Читать книгу По кадрам - Александр Кулик - Страница 3

25 сентября 2025 года

Осенью многим становится как-то не по себе в своей же собственной шкуре: медведи начинают готовится к спячке, поэты впадают в ещё более глубокую хандру, увеличивая дозы горячительного, художники сгущают краски, их картины становятся глубже и печальнее, писатели надевают свои писательские свитера, садятся за стол и приступают к написанию нового романа, прочтение которого не принесёт поклонникам их творчества ничего кроме тоски по несбывшемуся и трёх бессонных ночей.

Я же этой осенью начал снимать на плёнку. Вы не подумайте, я не из тех чудаков-хипстеров, которые пьют кофейные напитки с названием длинной в две сточки меню, сидят в кофейнях с макбуками и снимают на плёночную камеру очень модного бренда капли на стекле, подсвеченные стопами автомобилей, стоящих в пробке за этим окном. Со мной всё гораздо проще – я фотограф, так называемый «профессиональный фотограф». То есть, моя работа – фотографировать.

Изо дня в день, из года в год, и (о ужас!), из десятилетия в десятилетие, я снимаю людей. Не всех подряд, конечно, на всех не хватит никаких батареек, флешек и жестких дисков. Моими любимыми объектами для наблюдения стали, так уж сложилось, актёры театра и кино, артисты и музыканты всех возможных жанров, классические балерины и танцоры диско, и, как ни странно, птицы.

Мой первый цифровой фотоаппарат (совершенно божественный Olympus с матрицей на целые 3,2 мегапикселя) появился у меня лет в восемнадцать, когда я учился в университете и надеялся стать высокооплачиваемым программистом или кем-то вроде того. Но, к счастью, покупка того самого Олимпуса дала импульс более сильному, более всеобъемлющему и гораздо более искреннему желанию, чем желание пялиться всю жизнь в строчки кода на экране компьютера – желанию показать миру всю гамму человеческих переживаний, глубину чувств и красоту вдохновлённого Человека посредством такой банальной вещи, как фотография.

Шаг за шагом я постигал азы фотоискусства, читал (в те далёкие времена ещё читали) всё, что смог найти в университетской библиотеке (в те далёкие времена ещё ходили в библиотеки) о выдержке и диафрагме, композиции и свете, перспективе и золотом сечении. Достаточно быстро я забыл, что значит снимать в автоматическом режиме и выставлял нужные мне параметры самостоятельно, чтобы получить именно тот результат, который заранее представлял у себя в голове, а не довольствоваться плоской карточкой, которую быстренько слепил бы для меня сам фотоаппарат.

Мобильники тогда ещё не умели фотографировать, а от плёнки люди уже сильно устали, поэтому и первые цифровые фотоаппараты, и люди, которые научились ими пользоваться, были востребованы и любимы широкими массами. Я чувствовал себя невероятно важной персоной в кругу однокурсников и приятелей, фотографируя совместные празднества, попойки или обыкновенные прогулки по городу.

Жил я тогда в столице и погулять было где. Оказалось, что можно часами просто выхаживать по улицам и переулкам, снимая, пока солнце ещё освещало город, здания и вывески, суровых прохожих и загадочных незнакомок, редкие коллекционные авто и грязные троллейбусы – во всём этом чувствовалась какая-то магия, манящая меня в путешествие по миру бесконечной красоты, видимой только мне и моей камере.

Когда же солнце садилось за горизонт, моя цифровая мыльница становилась практически бесполезной. Когда я впервые осознал этот прискорбный факт, в моём кармане поселился маленький, но от этого не менее металлический и прочный, штатив, с помощью которого я отснял сотни и сотни ночных городских пейзажей с ускользающими автомобилями, фонарями-звёздами и феерией городской подсветки домов, мостов, теле-радио вышек, храмов и всего, что власти щедро подсветили специально к моему приходу.

Вышел я из мира цифровых мыльниц так же быстро, как и вошел в него. Внезапно оказалось, что настоящие фотографы снимают на камеры, которые работают в десятки раз быстрее, фокусируются на чём угодно и почти в любых условиях, к тому же снимают сериями со скоростью пулемета, да ещё и съемные объективы имеют. Узнал я обо всём этом, когда после победы в паре конкурсов и после нескольких публикаций в журналах вроде «Фотодело» или «Диджиталфото» с головой окунулся в мир глянцевых журналов, фотосессий и репортажей. Мои новые коллеги пожалели подающего надежды юнца и практически подарили мне мою первую цифровую зеркальную камеру Canon 10d (мечта, а не аппарат) и пару объективов к нему.

И вот, спустя 20 лет с того знаменательного момента, я сижу при свете красного фонаря у себя на кухне и проявляю плёнку, купая будущие фотографии во всех этих проявителях-закрепителях – ну не дикость ли? Дикость, конечно, но это, скорее, мой дзен, моя поза лотоса, если хотите, моя нирвана.

События последних месяцев старательно и планомерно пытались, как минимум, загнать меня в депрессию, а, в идеале, в петлю. Но в мои планы столь радикальные перемены не входили, поэтому я всего лишь начал снимать на старый плёночный фотоаппарат, бубня себе что-то под нос, а потом самостоятельно проявлять плёнку и печатать фотографии в одном из чудом сохранившихся фотоателье или прямо у себя дома с помощью допотопного фотоувеличителя.

Сделал я это, как мне самому кажется, только для того, чтобы навсегда забыть о часах, проводимых перед экраном ноутбука в попытках обработать тысячи кадров с очередного рок-концерта, спектакля или балета, и высвободить время для настоящего творчества фотохудожника, как бы пафосно это не звучало. Теперь всё стало предельно ясно: представление идёт полтора часа, в фотоаппарате заправлена плёнка, например, на 36 кадров, значит мне нужно делать по одному кадру примерно раз в две-три минуты, чтобы хватило до конца действа. Промахиваться нельзя, снимать, не думая – нельзя. Очень бодрит и заставляет проявить все свои навыки по максимуму.

Самое удивительное, что и моим заказчикам такой подход показался очень интересным, кажется, многим даже льстило, что их новые фотографии можно увидеть, только взяв в руки – никаких «исходников» на компьютере, флешке или в интернете просто не существует. Конечно, потом, если это необходимо, я могу предоставить и цифровые копии, но это уже именно копии, а не оригиналы, что значительно уменьшает их ценность.

Сегодняшняя плёнка с кадрами из балета «Лебединое озеро», который я снимал уже, наверное, в пятьдесят восьмой раз в исполнении всевозможных балетных трупп разных стран, была то ли десятой, то ли одиннадцатой за прошедший месяц, поэтому действовал я, по большей части, автоматически, не задумываясь и не сомневаясь. Этот факт позволяет мне предполагать, что брак по моей вине можно было практически полностью исключить.

Но, тем не менее, брак на нескольких, причём, самых важных для меня и заказчика кадрах, был: рядом с портретом прима-балерины красовалась ещё одна тень. Да-да, обыкновенная тень. Мужская, насколько я могу судить по силуэту, тёмная и отчётливая тень, потерявшая своего хозяина.

Теоретически я понимал, что при съемке на плёночную камеру возможно всякое: двойная экспозиция (когда два кадра как бы ложатся один на другой), бракованная кассета с плёнкой, какой-то неведомый мне световой эффект, да мало ли, что там может произойти. На практике же, я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Более того, этот мой «брак» в виде тени, вёл себя на фотографиях на удивление активно – если расставить фотографии в хронологическом порядке, то получалось, что тень медленно, но вполне целенаправленно двигалась от кулис к балерине, танцующей в центре сцены, а потом просто исчезла.

Думать о мистике, магии и прочих потусторонних вещах мне было некогда – фотографии нужно было отдавать уже завтра, а в нынешнем своём виде они устроили бы только разве что людей из телепередач о встречах с НЛО. Пришлось сканировать плёнку и всю ночь в ручном режиме стирать непрошенного гостя со всех кадров, на которых он успел засветиться, а потом уже печатать на фотопринтере исправленные карточки.

Конечно, при таком подходе теряется весь смысл съемки на плёнку, но пугать и без того мнительных балерин странными фотографиями с не менее странными тенями вокруг них, у меня не было никакого желания. Рациональное зерно в сочетании с желанием получить деньги за работу в итоге победили, и, казалось бы, все счастливы, а жизнь идёт дальше своим чередом. Чего ещё желать?