Читать книгу Русский сценарий для Голливуда. Библиотека приключений. Том 1 - Александр Кваченюк-Борецкий - Страница 28

У Эрнеста Ковалева, помимо розничной сети из мелких и средних магазинов, законного владельца супермаркета, денег водилось как у хохла сала. Но лично сам он пальцем не пошевелил для этого. За него напрягались другие, пользуясь его связями, авторитетом крутого парня, умением занять большие деньги под мизерные проценты. По настоянию Ковалева трехэтажное здание под супермаркет его менеджеры арендовали, потом за бесценок выкупили у разорившейся фирмы, для разорения которой немало попотели. К ее управляющему подослали своего человечка. Через него оформили левую сделку. За аферу расплатились черным налом. С хозяина фирмы, выше ватерлинии погрязшей в пахучей жидкости, сграбастали расписку за уплаченные деньги. Налоговикам будто бы только это и нужно было! Чтобы заплатить налоги и штраф, лохарю, скрывшему доход от государства, пришлось согласиться на новую, но теперь уже легальную сделку с Ковалевым и продать то, что тому и требовалось.

В супермаркете Ковалев устроил себе шикарный офис с пластиковыми оконными рамами и дверью из граба, паркетным полом, итальянской мебелью и со всеми теле и видео новшествами из-за кордона. Ежедневно часа по два он толокся в собственном фешенебельном уютном гнездышке и вынашивал в уме преступные замыслы. В своем радении он походил на курочку Рябу, снесшую золотое яичко. Ковалев запросто сходился с людьми, которые обладали гибкой совестью, или же она отсутствовала у них совсем. Они-то ему и подоткнули очередную идею с дутой фирмой. Состряпали липовый проект под ссуду в банке. Но в последний момент банкир заартачился. Его нейтрализовали самым обычным способом. Управляющий банком шел по улице, торопясь на работу. По той самой, по которой тысячи раз ходил и прежде. Однако, на тысячу первый, средь бела дня он, якобы, совершенно случайно, загремел в оставленный кем-то открытым колодец. Что сталось с ним дальше, Ковалев не интересовался, поскольку вскоре его место занял другой, более сговорчивый кредитор…

Неплохо подбабчил Ковалев, когда вместе с уже проверенными ребятами стибрил целое стадо буренок на выпасе. Совхозный пастух – доверчивый деревенский лапоть, карауливший совхозное добро, стрельнул сигаретку у туристов, неподалеку гревшихся у костерка. Ему предложили целую пачку цивильных. В придачу наговорили кучу комплиментов о том, какие упитанные коровы в здешнем совхозе. За знакомство поднесли стаканчик «беленькой». К костерку пригласили компанию составить. Потом налили еще и еще. А когда пастух встал из-за «стола», чтобы взгромоздиться на своего «Конька-Горбунка», то понял, что без чужой помощи ему это, вряд ли, удастся. В стельку пьяного мужика кое-как усадили в седло. Ноги вдели в стремя, и для острастки хлопнув ладошкой по лошадиному заду, спровадили восвояси. Мужик, как будто жену родную, обнял за гривастую шею иноходца и скоро был таков. Послушная скотинка, не спеша, понесла седока в деревню, а стадо направилось своей дорогой. Но далеко ему уйти не удалось. Буренок тут же собрали гуртом и погрузили в фургоны, припаркованные в ближайшем березняке. Одна из них прощально замычала. Если бы это мычание, хоть краем уха, услыхал кто-нибудь из сельчан, то, наверное, он понял бы, что чувство родины есть даже у коров.

Все бы – ладно, да председатель того совхоза, где украли стадо, вдруг приобрел нулевой автомобиль «Тойоту Сурф». «На какие шиши?» – бузили сельчане. Без пеструх, прежде дававших приличные надои молока и мясо, и без того небогатый совхозец совсем обнищал. А председатель на иномарке по деревне туда-сюда раскатывал! Все буркалы селянам промозолил. И так, и этак новые хозяева буренок ему намекали: мол, продай иномарку! А тот, дурень колхозный – ни в какую. По деревне поползли слухи, что председатель украл коров. И на ворованные деньги купил себе «Сурф». Над Ковалевым и его ребятами нависла реальная угроза забить «козла» с начальником тюрьмы. Виновнику же их тревог – прозрачные намеки, как попытки, наконец-то, пробудить в нем голос разума, что сквозняку – дверцы. Поэтому, в спешном порядке сбыв коров в животноводческий комплекс из соседней губернии, новорусские коммерсанты с бандитским уклоном, решили проучить владельца «Сурфа»…

…Новенький автомобиль, как обычно, коротал ночь во дворе дома. Но однажды утром, тукнувшись лбом в кухонное стекло, председатель обмер. Вместо иномарки в амбразуре окна маячил старенький «Уазик». Впопыхах выбежав во двор, и, открыв дверку машины, он увидел на сидении техпаспорт развалюхи, оформленный на его имя.

По деревне прошел новый слух о том, что, дескать, навсегда исчезнувшая из поля зрения селян иномарка принадлежала вовсе не председателю, а одному его очень хорошему знакомому. Сам-то он, якобы, в служебной командировке находился. А хозяину совхоза удружил «тачку», чтоб тот ее малость обкатал.

И все же, Эрнест не исключал, что в отделе по борьбе с организованной преступностью того района, на пастбищах которого выгуливались украденные буренки, возбудив уголовное дело, но, сохраняя ход расследования в тайне, тем не менее, его особу, вполне возможно, взяли на заметку. Вероятно и то, что он напрасно льстил себе такой «надеждой»… Это был тот редкий случай, когда лесть из разряда пороков могла перейти в категорию добродетели, поскольку тот, кто «тешил» себя ею, вряд ли, испытывал от этого удовольствие!.. Скорее, совсем наоборот!

Ковалев провернул еще ряд крупных и очень прибыльных афер. Теперь у него было все: «зеленые» и «деревянные», своя тусовка… Девчонки клеили его на сексапильность, точно на «Супер Момент»! Соблазняли формами. Пользовались, чем бог наградил, только б – не зря. Ко всему прочему, Эрнест был молод и полон энергии… И бес его попутал с новой рискованной авантюрой, которая гроша ломаного не стяжала! Ведь, все и так явно благоволило к нему?

Совершенно случайно Эрнест познакомился с работником типографии. Его жена числилась продавцом в знаменитом супермаркете Ковалева, где вознаграждение за труд было в полтора, а то и в два раза выше, чем у тех, кто стояли за прилавками обычных магазинов города. Как бы то ни было, когда у нее вдруг случилась незначительная недостача, Эрнест без разговоров лишил растяпу рабочего места, не заплатив ей ни копейки. Возмущенный супруг уволенной торгашки пришел к Ковалеву затем, чтобы потребовать объяснений. Но, пораскинув умом, решил сперва не пороть горячку, а действовать дипломатично. И оказался прав. В приемной его встретила, в дупло наштукатуренная секретарша. Она походила на очковую змею, готовую юркнуть в кабинет и ужалить всякого по первому сигналу своего хозяина. У охранника Вадика кулачища был с табуретку.

– Так, вы, что же, там, в вашей типографии так все подряд и печатаете? – спросил Эрнест, впервые в жизни лицезря перед собой живого полиграфиста после того, как тот ему коротко представился.

Но его имя и фамилия ни о чем не говорили хозяину супермаркета. Разве, что…

– И печатаем!

– Это – интересно! А – бабки?

Печатник, пока что, ни словом не обмолвился о причине своего визита тому, на кого до недавнего времени вкалывала его благоверная. То бишь, об оплате ее месячного труда за вычетом недостачи.

– Собственно, о них я и хотел с вами поговорить!

Но как только он заикнулся о деньгах, которые Ковалев задолжал его супруге, того точно подменили.

– Еще чего!

Эрнест будто плюнул в шары просителю. И тот не прибег к носовому платку или, хотя бы, рукаву серого драпового пальто, чтобы утереться.

– Тот, кто не умеет считать деньги, не заслуживает их иметь!

В конце концов, Ковалев возместил ущерб уволенному продавцу. Воскресил в должности. Но теперь она лапошила покупателей не в супермаркете, а в одном из продовольственных магазинов, принадлежавших Ковалеву. Ее мужа назначил директором частной типографии, существовавшей, пока что, только в замыслах и проектах Эрнеста. Бывший казенный полиграфист, который за двадцать лет непрерывного стажа не разжился ничем кроме трудовых мозолей, с небывалым энтузиазмом впрягся в привычное и починил первую борозду. Через два месяца запустил журнальную линию, схваченную за доллары у дилеров одной из зарубежных фирм. Эрнест частенько нахваливал новоиспеченного директора «Издательского Дома «Ковалев и компания». Хотя и не за что было: журнал представлял собой набор ярких и сочных картинок и совершенно бессмысленных текстов. Дорогой и бесперспективный. Но Эрнест умножил оклад полиграфисту, чем еще больше расположил его к себе. Так бывший работник государственной типографии созрел для того, чтобы печатать фальшивые деньги для Ковалева.

Лекциями в университете Эрнест себя не баловал. За экзамены в период сессии ему натягивали «трояки». В пику таксе: по полторы сотни долларов – за каждый. Так же он «озеленял» дополнительные уроки у иных университетских преподавателей, на которые, в силу занятости, показывался изредка. К учебе, как таковой, Эрнест был равнодушен и посягнул на юридический для престижа и из практических соображений. Он мудро полагал, что знание основных законов государства, где творилось полное беззаконие, деловому человеку никогда не помешает.

Первый миллион гнилой «капусты», смешав с подлинной, Ковалев рассортировал по обменным пунктам. «Деревянных» намыли только половину от всей суммы. Кое-кто из менял облажался. Но, как оказалось, ко всем бедам прибавилась еще одна, когда Эрнест нечаянно обнаружил, что полиграфист пожадничал и притырил в закутке несколько свежеотпечатанных пачек с ассигнациями. Это-то и сгубило благодатную почву под будущее плодоносное дерево. Ковалев соотнес бракованные и приготовленные для обмена купюры с затраченной на печать специфической бумагой. Десять кусков десятидолларовыми банкнотами, как снег по весне, растаяли. Ковалев выяснил, что полиграфист оставил издательский Дом «Ковалев и компания» сразу после окончания рабочей смены. То есть, примерно, за три часа до того, как Эрнесту стал известен факт наглого жульничества. Вадик и еще двое охранников тут же ломанулись на перехват вора. Они предполагали настигнуть того, кто украл фальшивые деньги, прежде, чем он взнуздает ходовой товар и спихнет его налево!..

…За окнами «Мерса» рябили здания с горящими окнами, светящиеся торговые витрины. Почти не сбавляя скорости, машина то и дело ныряла в темные городские переулочки. И тогда колесная резина дико визжала. Из очередного переулка «Мерс» снова вылетел на центральную автостраду. По ней рванул через перекресток на «красный». Но откуда-то из мрака наперерез иномарке выпендрилась груженая фура. Вадик резко затормозил и до отказа вырулил влево. «Мерс», круто развернув, опрокинуло на правый бок, на капот, на левый бок. И так – несколько раз кряду. Потом выбросило на обочину, и так садануло о придорожный тополь, что от этого удара,, легковушку, точно лук Робин Гуда, буквально согнуло пополам.

Сильно нервничая в ожидании хороших, а возможно, плохих новостей от Вадика, Ковалев, точно разъяренный гепард в клетке, метался по печатному цеху, шманая каждый его закуток. Подойдя к мусорному ящику, зачем-то машинально выцепил из него бракованные купюры. Закурил. Но сигарета вывалилась у него из рук на пол, прямо под гильотину для резки бумаги. Наклонившись за ней, Эрнест внезапно увидел перед собой, точнее, между контейнером с отходами и станиной резака, аккуратно сложенные пачки десятидолларовых бумажек! Тот самый брак специфической бумаги, которой Ковалев недоучел!

– Вот черт! – выругался он вслух.

В его нагрудном кармане зазвенел сотовый телефон.

– Але? Авария?! Хорошо!.. Скоро буду!

Работники патрульно-постовой службы оттеснили толпу к обочине.

– Почему в вашей машине ехали посторонние люди? – это был первый вопрос, который они задали Эрнесту.

– Я бы и сам хотел это знать?.. – невозмутимо ответил тот.

«Надо ж было такому случиться!» – втайне досадовал Ковалев. Из всех членов экипажа выжил только Вадик. В карманах погибших патрульные нашли огнестрельное оружие. В бардачке машины – фальшивые доллары. Все изъяли. Разбитый вдребезги «Мерс» отбуксировали на ближайшую штрафную автостоянку. Многочисленные ушибы и травмы не помешали Вадику быстро пойти на поправку. Как и Ковалева, его тоже допрашивали. Но, несмотря на сотрясение головного мозга, а возможно благодаря этому, он вовремя скумекал: поскольку сопровождавшие его в сумасшедшей поездке кореша все равно уже не – жильцы, то пускай они и «отвечают» за незаконное ношение оружия и за фальшивые доллары в бардачке «Мерса».

Поверили Вадику или нет, но следователь больше не беспокоил его шефа. А погибшие автожулики и к тому же фальшивомонетчики и без того были сурово наказаны. На этом штамповку «зеленых» Ковалев прекратил. С тех пор «Издательский Дом «Ковалев и компания» исчерпал себя как таковой. Эрнест принял это как должное: короткий путь его детища отнюдь не усеивали розы. Так, методом проб и ошибок, он зарекся дразнить льва! По большому секрету дружок из ФСБ известил Эрнеста:

– Считай, приятель, что твоя голова – крупным планом в окуляре снайперского прицела! Больше чикаться с тобой не станут!.. Учти!..

За эту особо ценную информацию… Ценную, поскольку она непосредственно касалась безопасности и даже жизни Эрнеста, он отстегнул агенту пачку стодолларовых банкнот.

– Не фальшивые? – то ли в шутку, то ли в серьез поинтересовался тот напоследок.