Читать книгу Путешествие в страну вечного синего неба - Александр Куанышевич Газизов - Страница 6

   Время до старта экспедиции как-то незаметно пролетело, и мне уже пришло время ехать в районный центр в РОВД писать рапорт на отпуск. «Ты, это, Тимур, будь там поуверенней, а то вечно ты со своей скромностью! – сказал Егор при последнем нашем разговоре по телефону. – Поверь мне, там уже давно все улажено!» Но я все же с легким чувством волнения зашел в кабинет своего непосредственного начальника, ожидая долгий и тяжелый разговор. Недовольство и гордыня были обычным душевным состоянием, этого, еще далеко не старого, но рано обрюзгшего человека, видимо, из-за бесчисленных возлияний на всякого рода корпоративах или вечером после службы для снятия стресса, но сегодня мне в глаза бросились его обходительные манеры и вежливость.

По-доброму улыбаясь, он впервые ответил своим приветствием на мое и, даже любезно предложив присесть на стул, поинтересовался, что стало причиной моего посещения. Услышав мою просьбу об отпуске, частично за свой счет, на пять месяцев, сперва поинтересовался, как идут дела на вверенной мне территории, а затем впервые за много лет поблагодарил за безупречную службу и предположил, что у меня, наверняка, за время службы накопились задолженности по отпускам и выходным, и поэтому я могу уйти в отпуск на нужное мне время без потери к зарплате. Написав и подписав тут же рапорт, я отнес его в отдел кадров, а после с огромным облегчением покинул здание РОВД свободным и счастливым человеком, пусть хоть и на несколько месяцев.

«Просто чудеса творит с людьми один звонок из Москвы!» – подумалось мне. Но на этом мои дела в районе не закончились. Мне предстояло пройти медицинскую комиссию, обязательное требование для участия в экспедиции. Хотя ее прохождение в нашем городе уже давно превратилось в формальность, можно было, оплатив стоимость бланка медицинской справки, найти какую-нибудь знакомую медсестру, которая, минуя длинные очереди, сама обойдет всех врачей, поставит подписи и печати, экономя время и нервы. За это ей надо было лишь купить какой-нибудь недорогой подарок: коробку хороших конфет или, на худой конец, отблагодарить банкой домашних сливок.

С этим все настолько свыклись, что никто, в том числе и я, даже не думали о том, что это незаконно. По пути в поликлинику я зашел в ближайший сверкающий и набитый всяким товаром сетевой магазин, они как-то незаметно и быстро вошли в нашу жизнь, очень осовременив ее. Чтобы купить шоколадных конфет, какие любит Марина, медсестра, сидящая в регистратуре нужной мне поликлиники. Моя давняя знакомая, с которой в прошлом у меня был непродолжительный роман. Оказавшись перед заветным окошком, я привлек ее внимание и знаком показал, что мне нужно с ней поговорить. В безлюдном месте, мы чмокнулись в щеку.

«Классно выглядишь, очень похорошела», – начал я с подобающих в таких случаях комплиментов, но врать действительно не пришлось, замужество на нее очень хорошо повлияло, а может то, что она повзрослела. Немного округлилась, ее подростковая угловатость исчезла, а на слегка румяных щечках сильнее проявились милые ямочки. От похвалы она радостно вспыхнула, потупив светло-карие глаза, опушенные длинными загнутыми к верху ресницами, но быстро преодолев смущение, серьезно спросила, чего мне надо. Я же в ответ, ссылаясь на вечную нехватку времени, сказал, что мне надо срочно пройти медкомиссию для участия в экспедиции и как бы невзначай протянул ей подарок. Но она брать его отказалась и сказала, что желающих принять участие в экспедиции, проверяют врачи, приехавшие из Москвы, и осматривают очень дотошно, отсеивая чуть ли не каждого второго. «Так что ничем я тебе помочь не могу»,– ответила Марина.

Прощаясь, я все же вручил ей коробку конфет. Делать было нечего, и я сам приступил к прохождению комиссии. Народу действительно было очень много, но очередь двигалась быстро, и вскоре я прошел почти всех врачей. Заключение терапевт делал после получения результатов анализов, а они готовы будут лишь завтра, так что пришлось на следующий день снова ехать в район. Все же заветную справку я получил и, приехав домой, сразу же занялся неотложными делами, накопившимися у меня из-за отсутствия выходных.

До отъезда оставалось два дня, и я в первую очередь подремонтировал протекавшую крышу дома, подправил забор, между делом договорился с соседями, чтобы приглядывали за домом и кормили моего сторожевого пса Джульбарса. Ведь его, как кота, не отдашь до приезда в другой дом, да и кому-то нужно было охранять двор от лихих людей, ведь от их посещения не застрахован даже участковый. Вечером, в последний день перед отъездом, взяв с собой кота, я поехал в родительский дом, где уже собралась вся моя семья: отец, мама, бабушка, а также старшая сестра с мужем и братишка, чтобы проводить меня в предстоящее путешествие. Все постарались что-то с собой принести, чтобы, как говорится, облегчить мне долгую отлучку: банку соленых огурцов, квашеную капусту, домашнюю конскую колбасу, чай, сахар и т. д. А старшая сестра, Мадина, набивавшая рюкзак, который они с мужем сами и привезли, этими припасами, еще язвительно приговаривала: «Что братец? А остальное ты собрал? Сменную одежду, белье, мыльно-рыльное, бритвенный станок? Не спросила бы и не вспомнил, ходил бы там среди чужих людей, побирался. А вот была бы жена, то обязательно о тебе побеспокоилась! Какие же вы мужики все беспомощные. Домой поедешь, нас подожди, я тебе все сама соберу!».

Мама, сидевшая все это время молча, вдруг всполошилась: «Сынок а ты по людям кому чего давал, собрал долги там всякие, инструмент за полгода ведь все забудется». «Так Руслан, – снова оживилась сестра, обращаясь к мужу. – Когда к Тимуру поедем, пройдите с ним по поселку, соберите все инструменты, долги, а ты давай, вспоминай, кому что давал, Филантроп ты наш!» Это уже она обращалась ко мне.

Действительно, у меня с детства в нашей семье было прозвище Филантроп, а кто так меня первым назвал, я уже и не помню, а все из-за моей предельной простоты. Даже в нынешнее время весь поселок шел ко мне за помощью, и по возможности я всем помогал. «Эх, сынок, разве так можно? – увещевала меня мать. – Надо с людьми быть осторожнее, как ты не понимаешь, люди пользуются тобой. Даже в детских сказках есть всегда плохие люди! Нет, помогать, конечно, надо, но не так. Помнишь, до тебя, Макарыч у нас в поселке был, участковый, его все боялись. Когда он на улицу выходил, люди прятались, а к тебе наоборот идут».

Как же его не помнить, гроза совхозников, майор Антон Макарович Малахов, мой наставник. Майор «вихрь» было его прозвище. Он поверх формы накидывал самый обычный для того времени серый застиранный халат и ездил по своему участку на стареньком мотоцикле, а настигнув ничего не подозревающего расхитителя социалистической собственности, снимал халат и представал пред ним во всей красе блюстителя закона. Причем спуску никому не давал, даже своим родственникам. И больше всего народа, отсидевшего срок на зоне буквально за мешок зерна, было в то время в нашем поселке.

Семейный ужин продолжался немногим более часа, я выслушивал между делом их бесчисленные ценные советы и пожелания, типа: «ты там будь посерьезнее», «поосторожнее», «не геройствуй», «слушайся начальство», «ни с кем не конфликтуй». Мама говорила: «Одевайся, сынок, потеплее, за других не старайся!» А сестра еще не раз ворчала, но я на нее не обижался, потому что знал, что она это не со зла, и что более любящих людей меня на этом свете нет. Напоследок, как всегда, мои женщины стали меня корить, когда же я наконец-то женюсь. «Эх, сынок, грустно, – сказала мама. – Неужели в нашей округе нет достойных девушек? Все твои одноклассники уже давно переженились, у некоторых, дети уже в школу ходят. Останешься ты под старость лет один одинешенек, некому будет тебе даже стакан воды подать!» Сегодня, чтобы их порадовать, я сказал им, что невеста у меня уже есть, а по осени, заработав денег, я обязательно сыграю шикарную свадьбу. Ошарашенные, но счастливые они стали у меня выпытывать имя избранницы, но я ее пока называть не стал.

После ужина пару минут мы, молча, посидели на дорожку, а потом я обнимался со всеми, прощаясь, женщины вытирали слезы. Сегодня я впервые обратил внимание, как постарела мама: покрылись сединой виски и набухли под глазами мешки. Уже на улице я договорился с братишкой, чтобы он меня вывез завтра с утра на своей машине в базовый лагерь, затем сел в свою машину и поехал к Даше, учительнице из соседнего села. С ней мы познакомились недавно, когда я приезжал по служебным делам в их школу. В свои двадцать лет она выглядела старшеклассницей да и в характере сохранила много детскости, и поэтому я не форсировал наши отношения. Приезжая к ней лишь пару раз в неделю, мы просто сидели в моей машине и беседовали о чем-либо.

Сегодня, подъехав к ее дому, я позвонил ей по мобильному телефону. Она вышла и, мы, отъехав на окраину села и слушая тихую музыку, до утра сидели на заднем сиденье, крепко обнявшись. Я ей рассказывал о предстоящей экспедиции, она внимательно слушала очень заинтересованная и мечтала, что в будущем не прочь и сама поучаствовать. Сегодня мы с ней впервые поцеловались, но не более, а расстались уже, можно сказать, влюбленной парочкой, договорились каждый день созваниваться. И уже на прощание, когда мы стояли рядом с ее домом, она, сильно прижавшись ко мне, взволнованная, говорила мне слова напутствия и обещала, что будет ждать.