Читать книгу Щит - Александр Олегович Железняк - Страница 5

Пробуждение было малоприятным – тело одеревенело от неподвижного лежания, к тому же было холодно – видимо, забыл закрыть окно и одеялом не накрылся. Пробуждение продолжалось, медленно добавлялись ощущения. Почувствовал, что подушки тоже нет, и лежу на твердой поверхности. До кровати не добрался и на полу лежу или вообще не дома?

При попытке вспомнить вчерашние события в голове всплыл пустой взгляд чекиста, лаборант, надевающий мне на голову… Лаборант? Резко разлепил глаза, и из пересохшего рта вырвался стон – не приснилось, я опять лежал в ящике, перед лицом опять был светящийся потолок. Неужели все сначала? Лаборант не лаборант – заплечных дел мастер он, палач, короче.

И тут над ящиком показалось лицо человека в белом комбезе, но, приглядевшись, слегка успокоился – лицо принадлежало не палачу, но из-за цвета комбеза окончательно не расслаблялся – может, все палачи в белых комбезах ходят. Предположение оказалось верным: спросив меня что-то и не дождавшись реакции, этот фашист указал мне на стул и полез ко мне с пыточной шапкой. Залепив фашисту кулаком в нос, заметался по комнате в поисках выхода, выход нашелся быстро, но, открывшись, оказался входом для пары мордоворотов. Дальнейшее переросло в свалку: я упирался и брыкался, пока меня водружали на стул, и орал, когда фашист с окровавленным и перекошенным от злости лицом надевал на меня пыточный инструмент и включал его. Ну а потом сил орать резко не стало, хлынула кровь, и голова раскололась на части.

Обозванный фашистом был медицинским техником в центре приема беженцев и изучал базы, чтобы стать медиком. В обязанности входило гипнообучение языку диких и их тестирование с выдачей ФПИ, проведение разгона и лечение, но уровнем пожиже, чем медики, и не в таком объеме. Приняв капсулу с подопечным, приступил к разморозке – трехдневный отсчет времени нахождения подопечного в центре пошел.

С самого начала подопечный повел себя, как тупой дикарь: что-то щебетал непонятное, а когда увидел аппаратуру гипнообучения, вообще впал в истерику, не реагировал на успокаивающий тон и даже, напав, разбил мне нос. Пришлось вызвать охрану и, с их помощью зафиксировав подопечного, насильно применять аппаратуру. Внезапно воздействие аппаратуры, отработанное на миллиардах прошедших через нее разумных, привело к кровоизлияниям, судорогам и коме подопечного. Поместив пострадавшего в находящуюся тут же медицинскую капсулу и включив режим реанимационных процедур и тест повреждений организма, приступил к чтению сопроводительных документов и результатов теста после их готовности.

Бежать, надо бежать, укрыться и растворится во Фронтире!

У подопечного кровоизлияние в мозг, а он сам с этим справиться не может, недостаточно квалификации. Позвать медика? Тот наверняка сдаст руководству центра, потом разбирательство и обвинение в попытке убийства лица, находящегося под опекой, или убийстве, если подопечный не выживет.

В лучшем случае увольнение с гарантией, что в империи ему ни медиком, ни медицинским техником не бывать, как и в любом другом цивилизованном государстве, несмотря на подтвержденные базы. Еще и долг навесят в пользу подопечного – не расплатишься.

Мысли заметались. Пришедшая в голову идея спустить подопечного в утилизатор и забыть была отброшена: СБ проверит логи медкапсулы, записи искинов, опросит охранников, интеллект которых, конечно, недотягивает до 80, но инструкция предписывает вести протокол при вызове, и они его, естественно, вели. А в сопроводительных документах четко было указано, что у подопечного установлена нейросеть! И, как ни крути, ошибка, его ошибка, всплывет, если только…

План созрел в голове внезапно и объемно: а что если ничего не было? Какой такой пострадавший? Подопечный был, пострадавшего не было!

Прикатив гравитележку и водрузив на нее капсулу, переведенную на работу от резервного источника питания, повез ее в гараж, где перегрузил в грузовой флаер и рванул к зданию корпорации «Нейросеть».

Залегендировал визит, проведя по документам обращение к специалистам корпорации как консультацию по нетипичному случаю, что допускалось, а тут случай самый нетипичный, не подкопаешься, – нейросеть есть, а знаний языка нет. Так что расходы на консультацию центр оплатит, тем более сумма невелика – корпорация сама заинтересована в изучении сложных случаев. А вот с лечением светиться не стоит – записал подопечного на лечение анонимно, оплату произведя с обезличенного банковского чипа.

В корпорации подопечному прицепили аптечку и повезли на гравиносилках к себе – оборудованию центра они не доверяли, оно было четвертого поколения, а в корпорации использовали только седьмого и выше, а в центральных мирах уже и одиннадцатого.

Процесс восстановления занял четыре часа, после чего фашист пошел на консультацию, предварительно попросив из сна подопечного не выводить. Консультацию предоставлял ведущий специалист местного филиала корпорации. Выслушав легенду (про свою ошибку фашист благоразумно умолчал), специалист затребовал подопечного, которого и доставили вскорости, и, поместив его в медицинскую капсулу, приступил к исследованию.

Присев напротив фашиста и посмотрев тому в глаза, прищурил один глаз и слегка усмехнулся краем рта, но ничего не сказал, хотя было понятно, что о причинах нахождения подопечного тут он знает или как минимум догадывается. Помолчав, начал развернутый отчет по проблеме:

–

У подопечного установлена нейросеть производства корпорации, уничтоженной конкурентами около 40 лет назад полностью, по слухам, за то, что имела у себя действующую нейросеть древних, а делиться результатами исследований не хотела. Корпорация при проектировании нейросетей делала упор на узкоспециализированные сети с выращиваемыми самой сетью необходимыми имплантами требуемой направленности и внутримозговыми искинами, а также выпускала базы высокого качества. Достоинством баз были плотность знаний и отсутствие дублирующих данных, чем грешат базы данных корпорации «Нейросеть» и других производителей, – данные из одной базы могут присутствовать и в другой базе, что впустую тратит время при изучении. Недостатком является линейность изучения: пока базу не изучишь полностью, прерывание процесса может привести к невозможности продолжения изучения именно этой базы, поэтому в нейросетях производства нашей корпорации нет функции прерывания изучения базы в принципе.

Причина, по которой невозможно установить языковой пакет с помощью гипнообучения, – нейросеть занимает все свободные на текущий момент ресурсы мозга изучением базы знаний, и попытки записи данных извне, ведущиеся сжатыми пакетами высокой плотности, перегружают мозг. Изучение языка естественным путем также не решит вопроса полного усвоения изучаемых пациентом баз знаний, так как гипнообучение фактически не учит языку, а полностью меняет мышление, хотя об этом предпочитают не упоминать. После гипнообучения разумный не знает язык, а думает на нем, он становится его сутью, он даже от боли и удовольствия начинает издавать звуки на общегалактическом. И не только это – подменяются многие, подчас глубинные параметры, составляющие личность разумного.

Так что у пациента, то есть вашего подопечного, большие проблемы, но я готов им заняться, так как сам случай и нейросеть меня заинтересовали. Конечно, понадобятся исследования, и быстрых результатов достичь не удастся, но есть вариант подобрать режим щадящего гипнообучения под контролем медицинской капсулы. Вариант, весьма вероятно, займет годы, но я готов этим заняться, вот мои контакты, передайте их своему подопечному, когда он очнется.

Заверив специалиста в том, что обязательно передаст, и выкинув контакт в корзину «Нейросети», фашист перешел к заранее заготовленному вопросу о возможности ментосканирования подопечного и формирования языковой базы знаний, мотивируя требованием инструкции ознакомить кандидатов на принятие гражданства с положенными правами и обязанностями. С этим специалист согласился, предварительно проконсультировавшись с юридическим отделом о законности проведения процедуры без согласия объекта сканирования. Юрист пришел к выводу о законности ментосканирования разумного, формирования языковой базы с последующей передачей представителю центра приема беженцев как законному его представителю и уничтожения других результатов ментосканирования в целях сохранения прав разумного, не дававшего разрешения на ментосканирование).

Получив языковую базу, фашист скинул ее в фирму, занимающуюся программным обеспечением, для создания программы переводчика и заливки ее в планшет. Вернув подопечного в медицинскую капсулу, сам начал перекачку базы на нейросеть и погнал флаер в центр. Там, ругаясь и считая потраченные впустую кредиты, залез в капсулу под предлогом учить базу. Головная боль при пробуждении настроения не добавила, но возможность пообщаться с подопечным душевно повышала шансы выпутаться из ситуации без дальнейших потерь, а принесенный курьером планшет, на который скинул сопроводительный файл к криокапсуле и данные по Содружеству, позволит окончательно распрощаться с глубоко неприятным и успевшим опостылеть, несмотря на недолгое знакомство, подопечным.

Глаза открываются, крышка поднимается. Перевалившись через борт и плашмя шмякнувшись о пол, на четвереньках резво рванул вперед, выискивая глазами место потемнее и поукромнее, но таковое отсутствовало. Взгляд выхватил фашиста с направленным на меня пистолетом, что заставило меня резко изменить направление, и, не рассчитав траекторию, врубился головой в борт саркофага – аж гул пошел! Или это в голове загудело? Привалившись спиной к саркофагу, сел, напряженно уставившись на фашиста. Он столь же напряженно уставился на меня. Молчим, смотрим друг на друга. Он недовольно, я с пролетарский ненавистью: садюга – это раз, и есть явно не даст – это два’с.

Внезапно и совершенно неожиданно фашист заговорил человеческим голосом, то бишь по-русски, слегка неуверенно, но понятно.

– Приношу свои извинения за доставленные неудобства, произошедшее есть результат стечения обстоятельств, – заявил он.

Врет, редиска, подумал я, но спросил, где я нахожусь и почему здесь оказался.

– Ты находишься в лагере для беженцев Империи Аратан, на планете… э, не переводится, нет аналога в языке, а дословно вряд ли выговоришь, на планете, короче.

Все-таки пришельцы похитили? Так и спросил:

– Зачем вы меня похитили? Я с Земли улетать не планировал.

– Судя по сопроводительным документам, тебя похитили аварцы.

Вот все сразу стало понятно, подумал невесело я.

– А можно по порядку и подробнее?

– По тебе поднял связи. Вот планшет, читай, на русский перевел всю доступную информацию, даже СБ поделилось информацией. По Содружеству – устройство и законы в отдельном файле. На ознакомление сутки, потом поговорим. Еще в планшете мой контактный номер. При острой нужде набери – и выход в галонет, вернее, его планетарную часть сети на три дня. Планшет с автопереводчиком на русский, но не все переводит корректно. Забирай свою сумку и пошли, отведу тебя в твою комнату – выбил отдельную.

Комната была с кроватью! И туалетом! Перед уходом фашист оставил на кровати пять сухпайков, тех, что с мясом. Сумка тоже оказалась на месте – прислали багажом вместе со мной, вещи не тронули.

Резюмирую мою историю.

У аварцев меня отбил аратанский крейсер 43 года назад, капсулу поместили в резервную медсекцию

(крейсер был уничтожен, но медсекция уцелела

). Через четыре года у капсулы закончился ресурс, и я был разморожен

– бр-р-р. Искин медсекции провел ремонт моего организма для обеспечения максимального долголетия и наилучшего функционирования

, потом принял меня за полудурка и пытался максимально продлить мое существование, чему мешало отсутствие у меня нейросети выученных баз знаний. Это мотивировало меня на поиск помощи или нейросети с базами – я последнее случайно и обнаружил. Установили мне нейросеть и, чередуя десять дней нахождения в медкапсуле (для поддержания здоровья организма, экономии пищи, разгона для поддержания тонуса мозга) с двумя днями отдыха, обеспечили выживание в течение тридцати восьми лет.

Врунгель оказался капитаном (каламбур, улыбнул) старого космического корыта, гражданином Империи Аратан, спас меня, видимо, прибрав к рукам все, что было в медсекции, и как законопослушный гражданин повез меня в

империю. Сдал меня в имперскую службу безопасности, где меня заморозили и отправили багажом в центр приема беженцев. (Ни слова о том, что у меня до отправки чуть мозг из ушей не вытек).

В центре мне повторно наподдали по мозгам, об этом тоже ни слова – есть над чем подумать…

По технологиям.

Варп-двигатель – летать между заездами.

Нейросеть – смартфон плюс обучение без зубрежки.

Учебные базы – знания переносятся в нейросеть и записываются в мозг без усилий со стороны обучаемого, и после подтверждения в специальном центре обучаемый получает право на работу по изученной специальности.

Искины – мегамощные компьютеры с имитацией личности.

Искусственная гравитация, реакторы, жилые станции и корабли, добыча ископаемых на астероидах, извлечение из них металлов и постройка из них тех же кораблей и станций.

Корабли вооружают, перевооружают, двигатели улучшают, щиты… – что-то в голове бурно на «щиты» реагирует – щиты усиливают, все для того, чтобы обеспечивать здоровую конкуренцию до последнего выжившего участника передела собственности…

Ну и главное, все это собирается из стандартных деталей и делается по стандарту. В Содружестве, как называется образование из разношерстных империй, демократий, королевств, княжеств, анархий и прочих более или менее устойчивых государств, состоящих как из людей, так и человекоподобных существ, частью на человека ничем не походящих, вообще все делается по стандарту и делится на поколения. Делается это для того, чтобы болт из одного мира подходил к гайке в любом из миллиона других миров, и это касается всего: одежды, питания, обучения и остального. Понятно, что на батарейке от планшета космический корабль не полетит, но дюзы от одного корабля встанут на любой другой. Просто КПД в результате окажется разным, и дюзы от челнока ставить на дредноут смысла нет, но при желании и наличии инженерных баз можно. Базы тоже стандартные, и инженер с одним образования может работать с любым оборудованием без проблем, но не с такой эффективностью, потому что все-таки нюансами базы отличаются.

По устройству Содружества.

Законы: не убей, не укради, а переломай кости и заставь подарить, но нападать – не более чем вдесятером, на одного

; обмани ближнего своего, ибо он, обманув тебя, возрадуется.

Чем себе больше, а главное, по уровню выше в голову напихаешь, тем денег за работу дадут больше. Риск выше – денег, как правило, тоже больше.

Примитивно все выглядит. Так, осталось определиться, что в голову напихать и чем зарабатывать на хлеб насущный. Кстати, о хлебе, не пора ли заменить пустой сухпай на полный?

Кирдык, капут, облом…

В разговоре с фашистом выяснились интимные подробности: мне крупно не повезло, и есть мне скоро будет опять нечего! Но по порядку.

Нейросеть мне попалась производства корпорации, специализирующейся на узкоспециализированных сетях и базах, эксклюзив, короче, и эту корпорацию лет сорок назад

уничтожили подчистую. Что у меня за нейросеть, фашист не знает и узнать не смог, но штука мощная: увеличила мне индекс интеллекта (влияет на скорость обучения) со 138 до 182, что, по его словам, вау и мегакруто. Кроме того, в мозгу выращен имплант на память плюс непонятно, сколько, куда, с кристалла, который, оказывается, был установлен в браслете, перекачана безуровневая база непонятно каких знаний, по оценкам фашиста, объем – на полный комплект инженера предельного уровня. Еще пять имплантов в процессе роста и неизвестный то ли имплант, то ли что еще.

После перекачки оказалось, что базы еще и усваивать надо, и я за эти годы усвоил их процентов на 40, но кроме этого их надо подтверждать, а где и что подтверждать, непонятно. А без подтверждения никак, это как пароль и отзыв у оборудования: не подтвердил умение управлять погрузчиком, погрузчик не заведется.

Ну да и нашли бы, может, возможность узнать, что усваиваю и где это подтверждать, но тут выясняется, что усваивать-то я усваиваю, но не понимаю из-за незнания языка, и подтверждения мне не видать как своих ушей, к тому же управлять я сетью не могу опять же из-за незнания языка.

В чем проблема, если у них тут все в мозг грузится? А в том, что гипнообучение делается на чистый мозг, без нейросети, а у меня она уже стоит, и попытка обучения вылилась в пытку: мозг, и так загруженный усваиванием базы, чуть не спекся. А когда есть нейросеть, обучение происходит при помощи базы знаний, а я ее усвоить не могу. Почему? Моя нейросеть не разрешает прервать процесс усвоения загруженной базы, а усваиваться ей еще лет сорок при продолжении пыток под разгоном или лет восемьдесят без него.

Есть вариант удалить нейросеть и поставить базовую, но моя сеть продолжает перестраивать мозг и формировать нейроузлы и импланты, и удаление ее сейчас наверняка меня прикончит как личность. Занавес.

Подумав и вычленив базовую проблему – незнание языка, пришел к элементарному выводу: выучить по-простому, зубрежкой, с закреплением общением, но сник, вспомнив, как учил английский язык (не даются мне языки), но другого выхода, видимо, нет.

Учить придется, а то фашиста даже по настоящему имени назвать не могу – звуки произносятся иначе и не все знакомы, а за неверно названное имя и шею намылить могут, если не хуже. С цифрами и обозначениями та же петрушка – не все имеет аналог в нашей математике, химии, физике и иже с ними. С биологией и зоологией та же ерунда – 99,9% названий ни о чем не говорит, а на попытку перевести слово «береза» планшет выдал 100500 вариантов, на березу похожих только тем, что, скорее, большинство были деревьями. Бытовые вещи переводятся, а вот составные части сложного оборудования уже нет. Ну да не лингвист я ни разу, тот бы быстро разобрался, что к чему, а у меня пока одни непонятки.

На вопрос, откуда он так хорошо знает русский, фашист сказал, что была нужда, он базу и выучил по-быстрому. При этом вильнул взглядом и недовольно поморщился. Не хочет говорить, и не надо.

Дальше разговор перешел на то, зачем меня вообще доставили в центр приема беженцев. Оказалось, что у меня три дня на принятие гражданства и поиск работы, из них два уже прошло. Один день потратился на лечение (при этом взгляд фашиста опять вильнул, а лицо омрачилось), день – на ознакомление с файлами, и после разговора осталось менее суток. Гражданство нужно для начала начисления рейтинга полезности – чем выше рейтинг, тем больше всяких бонусов и плюшек. Без гражданства на поверхности планет в империи не найти работу, не дадут сертификат на установку базовой нейросети, который можно поменять на деньги. Не получишь триста кредитов подъемных. Не предоставят базовое улучшение организма (которое у меня уже было проведено и вместо этого меня вылечили, так сказать, авансом и в виде извинений за доставленные неудобства). Так что выбора у меня фактически нет – или принять, или депортируют с навешиванием расходов за доставку. А если не буду вовремя платить проценты, отправят отрабатывать на каторгу, где долго не живут. С кредитами тут строго как в смысле долгов, так и денег.

С работой фашист провентилировал вопрос, и, по его словам, ситуация складывается следующая: военные от меня отказались сразу, корпорации и госструктуры тоже не заинтересовались. Единственное, что мне светит, – участие в переселенческой программе: загрузят в криокапсулу и высадят на малонаселенной планете. Переселенец заключает контракт на пятьдесят лет, которые должен отработать на планете. А работать там можно и без нейросети – все оборудование максимально упрощено, ведь основной контингент переселенцев интеллектом не блещет и учить им высокоранговые базы бесполезно.

А теперь пошли принимать присягу, пока идем, учи слово «принимаю». Как? При-ни-ма-ю.

Зашли к чиновнику, послушал тарабарщину, которую синхронно переводил фашист. Звучала присяга патетично, как и положено присяге. Сказал «принимаю», после чего чиновник меня скупо поздравил, взял у фашиста мой ФПИ (типа паспорта местного), чего-то с ним сделал, отдал мне и потерял к моей персоне всякий интерес. У кладовщика получил сертификат на нейросеть, три простых сухпайка, простенький комбез с ботинками и билет на монорельс.

После этого фашист посоветовал мне съездить в город – открыть счет, на который придут подъемные, обналичить сертификат, а еще купить себе в дорогу всякие мелочи (в поселениях и выбор меньше, и все дороже), потом вернуться сюда, в центр, и ждать, пока не придет вызов с указанием, куда явиться на заморозку.

Хотел спросить у фашиста, что может понадобиться, но, видно, общение его тяготило, поэтому свернул разговор и поблагодарил за помощь. В ответ фашист с явным облегчением пожелал мне удачного пути, указал направление на выход и, сославшись на занятость и на то, что он и так потратил на меня слишком много времени, слинял.