Читать книгу Философия старости - Александр Левинтов - Страница 8

Этот разговор я хотел бы начать со своей давней и немного гротесковой статьи о том, что может ожидать нас в будущем.

Наше светлое геронтологическое будущее

После международного терроризма и недобросовестности финансовых институтов проблема педофилии, детской проституции и порнографии выдвигается на третью строчку криминальной опасности современной ситуации. Эта тема становится объектом международного сотрудничества и самого громкого обсуждения.

Странно слышать этот, в общем-то, недоуменный переполох: а разве была неочевидна неизбежность этого явления в ходе гонки за здоровьем и долголетием? Как – разве неочевиден был взрыв терроризма – протеста против засилья иудейско-христианской государственности, экономики и морали? Как – разве неочевидны были злоупотребления и надувательства после победы нонпараллелистической концепции финансов (согласно этой теории финансы не являются символом и отражением реальной экономики, реального хозяйства, а представляют собой пространство самостоятельных игр)?

Мы всякий раз забываем, что за любое благо (в отличие от бескорыстного Добра) надо платить.

Стариков неудержимо тянет на детей и невинность. В этом есть не только психологические основания, не только эффект «впадения в детство» – стариков действительно тянет. Отсюда эта необыкновенная и трогательная любовь между бабушками-дедушками и внуками-внучатами. Замечено это было давно: невинность излучает для них долголетие и омоложение. Этот геронтологический секрет был известен и использовался с античных времен (миф о вечно молодой Кассиопее и ее невинной дочери Андромеде) до спецотделения Кремлевки.

Благодаря усилиям медицины и личным усилиям многих по поддержанию и сохранению здоровья, человечество, особенно западные общества, стремительно стареют. Жизнь до ста лет перестала быть экзотикой и превращается в некоторую норму. Еще пара десятилетий – и стодвадцатилетие не будет восприниматься чем-то рекордным и экстремальным.

А это означает, что число потребителей детских сексуальных услуг будет расти и относительно, и абсолютно. Обвинять в педофилии стариков безнравственно – это все равно, что обвинять детей в наивности. И, как и с проституцией, с этим явлением следует смириться и придать ему легальную, разумную и безопасную для детей и стариков форму.

Старение общества имеет, помимо этого, еще несколько неизбежных продолжений и следствий. Одно из них – позднее вступление людей в брак и поздние роды. Всего 30—40 лет тому назад 30-летняя незамужняя женщина казалась окружающим и самой себе безнадежной старой девой. Теперь – это нормальный возраст для первого брака. Раньше роды в 40 лет настоятельно не рекомендовались врачами. Теперь никого не удивляют беременности и роды пятидесятилетних. В большинстве случаев не только матери, но и отцы детей, рожденных столь поздно, великовозрастны. К этим годам накапливаются у родителей заразы и болезни, усложняющие жизнь не только их, но и их детей. Старые отцы – это не только гарантия высокого интелллектуального потенциала детей (отцу Конфуция был 81 год), но и, увы, слабого здоровья, слабоумия, патологических отклонений. Старые матери – это тяжелые роды, сопровождающиеся травмами и потрясениями.

Старение общества – это репродукция физически и психического инвалидного поколения. И чем дальше, тем больше – мы стоим лишь на пороге этой глобальной проблемы.

Есть у этого демографического процесса еще одно неприятное последствие.

Теряя навсегда потенции (и виагра здесь – скорее миф, чем реальное решение), люди вдруг становятся чрезмерно нравственными и блюстителями морали, просто в силу присущей многим зависти. Известно также, что чем безнравственней был человек в пору расцвета своих возможностей, тем более яростным пуританином он становится в период бессилия. Сколько блудодеев и блудниц сходили со сцены в позе и риторике борцов за нравственность! Нужны ли здесь примеры?

А ведь престарелое общество – это еще и основной сегмент избирателей. Дело не только в том, что в структуре населения их доля непрерывно растет: они политически гораздо более активны. Во всем мире старики охотнее молодых и работающих участвуют в избирательных компаниях. Это значит, что, потакая им, политики идут на разработку и принятие законов в угоду этой возрастной группе. Старики своими голосами толкают общество в пуританство на законодательном уровне.

Чтобы понять, каким будет общество нашего светлого геронтологического будущего, достаточно присмотреться к американским домам для престарелых – для бедных, богатых и среднего класса (тут непринципиальные различия). Это – страшная ботаника со скрюченными по птичьи пальцами и клювастыми лицами, покрытыми струпьями яркой косметики, это – безмятежное улыбчивое скудоумие и слабоумие, недержание мочи и слез, немощь и цепляние за жизнь до конца, это лихорадка рук и перемещения на колясках, бессмысленное лежание в одной отдельно взятой палате, это – наихудшая из пародий на Рай, это вызывает отвращение и содрогание: «Не дай Бог мне дожить до такого!». Этих людей невозможно обвинять – они ни в чем невиновны. Они всю жизнь занимались ее продлением и отказаться от дальнейшего продления они не в состоянии, да и помыслить себе такое уже не могут. Они – жертвы идеи долголетия, страшные этим бесконечным угасанием на игле обезболивания.