Читать книгу Мифы и реальность - Александр Михайлович Крживецкий - Страница 10

Вы когда-нибудь обращали внимание на свою тень? Черную тень, которую каждый носит с собой. Нет, нет, не в обычной городской жизни, а в горах, на значительных высотах, ну, скажем, на 3500 м, или 5000 м, или еще выше.

Говорят, что тень – это низший, а потому, – тщательно скрываемый аспект личности, неотделимый от самой личности. Это – Ничто, но это и – Нечто! Некая, плохо определяемая субстанция, своего рода слабость, сопутствующая всякой силе, ночь, следующая за всяким днем, зло, присутствующее в добре.

В ситуации, когда вы осознали свою тень, главное – не стать ее жертвой!

Вот вам пример.

Отдыхаю на снежной перемычке восточного гребня вершины Айлама. Высота более 4500 м. Только что перевалило за полдень. Солнце пока еще в зените, но постепенно начинает клонится к западу. Сижу в одиночестве, любуясь прекрасной панорамой вершин Бокового хребта: Мижирги (5046 м) – Коштан-Тау (5154 м) – Тютюн-Баши (4560 м). Правее, на северо-востоке – мощный скальный массив Гюльчи-Суган (4100—4500 м), а рядом – скально-снежная корона горных гигантов Главного хребта: Фытнаргин (4120 м) – Белая Незнакомка (4230 м) – Черная незнакомка (4100 м) – Цурунгал (4250 м), образующих цирк мощного ледника Айлама, одного из истоков реки Черек-Балкарский.

До нашей вершины рукой подать, но путь преграждает огромный скальный жандарм50, прорезанный желобами, с крутыми снежниками. Мой напарник, Эрмиле (Иосиф Кахиани) в 30 метрах ниже, на широкой скальной полке. К нему тянется перильная веревка, верхний край которой я закрепил через крюк и карабин к скальному уступу. Эрмиле не спешит, – он тщательно организует крючьевую страховку еще для двух связок – наших компаньонов по восхождению. Я, закрыв глаза, с наслаждением греюсь под лучами ослепительного солнца, привалившись к большой скальной плите.

Внезапно чувствую резкое изменение в окружающем мире, очнувшись, приподнимаюсь и вижу – огромная черная тень от скального жандарма придвинулась вплотную к приютившей меня плите и уже наполовину скрыла меня от солнца. Сразу же повеяло необыкновенным, прямо-таки космическим холодом.

Я подвигаюсь в сторону светлой стороны жизни, но через короткое время вновь оказываюсь во власти ужасной тени. Дальше двинуться не могу – мешает самостраховочная петля, поэтому я наглухо застегиваю пуховую куртку, натягиваю рукавицы, и с отвращением разглядываю угольно-черную тень, падающую от исполинской скалы, которая накрыла не только меня, но и мою собственную тень – поглотила ее.

Чем дольше я вглядываюсь в эту отвратительную черноту, тем более ощущаю всем существом своим, что тень напряженно вглядывается в меня. Чувство страха перед неизвестным и загадочным шевельнулось в глубине души. Мелькает мысль, что тень живая – это некая мистическая сущность, которая все более завораживает меня, словно явный зов «миров нетленных – молчанье ангелов, безмолвие Вселенной». Что я слышу? – тишину; что вижу? – ночь; что ощущаю? – головокружение! Через мгновенье мне начинает казаться, что сейчас наступит вечный мрак, и это – будет ужасно.

Что же случится, когда люди увидят, что солнца больше нет?51

Меня охватывает паника, я вскакиваю и лихорадочно делаю то, что делать нельзя – отстегиваю самостраховку и судорожно пытаюсь закрепить жумар52 на перильной веревке – я собрался сломя голову, сейчас же, всенепременно, немедленно, убежать вниз к людям, к товарищам по восхождению!

Внезапно чувствую слабый рывок веревки и слышу еле слышный голос Эрмиле, снизу, из-за скального перегиба. Этот сигнал приводит меня в чувство – я быстро освобождаю перила и вновь пристегиваюсь к самостраховке.

Успокоившись, бросаю взгляд на тень. Неужели я встретился со вторым «Я», отражением темных сторон моей души? Я только что видел этого двойника своими глазами, я ощущал его всем своим существом, я обонял его своими ноздрями и даже вкушал его своим пересохшим от страха языком!

Сейчас же, глядя на тень, я понимаю, что в недрах черного цвета зарождается вся восходящая хроматическая гамма, о чем так прекрасно писал французский поэт Артюр Рембо53. И наконец, думаю, что только черный цвет есть истинный цвет, все же остальные из него происходят, почему мудрые и подарили Аргусу54 сто совершенно черных глаз, а по его смерти, Гера55 перенесла эти глаза на хвост павлина, и они заиграли бесчисленными оттенками, и все это чтобы показать, что все цвета происходят из черного.

Когда на площадку ко мне поднялся Эрмиле, я был абсолютно спокоен и предложил своему старшему товарищу вторую страховочную петлю, подготовленную мной заблаговременно.

Уже внизу, в базовом лагере, на правобережной морене ледника Корулдаш, после успешного восхождения, я пытался понять, что же произошло со мной на гребне, под самой вершиной Айлама. Страх – нормальная и здоровая эмоция, такая же, как радость или гнев, любовь или печаль. Страх высвобождает энергию: ровно столько, чтобы мы могли разумно действовать, уклоняясь от опасности. Управляет этим сложным процессом эмоциональная память – она распознает опасность, что немедленно провоцирует выброс адреналина, а, соответственно, активизирует дыхание, кровообращение и обмен веществ. Таким образом организм подготавливает себя к борьбе за выживание. Это нормальный процесс.

Но спонтанный страх, обычно ничем не спровоцированный, имеет под собой другой механизм восприятия. Казалось бы, повод – незначителен, а стресс несоразмерно силен. Это панический синдром, необъяснимый страх. Перед чем? Это – страх «среди ясного неба», необъяснимый и загадочный.

В любом случае, мой совет другим – следуйте рекомендации великого Сенеки: «Власть над собой – высшая власть»56.

Будьте уравновешены и здоровы!