Читать книгу Образ зверя - Александр Кондратьев - Страница 4

Удар. Еще удар. Перед глазами вспыхивают и гаснут черные звезды.

В начале боя Урс намеренно пропускает несколько ударов, чтобы у противника появилась ложная надежда. Надежда – самый опасный вид самообмана. Ее легко разбить; она ломается раньше, чем кости. Человек, лишенный надежды, уже не боец – мешок с мясом.

Урс делил противников на три типа: дураки, честолюбцы и отчаявшиеся. Отчаявшиеся – самые опасные. Загнанные в угол, они бились до последнего, не боялись запачкаться, пускали в ход все, чем располагали. В них было больше звериного, чем человеческого, и Урс уважал их. Они излечились от психологического заболевания, которое называют надеждой. Отчаявшиеся оставили на теле Урса много меток, и он носил их, как награды.

Дураки не верили в репутацию Урса и относились к нему как к городской легенде. Они были оптимистами и пропускали предупреждения мимо ушей. Дураки считали, что столько побед одержать просто невозможно. Поэтому-то они и были дураками.

Честолюбцы почти ничем не отличались от дураков, разве что были чуть-чуть умнее —верили всему, что говорилось об Урсе. Но в себя все-таки верили больше. Баснословное богатство, обещанное за победу над легендарным бойцом, – слабая мотивация, если знать, что идешь на верную смерть. Слава – другое дело. Чего не сделаешь ради славы?

Может быть, они рассчитывали, что Урс одряхлел и потерял хватку. Ставки на время – самые мудрые, и однажды постаревший боец точно проиграет молодому. А кто сказал, что Урс будет драться до старости?

Урс появился на свет тридцать пять лет назад, двадцать из которых провел на ринге. Сегодня он отмечал своеобразный юбилей: вышел на ринг в 1110-й раз. Успех предрешен, потому что в сумме цифры дают три.

Несколько лет назад, еще до того, как он побил своего тысячного противника, организаторы боев пытались выводить его на ринг под именем Тысяча Душ, но прозвище не прижилось. Иногда его звали просто – Смерть. Самого Урса это раздражало: он был спортсменом, а не убийцей, пусть в этом конкретном случае эти понятия не различались.

Родители назвали его Руслан. Путем несложного преобразования короткое имя Рус превратилось в Урс. Урс значит медведь, и его это вполне устраивало. Он и был похож на медведя: две метра, рельефный торс, покрытый жесткими бурыми волосами, ноги-колонны, непропорционально маленькая голова с ежиком русых волос – настолько маленькая, что объемные бицепсы казались больше. Размер не повлиял на ее содержимое: Урс слыл выдающимся стратегом и тактиком. Каждый бой он разыгрывал в уме как шахматную партию. Он просчитывал углы и наклоны, считал шаги и удары, выстраивал сложные схемы из прыжков, уверток и уходов. Вдобавок, он был одержим цифрами. Урс выделял числа, которые ему нравились: например, 3, 5 и 21; некоторые же, напротив, он считал несчастливыми и опасными – 7, 17 или 19. Иногда, забавы ради, он завершал бой в девятнадцать ударов, иногда – в пять. Постоянная практика убедила его в том, что у цифр есть воля. Он всего раз был близок к поражению, и это произошло 17 июля.

Сегодняшний противник оказался типичным дураком. Жилистый юнец, весь в татуировках, у шеи и на груди – два длинных уродливых шрама. Поддавшись на хитрость Урса, юнец молотил его, уверовав в победу. В его серых глазах плясало злобное веселье. С каким удовольствием Урс погасит его!

Публика, привыкшая к излюбленной тактике Урса, молча следила за боем. Только несколько молодых парней – по-видимому, группа поддержки противника Урса – вопили что-то агрессивно-подбадривающее.

Урс, тяжело ступая, отошел в угол ринга, помотал головой, будто не соглашаясь с началом боя. Когда Медведь поднял голову, его противник невольно попятился. Урс оскалил зубы в жуткой усмешке. В тусклом свете арены, в густых тенях он выглядел чудовищем из страшной сказки.

Урс хлопнул в ладоши. Он поднял руки вверх; на правой отставлены указательный и средний пальцы, на левой – только указательный. Урс пообещал зрителям, что уложится в 21 удар. Отсчет пошел.

Первый – в челюсть. Голова дурака мотнулась влево, в темноту за рингом полетели осколки зубов. Второй – в мускулистый пресс, похожий на стиральную доску. Юнец сложился пополам, сплюнув кровь на грязный пол. Третий – коленом в лоб; враг повалился на спину. Услышав тупой громкий звук, Урс рассмеялся. Он любил музыку костей; он знал их язык и умел говорить на нем. Шестой – Урс прыгнул на юнца и впечатал обе ноги в промежность. Татуированный взвыл. Его крик отскочил от невысокого потолка и оживил толпу. Люди встали со своих мест и заголосили. Они поняли, что Урс приступил к своей страшной работе. Семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать – град ударов по голове. С разбитого лица на Урса глянули глаза, полные страха и отчаяния. Сколько таких взглядов повидал Урс за свою долгую карьеру? Разбитый рот шевелился, шептал какие-то слова. Поздно: бесполезно молить о пощаде, коли вышел навстречу поезду.

Урс поднялся и несколько раз пнул противника по голове. Оставалось еще семь ударов. Медведь ударил юнца тяжелым ботинком под ребра, чтобы ударов осталось шесть – он не доверял семерке. Толпа за рингом бесновалась и требовала крови. У него осталось немного пространства для маневра, поэтому последние удары должны быть максимально зрелищными.

Он встал на колени перед противником. Дурак перекатился на бок и свернулся калачиком. Он неуклюже попытался поставить Урсу подножку, но тот остановил жалкую попытку, истратив шестнадцатый удар.

Урс вывернул врагу руку и, стоя на коленях, вытянул ее вверх, привлекая внимание зрителей. Болельщики затаилась, выжидая. Урс левой рукой с силой сдавил чужую кисть – пальцы разошлись веером – и ударил по ней правым кулаком. Пальцы бросились врассыпную, с хрустом сломались, как сухие ветки. Урс загоготал: нет ничего слаще музыки костей. Юнец завыл, в вое угадывались оскорбления и брань. Урсу до этого не было дела. Его ждала работа, которую надо довести до конца. Два удара он употребил, чтобы сломать врагу обе стопы. Предпоследним перебил вторую ладонь.

Напоследок Урс подготовил для толпы нечто особенное. Он взял врага на руки, перехватил удобнее, присел и поднял над головой. Толпа взревела. Кто-то прорывался к рингу сквозь бесстрастных охранников и визжал «Убей его!» Кто-то истерически хохотал. Какая-то женщина рвала на себе одежду; из порванной рубашки вывалилась грудь. Урс увидел бледные лица – товарищи побежденного. Тут и там взгляд выхватывал из толпы разочарованные физиономии – те, кто поставил против него. На что они вообще рассчитывали? Сегодня кто-то получил важный жизненный урок.

– Урс! Урс! Урс! – скандировали люди, и это заглушило все прочие звуки.

Под сладкий ритм своего имени Урс опустил тело на колено, поставив точку в музыкальной фразе костей. Позвоночник треснул, проигравший тряпичной куклой упал на пол.

Урс хлопнул в ладоши и заревел, приветствуя толпу. Люди бесновались, возбужденные сценой расправы. Всегда так – они никогда не устают. Они всегда хотят больше. Больше жестокости, больше крови, больше ярости. Сколько еще боев он должен выиграть, чтобы накормить этого ненасытного зверя?

Радость победы быстро стерлась, потонула во вдруг навалившейся усталости. Сейчас начнется самая отвратительная часть: тот, кто заплатит больше всех, поднимется на сцену и добьет бедолагу. Урс никогда не присутствовал при этом. Он спортсмен, а не убийца.

Медведь в шкуре человека сошел с ринга и побрел к выходу. Победивший и проигравший одновременно. Потерявший очередную частичку себя.