Читать книгу Осколки языческой доктрины. От первоязыка к протоцивилизации Брабанта, Атлантиды и Гипербореи - Александр Михайлович Житников, Александр Михайлович Ложкин, Александр Михайлович Заболотько - Страница 51

Вулканы – это «деревья, никогда не сгорающие дотла» (Юань Кэ). К такому выводу с необходимостью приходишь, когда знакомишься с мифологией Китая; мифологические системы других народов мира подтверждают это окончательно и бесповоротно. Языческие жрецы сделали всё возможное, что было в их силах, чтобы за аллегорическими образами скрыть истинную суть Реальной Действительности. Как в начале христианской эры адепты монотеистических религий сделали всё возможное, чтобы стереть даже память о временах язычества, так и Молодые Божества времён Мардукиана, (Маркондея) расправились со Старыми Богами времён Абсу и Тиам-матери, когда вместо Матриархата, как всегда в таких случаях, насильно насаждался Патриархат. Наиболее ярым сторонником Патриархата был Чжуаньсюй (Чжуан-нис, Шам-маш, Шам-нис, Хан-неш, Пуруш-ханда); приверженцами старой, матрилинейной социальной системы, выступали вожди царства Бухористан (Бхарата, Арата) со столицей Пуруш-Хаттум (Хат-туса, Гад-дес, Гад-дир, Хастина-пург).

Для доказательности концепции того, что за «деревьями, никогда не сгорающими дотла», как за аллегорическими образами, действительно сокрыты, в ранний период язычества, фитильные факелы гор, вулканы, можно воспользоваться выводами тех, кто занимался этими проблемами прежде нас и преуспел в этом, исследуя старинные рукописи тех, кто был по времени ближе к тем событиям, исследовать которые мы тшимся в наше время.

Юань Кэ в книге «Мифы древнего Китая», обобщая сведения древних авторов, пишет:

Куньлунь (Абал-Алак-Акан-Анал-Алан, Абл-лаб-бан-нал-лан…) «действительно необычайно высокий хребёт, не имевший себе равных. Его пики громоздились один над другим и напоминали крепостные стены, которые возвышались девятью рядами. …Внизу у подножия хребта протекала глубокая река Жо-шуй – Слабая вода. Хребёт кольцом опоясывали огненные горы, на них росли деревья, никогда не сгоравшие дотла. День и ночь горели они, но даже ураган не мог раздуть огонь сильнее, а ливень, льющий как из ведра, не мог погасить его. Это мощное пламя испускало яркий блеск, освещая стоявший на вершине гор Куньлунь необычайно величественный прекрасный дворец Хуань-ди (Огне-донного). В этом огромном пламени жила мышь, величиной, однако, поболе быка, а весом в тысячу циней, её (лученосные. А.Ж.) шерстинки, достигавшие длины в два чи, были тонки, как шелковые нити. Эта мыш, обитавшая среди огня, была красного цвета, но стоило ей выйти из пламени, она становилась белой как снег (лава изойдя красной из жерла вулкана, остывая, превращалась в белый камень или пепел. А.Ж.). Выйдя из огня, мышь обливала себя водой и издыхала (утухала, теряла дух живи). (Ткань, приготовленную из шерсти мыши) называли хохуаньбу – (лученебная, светонсная. А.Ж.) «ткань, которую стирают в огне». Во дворце на Куньлуне имелись огромные ворота, обращённые на восток – Каймин-мэнь (или бел-горючь алатырь-камень. А.Ж.) – Ворота рассвета (Огненные или каменные ворота), они первыми встречали лучи восходящего солнца. Перед воротами обитал зверь-дух по имени Каймин-шоу (Каменная голова, Огненная голова или огненный зверь), с таким же крупным туловищем, как у тигра, с девятью головами (цзю-шоу, цзочи, Цзюлин-шоу, Сяньлю), каждая из которых имела человеческое лицо. Он стоял с грозным видом на скале, (подобно Херувиму с огненным мечом) перед воротами (Едема), охраняя дворец – «обитель всех духов».

Среди дворцов, посещаемых Хуань-ди, был ещё дворец на горе Цинъяо-шань, горе «со всех сторон невысокой» (Платон), Эта гора была сравнительно невелика, и на ней, скрытой от всех, стоял другой дворец Хуань-ди; управляющим в нем был дух по имени Уло (Уро, Ра), с человечьим лицом, пятнистой, как у барса, шкурой, белыми зубами, уши его украшали золотые серьги, голос его звучал мелодично, как звон нефритовых подвесок – «цзин-дон»!».

В самом Китае нет вулканических гор; память о вулканах, как о «деревьях, никогда не сгорающих дотла», Ханци принесли на новую родину с Малопонтийского (Малосантийского) полу-острова, откуда они переселились в 24 веке до новой эры. Переселились во времена господства Юя (Булла, Бала, Ваала); Юй, как мудрый идеолог переселения Ханцев на берега Хуанхе и Янцзы, все знания Цзюлина (Тулина) скопировал на треножники, которые и привезли с собой на новое местожительство, как необыкновенную ценность. Позднее, жрецы скопируют с них рисунки и надписи на щелковые свитки и бумагу; так возникнет эзотерический манускрипт древних ханцев, священный кодекс жрецов Китая, который известен на сегодняшний день, как «Шань Хай Цзин» – «Горы и Моря Цзина (Тина, Етена, Едема)», источник знаний по географии, истории, культуре и культовых, солнечно-вулканических, центрах Древнего Цзюлина (Цзюлин-Таотан, Тулин-Титан), где солнце и луна восходили и заходили в жерла вулканических гор, аллегорически называемых в язычестве «деревьями, никогда не сгорающими дотла» (Юань Кэ), огненными Драконами вулканических глубин (Тархалима, Тартарим, дер-рев-вами, хер-рув-вимами, сер-раф-фимами…) и змеевидно-лавовыми горгонами (огнегорными). Как первоисточник знаний о Прародине Протоцивилизации, «Шань Хай Цзин» на сегодняшний день является не менее ценным первоисточником, чем «Бытие» библейское, и может сравнится по ценности предоставляемой информации разве только с клинописными источниками Ближнего Востока и иероглифическими надписями Древнего Египта. Поэтому в своей работе по древним культам, в том числе по наидревнейшему из них, первейшему из изначальных, культу солнечно-вулканическому, мы будем опираться на ценные свидетельства тех, кто об этих культах знал не понаслышке, а сам имел какое-то отношение, если не к ритуальному исполнению этих языческих культов, то к эзотерическому знанию о них, что само по себе не менее важно для достоверности этого знания в наших глазах.

В китайской мифологии, отражающей древнейшие представления (цзюлин-таотанские) хан-цев об истоках мироустройства, большое внимание привлечено к зооморфизму змей-«шэ», адекватных той «мыши» или «Крысе» в других источниках, живущих в пламени «деревьев, никогда не сгоравших дотла»; когда они покидали пламя, они обливали себя холодной водой, меняли красный цвет на белый и издыхали. Множество богов-шэнь попирают змей ногами, то есть стоят на «шэ» -змеях (сарпа), либо держат змей в руках, либо носят змей продетыми в ушах; одним словом увешаны змеями с головы до ног и даже имеют их под ногами. Иногда вместо змей могут быть львы, быки, какие-то другие животные, имеющие отношение к лаво/вулканическому хтонизму.

Спрашивается: какова природа этих змей-«шэ»?

Ответ, видимо, будет таким; эти божества, скорее всего, вулканического происхождения. Вулканы, естественно, обвешаны с ног до головы сарпавласыми змеями хтонической природы, то есть по происхождению своему, они дети вулканических подземелий; в недрах своих хранящих океаны огненно-плавленной, «живой» воды, которая через кратерные проливы прорвы бездонной, расплавленной лавой (кровью земной) изливается, подобно извивающимся змеям, наружу, чтобы остывая на вулканическом теле, обвивая его, превратиться в «мёртвую» воду базальтно-каменистой, змеевидной природы, повиснув на теле, породивших их, отца-матери.

Образы змей воплощались, как первообразы бытия, в культах мёртвых («Книга мёртвых» египта), в культе водных стихий (ползающие полозы и сарповоддные змеи; горгона-огненная горы с змее-огненными волосами, взгляд которой – смерть); и культе плодородия (Баоси-Нюйва, Осирис-Исида), возрождающего из зерна колос.

При изживании первобытного хтонизма, змеи превращаются (становятся) атрибутами антропоморфных богов (змееногих Баоси-Нюйва), указывая на былое происхождение божеств от их змее-вулканических прообразов бытия, в данном случае лаво-вулканических, плавленых («живых» вод) и окаменевших, «мёртвых» вод, формировавших субстанционально-первичноое первовещество природы.