Читать книгу Тайник на Эльбе - Александр Насибов - Страница 1

1

Часов в десять утра к вокзалу пригородной железной дороги подошел электропоезд. Хлынувшая из него толпа пассажиров вынесла на перрон старика.

В облике пассажира не было ничего примечательного – коротко подстриженные седые усы и такая же бородка, темные глаза, равнодушные и чуть усталые, небольшой, правильной формы нос. Одежду его составлял костюм из недорогой шерстяной ткани и каракулевая папаха – так обычно одеваются люди преклонного возраста и среднего достатка, живущие в маленьких городах или селениях Азербайджана. Старик был сухощав, бодр, держался прямо, шел быстрой, энергичной походкой.

Выйдя на привокзальную площадь, он двинулся в сторону моря. Здесь тянулись кварталы старых одно-этажных домов, сложенных из грубо обтесанного пористого камня. Человек в папахе неторопливо побрел вдоль них, поглядывая на номера зданий, и наконец оказался перед ветхим домиком с палисадником.

Старик дважды прошелся перед домиком, будто изучая его, затем направился к расположенному неподалеку продуктовому магазину. У входа в магазин, по тротуару, вытянулась порядочная очередь, и он стал в ее конец.

Прошел час. Старик был уже у самых дверей, когда из дома с палисадником вышел человек. Увидев его, старик кашлянул, беспокойно переступил с ноги на ногу и, торопливо достав из кармана желтый замшевый бумажник, раскрыл его. Потом поднял голову, встретился взглядом с соседкой по очереди – пожилой женщиной с ребенком на руках – и с досадой покачал головой.

– Что случилось? – спросила женщина.

Старик печально улыбнулся.

– Один шайтан знает, сколько я проторчал здесь, – растерянно пробормотал он. – А карточек нет – забыл дома!

– Так бегите домой, да побыстрее, а то очередь подойдет.

Старик благодарно закивал и рысцой припустил по тротуару.

Шагов на двести впереди двигался тот, кто вышел из домика с палисадником. Это был высокий худощавый мужчина в бобриковой куртке и красноармейской ушанке.

Вскоре человек в ушанке и старик оказались на трамвайной остановке. Трамвая, видимо, давно не было – в ожидании его скопилось много пассажиров.

Трамвай появился лишь минут через двадцать. Торопясь и толкаясь, все устремились к вагонам.

Громыхая на стыках рельсов, отчаянно трезвоня на поворотах, трамвай мчался к центру города. После каждой остановки в нем становилось все теснее.

Старик и мужчина в ушанке стояли рядом. Внезапно старик схватился за карман:

– Обокрали! – завопил он.

В вагоне поднялся переполох. А он ощупывал себя, хлопал по карманам, шарил за пазухой.

– Обокрали, – твердил старик, – бумажник вытащили, а в нем продуктовые карточки!

Вдруг он умолк, что-то соображая, круто обернулся и оказался нос к носу с человеком в ушанке.

– Это ты украл, сын собаки! Где бумажник? Отдай или позову милиционера!

Отбиваясь от наседавшего старика, пассажир пятился к выходу.

– Глядите, – раздался вдруг возглас потерпевшего. – Глядите сюда!

Все посмотрели вниз. Там, на грязном влажном полу, желтел замшевый бумажник.

Старик метнулся вперед, вцепился вору в грудь.

Трамвай подходил к остановке. Не переставая кричать, старик тащил карманника к выходу. Вскоре они очутились на панели. И здесь произошло неожиданное. Вор вдруг выпрямился, коротким, точным ударом в грудь свалил старика и бросился бежать.

Преступник мчался по малолюдной улице, наклонив голову и угрожающе выставив кулаки.

Еще несколько десятков шагов, и он свернет в одну из боковых улочек, пробежит по ней до широкой оживленной магистрали, а там – ищи его в людском потоке.

Впереди показался патруль. Что предпринять? Повернуть обратно и попытаться пробиться? Вор оглянулся. Преследователей было человек десять. Во главе с милиционером они бежали, рассыпавшись по всей улице. Нечего было и думать прорваться сквозь такой заслон. Но еще меньше было шансов на то, чтобы увернуться от трех вооруженных солдат, двигавшихся навстречу.

Погоня приближалась. В последний момент преступник заметил ворота, которые вели во двор какого-то дома, и кинулся туда.

Когда преследователи вбежали во двор, вор карабкался по пожарной лестнице, прикрепленной к стене большого здания. Он был уже на уровне третьего этажа.

Двое патрульных, закинув автоматы за спину, полезли следом. Третий солдат и милиционер поспешили к подъезду, чтобы подняться на чердак, а оттуда на крышу дома.

Во дворе собралась толпа. На ее глазах преступник добрался до конца лестницы и исчез.

– Теперь удерет, – сказал мальчишка, обутый в большие резиновые сапоги.

– Некуда ему деваться, – солидно возразил дворник. – Дом-то на два этажа выше соседних…

Дворник не договорил. На краю крыши показался милиционер. Он снял фуражку, помахал ею, и все поняли, что преступник пойман.

Вскоре милиционер, патрульные и задержанный были внизу. Милиционер оставил его на попечение солдат, а сам принялся искать потерпевшего. Но тот будто в воду канул.

2

К зданию отделения милиции подъехала легковая машина. Из нее вышли двое в штатских костюмах и направились в кабинет начальника отделения. Майор милиции Широков, уже предупрежденный по телефону, ждал их, шагнул навстречу.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – сказал он, обращаясь к одному из посетителей, пожилому мужчине, высокому и полному.

Тот кивнул, пожал ему руку, указал на спутника.

– Знакомьтесь: это – майор Семин Артемий Ильич.

Широков и Семин поздоровались.

Широков уже шестой год работал в этом отделении милиции, обслуживающем один из центральных районов Баку. Дела не раз сводили его с полковником государственной безопасности Азизовым. Полковнику поручались сложные расследования. Дважды Широков участвовал в операциях, которыми руководил Азизов.

Что же сегодня привело сюда полковника?

Широков разглядывал тяжелую, наголо обритую голову Азизова, его румяные щеки и мягкий округлый подбородок – и ждал.

Азизов вытащил портсигар, предложил офицерам папиросы, закурил сам.

– Покажите карточку, – сказал он спутнику.

Семин вынул и протянул Широкову фотографию. С нее глядел мужчина средних лет, худой и, вероятно, высокий. Начальник отделения милиции внимательно изучал сфотографированного – его белесые брови, широко посаженные глаза, нос с едва заметной горбинкой и бороздкой на кончике, длинную шею с крупным кадыком.

– Нет, – сказал он, возвращая карточку, – такого не знаю.

Ответ показался полковнику забавным. Он улыбнулся.

Широков насупился, вновь взял фотографию.

– Нет, решительно не знаю, – твердо сказал он. – Не встречал, товарищ полковник, ну, честное же слово, не встречал!

– Человек этот арестован, – сказал Азизов. – Сидит. И, между прочим, у вас.

Широков пододвинул к себе сводку происшествий за день.

– Вор? – спросил он, проглядев сводку. – Кража в трамвае?

– Он самый, – подтвердил Семин.

– Погодите, погодите… Но им интересуетесь вы?

Азизов кивнул.

– Почему же тогда кража? – Широков поднялся с дивана. – Он что, с ума сошел? Ничего не понимаю.

– Мы тоже озадачены. – Азизов пожал плечами. – Засекли его далеко отсюда, еще полмесяца назад. Изучаем. Есть все основания полагать, что прибыл по важному делу. Начал действовать – и, на тебе, мелкая кража!

Широков позвонил. Вошел помощник. Начальник отделения передал ему сводку, отчеркнув ногтем место, относящееся к трамвайному происшествию.

– Проверьте, где задержанный и кто ведет следствие.

Вскоре помощник вернулся. Он доложил: арестованный сознался в воровстве.

– Признался, что совершил кражу? – переспросил Азизов.

– Даже раскаялся. Клянется, что это в последний раз.

Азизов попросил, чтобы начальник отделения отпустил помощника. За арестованным глядеть лучше, но не допрашивать.

Затем Азизов занялся просмотром следственных материалов.

– Так, – сказал он, листая бумаги, – документов при себе не имел или, скорее всего, выбросил перед арестом. Назвался Александром Щуко. Адрес дал ложный – мы-то знаем, где он живет… И ко всему – признался! – Полковник поднял голову, вопросительно поглядел на помощника.

– Да еще с такой легкостью, – сказал Семин. – А ведь мог все начисто отрицать – потерпевшего-то и свидетелей нет!

– Это действительно странно, – сказал Широков.

Азизов подошел к окну, поглядел на улицу.

– Не странно, майор, а хитро: ему поверят, закончат следствие, осудят на какой-то там срок…

– За кражу, – вставил Семин.

– Да, за мелкую кражу. Он отсидит или, пожалуй, сбежит. И вот он вновь на свободе и может продолжать прерванное арестом дело!.. Главное, чего он боится, это чтобы не развернулось тщательное расследование. Потому и поторопился с признанием.

Полковник вернулся к столу, вновь полистал бумаги из папки, задумался.

– Меня сейчас другое интересует. Как случилось, что он оказался в роли вора и попал в милицию? Кому это понадобилось?..

3

Часа через три в служебном кабинете Азизова зазвонил телефон. Азизов снял трубку и услышал голос майора Широкова.

– Товарищ полковник, вы просили доложить, если вдруг прояснится…

– Да, да, говорите!

– Так вот, ко мне явилась одна гражданочка… Она, собственно, не о Щуко, о том, другом, потерпевшем…

– Хорошо. – Азизов встал. – Попросите гражданку ко мне.

– Ясно, товарищ полковник. Сейчас явится. Запишите для пропуска: Оруджева Шафига.

Вскоре в дверь кабинета постучали. Азизов, занятый бумагами, не услышал. Стук повторился, и за дверью послышался плач. Полковник удивленно поднял голову, встал и распахнул дверь. На пороге стояла женщина с годовалым ребенком на руках.

– Оруджева? – спросил Азизов.

– Я самая… Да замолчи ты, неугомонный! – прикрикнула она на ребенка.

Полковник пригласил женщину в кабинет, вызвал майора Семина.

– Мы слушаем вас, – сказал он посетительнице.

Та положила на стол большие красные руки и начала:

– Я живу возле цирка. Продуктовые карточки прикрепляю в магазине, который недалеко от дома… Вот на этой бумаге написан адрес – мы с начальником милиции звонили, узнавали. Большой такой магазин.

– Я знаю, – сказал Азизов, взглянув на бумажку.

– Ну вот, стою я в очереди…

– Когда?

– Сегодня это было, начальник! Утром, в десять часов. Заняла, значит, очередь, жду. За мной стал какой-то старик. Стоим. Наконец очередь подошла. Надо входить в магазин. А старик, что был сзади, вдруг заявляет: «Забыл карточки дома». Ну что тут делать? Говорю: бегите скорей за ними.

– И побежал?

– Да… Время идет, а старика нет. Мне уже и сахар выдали, а его не видно.

– Так и не пришел?

– Не пришел! Что ж, думаю, дело твое. Может, денег не хватило или еще что… А я ждать не могу – у меня ребенок на руках. И ушла. К трамваю иду. Это чтобы на базар ехать. Дохожу до остановки, и что вы думаете, – он!

– Старик?

– Он самый! Хотела подойти, сказать: почему людям голову морочишь? Потом раздумала. Мало у кого какие причины. Я правильно говорю?

Азизов кивнул.

– И не подошла. А тут – трамвай. Я, конечно, с передней площадки – у меня ребенок… Ну, поехали мы. Две остановки тихо ехали, а как стали приближаться к третьей, начал он скандалить.

– Тот самый старик?

– Тот самый. Бумажник, кричит, украли. Я бы не обратила внимания – мало ли что случается. Но вижу – врет.

– Почему так решили? Объясните, пожалуйста, подробнее. Это очень важно.

– Кричит: «Бумажник украли, в бумажнике продуктовые карточки». А я-то ведь знаю, не было там никаких карточек!

– Подробнее, пожалуйста.

– Старик у магазина бумажник наизнанку выворачивал, карточки искал. Тогда не было карточек. А теперь вдруг появились… Я правильно говорю?

– Продолжайте, пожалуйста, – сказал Азизов, все больше заинтересовываясь рассказом женщины.

– Ну, что дальше было, вы знаете… Да, еще! Когда вора на крыше дома ловили, я в тот двор вошла. Там много народу собралось. Оглянулась – рядом со мной старик. «Ах ты, говорю, такой-сякой, зачем человека зря обвиняешь? Карточек-то не было у тебя!» Здесь все зашумели – милиционер и солдаты вывели которого поймали. Ну, я на них и зазевалась. Потом оглянулась – старика нет. Его и милиционер искал, да не нашел. И я подумала: надо сходить в отделение. Человека-то, может, зря… Хотя зачем он бежал, начальник?

– Вы все рассказали? – спросил Азизов.

– Что знала, то рассказала.

– Не совсем. – Семин взял лист бумаги. – Как выглядел тот старик? Вспомните его лицо, костюм, шапку. Какого он роста, сколько ему примерно лет?

Женщина подумала и довольно точно описала внешность второго участника происшествия.

Азизов наклонился к Семину, сказал несколько слов. Тот вышел. Вернувшись, положил перед Оруджевой фотографии.

– Скажите, нет ли здесь карточки того старика? – Азизов вопросительно посмотрел на посетительницу.

Женщина проглядела фотографии.

– Нет, – твердо сказала она, – это другие. Это, начальник, совсем другие люди.