближалась гроза. Шелковые портьеры то надувались парусами, то беспомощно обвисали. Дождевые капли поодиночке бились о подоконник, рассыпаясь на мелкие брызги. Вскоре они объединили усилия и зашлись барабанной дробью. Урусов поднялся, желая прикрыть окно, но не успел. Хлопая крыльями, в кабинет влетела огромная чайка.

От неожиданности Серафим Аристархович отпрянул, прижался спиной к стене. Обезумевшая птица металась по комнате. Задевая крыльями лицо фармацевта, она отвешивала хлесткие, унизительные пощечины. Урусову стало не по себе; ноги подкосились. Присев на корточки, он прикрыл голову руками. Пернатая гостья успокоилась, опустилась рядом и приняла образ женщины.

Мысли Урусова путались. Перед ним возникала то кормившая птиц незнакомка, то спятившая Фрося в затасканной шинели. Меняющая образ женщина не сводила с него глаз.

– Скольких людей ты еще намерен превратить в животных?

Во рту Серафима Аристарховича пересохло. Он хотел ответить, но язык прилип к небу. Вместо слов вырывалось что-то невнятное. Фармацевта лихорадило, тело обмякло и сделалось непослушным. Женщина сдавила его виски горячими ладонями. Урусову стало легче. Разум затянуло густым туманом. Такое бывает, когда борешься со сном, но он оказывается сильнее, и никакие усилия не способны ему противостоять. Озноб прекратился. Пот ручейками стекал по спине фармацевта. Безнадега овладела Урусовым.

– Следуй за мной! – повелительным тоном сказала женщина, взмахнула оперившимися руками и вылетела в окно.

Серафим Аристархович послушно вскарабкался на подоконник и шагнул вперед.