Читать книгу Карфаген должен быть разрушен - Александр Немировский - Страница 22

В то утро Полибий не мог работать. Из памяти не выходило письмо Телекла. «Боги мои! – думал он. – Пока я занимаюсь разбором книг, совершаются преступления. Странные болезни, от которых умирают цари и царевичи. Целый народ превращен в рабов. А наше изгнание! Безо всякой причины нас вывезли сюда и бросили на погибель».

Вот и Тибр, вздувшийся от осенних дождей, злобно катящий свои отвратительные желтые воды. Полибий различил ветки, камышинки, пучки соломы, бревно со следами копоти.

«Где-то смыло человеческое гнездо, – подумал Полибий. – Такой же поток сломал мою жизнь и понес ее неведомо куда».

Слева послышался всплеск упавшего камня, поднялся фонтан брызг. Полибий повернул голову и увидел незнакомца: смуглое лицо, обрамленное густыми волосами, яркие полные губы.

Полибий отыскал под ногами обломок кирпича, поднял его и, занеся руку за плечо, резким движением выкинул ее вперед. Кирпич с глухим стуком ударился о бревно.

Юноша направился к Полибию, знаками выражая одобрение.

– Что ты загадал? – спросил он по-эллински.

– У меня нет привычки загадывать, – отозвался Полибий.

Юноша развел руками.

– А я загадал, но не попал. Значит, не исполнится.

– Ты не умеешь кидать. Надо заносить руку дальше за спину, немного выгнуться. Не помешает в это время представить себе недруга, нанесшего тебе оскорбление или жестокую обиду.

Юноша поднял камень.

– Давай попробую еще, – процедил он сквозь зубы. – Я представил.

На этот раз его камень угодил в бочку, плывшую в локтях десяти от бревна.

– И это неплохо! – сказал Полибий.

– Неплохо? Но ведь я попал в бочку!

– У нас, ахейцев, есть присказка: «Сорванец, метивший в собаку, но попавший в мачеху, сказал: «И это неплохо!»

Юноша впервые за все время улыбнулся.

– Тогда будем считать, что я попал в Лисия.

Полибий с интересом взглянул на собеседника.

– Давай познакомимся, – сказал он, протягивая руку. – Полибий, сын Ликорты из Мегалополя.

– Деметрий, сын Селевка, из Антиохии, – сказал юноша, отвечая на рукопожатие.

Ладонь у него была мягкой, видимо ему никогда не приходилось заниматься атлетикой.

– Так ты царевич? – удивился Полибий. – Твой отец послал тебя заложником вместо своего брата Антиоха? Антиох стал царем, но что-то он не торопится возвращать тебе корону. Ведь ты уже вырос. Кажется, у него есть сын, которого он мог бы послать ромеям вместо тебя. Скажи, а кто этот Лисий, в которого ты попал.

– Коварный царедворец! Это он вверг нашу державу в пропасть. Это ему я обязан своими бедами.

– В твоих и моих бедах виноват твой дед Антиох.

– Это верно, – согласился юноша. – Зачем он ввязался в войну с ромеями?

– Нет! Вступая в войну, он должен был поручить ее Ганнибалу, жившему в антиохийском дворце. Но он не захотел уступать славу победы над ромеями чужеземцу. И вот мы с тобой оказались здесь, вопреки нашему желанию.

– Ты прекрасно соединил эти факты! – воскликнул Деметрий. – Кем ты был у себя на родине?

– Гиппархом, – ответил Полибий. – Но стал немного понимать происходящее лишь здесь, в Риме. Жизнь теперь мне кажется неким лабиринтом, из которого необходимо искать выход.

– Выход… – повторил юноша. – А есть ли выход у меня? Куда ни двинешься – глухая стена. Всюду – глухая стена.

– Выход конечно же есть. Но ищи его сам. Если хочешь, и я подумаю над твоей головоломкой.

– Конечно же хочу! – радостно закричал Деметрий. – Я уверен, твой совет будет так же меток, как твоя рука!

* * *

Полибий возвращался домой в приподнятом настроении. Его подавленность сменилась уже забытым ощущением радостного напряжения, требующим выхода в немедленные действия. Ускоряя шаг, он лихорадочно перебирал возможные варианты возвращения Деметрия на престол.

«Чего-нибудь да стоит расположение сирийского царевича, нет, – царя! Если только он им станет… Конечно, станет! Благодаря мне, бесправному изгнаннику! Вопреки всему!» – вертелось в голове.

«Размечтался! – одернул он себя и тут же сам себе возразил: – Ничего. Мы еще поборемся. Когда корабль идет ко дну, ухватишься и за щепку!»