Читать книгу Недетская сказка 2 - Александр Николаевич Горин - Страница 3

Анастасия поселилась в гостевых покоях царского дворца, уговорив Демьяна не выставлять ей охрану. Однако, Иван настоял, чтобы «сестре» прислуживал собственный камердинер, чьё присутствие не должно было бы вызывать у Насти чувство постоянной опеки. Звали его Федот, и был он словно не из этого места и времени. С виду обычен: среднего роста, среднего возраста, весьма ухожен, но его манеры и пронзительный взгляд, угадывающий желания, а может быть и мысли, характеризовал Федота, как человека слишком умного для царского двора, что диссонировало со всем укладом омутянской жизни, характеризующейся двумя словами: лень и безразличие. Оказалось, что раньше Федот служил камердинером Елены Прекрасной и был у неё на особом счету за смекалку и расторопность, а уж царица-то понимала толк в услужливой челяди. Разговорившись с прислужником, Анастасия узнала много интересного о жизни Кощея и Елены. О дворцовых нравах и взаимоотношениях придворных министров и много чего ещё, что заставило её пересмотреть свои планы по спасению местного самодержавия. «Совсем не просто, когда во рту сладко, а в жопе остро» – вспомнила Настя омутянскую поговорку, услышанную от Авдотьи пять лет назад, когда та ответила Ивану на его заверения в благополучном исходе дальнего путешествия в город. В принципе, эта поговорка была применима ко многим житейским случаям, но тогда она прозвучала, как предсказание будущих испытаний, кои не заставили себя ждать.

– У меня сложилось впечатление, что омутяне живут одним днём. Они с удовольствием строят планы на завтра, но совершенно не помнят, что было вчера, пытаясь поскорее забыть серость своего существования, – начала Анастасия разговор, когда они ужинали с Иваном в малой столовой дворцовых покоев.

– А чего вспоминать-то? День на день похож, как травинки в стоге сена, – задумчиво ответил Ванька, – Мало кому так везёт, как мне. Сказать по правде, я до сих пор не понял: везунчик я или пленник собственных амбиций?

– Я пообщалась с Федотом, и он мне много интересного поведал. Например, о том, что Кощей был довольно необычным человеком. Что ты об этом скажешь?

– Был, да сплыл. Чего о нём вспоминать? – безразлично ответил Иван.

– Интересно ты рассуждаешь. Когда собирался убить Кощея и овладеть его женой, ты как себе это представлял? Залетел к царю в спальню, пырнул ножиком, и, пока Кощей в муках корчится ты делаешь предложение Елене: люблю, жить не могу – давай жениться! А она сразу-то не разобралась в этом водовороте любовных страстей и хрясть тебя по порожней башке канделябром, а потом охрану вызвала, чтоб было с кого спросить за смерть убиенного муженька. Спланировал ты всё отменно, но вот только не учёл одного. Кощей – бессмертен!

– А чего же он помер, если бессмертный? – округлил глаза Ванька.

– А в этом нам предстоит разобраться, – задумчиво произнесла Анастасия.

– Это тебе Федот наплёл? Мало ли чего люди навыдумывают; бывает таких сказок порасскажут, что потом по нужде во двор боишься выйти. Я уже не мальчик, меня байками не испугать, – недоверчиво хмыкнул Иван.

– А давай-ка после ужина спустимся к Кощею в склеп. Мне хочется там осмотреться, – предложила Настя.

– Там, поди, всё мертвечиной провоняло. Может, ты сама сходишь, а я у дверей покараулю?

– Ты боишься? – воскликнула Настя, – Тогда я возвращаюсь домой. Мне не хочется тратить время и силы на труса.

– Да нет, просто этот запах вызывает у меня рвотный позыв, а так, можно и в склеп, – оправдался Иван.

– Как ты думаешь, может обычный человек жить годы без пищи? – навскидку задала вопрос Настя.

– Навряд ли. А что, Кощей не ел? – поразился Ванька.

– Не только не ел, но и с женщинами не спал, – усмехнулась девушка.

– Брехня! А как же Елена? Я бы не устоял, – мечтательно закатил глаза Иван.

– Смотри-ка, у тебя выработался рефлекс на пожилых дам. Фрося оставила глубокий след в твоём либидо, – рассмеялась Настя, – кстати, как она поживает? Титул с деревенькой в придачу не выпрашивала?

– Тебе нет равных в умении укусить за самое больное место, – надулся Иван.

– Ой, прости не знала, что у тебя больной член. Ты к знахарке давно обращался? – захохотала Анастасия.

– Язва ты. Похоже, сама жалеешь, что не ты меня первая окорячила, – помрачнел Ванька.

– Разумно. Я подумаю над твоим выводом, – успокоившись ответила Настя.

– Давай договоримся – ты забываешь о Ефросинье, а я не буду тебе о ней напоминать, – Иван натянуто улыбнулся.

– Я всегда знала, что у тебя большие дипломатические задатки. Замётано.

– Уж коль мы на эту тему заговорили, то хочу задать тебе вопрос. Почему ты со мной не переспала? – с ехидным прищуром спросил Иван.

– На самом деле, Ваня, я всерьёз рассматривала такой вариант, но есть один маленький момент, который не оставил нам шанса улечься в одну постель. Чтобы насладиться соитием с мужчиной, нужно всего лишь, чтобы таран, который будет ломиться в ворота моего замка имел высокий интеллект, по крайней мере, не ниже моего. Я же не хочу, чтобы помимо ворот мне ещё и все стены раздолбали. Короче, удовольствия я бы не получила, а мимолётная связь стала бы укором, оставившим крайне неприятные воспоминания. Прости, но пять лет назад ты никак не соответствовал моему представлению о мужчине, с которым я бы хотела близости. И заканчивая разговор на эту тему могу добавить: с женатыми я тоже не сплю.

Иван постарался сделать безразличный вид прекрасно понимая, что на дурацкий вопрос зачастую получаешь ответ в духе: сам дурак. Выдержав паузу и проглотив обиду вместе с последним куском ежевичного пирога, Ванька сказал:

– Ты всегда была язвой, но я считал и считаю тебя своим лучшим другом, а с друзьями не спят!

Настя звонко рассмеялась: – «Достойный ответ! Жаль, что ты теперь женат».

Закончив трапезу, друзья направились в царский кабинет из которого вёл потайной ход в склеп Кощея. Анастасия спускалась по мрачной винтообразной лестнице первый раз и мысленно представляла, как можно протащить гроб с телом в таком узком пространстве, но так и не разгадала эту загадку. Спустившись вниз к каменной двери, Иван остановился и глубоко вдохнул, как бы про запас.

– Пошли уже, перед смертью не надышишься, – решительно сказала подруга и толкнула дверь.

В спёртом воздухе подземелья отнюдь не пахло сладким тленом разлагающейся плоти. Настя подошла к хрустальному саркофагу и заглянула внутрь… Гроб был пуст. Нет, не то чтобы совсем: ложе выстлано чёрным бархатом, в головах красная атласная подушка, – труп Кощея отсутствовал. Иван прочёл немой вопрос в глазах Насти и пожал плечами ни слова не сказав, и даже почувствовал некоторое облегчение от несостоявшегося свидания с некогда грозным правителем. Анастасия огляделась по сторонам, пытаясь в полумраке разглядеть убранство гробницы и, заприметив что-то на одной из стен шагнула ближе к штандарту, висевшему между двух шпалер.

– Вань, посвети мне, тут кое-что интересное нарисовано, – попросила Настя, вглядываясь в изображения, вытканные на шпалерах.

Иван подошёл ближе к стене и поднял факел, осветив настенные гобелены. На левой картине был изображён трёхглавый змей, изрыгающий пламя. На центральном штандарте какой-то мудрёный знак в виде капли, повёрнутой остриём вниз и покоящейся на фигуре равнобедренного треугольника, также, повёрнутого остриём вниз. Внутри треугольника были нарисованы непонятные каракули, напоминающие следы птичьих лапок. А на правом гобелене Иван увидел изображение старика, ворошащего прутиком угли догорающего костра.

– Яга! – вскрикнул Ванька, и гулкое эхо отозвалось: «ага… ага».

– Откуда здесь эхо? Странный феномен для столь камерного помещения, – удивилась Настя, – Ты сказал Яга. Можно подробней?

– Этот старик на картине… Короче, я видел его во снах. Я тебе как-то рассказывал, что он подсказал мне, где надо копать схрон Федоса. А до этого он требовал, чтобы я тебя убил, правда это тоже во сне, – путанно ответил Иван.

– Это простое совпадение, успокойся. Все старики похожи друг на друга, как бараны в отаре овец. Видимо, ты слишком взволнован.

– Я бы согласился с тобой, но Яга всегда сидел у костра и ворошил прутиком угли, как здесь на картине, – твёрдо сказал Иван.

– Забавно. А Кощея ты, когда последний раз видел? – задумчиво спросила Настя.

– Во сне?

– Мёртвого.

– Да уже лет пять прошло, как мы с отцом сюда спускались.

– Зачем?

– Отец просил, чтобы я поклялся над гробом в верной службе своему Отечеству. Ну, я и поклялся, а что, не надо было?

– Раз Демьян сказал, значит надо! – улыбнулась Настя, – Ну и как Кощей выглядел?

– Сказать по правде, выглядел он плохо, но с мёртвого чего взять? К тому же запашок от него был такой несвежий, что меня стошнило.

– Ну и куда наш подпортившийся Кощей делся?

– Я и сам в толк не возьму. Чудеса просто.

– А кто эту усыпальню обустраивал, знаешь?

– Нет.

– Тогда объясни мне, как смогли сюда внести хрустальный гроб, который по габаритам больше, чем потайная лестница?

– Леший его знает. Я тогда в деревне жил – мне доложить забыли.

– Получается, что усыпальницу оборудовали одновременно с лестницей, а потом покойник сам пришёл и в гроб улёгся. Другого варианта не просматривается, – заключила Настя.

– Коли сам пришёл, значит сам и ушёл, – рассмеялся Иван.

– Похоже, что так. Давай-ка внимательно осмотрим все стены. Может быть здесь есть чёрный ход или тайная дверь.

Не успели друзья осмотреться, как послышались приглушённые звуки, и в открывшейся двери склепа показался Демьян. Он был тороплив и взволнован:

– Иван, почему ты не сказал охране, что вы спустились в склеп? Там уже переполох начался.

– Мы были заняты важными делами. Я тоже могу спросить об отсутствии царской охраны, но делать это не стану, – язвительно проронил Ванька.

Демьян, кажется, не расслышал ответ сына, тупо уставившись на гроб.

– А где Кощей? – промямлил ошарашенный начальник царской охраны.

– Мы как раз хотели задать этот вопрос человеку, который отвечает за мою безопасность. Где Кощей? – повысил голос Иван.

Возникла продолжительная пауза, которую прервала Анастасия:

– Демьян, когда ты здесь был последний раз?

– Давно уже. Мы сюда вместе с Ваней спускались, – ответил растерянный Демьян.

– Давайте поднимемся в покои, и там продолжим разговор, – предложила Настя.

– Пропажа тела из гроба была бы банальна, если бы не несколько условий, придающих этому факту некоторую долю сюрреализма, – начала Настя, когда вся компания разместилась в малой столовой.

– Насть, изъясняйся попроще, а то отец может тебя не понять, – виновато молвил Иван, – Я-то привычный к твоим оборотам, а он может неверно истолковать.

– Хорошо, – улыбнулась девушка и продолжила, – Расскажи, Демьян, что ты знаешь о Кощее: слухи, догадки, события – всё очень важно. Можешь начать с момента твоего приёма на службу.

Рассказ Демьяна занял несколько часов, перемежаясь вопросами Насти и репликами Ивана. Открытий было немного, но кое-что интересное проявилось и требовало подтверждения из сторонних уст. Спать разошлись глубоко за полночь, переосмысливая полученную информацию, так и не найдя ответа на главный вопрос: куда пропал Кощей? Иван заснул к утру, провалившись в свой сказочный мир…

Кощей лежал на кровати, застеленной несвежими простынями, опираясь на высокую подушку. Свесившееся на пол шерстяное одеяло оставляло открытыми его жилистые ноги, облепленные кусками тряпок, пропитанных жирной мазью. Серая кожа Кощеевого лица прекрасно гармонировала с ледяным цветом глаз, пристально взирающих на Ивана.

– Болеешь? – с участием спросил Ванька.

– Не болею, а лечусь. Хандрит-мандрит разыгрался: колени хрустят, ноги ломит и сводит, словно прачка бельё отжимает, – вяло ответил Кощей.

– Знахарка Лукерья из нашей деревни рекомендует хандрит лечить горячей манкой. Надо кашу сварить, и пока горячая, колени обмазать. Сделаешь три раза и гуляй опять петухом, словно новые ноги отрастил, – сказал Иван со знанием дела.

– Попробую как-нибудь. Ты чего припёрся?

– Спросить хочу, как мне дальше царствовать. У тебя опыт в этом деле не чета моему; может посоветуешь что-нибудь дельное, – оживился Ваня.

– А что не так?

– Всё наперекосяк: министры жулики, народ ропщет, казна пустая, – чуть не плача ответил Иван.

– Эх, Ивашка, твёрдости тебе не хватает. Устрой праздник «Усекновения». Народ собери, балаган с Петрушкой, мёда пару бочек выкати, а потом отруби пару-тройку голов своим кровососам, и дело с концом. Так ты силу свою покажешь и принципиальность – людям понравится.

– Ежели я им бошки отрублю, то с кем тогда останусь? – вопрошал испуганно Ванька.

– С кем, с кем? С народом!

– Так ведь народ тоже разный. Им, ежели, чего не так, могут и бунт поднять и смуту устроить.

– Тогда выбери из толпы человек пять-шесть бунтарей и смутьянов, да отруби им головы в назидание, коль такое дело.

– А как же мне определить, где бунтари-смутьяны, а где добропорядочные?

– Тебе-то не всё равно? Кого назначишь, тот и будет. Главное, правильно людям объяснить, а уж они-то поддержат.

– А можно без усекновения обойтись? Не смогу я безвинных казни предать.

– Ай молодец! По-нашему мыслишь: «И щец похлебать, и хозяйку поиметь», – рассмеялся Кощей, – Тогда остается третий вариант: бросай всё к лешему и беги куда глаза глядят. Заживёшь вольной жизнью без забот и хлопот, аки я. Только не забудь в казну забежать и деньжат на житьё прихватить. Всё не бери, а то искать будут. Возьми мешок-полтора, чтобы уважать не перестали и чтоб государство не обеднело. Устроишься где-нибудь поодаль; заведёшь табун лошадей, девок дюжину – одна другой краше, мельницу построишь для антуража и всё у тебя будет по расписанию.

– Не по-царски рассуждаешь, пошловато, – помрачнел Иван.

– Дык царь не я, а ты. Я тебе мудрые советы даю, а ты меня ещё и пошляком обзываешь, словно это я к тебе в дом вломился, – рассердился Кощей.

– Прости, погорячился малость, – размяк Иван, – не хотел тебя обижать, да так вышло.

– То-то. А что у тебя из-за пояса торчит?

– Это мой трофейный кинжал, – ответил Ванька, протягивая его Кощею, – на полюбуйся, редкой работы вещица.

Кощей долго с интересом разглядывал кинжал, поворачивая его и так, и эдак, ловя зловещие отблески стали и проводя по острию костлявым пальцем.

– Этот кинжал много крови испил. Сила в нём кроется запредельная. Одержим он могуществом и жаждой убийства. Размазне такое оружие иметь не стоит, он тебя погубит. Хотя, если найдёшь ему доброго брата, то их мощь обретёт равновесие, и тогда судьба ляжет тропинкой под ноги, а счастье вылижет твои шершавые пятки, – произнёс Кощей тоном провидца.

– Не понял, что за брат?

– Твоему кинжалу нужна пара – такой же кинжал, но выкованный кузнецом с добрым сердцем и чистыми помыслами. Если найдёшь такого мастера, то обретёшь силу и могущество, а главное, проживёшь счастливую жизнь – назидательно ответил Кощей.

– Похоже, мне его долго искать придётся, – пробормотал Ванька.

– Да ты не унывай. Пока можешь тройку голов отрубить, чтоб помнили милость царскую.

– Разве это милость?

– А что же? Спасибо скажут, что не триста, а всего три. Получишь прозвище – Иван Милосердный, – скривился Кощей в саркастической улыбке.

– К тебе пришли? Стучит кто-то, – насторожился Иван.

– Это к тебе пришли, дурья башка, – хохотнул Кощей.

Иван очнулся от стука в дверь, и сел на кровати, протирая глаза: – «Ну кому там не терпится?».

– Это я, Ваня, долго спишь, – возникла на пороге Анастасия.

– Уснул только к утру, – зевнул Ванька.

– А где Прасковья?

– Она отдельно в своём крыле почивает. Царю не положено вместе с женой кровать делить.

– Может быть, у вас и детей-то нет из-за того, что пока орёл дотащится из одного крыла в другое, то забывает куда нужно яйца класть? – усмехнулась Настя.

– Ну, если хочется, то посмейся. Это не я придумал – просто дурацкая традиция, – обиделся Иван.

– Эх, не легка жизнь царская. Я жду тебя к завтраку, – выходя проронила Настя.