Читать книгу Поднебесная (сборник) - Александр Образцов - Страница 4

Владислав

Лида

Иван

Конец декабря. Суббота.

Иван сидит на кровати по-турецки. У него перевязано горло – ангина. Владислав читает книгу. Лида на кухне греет молоко. Она спешит, поэтому упускает молоко, никак не может найти сапог и т. п. Ссориться с нею сейчас опасно не только Владиславу, но и Ивану.

Лида (вбегая, мужу). Славик, тебе удобно сидеть?

Владислав (поднимает голову). А? Да-да…

Лида (бегая по комнате, заглядывая под диван, под кровать, под кресло, не столько отыскивая сапог, сколько заводясь). Не дует? Что ты читаешь? Иван, сядь прямо! Не сутулься! А то станешь похож на отца!.. Так что ты читаешь?.. Где же этот проклятый сапог?.. Интересно, когда я смогу так вот удобно сесть и почитать какую-нибудь чепуху! Когда я перестану зарабатывать деньги, деньги, деньги! Много денег! Триста рублей, не считая прогрессивок! Зато муж на работе и дома имеет возможность читать… Что читаешь, спрашиваю? (останавливается перед Владиславом, уперев руки в бока).

Запах горелого молока. Лида летит на кухню.

Иван. Славик, я бы на твоем месте отложил книгу и начал искать сапог.

Владислав. Зачем?

Иван (зевает). Мое дело предупредить.

Владислав. О чем ты меня хочешь предупредить? Не понимаю. Если она потеряла свой сапог… Кстати, как можно потерять сапог, а?

Иван. Ты, Славик, неглупый человек, но простодушен, как ребенок. Если она найдет сапог, то прежде, чем надеть, швырнет его в тебя. Поэтому найди его сам.

Владислав (поражен). Как ты со мной говоришь?..

Иван. Чем это ты так поражен? Интонацией или смыслом?

Владислав (нерешительно, пожимая плечом). Все-таки я… как бы там ни было…

Иван. Как бы там ни было, а ты отец. Очень глубокая мысль.

Владислав (пауза). Ты шутишь?

Иван (пауза). А ты?

Владислав (крутит головой, смеется). Да!.. Вот так детки… (читает).

Пауза.

Иван. Что ты читаешь?

Владислав (отрывается от книги, потягивается). Читаю, Ванька, оч-ч интересную книгу.

Иван. Это ты меня Ванькой назвал или Лида?

Владислав. Она.

Иван. Интересно, когда вы познакомились, кто свидания назначал, ты или она?

Владислав. А у нас не было свиданий. Мы в одной группе учились.

Иван. Ты был двоечником?

Владислав. Нет, почему. Я был очень способным.

Иван. И когда ты им перестал быть?

Владислав (медленно). Ты все-таки заговариваешься, Ванюша.

Иван. У тебя, видимо, честолюбия нет.

Владислав. Вот уж чего нет, того нет.

Пауза. Владислав читает.

Иван. А без честолюбия жить неинтересно. Вот я, например, если к девятому классу не стану мастером, займусь каким-нибудь делом для головы.

Владислав. Поздно будет.

Иван. Для мужчины никогда ничего не поздно.

Владислав. Ты, мужчина, дашь мне читать или нет?

Иван (пауза). Непонятно. Нет. Скоро они нам совсем на шею сядут.

Владислав. Кто?

Иван. Женщины.

Владислав (смеется). Тебе-то не сядут!

Иван (серьезно). Мне не сядут. А остальным сядут. Читал в газете? В Исландии новый премьер – женщина.

Владислав. Ну и что? Хорошо.

Иван. Хорошо? А ты бы хотел быть ее мужем?

Владислав. Я женат.

Иван. Ну, ты даешь! Ну, ты – даешь!.. Или ты так шутишь?

Владислав. Слушай, Иван, я тебя хоть раз в жизни порол?

Иван. Не порол.

Владислав. Думаешь, не было поводов?

Иван. Были.

Владислав. Вот видишь. Надо понимать.

Иван. Ты что, такой добрый?

Владислав. Надо себя контролировать.

Иван (вздыхает). Святой человек.

Входит Лида с кружкой молока.

Лида (Ивану). Давай. Пей.

Иван. Пенку сняла?

Лида. Сняла.

Иван дует на молоко, пьет, морщится.

Иван. Можно было бы и поменьше углеводов…

Лида. Это мед. Ты мне еще будешь выступать! Пей!

Иван. Не повышай на меня голос. Я не привык.

Лида (смеется). Ух ты, чадо!.. (целует его в голову. Он сердито отстраняется).

Иван. Мне уже двенадцать лет! А не шесть!

Лида. А ты всегда будешь моим сыночком.

Иван. Мамочка. Только не надо сюсюкать.

Лида (всплескивает руками). Славик! Что это за циник растет?

Владислав. А?

Лида. Читай! (Ивану.) Пей молоко!.. Где же этот чертов сапог?

Ищет сапог.

Иван. Ты там уже искала.

Лида с ненавистью смотрит на читающего Владислава, делает над собой усилие.

Лида (мягко). Слава, ты не видел мой сапог?

Владислав. А?.. А, сапог! Сапог… сапог… (встает, начинает ползать по комнате).

Иван смеется.

Лида (мягко). Слава, ты действительно ищешь или издеваешься надо мной?

Владислав (продолжая ползать). Сапог… Где же он может быть?.. Сапог (подбирается к Лиде: вдруг вскакивает, бросается на нее, обнимает, с криком.) Лида, я видел его! Я его видел!..

Лида (кричит, одновременно, со злостью выдираясь из объятий). Оставь меня! Отпусти! Немедленно отпусти! От-пус-ти!

Иван (кричит одновременно, прыгая на кровати). Мыться пошел! Он в ванной, я видел! Он весь шампунь на себя вылил!

Лида рыдает от злости, Владислав отпускает ее. Она уходит плакать в соседнюю комнату. Владислав прислушивается, вначале улыбаясь, подмигивая Ивану, затем начинает страдать. Ходит по комнате, останавливается, пожимая плечами, снова ходит.

Иван. Я говорил.

Владислав вздыхает, уныло идет к Лиде. Оттуда слышно, как он что-то бубнит. Изредка злой голос Лиды: «Отстань!.. Нет, это… чудовищно!..» И, наконец: «Меня тошнит от тебя! Тошнит!»

Иван чутко прислушивается, качает головой, поднимает глаза от возмущения.

Голос Лиды: «Если бы не ребенок! О, если бы не ребенок!..»

Иван (тихо, качая головой). Ребенок!.. Теперь о кухне.

Голос Лиды: «Все на мне! Все! Кухня! Стирка! Уборка! Магазины!»

Голос Владислава (обиженно). «Я хожу!..»

Голос Лиды: «Да? И что ты приносишь? Кости! Масло с… осадком! Гнилую картошку!»

Голос Владислава: «А пол? Я… каждую неделю мою!»

Голос Лиды: «Да? Грязь развозишь!»

Голос Владислава: «И белье выжимаю…»

Голос Лиды: «Не выжимаешь! Нет, ты не выжимаешь! Ты – рвешь! Ты мне две блузки порвал!»

Иван. Какое унижение…

Голос Владислава: «Ну? Лида?.. Ну почему, почему это происходит? Я ничего не понимаю!..»

Голос Лиды: «И не поймешь!..»

Голос Владислава (с обидой). «Лида! Но нельзя на таком уровне…»

Голос Лиды: «На уровне?! Тебе хочется все это… на уровне слышать?! Под фортепьянную музыку?! Какое… ранимое существо! Может быть, ты не ешь ничего? Неделями носишь одну рубашку? Или… паутиной зарастаешь?»

Иван затыкает уши.

Голос Владислава: «Лида… ну… если я так воспитан, понимаешь?..»

Голос Лиды: «Нет! Это не воспитание! Это махровый сознательный эгоизм! Ты думаешь – куда она денется? Конечно! Никуда! О, если бы не ребенок!»

Голос Владислава: «Ну хорошо, не воспитание. Но не могу я! Что ни сделаю – все не так! Всегда ты на меня… кричишь!»

Голос Лиды: «Я?! Я – кричу?.. А что мне остается делать, когда уже не хватает слов! Даже… примата можно научить убирать за собой, мыть посуду! Стирать носки! Может быть, ты устаешь на работе?»

Голос Владислава: «Вот твой сапог».

Голос Лиды: «Кондратьев – доктор! Беккер – завсектором! Соколов убогонький – и тот главный инженер!..»

Голос Владислава: «Мне это противно, ты знаешь…»

Голос Лиды: «Противно!.. А ты хорошо учился, да! Самый способный на курсе! Теперь я понимаю – почему!»

Голос Владислава: «Почему?»

Голос Лиды: «Потому что ты поймал меня в сети! Хладнокровно! Обдуманно! Ты решил – эта-то будет всю жизнь рабыней! Эта-то порядочная! Вот тогда я начитаюсь! Належусь! Наотдыхаюсь!»

Голос Владислава: «Значит… ты вышла по расчету?..»

Голос Лиды: «Да! По расчету! Я считала, что выхожу за сильного, талантливого человека!»

Голос Владислава: «Тебе будет стыдно…»

Голос Лиды: «Нет! Не надейся! О! Это тоже твоя игра, твоя хитрая, дьявольская игра! Да, мы же – интеллигенты! Покричит – и ей станет стыдно! Нет! Уже не станет!»

Лида входит в сапогах и костюме.

Лида (трагически). Бедный ребенок!..

Иван (тихо). Что ты на него кричишь?

Лида (тихо). Не твое дело. Почему не включил радио? Ты затыкал уши?

Иван (отворачиваясь). Затыкал.

Лида (тихо). Смотри, чтобы он с собой ничего не сделал. (Громко.) Я вернусь через полчаса! Ты слышишь?

Владислав (входит, с дрожащими губами). Да.

Лида. И сделай, в конце концов, что-нибудь… приятное нам!

Уходит в прихожую.

Голос Лиды: «Где мой шарф?»

Владислав делает шаг.

Иван (тихо). Стой!

Владислав. Что?

Иван. Садись.

Владислав садится.

Голос Лиды: «Закрой за мной!»

Владислав встает.

Иван. Сиди!

Владислав машет на него рукой, идет закрывать двери.

Щелкает замок.

Владислав возвращается. Садится. Неподвижными глазами смотрит в стену.

Иван. О чем ты думаешь?

Владислав. А?.. (Пауза.) Ты знаешь, Иван, какая она была…

Иван. Ты говорил.

Владислав. Появилось такое слово, Ваня, – престиж. Пре-стиж! И в это слово человек попадает, как в лабиринт…

Иван. Ты говорил.

Владислав. Ты знаешь, Иван, я привык двигаться сам. С детства. Я мог сутками читать. Мог до одурения играть в пинг-понг. Мог неделю не ходить в школу. Мог за неделю пройти курс химии за девятый класс. И меня уже не переделать, понимаешь?

Иван. Нет.

Владислав. Что – нет?

Иван. Не понимаю.

Пауза.

Владислав. Это ее кандидатская вколотила в такое состояние. И никак не может выбраться.

Иван. Это ты ее вколотил.

Владислав. Я?.. Ну, продолжай.

Иван. У меня все.

Владислав. Давай, давай! Устами младенца…

Иван. Когда ты разрешаешь на себя кричать, ты ее вколачиваешь.

Владислав. Мудро. Нет, серьезно! Я слушаю.

Иван. И она бесится, потому что ты всегда прав.

Владислав. Прав? Ты считаешь, что я всегда прав?

Иван. Конечно. Она думает, что ты издеваешься над ней…

Владислав (ерзая от волнения). Ну? Дальше! Черт возьми, ты…

Иван. Вундеркинд, ты говорил.

Владислав. Это ясно. Пошли дальше!

Иван. Все, пришли.

Владислав. Ага. Значит, то, что я позволяю ей кричать, раз. То, что я всегда прав. Два. И у нее возникает комплекс вины, который реализуется в состояние собственной правоты. Так. (Хватает бумагу, ручку, начинает чертить схемы, чешет затылок, бубнит вполголоса.) Ага… Мне карьеру делать противно и я не делаю… Ей противно, но она делает… Мне хочется, чтобы все было по любви и согласию, я уступаю… Ей хочется, чтобы все было по любви и согласию, она… не может уступить!.. А? Если я уступаю (подвигает ладонь на себя), она уступить не может… потому что мы… уходим друг от друга… она наступает и нечаянно наступает на… меня?.. Нет!.. Здесь что-то не то… Я – уступаю… она – наступа…

Иван. Славик, тебе надо действовать, понимаешь? А не рассуждать.

Владислав. Иван. Прекрати. (Продолжает чертить.)

Иван. Что – прекрати? Ну вот, представь: я тоже когда-нибудь, не дай бог, конечно, женюсь. И я всегда буду помнить, что мне надо не повторить ошибку отца.

Владислав (поднимая голову). Да?.. Какую ошибку?

Иван. Не позволять, чтобы на меня кричали. Поэтому я сам начну кричать. И произойдет то же самое.

Владислав. Да?.. То же самое… А что – то же самое?

Иван. То же самое. Твой внук будет вот так же сидеть, как я сижу и страдать из-за матери.

Владислав. Подожди. Так ты – страдаешь?

Иван. Нет, я счастлив.

Владислав. Я думал, ты понимаешь, что это просто… разрядка, что ли. Это необходимо, в конце концов!

Иван. Кому?

Владислав (пауза). Ей.

Иван. А мне?

Владислав. Но ты же вундеркинд, ты все понимаешь! Что это все – от любви и согласия…

Иван. Ты конформист.

Владислав. Я гуманист, Ваня. Поэтому в нашей семье все хорошо.

Иван. А! Ты так считаешь?

Владислав. Конечно. Она счастлива, потому что считает себя главой семьи. Ты счастлив, потому что пользуешься неограниченной свободой. И, наконец, я счастлив, потому что вы оба счастливы.

Иван (восхищенно). Здорово!

Владислав. А ты как думаешь? У меня здесь (показывает на голову) тоже кое-что имеется.

Иван. Да, это ты здорово придумал.

Владислав. Жизненный опыт плюс врожденная сообразительность.

Иван. А тебе самому не хочется стать главой семьи?

Владислав. Зачем?

Иван. Как это – зачем? Ты же мужчина.

Владислав. Ну и что?

Иван. С тобой иногда вообще невозможно говорить.

Владислав. Ну, прости. Я немного заигрался. Так ведь, Ванька, глава-то семьи – я.

Иван. Вот это да! Ум у тебя, действительно, изощренный.

Владислав. Цыц! (Встает, ходит, выпятив грудь.) Да, Иван. Я. Потому что я контролирую ситуацию.

Иван (задумчиво). Тяжело мне придется. Ох, тяжело…

Владислав (садится). Что это ты еще придумал?

Иван. Вы же меня пополам разорвете.

Владислав. А точнее ты можешь? Не напускай тумана.

Иван. Ты знаешь, что число разводов сейчас превысило число браков?

Владислав (смеется). Нам это не грозит! Успокойся!

Иван. Да?.. А тебе не кажется, что только я ее держу?

Пауза.

Владислав (нервно). Да что ты говоришь?

Иван. Ну… предполагаю…

Владислав. Ну-ка, ну-ка… ты не темни! Ну? Говори!

Иван. Я же сказал – предполагаю.

Владислав. Я знаю, когда ты предполагаешь! Говори!

Иван. А что это ты нервничаешь?

Ложится, заложив руки за голову, покачивая ногой.

Владислав. Я слушаю, Иван!

Иван. Ого! Это что – угроза?

Владислав. Та-ак. Вот теперь, кажется, настала пора… (встает, открывает шкаф). Ну? Считаю до трех…

Иван. Ты возьми мой ремешок. Он поуже.

Владислав (достает офицерский ремень). Раз…

Иван. Один удар ремнем решит твою жизнь. Ты подумай.

Владислав. Два… (подходит в Ивану).

Иван (подставляет зад, задумчиво). Ты все-таки взвесь.

Владислав. Три! (Несильно бьет ремнем.)

Иван (разочарованно). Ну, это игра. Несерьезно.

Владислав (свирепея). Несерьезно?! Ах ты, иезуит маленький!..

Замахивается.

Иван (прыгает с кровати, кричит). Папочка, прости! Прости, папа! Больше не буду!

Владислав бурно дышит, отшвыривает ремень, садится, опустив лицо в ладони. Иван, вздохнув, качает головой, снова забирается на кровать.

Владислав (глухо). Еще немного… и я бы тебе врезал…

Иван (осторожно). Ну, а что? Я бы не рассыпался…

Владислав. Такая… злость… Прости, Иван! Ну? (Подходит в Ивану, пробует приласкать его. Тот отдергивает голову.)

Иван. Да ей скучно с тобой! Она тебя давно вычислила! Она же тебя ненавидит!

Пауза.

Владислав (неуверенно). Ненавидит?

Иван. Да! Она на тебя такими глазами смотрит, в спину, что у меня… волосы шевелятся!

Владислав. Как это… ненавидит?.. За что?

Иван. Она тебя тряпкой считает! Взял бы… ка-ак дал по столу кулаком!

Или взял бы… дверью ка-ак хлопнул! И пьяный вернулся!

Пауза.

Владислав. Зачем?

Иван (плачет от возмущения). Зачем?.. Чтобы весело было! Чтобы ей не скучно было! У нее же сил не хватает главой семьи быть, как ты не понимаешь!

Владислав (пауза). Да, она устает…

Иван. Конечно! С двумя такими оболтусами!

Владислав. С кем это еще?

Иван. С тобой и со мной.

Владислав. А… Да, надо… повнимательней… Я сейчас… (начинает собираться) сейчас схожу…

Иван. Куда ты?

Владислав. Пойду, торт куплю. И… еще чего-нибудь…

Иван. Да не нужен ей твой торт!

Владислав. Она же любит…

Иван. Ну и что? Что за… убожество мысли! Ей нужно, чтобы ты ка-ак дал по столу кулаком! Чтобы все посыпалось! И сказал: «Кто в доме хозяин?!» Или чтоб ты пришел со смены, у тебя все грязное, в поту, сбросил робу, бровями повел – вот так – постирай… А сам вошел тяжелыми шагами, хмуро посмотрел на меня и спросил: «Иван, а ты что бездельничаешь? Иди, матери помоги. Что? Давно ремня не пробовал?»

Владислав (усмехнувшись, успокаивается). Напугал. (Садится.) Все это, Ваня, не наши игры.

Иван. Это не игры! Это жизнь!

Владислав. Где-то и это жизнь. А у нас такого быть не может.

Иван. Почему – не может? Почему? Что ты, не можешь куда-нибудь устроиться землю копать? Устать не можешь?

Владислав. Как бы я ни уставал, я не перестаю контролировать себя.

Иван. Ага! А когда ты на меня замахнулся?

Владислав. Давай об этом не будем вспоминать. Мне неприятно.

Иван. Да это была лучшая минута в твоей жизни!

Владислав (берет книгу). Все. Не мешай. (Читает.)

Пауза.

Иван. Неужели тебе никогда не хотелось выдвинуться?

Владислав. Куда выдвинуться?

Иван. Что-нибудь изобрести. Стать каким-нибудь идолом! Рекордсменом! Гордостью нации! Надеждой человечества!

Владислав. Зачем?

Иван. Что – зачем?

Владислав. Зачем – надеждой человечества?

Иван. Чтобы человечество тебе было благодарно, вот зачем!

Владислав. А как это определить, товарищ вундеркинд? Атомная энергия тоже рождалась для блага человечества.

Иван. Ну, ты молодец! А колесо, по-твоему, изобрели для танков?

Владислав. Для танков. (Читает.)

Иван. А слова, по-твоему, изобрели, чтобы кричать друг на друга?

Владислав. Чего ты добиваешься, я не пойму?

Иван. Ничего я не добиваюсь. Я хочу понять, почему ты вдруг остановился в развитии.

Владислав. Ты осел. (Читает.)

Иван. Это я еще могу понять, что тебе противно делать карьеру. Но ты бы мог… что-то изобретать! Мне же это обидно, что ты только читаешь, и на тебя кричат!

Владислав. Тебе это обидно, как сыну или представителю человечества?

Иван. Я тебе серьезно говорю!

Владислав. И я тебя серьезно спрашиваю.

Иван. Ну, как сыну! ты же знаешь.

Владислав. Человеческие отношения, Иван, это самое сложное из того, что нам известно. Это сложнее, чем движение Галактик и тайна ядра…

Иван. Ты что меня, дураком считаешь?

Владислав. Почему?

Иван. Потому что это каждый дурак знает!

Владислав. Да?.. Ты думаешь, что это… знают?

Иван. А ты думаешь, что это ты придумал?

Владислав (пауза, неуверенно). Да… откровенно говоря, эта мысль… основная… Ты меня сбил! (Раздраженно.) Для того чтобы научиться общаться с людьми, надо потратить целую жизнь! И этого мало! Надо читать, думать, контролировать каждый шаг! И все это ощупью! Потому что никто ничего не знает и знать не хочет! Потому что мы общаемся не по человеческому, высшему счету, а как животные, инстинктами! И это такое громадное дело, что по сравнению с этим изобретать какое-то колесо – преступление перед самим собой, пустая трата сил и времени! И ты этого понять не можешь, потому что тебе все давно понятно! Ну, чего ты от меня добиваешься?

Иван. Чтобы на тебя не кричали.

Владислав. Кто на меня кричит?

Иван. Я.

Пауза.

Владислав. А ты не кричи.

Иван. Ты же видишь, что я не могу! И Лида не может! Мы не можем контролировать каждый шаг, потому что мы люди, а не машины!

Владислав. Учитесь. (Читает.)

Иван. Хорошо. Я тебе все расскажу.

Владислав (откладывая книгу, побледнев). Я этого ждал. Говори.

Иван. Она такая мрачная ходит, когда тебя нет. И говорит со мной, как с… ребенком. Осыпает бешеными поцелуями, ну… «мальчик мой, чудо ты мое, солнышко какое-то» и тэ дэ. И постоянно нахваливает тебя.

Пауза.

Владислав. Ну и что? Хорошо.

Иван. Что ж хорошего? Она же себя пытается в этом убедить!

Владислав. Да?.. Да. Верно.

Иван. А вчера гладила белье и вдруг говорит сама себе: «В конце концов, он сможет его навещать».

Владислав. Ну, это… прокручивала варианты. Минутная слабость.

Иван. Приложение к «Вечорке» покупает.

Владислав. Какое приложение?.. Да?.. Д-давно?

Иван. Регулярно.

Владислав (пауза, жестко). Я спрашиваю – давно?

Иван. Ну… месяца три. Да вот там, в ее шкафу, за книгами.

Пауза.

Владислав (холодно). Ты копаешься в чужих бумагах?

Иван. Что я, книгу не могу взять?

Владислав. Ты копаешься в чужих бумагах?

Иван (очень осторожно). Я извинился.

Пауза.

Владислав. Чем она объяснила?

Иван (предельно осторожно). Она… ничего не сказала.

Владислав (пауза). Значит… я думал, что она идет рядом, а она… вдруг повернулась и ушла… так, как будто я – вещь! Предмет! Старая юбка! Перегоревшая лампочка! Незнакомый пассажир в метро!

Иван (теряя все нити, по-детски). Ну, пап? Ну, что ты? Па-ап!

Владислав (сам себе). Значит, то, что строится как бы совместно, цепляясь друг за друга… придерживая… помогая… любя… ругаясь… снова любя… годы!.. Ничего? Да? Тьфу? Растереть и забыть?

Встает, идет к двери на кухню.

Иван (вскакивая). Ты куда, пап? Ну? Что ты задумал?

Владислав. Пойду, покурю. На кухне. А ты сиди. Тебе нельзя босиком. Лечись.

Уходит на кухню.

Иван забирается на постель, садится по-турецки, испуганно смотрит перед собой. Затем собирается, начинает размышлять.

Щелкает замок. Слышно, как Лида напевает, снимая шубку, сапоги.

Входит, румяная от мороза.

Лида. Рождественский мороз! Надо елку ставить. Где Слава? Слава!

Иван прижимает палец к губам, машет рукой.

Лида. Ты что это? А?

Иван. Тихо! Садись!

Лида удивленно смотрит на него, затем садится.

Лида (улыбаясь, тихо). Ну? Что?

Иван. Молчи и со всем соглашайся! Ясно? Если хоть раз повысишь на него голос, я в окно выкинусь!

Лида. Да ты…

Иван. Тсс! Он идет! Он все знает! Учти – выкинусь в окно!

Входит Владислав. Молча садится, берет книгу, читает.

Лида. Что у вас здесь…

Иван резко тычет пальцем в окно. Лида вдруг верит его угрозе и прикусывает язык.

Пауза.

Владислав (поднимает голову, холодно). Все в порядке?

Лида. Что?

Владислав. Сделала свои дела?

Лида. Да. А что?

Владислав. Ничего. А я вот, откровенно говоря, так и не смог ничего сделать для того, чтобы вам было приятно. (Читает.)

Пауза.

Иван. И снег не тает?

Лида. Не тает.

Иван. Просто… удивительно. Что, настоящая зима?

Лида. Настоящая. (Встает, идет на кухню.)

Пауза.

Лида входит с бутылкой коньяка, наполовину пустой.

Лида. Что это? (Показывает бутылку.) Кто это выпил? Это же «Двин»! На Новый год!

Владислав (поднимая голову). Я тебе уплачу. (Снова читает.)

Лида (ошеломлена). Что-о?

Владислав (откладывая книгу, рассеянно). Я уплачу… (Встает, начинает собирать вещи.)

Лида опускается на стул. Они с Иваном некоторое время наблюдают за тем, как Владислав достает рубашки, костюм, складывает на стол.

Лида. Ты так и уйдешь?

Владислав. Что?

Лида. Я говорю – ты так, молча, и уйдешь?

Владислав. А что тебе хочется услышать?

Лида (Ивану). Выйди.

Иван. Только – спокойно! И без этих – я зарабатываю, зарабатываю! Что ты зарабатываешь? Счастье не заработаешь на производстве! Вот – дозарабатывалась! Муж – уходит. Сын – грубит.

Владислав. Перед тем, как уйти, я тебя выпорю.

Иван. Да? А потом покончишь с собой?

Владислав. Не покончу. (Берет Ивана за шиворот, вталкивает в соседнюю комнату, закрывает дверь. Продолжает собирать вещи.)

Пауза.

Лида. Здесь кто-нибудь был?

Владислав. Нет.

Лида (пауза, небрежно). Женщина?

Владислав. Я же сказал – никого не было.

Лида. Я тебя не о том спрашиваю!

Владислав (в сторону). Вот уж, действительно, слепота. Она же меня подозревает! А я сочинял отношения, строил на миллимикронах. А она меня – подозревает! Есть от чего рехнуться…

Лида садится, пустыми глазами смотрит в зал. Закрывает горло ладонью.

Владислав (в сторону). Я же ей давал… такие допуски! Там где, кажется, надо чуть шевельнуть настройку – вдруг зашкаливает! Зашкаливает и все! Крутишь все ручки, лезешь в схему, перепаиваешь, неделю ходишь вот с такой головой! Думаешь – все! На этот раз – нежно, чуть коснешься – и все запоет! Бац! Снова зашкаливает! (Едко.) А тут оказывается, по всей этой аппаратуре – кувалдой! Ха-ха-ха!

Владислав (Лиде). Не нужно обмена. Живите здесь. Я ничего не возьму. Даже книги. Тем более – книги. Устроюсь копать землю, чтобы прийти и ка-ак… Но это уже в другом составе.

Лида (в сторону. Тихо, почти шепотом). Я же его боготворила… Когда он меня о чем-то спрашивал, я была в панике. Я всегда знала, что не найду верного ответа… Всегда – мимо… Но так ведь не может быть, чтобы все время мимо и мимо… хотя бы случайно… хотя бы раз можно попасть… Ни разу… Господи, как он реагировал! Какая у него по лицу… пробегала судорога непонимания! Как он вдруг простенько шутил, так, для народа!.. А с каким… наслаждением он стал выслушивать оскорбления! Как он интенсивно страдал! Как же! Далеко ходить не надо! Все на дому! И свинцовые будни, и высоты духа! И жена, которая по уши залезла в эту грязь! (Владиславу). Скажи, почему ты уходишь.

Владислав. Потому что ты этого хочешь.

Лида. С чего ты взял?

Владислав. У меня открылись глаза.

Лида. Но почему они открылись именно сейчас?

Владислав. Вот видишь. Ты все это знаешь. И только ты.

Лида. Я неточно выразилась. Ты меня постоянно провоцируешь.

Владислав. Я? Чем?

Лида. Недоверием.

Владислав. Неправда.

Лида. Тебе нравится, когда я на тебя кричу.

Владислав. Я не мазохист.

Лида. Да?.. Почему ты уходишь… скажи… одно – почему ты уходишь?

Владислав (поколебавшись). Ты покупаешь приложение к «Вечорке».

Лида (сквозь слезы). Почему ты не хочешь один раз… один единственный… сказать точно – чего ты хочешь?.. Почему всегда – мимо, мимо, мимо?.. Какие приложения?

Владислав (ощущая себя дураком). Об обмене.

Лида (в изумлении). И – что?

Владислав (пауза, избегая смотреть ей в глаза, орет). Иван!! (Хватает ремень, бежит в соседнюю комнату, оттуда – звуки ударов ремня по мягкому, в полной тишине.)

Лида. Слава… Слава, прекрати!.. (Не забыв глянуть на себя в зеркало, быстро идет в соседнюю комнату, удары прекращаются. Невидимая рука Владислава вталкивает Ивана на сцену, двери захлопываются.)

Иван, морщась, трогает мягкое место, включает радио, ложится, укрывшись с головой.

Входят Лида и Владислав, вынимают его из-под одеяла, целуют с двух сторон в щеки.