Читать книгу Поднебесная (сборник) - Александр Образцов - Страница 5

Входят Саша и Вера Ивановна. Идут к скамейке. Она передвигается с трудом, поэтому он поддерживает ее за локоть.

Саша. Вишь, Вер Иванна, совсем ты задохлась в квартире.

Вера Ивановна (задыхаясь, садится. Грубовато.) А ты б еще позже вернулся.

Саша. Так я ж говорю – пока пол в прихожей циклевали…

Вера Ивановна. Ты чего не садишься?

Саша. Уже сел.

Садится на край скамьи.

Вера Ивановна (внимательно посмотрев). Пил?

Пауза.

Саша. Клюнул маленько.

Вера Ивановна. А Виктор?

Саша. Ну-у – Виктор! Он же… он же – Виктор! Он бросил. Совсем.

Вера Ивановна. Тебе ж пить нельзя, идиот.

Саша (показывает пальцами). Пять капель. Как из пипетки.

Вера Ивановна. Какого черта я с тобой связалась? Мне жизнь отравил, теперь сына спаиваешь.

Саша. Виноват, Вера Ивановна.

Вера Ивановна. Умру, тогда и пей.

Саша. Я тоже умру, Вера Ивановна. Тут же.

Вера Ивановна. Надоел. (Пауза.) Отциклевали?

Саша. Немного осталось. Полтора квадрата.

Вера Ивановна. Смотри, Сашка, как пришел, так и уйдешь!

Пауза.

Саша (тихо). Да уж поздно уходить, Вера Ивановна.

Вера Ивановна. Ничего! (Пауза.) Думаешь, без тебя не обойдусь?..

Я еще встану!

Саша. Я знаю.

Вера Ивановна. Откуда ты знаешь?

Саша. Вы, Вера Ивановна, сейчас лучше. Зимой плохо было, а сейчас и по лестнице, и под деревом посидеть. Видно, что лучше.

Вера Ивановна. Это от витаминов.

Саша. Это главное, Вера Ивановна. Побольше надо есть вещей, которые без крови – огурцов, капусты. Кровь внутри запекается и проходу не дает. И еще надо ходить. Ходить, ходить! На ходу не помрешь.

Вера Ивановна. Ты мне зубы не заговаривай! Капусты… Мне капусты качан, а ты за порог и начал!

Саша. Теперь бы нам еще на юг съездить, а? Прогреть себя солнцем насквозь, всю заразу выжечь! Вера Ивановна!

Вера Ивановна (пауза. Вздыхает.) Кому мы там нужны, на юге?

Саша. Вера Ивановна! (Придвигается.) Есть халтура.

Вера Ивановна. Но-но-но-но! Халтура! Ползком будешь приходить? И не думай!

Саша. Как скажете.

Пауза.

Вера Ивановна. Что за халтура-то?

Саша. Гаражи крыть. Кооперативные гаражи, Вера Ивановна, дело знакомое: три слоя толи, асфальт, а сверху руберойд. Раз плюнуть.

Вера Ивановна. С битумом?

Саша. Ну, с битумом. Ничего страшного. Шваброй промазал – и катай.

Вера Ивановна. А ноги сожжешь, я тебя спрашиваю?

Саша. За работу – по двести долларов. А работы – на неделю.

Вера Ивановна. А ноги сожжешь, я тебя спрашиваю?

Саша. Возьмем билет до самого южного моря…

Вера Ивановна. А до поезда как, на руках понесешь?

Саша. Трудно, Вера Ивановна. Такси вызову.

Вера Ивановна. Бывала я на юге… В Ялте… Еще до войны. По утрам зарядку делали всем санаторием. Везде вместе. В горы – вместе, на фотографию – вместе. Как задружили мы, офицерские жены, до самой войны писали. (Пауза.) И после войны одна писала. Муж-то уж полковник был. Сейчас, может генерал. Карнаухов.

Пауза.

Саша. Не слыхал.

Вера Ивановна. Ты и газет-то не читаешь.

Саша. Не могу. Засыпаю, Вера Ивановна. Строчки друг на друга наползают…

Вера Ивановна. Так хоть телевизор посмотрел бы! Было бы о чем поговорить.

Саша. Телевизор – еще страшней. Только загудит, у меня внутри в ответ будто муха по стеклу осенью, жужжит-жужжит… Так что, Вера Ивановна, знакомых наших не покажут, о нас не скажут. Там своя жизнь, нам своя… На юг бы поехать, а? Вера Ивановна? Подлечиться!

Вера Ивановна. На юге-то, говорят, за ночь по три рубля берут.

Саша. Что там, людей не осталось? Не поймут? Да я и там халтуру найду, не волнуйся, Вера Ивановна! Не пропадем!

Вера Ивановна. Только чтоб не пил у меня!

Саша. Разве ж я с тоски пью? Для осмысления! Немножко! (Показывает пальцами.)

Вера Ивановна. Идиот! Всю жизнь отравил, кровь выпил! Как это вместе тридцать лет прожила, не знаю.

Пауза.

Саша. Любя можно тыщу прожить.

Вера Ивановна. Э-э! Да ты на себя посмотри! Любя… До сих пор, вспомню офицера своего… руки помню… Пал героем. (Вздыхает.) Всегда вперед шел. Не любил говорить, а в письме написал: «Витьку воспитай таким, как я. Пусть бьет врагов и учится ненавидеть. Святое дело – убить врага. Подвиг».

Саша. Это разве подвиг – людей убивать?

Вера Ивановна. Да уж куда тебе убивать. Тебе только мышей на мясокомбинате ловить.

Саша (после паузы). И хорошо.

Вера Ивановна. Вот почему тебя и Виктор не уважает с детства. И Сашкой до сих пор зовет. Ты б хоть мне рассказал, как ты там на фронте отличался. На ушко. Ночью.

Саша. Ты, Вера Ивановна, не обижай меня. Когда ты от болезни куражишься или из-за сына, я это понимаю, слова не скажу. А так – не надо. Я эту войну вспоминать не хочу, хватит, что она мне по ночам снится. И если бы ты видела, как человека саперной лопаткой убивают, то ты бы молчала.

Пауза.

Вера Ивановна. А что это – из-за сына? Не любишь ты Виктора. И никогда не любил.

Саша (после паузы). Что ж сделаешь. Любил бы – строже был, такого бы не было.

Вера Ивановна. Какого – такого?

Саша. Наглостей бы таких не было! Не выносил бы отчиму водки стакан на тарелочке в прихожую! Да спросил бы сначала, как матери здоровье!

Вера Ивановна. Замолчи! (Плачет.)

Саша (мучаясь). Эх ты, елки-палки!.. Да что, Вера Ивановна, брось, не плачь! Не хотел говорить, ей-богу, не хотел! Вырвалось!.. Ты сама подумай – целое утро на карачках ползал, циклевал, а мне за это – водки стакан… Брось, Вера Ивановна!.. Измучился я с вами…

Вера Ивановна. Да он умней тебя в двести раз!

Саша. Кто ж спорит, Вера Ивановна? Только умный дурака уважать должен.

Вера Ивановна. Чего?

Саша. Потому что если бы дураков не было, как узнаешь, что ты умный?

Пауза.

Вера Ивановна. Чего?

Саша. Где уж, говорю, мне за вами гнаться. Ты вон всю жизнь на курсах, а у него дипломы в карман не помещаются.

Вера Ивановна. А сколько я говорила: учись, Сашка, хоть семилетку закончи! Такой уж балбес был механик у вас на участке с семью классами! Чем ты хуже? Так нет же – вечно в масле, в мазуте! В постель как будто со станком ложишься!

Пауза.

Саша. Что ж раньше не говорила?

Вера Ивановна. А кто ж такое говорит?

Саша. Сказала бы – я б институт кончил.

Вера Ивановна. Да чего теперь. Привыкла.

Саша (после паузы). Значит, так… все время… как… в картер.

Вера Ивановна. Ты что, обиделся?

Саша (после паузы). Руки с опилками мыл, в душе каждый день…

Вера Ивановна. Ну что ты, Саш?..

Саша. Аборты тоже делала – слесарей не хотела рожать?

Вера Ивановна. Да куда нам детей на пятнадцать метров?

Саша (после паузы). Для своего сына… я бы… я бы… для сына… (Всхлипывает.)

Вера Ивановна. Ну, Саш!.. Сказала – не подумала!.. Ты же знаешь – дура баба!..

Саша. Вы же для меня… Вера Ивановна… как звезда… с тех лет еще… Разве я мог просить?.. Нет – так нет…

Вера Ивановна. Да не рви ты сердце!.. Слышишь?.. И слезы твои – пьяные!.. Был бы мужик – и спрашивать не стал. Думаешь, офицер спрашивал? Кто ж бабу спрашивает?

Саша (сморкается). Да… видно, так оно и есть…

Вера Ивановна. Эх ты. Совсем ты на старости лет дитем становишься.

Саша (после паузы). Так оно и есть… Один прирастает к другому, а другой его за это ножом режет…

Вера Ивановна. Ну кто тебя режет?!..

Саша. Я, Вера Ивановна, на Виктора грешил. Все думал, что из-за него у нас не получается. Как постороннего мужчину ревновал, честное слово. А тут дело другое. Офицер тот сделал тебе пацана и улетел на войну, а ты его сорок лет помнишь. Руки, говоришь, помнишь. Это ж надо! Руки! А мои для тебя мазутом пахнут! Как будто я не человек!

Вера Ивановна. Что ты все выпрашиваешь, выпрашиваешь, выпрашиваешь? Ну, что?.. Что ты, голодный ходил эти годы? Неглаженый?

Саша. Да разве в этом дело?..

Вера Ивановна. А больше, Сашка, государственный ЗАГС тебе предоставить не может. Больше и за деньги не купишь… Что офицер? Кто офицера вспомнит, кроме меня? Да никто. Ты живой пришел, здоровый, до старости дожил, а от него и праха не осталось. И ты же ему и завидуешь, его ругаешь. Бессовестный ты, Сашка.

Саша (после паузы). Как ты, Вера Ивановна, завернула… Выходит, я совсем шкурник, а?.. Только какой же он мертвый, этот офицер, если я к нему больше, чем к живому ревную? Значит, надо разобраться и с самой этой смертью. А, может ее и нет, а? Вера Ивановна?

Вера Ивановна. Как это нет? Ты что?

Саша. Но если он пропал, вышел из употребления, все – одно неподвижное мертвое тело, а ты его руки помнишь – это же жуть, Вера Ивановна!.. Это такая… лазейка для ума!

Вера Ивановна. Чего ты плетешь?

Саша (успокаиваясь). Что жалею, что в жизни не сделал, так это не поговорил с умным человеком. Все у меня, Вера Ивановна, вполне совпадает, но есть несколько вопросов. Почему, как только в одном появляется симпатия, в другом тут же возникает отвращение? Почему человека всю жизнь учат быть злым, а он добреет? И куда деваются мысли?

Пауза.

Вера Ивановна. Ты газ в колонке выключил?

Саша. А?

Вера Ивановна (показывает ему пальцами, как глухому). Газ, говорю, выключил?

Саша. Выключил.

Вера Ивановна. Тебе, Сашка, рано на пенсию. У тебя от безделья голова становится совсем плохая.

Саша. И еще я не пойму, Вера Ивановна, почему я всю жизнь на тебя смотрю и уже надоесть должно, а вот убери тебя от меня – я же дня не вынесу. И при том ты меня дурачком считаешь малограмотным. И поговорить-то нам не о чем, а?

Вера Ивановна. А о чем с тобой говорить? Не о чем, конечно.

Саша. Тридцать лет не о чем говорить, а мы живем, и ничего! Это жуть, Вера Ивановна! Только представить! Значит, мы не словами друг другу говорим, а иначе!.. А когда далеко? Сегодня утром, ползаю по полу в прихожей у Виктора с циклевкой и вижу, как ты встаешь, ругаешь меня за то, что воду забыл принести для лекарства. Я извинился тут же! Это… удивительно, Вера Ивановна!

Вера Ивановна. Ругала… Ты откуда знаешь?

Саша (ликуя). Любовь, Вера Ивановна!

Вера Ивановна (пауза). А что говорила?

Саша. Дураком старым, идиотом, как обычно.

Вера Ивановна. Да уж умным не назовешь.

Саша. А я разве против? Разве главное – слова? Как сказать, как посмотреть! Да хоть горшком, хоть черепком! Для меня праздник не по календарю, а когда ты улыбаешься, Вера Ивановна!

Вера Ивановна (польщенная, хмурится). Бессовестный.

Саша. Теперь бы нам еще на юг съездить, а? Прогреть тебя солнцем насквозь, всю заразу выжечь! Отпусти на гаражи.

Вера Ивановна (колеблется). Ты же ноги сожжешь.

Саша. Валенки надену.

Вера Ивановна (пауза). Только чтоб не пил у меня!

Саша. Так разве я с тоски пью? Для осмысления! Чтоб всю эту архитектуру охватить!

Вера Ивановна. Какую еще архитектуру?

Саша. Небесную, Вера Ивановна, механику! Облака и континенты! И тварей мельчайших под палой листвой! То, как капуста растет и то, как морщина движется!

Пауза.

Вера Ивановна. Идиот. (Вставая.) И чего я с тобой связалась?.. Всю жизнь отравил… Кровь выпил…

Уходят.