Читать книгу Тайник на Эльбе - Александр Насибов - Страница 8

1

В назначенный день Аскер входил в кабинет начальника.

Лыков снял очки – он просматривал бумаги – и указал офицеру на кресло возле стола.

– С чем пришли, товарищ Керимов?

Аскер изложил свой план. Генерал надолго задумался. Все в этом плане было смело и необычно. Впрочем, «необычно» – не то слово. В разведке, естественно, не бывает проторенных путей. Ибо тогда враг, изловивший одного разведчика, сможет без особого труда выловить и многих других. В глубоком вражьем тылу разведчики всякий раз действуют по-иному, непрестанно изобретая, маневрируя, запутывая след, чтобы сбить с толку контрразведку противника, тоже весьма сведущую в этом сложном искусстве.

Все это, разумеется, прекрасно знал генерал Лыков. И все же даже ему, человеку опытному и искушенному во всех тонкостях своего ремесла, план Аскера показался слишком рискованным и смелым.

Аскер сказал:

– Мне долго казалось, что фашизм принят германским народом, стал его идеологией. Казалось, это весьма прочно, его не вытравить из душ немцев. Но, пожив среди них, я понял, как ошибался. Здоровые, жизнедеятельные силы народа мощнее, гораздо мощнее, чем надеялись фашисты. Это довольно определенно ощущалось еще тогда, год назад. Теперь же, к середине сорок четвертого года, режим Гитлера ослаб еще больше.

– За это нам надо благодарить в первую очередь свою партию и народ, свою армию!

– Понимаю, товарищ генерал, все понимаю. Но я сейчас не касаюсь причин, я беру следствия.

Лыков заглянул в принесенные Аскером бумаги.

– Значит, Ланге?

– Да, товарищ генерал. Именно он, а не Хоманн, хотя, вероятно, подошел бы и тот. Но Георг Хоманн – перебежчик. Он и перебежчик, и коммунист, и сам вызвался…

Лыков понимающе кивнул.

– А Ланге чист, – продолжал Аскер. – Как стеклышко чист. Я проверял его еще более тщательно. Все использовал, все привел в действие. И Хоманн, и полтора десятка других немцев, что служили в третьем батальоне, единодушны в его характеристике. Вот их показания. – Он пододвинул генералу толстую папку. – А ведь они и не подозревают о том, что Ланге у нас. Более того, пущен слух, будто Ланге погиб. Так что о нем говорят совершенно откровенно, не стесняясь… И еще. Это, пожалуй, главное. Герберт Ланге обращается к вам с заявлением, товарищ генерал. Он просит использовать его на любой работе, в любых условиях, лишь бы это хоть в какой-нибудь степени способствовало разгрому гитлеровского режима в Германии. Да вот это заявление.

Аскер передал Лыкову мелко исписанный лист бумаги. Несколько минут генерал читал документ, затем отложил, вынул платок, протер стекла очков.

– Сильно написано, – негромко сказал он.

– Сильно, – кивнул Аскер. – И заметьте: ни слова о том, чтобы «с оружием в руках» или что-либо в этом роде. Нет – тыл, работа, тяжелая работа в любых условиях. – Аскер улыбнулся, взял заявление, нашел нужное место. – «Если советские власти сочтут необходимым послать меня в страшную Сибирь, где царит мрак и ледяная стужа, то и туда поеду с радостью. Куда угодно, только бы не сидеть сложа руки».

– Мрак и ледяная стужа, – повторил Лыков, невольно улыбнувшись. – Вот ведь как они о Сибири…

Аскер продолжал:

– Несколько дней назад у работников полковника Чистова я знакомился с наметками по заброске меня в Остбург. Они ничем не могли порадовать.

– Я знаю.

– Предложили два варианта. В первом случае заброска производится в район Гамбурга, а уже оттуда, спустя некоторое время, я самостоятельно…

– Это исключено.

– И второй вариант – ждать. Ждать, пока не будут созданы необходимые условия для заброски непосредственно в Остбург. А это – несколько месяцев. Долго.

– Долго, – кивнул Лыков. – Столько ждать не можем. – Он помолчал и пояснил: – Наши опасения подтверждаются. Есть данные, что к различным архивам фашистов все больший интерес проявляет иностранная разведка. Та самая, о которой я вам как-то говорил. Короче, может случиться, что у нас появится соперник. Причем весьма активный и напористый. Вы понимаете?