Читать книгу Венецiанская утопленница - Александр Климов - Страница 14

Стук молотков на Девичьем источнике. Строят ночью. Освещают факелами. Мат рабочих перекрывает мат бригадира. Лаются не по-русски. Люди всё пришлые. Сегодня здесь, завтра из России долой. Свидетелей стройки не останется. Если кто из строителей и захочет остаться, так работу получит только в урановом руднике, лошадям воду подавать. Плотина растёт из земли грибом поганкою.

В трактире «Козье болото» тоже стук и грохот. Здесь мат уже, как от матери родной. Люди всё добрые. Пиво губернаторское. Бесплатное. Обмывают морячка. Сам он уже давно не дышит. Его изредка будят, чтобы показать вновь пришедшим как достопримечательность. Пыль с него сдувают и обратно спать под стол отпускают.

Чай Готтофф спит и похрапывает, сквозь щёлку век следя за происходящим вокруг.

– Ты японцев видел? – Один из депутатов лезет к моряку обниматься. Оба пахнут, как фиалки, намалёванные на ночном горшке.

– Видел. – Моряк широко зевает. – Жёлтые, как лимоны. Глазки узенькие!!! Ножки кривые, и бегают они ими очень быстро – курицу могут в чистом поле поймать.

– Правду! – ревёт городовой, который тут же в гражданском платье сильно пошатывается над чуть-чуть початой бутылкой безалкогольного пива и карандашом на салфетке замечает людей. – Правду рассказывай!!!

– Да, – Готтофф на руках, по-крабьи, лезет на стол. – Маленькие они, черти. Пузатенькие. Как пуля в такого попадёт, так и лопается он. Только шум и вонь вокруг. Рыбу они заживо едят, потому не любят наши ребята с ними в рукопашную сходиться. Очень уж эти азиаты смердят!

– Вот так! – городовой строчит карандашом, слюнявя грифель розовым языком. – Вот это правда!

– А ещё они как окружили наш «Варяг» всем своим флотом и кричат нам сдаваться…

– По-русски? – удивляется депутат и читает одновременно фронтовую сводку в газете.

– Нет. По-обезьяньи. – Чая несёт. – По-русски у них язык заплетается.

– Потому что маленький! – городовой отбирает у депутата газету, почитать на досуге в уборной.

Трактирщик стоит тут же и с беспрестанной улыбкой вытирает руки грязным полотенцем.

– Ихняя Япония в зале на втором этаже на карте имеется. Очень, знаете, мелкая область. Мухе сесть негде, – дополняет халдей рассказчика.

– Негде!!! – соглашаются все присутствующие, а депутат просит принести ему карту. Он как раз поймал одну муху для опытов.

Готтофф делает хороший глоток и рассказывает дальше…

Как в них стреляли из всех орудий, а они смеялись в ответ. Как сожгли два, нет – четыре или пять крейсеров неприятеля. Как японцы уже молили о пощаде, но вдруг закончились боеприпасы…

– А!!! Япона мать!!! – ревут окружающие.

– Но мы не сдаёмся. Открываю кингстоны вот этой самой рукой и… идём на дно, – тихой улыбкой светится Готтофф.

– Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! – песня разрывает пространство.

Поют все.

Кто спал – проснулся.

Городовой поёт, держа невидимую фуражку в руках.

Трактирщик поёт и дебет с кредитом на счётах сводит.

Депутаты поют надрывно, ещё и успевают по сторонам смотреть – все ли на них смотрят.

Совсем не так поёт рабочий и битый каторгой люд. У них за каждым словом свой смысл имеется.

Один Чай Готтофф не знаком с текстом и только рот открывает.