Читать книгу Первоязык первоэтноса. буквогеноизное корнемоделирование - Александр Михайлович Житников - Страница 20

Субстанционально/диалектическое взаимодействие родо-и-видовых принципов миропроявления позволяет нечто одному выявится в присутствии другого и получить новое качество бытия по природе и по уму; это когда, к примеру, родо/слоговой принцип проявления сущих, подкрепляемый видослоговым принципом проявления, – формируют, совместно, букво/слоговую корне-монаду. Взаимозамещение слогов в едином корне/тетроиде, меняет систему взаимоположения слогов в тетро/корне, что, естественно, приводит к взаимозамене родо-и-видовых признаков родства, к изменению структуры расположения букв и слогов в корне, а значит и его думно/смыслового наполнения на противоположное исходному. Примеры: 6-Абал+6-Алаб, 8-Анаб+8-Абан, 12-Анал+12-Алан, Анат-Атан, – каждый из этих и прочих думно/смысловых корнететроидов праязыка формируется из первично/родового слога, который всегда стоит первым в корне, и, вторично/видового слога, всегда располагающегося вторым в корне, как бы определяющим его видовые качества, раскрывает сущность рода, а род задаёт сущность видам (сравни: Аб-ал, Ал-ал, Ал-ан, Ан-ас, Ас-ан; Ат-ал, Ал-ан, Ан-ат, Ат-ан). Полученная, таким взаимообменом слогов в корнях, структура чуда оборотничества слогов в корнях, – есть субстанционально/корневая структура предтеч форм словотворения.

«Чудо – диалектический синтез двух планов личности, когда она (эта личность) целиком и насквозь выполняет на себе лежащее в глубине её исторического развития задание первообраза. Это как бы второе воплощение идеи, одно – в изначальном, идеальном архетипе и парадигме, другое – воплощение этих последних в реально-историческом (А. Ф. Лосев, «Диалектика мифа», М.,!994г., стр. 167). «В чуде (оборотничества) мы имеем дело, прежде всего, с совпадением или, по крайней мере, со взаимоотношением и столкновением двух каких-то разных (родо/видовых) планов действительности… Сам собою возникает вопрос: в каком же именно взаимоотношении находятся эти два личностных плана?… Именно, эти два плана, будучи совершенно различными, необходимым образом отождествляются в некоем неделимом образе, согласно общему диалектическом закону. Тут повторяется первичная диалектика «одного» и «иного»; и без чёткого её усвоения невозможно понять и диалектики чуда. «Одно» и «иное» необходимым образом отличаются друг от друга и взаимно отождествляются.. Как только вещь перешла в (отождествляющееся) становление, мы тотчас же начинаем сравнивать реально становящееся и, стало быть, ставшее с тем, что должно становиться, становящуюся вещь с идеей вещи… Всматриваясь в реальный лик ставшей вещи, мы замечаем тут гораздо больше слоёв, чем только два. Во-первых, отвлечённая идея вещи, или в нашем случае – идея личности, вне её истории (времени становления) остаётся на своём месте, равно как и, во-вторых, момент чисто алогического становления, момент меонально-исторический. (Чтобы избежать дурного дуализма), эти две сферы отождествляются. И это значит, что есть в-третьих, нечто третье, что уже – и не отвлечённая идея, и не отвлечённая алогичность становления… Это третье должно быть настолькл же идеей, насколько и становлением. Оно – идея, но данная не сама по себе, а исключительно алогическими средствами; и это – алогическое становление и материя, но – данные исключительно как идея и средствами идеи. Это есть то, что воистину руководит всем становлением, а не только его идейным осмыслением, как отвлечённая идея. Это есть подлинный первообраз, чистая парадигма, идеальная выполненность отвлечённой идеи… Это есть предел всякой возможной полноты и цельности воплощения идеи в истории; оно – умная фигурность смысла, вобравшая в себя и алогию становления и через то ставшая именно чем-то умно/телесным; оно – (идея), вполне осуществившая свою отвлечённую заданность и потому оформленная как единораздельная телесность, то есть как фигурность. Однако и этого мало, если мы хотим, диалектически синтезировать обе начальные сферы, отвлечённого смысла и отвлечённого становления… Необходимо, чтобы эти две сферы мыслились не только в полном несходстве с указанной третьей сферой, но и так, чтобы они несли на себе следы и печать этого третьего начала… Третье начало, совершенно несводимо на первые два и абсолютно ничего не имеет общего с ними… Надо, чтобы первые два были модифицированы в свете этой третьей… Каждый слой, согласно своим особенностям, по-своему будет синтезироваться с третьим… Только так и можно будет говорить о полном диалектическом синтезе идеи и становления… В-четвёртых, модификация отвлечённой идеи на ту, которую можно назвать выражениой идеей, или значением (в отличии от отвлечённого смысла), и. в-пятых модификация чистого отвлечённого становления, взятого в своей сплошной неразличимости и алогичности, на осмысленное становление, или реально/вещественный образ ставшего предмета. Такова диалектика двух основных личностных планов, вступающих в чуде в синтетическое взаимообщение и воссоединение» (А. Ф. Лосев, там же, стр., 161 и 165—166). Таинство чуда оборотничества есть чудо слого/субстанционального перевоплощения корней в субстанционально/креационистическую структуру словотворения, а через словотворене, – природно/явленного миропроявления понятийно/реальных прообразов Вселенной: Бытия, Ума, Инмира, Времени и космогеноизного Пространства.