Читать книгу Психотехнологии. (Базисное руководство) - Александр Лазаревич Катков - Страница 22

В самые последние годы можно отметить следующие конструктивные, а по отношению к некоторым событиям – и «прорывные» тенденции развития в мире психотехнологий.

Начиная с 2000-х годов отмечается отчетливая тенденция по адаптации имеющихся психотехнологических концепций и техник для заинтересованных групп населения, использования виртуального и информационного пространства для доведения такого адаптированного психотехнического контента до широких групп потребителей (например, А. Ю. Панасюк, 2011; Р. Янг. 2012, К. Свит, 2013; А. Л. Катков, 2018; П. А. Федоренко, 2022). Причем, речь здесь идет не о так называемой поп-психологии, но о проработанной навигации довольно сложного контента к его потенциальным потребителям с предсказуемым эффектом пользования. Словом, раскидистое «живое дерево» психотехнической практики, не дожидаясь появления «сухой» всеобъемлющей теории, расцветает и пышно зеленеет на наших глазах.

Проводится инвентаризация и психотехнологический «апгрейд» состояний измененного сознания с предсказуемым ресурсным-целебным эффектом (В. В. Козлов, 2016). В предлагаемом психотехническом контенте прорабатывается прочный и удобный – прежде всего для практикующих профессионалов (нельзя исключать, что и для парапрофессионалов, прежде всего в целях повышения безопасности и эффективности их соответствующей практики) – мост, по которому циркулирует полезная, обогащенная информация от полюса психотехнической традиции к полюсу инновационной психотехнологической практики.

Необходимо сказать и о проблесках реанимации «большого» психотехнического проекта усилиями энтузиастов-исследователей, и в первую очередь – психолога и методолога Юрия Васильевича Пахомова. В частности, он босновывает точку зрения того, что несмотря на разность взглядов и подходов энтузиастов, действующих в сфере психотехнологий, общая идея этого движения жива и актуальна как никогда (Ю. В. Пахомов, 2022).

Далее, безусловно, следует отметить тенденцию к выведению нового класса психотехнологий. связанных с форсированным развитием потенциальных возможностей психического, управления процессом дифференцированной активности сознания, приобретением дополнительных степеней индивидуальной свободы и соответствующего качества жизни. Автор данной инновационной психотехнологической концепции, О. Г. Бахтияров в отношении разработанного им контента употребляется термин «Психонетика», предложенный Кадзума Татэиси, японским теоретиком и философом в сфере менеджмента. «Психонетика» – по Татэиси – понимается как обозначение следующей техногенной эры, перенимающей эстафету у череды промышленных, и далее – информационных революций. Однако, до такого цивилизационного статуса надо еще дойти, а значит, и проложить к нему дорогу.

И какие же «рецепты» прокладывания вот этого эпохального маршрута нам предлагают вперед смотрящие специалисты в сфере философии и методологии психотехнологий, а также признанные интеллектуальные лидеры эпохи.

Здесь, в первую очередь, следует отметить фундаментальную работу доктора философских наук, кандидата технических наук, профессора Натальи Владимировны Попковой «Антропология техники». Особенно первую часть это труда, где рассматривается глубинная проблематика взаимоотношения человека и техники, в том числе – сверхсложной компьютерной техники. А также – третью часть работы, где рассматривается проблема «технического» разума и, главное, аксиология этой сложной проблематики, в том числе в аспекте своих неприемлемых крайностей. И здесь нам, по примеру Гаутамы Будды, предлагается определить некий срединный путь, который, собственно, и надо понимать как дорогу к заветной «психонетической» эре. Проблема здесь в том, что истинный срединный путь – это отнюдь не равноудаленный маршрут между двумя крайними аксиологическими полюсами, и одним только техническим разумом здесь не обойтись.

Пока же, перспектива тесного взаимодействия homo sapiens со сверхсложными техногенными имитаторами многократно усиленных интеллектуальных и иных сфер функциональной активности психики человека преподносится интеллектуальными лидерами эпохи – Рэем Курцвейлом, Югвалем Ноем Харири, Максом Тегмарком, Илоном Маском и другими – как абсолютно неизбежная реальность.

Так, например, весьма уважаемый ученый, эксперт-футуролог Югваль Ной Харири констатирует наличие следующих тенденций в сфере высоких технологий: «Биоинженеры теперь умеют выращивать новые органы и обновлять старые, вмешиваться в организм на генетическом уровне и т. д. Есть и более радикальные подходы, по сути, они предполагают слияние человека и компьютера. В кровеносную систему можно запускать нанороботов, чтобы те могли чистить сосуды и доставлять куда надо лекарства, а заодно уничтожать опухоли и вирусы. В США создан чип, который при вживлении в мозг пересылает сигналы из одной здоровой его клетки в другую, обходя при этом повреждённые участки. Есть мозговой имплант, который отправляет нервные импульсы на персональный компьютер, а тот, в свою очередь, отдаёт команды всевозможным электронным устройствам в доме» (Ю. Н. Харири, 2015).

А вот и другой, весьма показательный пример видения перспективы такого технологического усовершенствования человеческого организма. Известный новатор-футуролог современности Рэй Курцвейл комментирует ситуацию следующим образом. В 2030-х годах – когда, по прогнозу Курцвейла, нанороботы с сенсорным зарядом смогут проникнуть в нервную систему – виртуальная или дополненная реальность станет исключительно реалистичной, что позволит нам «быть кем-то другим и получить другой опыт». И далее – весьма показательная выдержка из высказываний Курцвейла относительно гуманитарного, ценностного и морального аспекта этого предлагаемого способа цивилизационного прогресса: «Люди говорят: „А хочу ли я стать частью машины?“ Но вы даже не заметите этого, – говорит Рэй Курцвейл, – потому что это будет естественная вещь с любой точки зрения». И здесь нелишне напомнить, что согласно футурологическим прогнозам цитируемого автора, имеющим отчетливую тенденцию сбываться, уже в следующем столетии известная нам Вселенная превратится в гигантский компьютер с возможностью подключения к этому мегакомпьютеру каждого живущего в ней человека. Ибо, как утверждает Курцвейл: «На базовом уровне технологии – это способ изменения окружающей среды и самих себя. И этот процесс будет продолжаться» (из интервью с Рэем Курцвейлом, 2015).

Наконец, необходимо обратить внимание на все более набирающий силу мейнстрим трансгуманизма, в частности на такую разновидность этого течения, как NBIC – конвергенция. Речь в данном случае идет о синергии нанотехнологий, биотехнологий, информационных технологий и когнитивных наук. Помимо прочего (а «прочее» это, к примеру, перспектива достижение физического бессмертия), здесь аргументируется возможность радикального расширения физических и интеллектуальных возможностей, перенос личности человека на новый («вечный») физический носитель, либо, как варианты – на искусственную нейронную сеть, или роботизированный супер-компьютер. Вот это и есть реальный – с точки зрения авторов данной версии цивилизационного развития – вариант спасения человечества от неминуемой гибели в прогнозируемых космических и техногенных катастрофах. Вопрос лишь в том, будет ли такой вариант искомым Спасением, либо это будет гарантированный конец истории заблудившегося человечества, так и не разобравшегося в сущностной идее того, что есть Время и какое отношение в этому удивительному феномену имеет психика человека. И здесь уже вообще не до «шуток» (т. е. не до облегченных – в духе доминирующей системы фундаментальных допущений – рецептов разворота цивилизационных процессов будто бы в спасительную сторону).

Отсюда понятно, что еще одним драйвером для форсированного развития сферы психотехнологий как авангардной науки с беспрецедентными разрешающими способностями, как раз и является опасный перекос в сторону техногенного полюса цивилизационного развития, куда брошены почти все имеющиеся ресурсы общего корпуса науки

В то время, как практически единственным реальным ресурсом развития авангардной психотехнологической науки является инициативная самоорганизованная активность профессионального сообщества.

Резюме по настоящему разделу

Общие характеристики предметной сферы психотехник и психотехнологий Нового и Новейшего времени в виде фрагментарности, разобщенности, отсутствия системообразующего стержня, как и сам факт более чем вековой задержки в формировании самостоятельного и состоятельного научно-практического направления «психотехнологии», несмотря на всемерную и очевидную необходимость такой акции, безусловно требует осмысления.

Проведенный нами эпистемологический анализ показывает, что начиная с XVII века, респектабельная наука прочно обосновалась в полюсе объективной реальности, в котором феномен времени понимался как такой же объективный атрибут этой «единственно возможной» модели реальности, не имеющей никакого отношения к феномену психического (человек в такой модели реальности, мягко говоря, необязателен).

В качестве аргумента своей правоты апологеты «объективного» естественно-научного подхода обычно приводят список действительно впечатляющих достижений фундаментальной и прикладной науки (например, в публикации В. В. Логвинова (2015), которая так и называется «Открытия и достижения науки и техники за последние 570 лет. Летопись: 1440—2010» перечисляется свыше двенадцати тысяч таких открытий).

Между тем, даже и в этой впечатляющей динамике поистине революционных преобразований технологической реальности, творимой на наших глазах, обращает на себя внимание нечто неизменное, присутствующее на каждом таком витке научно-технического прогресса. Речь здесь идет о сверхинтенсивной концентрации прежде всего интеллектуальных, а затем и технологических, информационных, финансовых и других ресурсов на взаимодействии только лишь с одним компонентом сложной категории объемной реальности – его пространственными характеристиками или, другими словами, объектным статусом. Который, разумеется, наиболее очевиден, т. е. доступен наблюдению, измерению, рациональному объяснению и, следовательно, предсказательной эвристике. Что, собственно, и требуется от корпуса науки согласно системе фундаментальных допущений доминирующей эпистемологической платформы. Те же направления деятельности, которые не могут представить «объективную» и четко измеряемую предметность, объявляются «умозрительными» и явно, или неявно изгоняются из пантеона респектабельной науки.

Такого рода установки чем дальше, тем больше сказываются в том числе и на концептуальном видении проблемы сохранения такого важного адаптационного качества, как популяционное здоровье и, в конце концов, феномена жизни человека в условиях прогрессирующей утраты адаптивных механизмов естественного отбора и возрастания степени агрессивности среды. Все, что здесь предлагается в последние десятилетия так или иначе представляет собой идею протезирования прогрессивно утрачиваемых компонентов «телесного» здоровья. А самые последние тенденции в виде разрабатываемых вариантов трансгуманизма безусловно требуют углубленной эпистемологической и этической экспертизы.

То есть, и в отношении идей, выдвигаемых представителями техногенного полюса современной науки, и в плане сущностных основ поднимающегося направления «психотехнологии» должен быть выполнен еще один завет проницательного ученого и философа Гуго Мюнстерберга, который на страницах своего фундаментального труда ясно говорил о том, что «…нет ни одной науки, которая при исследовании основных принципов в конце концов не наталкивалась бы на проблемы, которые в области специальной науки не могут получить никакой разработки и, значит, безмолвно предаются логике и гносеологии… Наше собственное исследование все снова приводило нас к порогу гносеологии» (Г. Мюнстерберг, цит. по изд. 1996).

Наше исследование, в свою очередь, приводит к тому, что только лишь за счет углубленной – т. е. с использованием специальной методологии эпистемологического анализа – проработки ключевого вектора дифференциации-интеграции психотехнологий с общим корпусом науки и, главным образом, с сектором наук о психике (данный сектор выстроен на заимствованной и явно неадекватной эпистемологической базе), проблема выведения психотехнологий в состоятельное, авангардное научное направление, во-первых, решится по существу, а во-вторых – будет иметь необходимый конструктивный резонанс в общем поле цивилизационных процессов.