Читать книгу «Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы - Александр Лысёв - Страница 8

Второе совещание в Гатчине проходило поздно вечером 23 июля 1903 года. Николай только что прибыл из Царского Села. Эти три дня он провел с семьей. Выглядел спокойным, отдохнувшим. Государственными делами занимался менее обычного. Махина имперской управленческой машины вращалась согласно заведенным распорядкам. Несколько раз в Царское с докладами приезжали министры. Несколько раз к начальнику канцелярии Министерства императорского двора генерал-лейтенанту Мосолову прибывали фельдъегери с пакетами. Иногда их отпускали тут же. Иногда им приходилось подолгу ждать на удобных кожаных креслах в приемной. Мосолов выходил от императора, выносил запечатанные сургучом конверты. Получая их, фельдъегери исчезали так же неприметно, как и появлялись. В общем, с виду все шло своим чередом.

Этим вечером в приемной гатчинского кабинета императора дожидались несколько виднейших персон из числа военно-морского руководства. Все при папках невероятных размеров. Преобладали военные моряки – адмиралы Макаров, Рожественский, Скрыдлов, Фелькерзам. И лишь последним, приехавшим прямо перед царем, был военный министр генерал Куропаткин. И все. Никаких адъютантов. В Гатчину все прибыль врозь.

Ровно в назначенное время в пустых коридорах павловского дворца послышались шаги. Все поднялись со своих мест. В круг неяркого света вступил император. Пожал каждому руку, негромко поздоровался. Распахнул двери своего кабинета, жестом приглашая всех остальных следовать за ним.

На первый взгляд совещание у царя напоминало обычный разбор стратегических действий в случае войны с Японией. Такие разборы с привлечением представителей от военного и морского министерств Николай в последнее время устраивал уже неоднократно. Однако сегодня что-то подсказывало всем присутствующим, что они будут посвящены в нечто необычное.

Первым, как уже повелось, выступал военный министр Куропаткин. И, разумеется, не был оригинален. Исходя из заданного царем расчетного времени начала войны с Японией, приходящегося на конец 1903-го – начало 1904 года, Куропаткин бодро рапортовал, что основная его стратегия первые три месяца конфликта будет заключаться в действиях отступательного характера.

– И вторые три месяца, Ваше Величество, я также буду отступать, – твердо заявил военный министр, обведя взглядом всех присутствующих.

Ему никто не возражал. Потому что он был абсолютно прав. Всем было слишком хорошо известно, что пока мы перевезем на Дальний Восток по единственной железной дороге один батальон, японцы успеют высадить на театре боевых действий полнокровную дивизию. Где им вздумается.

Куропаткин тем не менее в силу свойственной ему основательности пустился очередной раз в объяснения своей позиции.

– Как минимум полгода я буду избегать больших сражений и вести арьергардные бои. Цель их – лишь задать определенный темп продвижению японцев вперед. Но никак не воспрепятствовать этому продвижению. Более того, любую упорную оборону до накопления достаточных резервов я считаю безответственной и преступной.

– А флот? А его база Порт-Артур? – задали свои обычные вопросы адмиралы. – Где нам базироваться?

– Оборону Квантунского укрепленного района и крепости Порт-Артура я считаю необходимым вести до последней возможности, – заявил Куропаткин.

– Достаточно ли там сил? – осведомился царь.

– Гарнизон Порт-Артура весьма силен, – отвечал военный министр. – Усиливать его за счет разворачивающейся в Маньчжурии полевой армии я не считаю целесообразным.

– Отчего ж? – поинтересовался Фелькерзам.

– Это сделает Порт-Артур центром приложения усилий японской армии. Мы будем лишены возможности создавать противнику угрозу из Маньчжурии. Ваш флот будет уничтожен очень быстро с суши.

При последних словах военного министра все адмиралы, не сговариваясь, грозно на него зыркнули.

– Наш флот, – мягко поправил царь.

– Разумеется, Ваше Величество, – одернул мундир Куропаткин.

– Порт-Артур и так станет центром приложения усилий японцев на суше. База флота будет им как кость в горле, – проговорил Скрыдлов.

– Это при условии, если флот позволит себя там запереть, – вежливо парировал военный министр.

– Надо признать, что сейчас мы на море слабее японцев, – констатировал Фелькерзам.

Рожественский с Макаровым молчали.

– Впрочем, мы можем действовать на их коммуникациях из Артура и Владивостока, – признал Скрыдлов.

– Что замедлит темп их продвижения по Маньчжурии, даст нам возможность беспокоить их с севера на артурском направлении, тем самым ослабляя давление на крепость с суши, – подхватил Куропаткин. – Накопив достаточно сил, мы перейдем в контрнаступление и деблокируем базу флота.

– К тому времени на театр боевых действий подойдет наша балтийская эскадра, в состав которой войдут новейшие броненосцы, – уверенно развивал уже не раз обсуждавшуюся идею Фелькерзам. – Она соединится с порт-артурской, что окончательно обеспечит нам господство на море.

– Все так, все так, – задумчиво покивал царь уже не раз звучавшим в его присутствии планам.

– Конечно, это потребует времени, – словно угадав ход мыслей императора, продолжил разговор военный министр. – Громких побед поначалу не ждите. На первом этапе, даже если мне представится возможность нанести сильные потери японцам, даже выиграть несколько сражений, но при этом потерять значительную часть нашей армии, я от такого откажусь сознательно. Будет команда на отход. Однозначно.

– Так-так, – опять задумчиво покивал царь.

Николай прошелся по кабинету, резко развернулся на каблуках. Оглядел всех присутствующих:

– Большое спасибо, Алексей Николаевич, – кивнул Куропаткину. Посмотрел на адмиралов. – Спасибо, господа. А теперь я прошу вас выслушать Степана Осиповича. Считайте все сказанное им непосредственным руководством к действию.

Поднялся адмирал Макаров. Положил на стол папку, не открывая ее. Заговорил тоном, не терпящим возражений.

Выходило следующее. В ближайшее время на Тихий океан срочно отправляется 1-я Дальневосточная эскадра. В ее состав входят все суда Балтийского флота, готовые отправиться в дальний поход незамедлительно. Командующим назначается контр-адмирал Фелькерзам. Выход – не позднее третьей недели августа 1903 года. Все соответствующие распоряжения будут даны морскому министру Авелану и командирам портов снабжения в Кронштадте и Либаве. Расчетное время прибытия 1-й Дальневосточной эскадры в Порт-Артур – конец ноября – начало декабря 1903 года. К этому времени в Артур должны прийти все корабли, строящиеся для Тихоокеанского флота. В первую очередь речь идет о броненосце «Цесаревич», достраивавшемся в Тулоне.

Адмирал Макаров немедленно отправляется по железной дороге в Порт-Артур. Там он вступает в командование Тихоокеанским флотом, усиленным 1-й Дальневосточной эскадрой.

Из числа кораблей Тихоокеанского флота выделяется сильный отряд крейсеров. Они будут базироваться на Владивосток. Боевая задача – действия на коммуникациях японских войск. Командующий отрядом – адмирал Скрыдлов. Выезжает во Владивосток по железной дороге также незамедлительно.

После выхода 1-й Дальневосточной эскадры все заводские и портовые мощности срочно переориентируются на подготовку к выходу 2-й Дальневосточной эскадры. В ее состав должны войти новейшие броненосцы типа «Бородино». Командующий 2-й Дальневосточной эскадрой – контр-адмирал Рожественский. По мере готовности всех кораблей проекта Рожественский отправляется с ними на Дальний Восток. Вне зависимости, разразится к тому времени война с Японией или нет.

План действия сухопутных войск остается без изменений. Особое внимание уделяется удержанию Квантунского укрепленного района и базы Тихоокеанского флота – Порт-Артура. В качестве дополнения можно начинать переброску воинских контингентов в Маньчжурию прямо сейчас. Все наши военные и морские приготовления к войне с этого момента будут происходить совершенно открыто.

– О политических последствиях наших приготовлений не беспокойтесь, – вмешался император. – Всю ответственность я беру на себя.

И, обведя собравшихся пристальным взглядом, Николай твердо заявил:

– Будет война, господа. И очень скоро.

Поблагодарив Макарова, царь предоставил слово Рожественскому. Предварил он выступление начальника главного морского штаба так:

– Прежде чем вы услышите некоторые детали от Зиновия Петровича, хочу напомнить вам о недопустимости обсуждать их ни с кем, кроме как с присутствующими в этой комнате. Запомните, господа, ни с кем!

Царь вышел на середину кабинета. Все вытянулись и замерли в абсолютном молчании. После чего Зиновий Петрович Рожественский открыл папку с картами далеких морей и океанов…