Читать книгу Посланник Смерти - Александр Павлюков - Страница 2

Было холодно и сыро. Пахло плесенью, гнилью и еще какой-то гадостью. Мой нос – первым придя в себя, – никак не мог определить. Постанывая от ломоты в костях, я открыл глаза и сел. То, что я увидел вокруг, было, – мягко говоря, – неожиданно. Маленькая, всего несколько шагов в поперечнике, комната слабо освещалась двумя уже догоравшими факелами в нишах каменных стен. Ни окон, ни дверей здесь не было, а сам я сидел на грубо обработанном гранитном блоке.

– Да где же я, черт побери?! – вслух выразил я немедленно возникший в моей распухшей от боли голове вопрос.

Вообще-то, он был весьма кстати, и в поисках ответа я начал смутно припоминать события последнего дня.

Да, совершенно точно я помнил, что, проснувшись утром в своей комнатушке, наскоро побрился, умылся, выпил кофе и, схватив папку с бумагами, побежал на остановку рейсового пригородного автобуса, чтобы, добравшись через полтора часа висения на поручне в тисках окружающих пассажиров и получасовой езды в метро, попасть на работу. Узнав, что «ранний» клиент, к которому я должен был отправиться сразу после посещения офиса, еще не звонил, я так и просидел до конца рабочего дня, ожидая от него вестей. Не дождавшись, я оставил бумаги в сейфе и отправился обратно домой.

Поужинав в забегаловке возле конечной остановки, я пошел прогуляться. До отправления рейсового «Икаруса» оставалось еще около часа, и я решил навестить своего старого знакомого, – здоровенный, обугленный, с выжженной сердцевиной обрубок тополя.

Лесная тропинка петляла, отходя почти под прямым углом от шоссе, тая в густом подлеске. Я всегда удивлялся одному факту, – вот уже три года, как мне удалось случайно набрести на это замечательное место, и, по крайней мере, раз в неделю я ходил по этой самой тропинке. Но узкая желтая дорожка ничуть не увеличилась, исчезая за пятьдесят-шестьдесят шагов до Грозовой Плеши, – так я назвал небольшую полянку, где и стоял обгоревший пень.

Сгорел тополь не от рук людей, а скорее уж от рук богов, или стихии, – кому как нравится. Его сожгли молнии. Только на моей памяти в него попали три, а одну я даже видел. Лиловая, петляющая как помесь змеи и хлыста, она сорвалась с надвигающейся грозовой тучи и впилась в то, что осталось от многострадального дерева. Тогда я хотел сбить пламя сам, но мощный ливень, хлынувший с небес через минуту после удара молнии, наглядно продемонстрировал, что из него лучший пожарный, чем я.

Вспомнил я и свои последние слова, обращенные к мистическому пню, который уже давно был для меня чем-то вроде духовника:

«Три года я здесь околачиваюсь, а в тебя все молнии мечут! Интересно, а сколько раз до меня в тебя их небеса швыряли, а? Ведь нашел-то я тебя уже пнем, а не красавцем-тополем! Не любят тебя боги, как и меня, впрочем. Хотя, тебя все же больше, – я ведь еще не покрылся углем на десяток сантиметров вглубь. Но, может, так бы и лучше было. Надоело, знаешь, жить только для того, чтобы есть, пить да таскать в дом всякий хлам, который все равно не нужен. Смысл мне нужен в этой жизни, вот что! А его нет, и быть не может. Пусть не слишком уж высокий, но хотя бы такой, ради которого стоит побороться даже с судьбой. Ведь большинство людей на этой замшелой планетке живут только для того, чтобы умереть. Красиво, с золотой бахромой на покрывале гроба, под звук большого похоронного оркестра и плач женщин. Вот только никто этого не понимает, а я, – на свою беду, – кажется, понял. И что же мне делать с этим знанием, Сгоревший?»

Я встряхнулся. Боль в висках понемногу спадала, но память наотрез отказывалась подсказывать, что же было дальше. Моя рука по старой привычке попыталась стереть со лба выступившие от усилий капельки пота и…

– Эй, а где мои волосы?! – непроизвольно вырвалось у меня, когда я обнаружил, что моя пышная светло-русая шевелюра начисто отсутствовала.

– О них ты будешь потом плакать, а пока тебе пора выбираться из этого каменного мешка!

Тихий, немного беспокойный голос заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Оглянувшись на звук, я увидел странную зыбкую тень на стене в свете факелов. Это была не моя тень, к тому же она шевелилась и явно жила своей собственной жизнью.

– Ты кто? – ошарашено спросил я. Должен признать, что на меня, бывает, находит блажь поболтать с самим собой или, скажем, с тем пнем. Но с тенью!

– Нет времени на объяснения, – отрезала тень. – Встань и подойди ко мне.

– Зачем? – слегка насторожился, покрепче цепляясь за край каменного блока.

– Я помогу тебе выбраться отсюда, – терпеливо пояснила моя странная собеседница. – И пошевеливайся! – добавила она уже более резко.

Соскочив на пол, я прошлепал босыми ногами к колышущемуся силуэту на стене.

– Ну, и что дальше? – спросил я, стараясь не дрожать от холода.

– Шагни в меня.

– То есть? – не понял я, глупо уставившись в каменную кладку.

– Просто шагни и не задавай вопросов! – раздраженно ответила тень.

– Но… – начал, было, я сопротивляться, явственно представляя себе, как с размаху влечу носом в гранит, и тут был прерван:

– Так. Ты хочешь отсюда выбраться и получить ответы на свои вопросы, или ты предпочитаешь тихо сдохнуть от голода в замурованной камере?!

– Все! Иду, – быстро откликнулся я, и, выставив руки перед собой, шагнул в тень.

… – Вставайте, молодой человек, вставайте! Некогда отдыхать!

Уже совсем не тихий, а вполне громкий и сердитый голос тени сдернул с меня нахлынувшую странную дремоту. Открыв глаза, я молча уставился в высокое, ясное, без единого облачка небо и вдруг сообразил, что лежу на чем-то холодном и донельзя твердом.

– Вставай же! – нетерпеливо поторопил меня невысокий старик, закутанный в плотную длинную серо-серебристую одежду, в которой я с удивлением узнал мантию волшебников, которых часто изображали художники-иллюстраторы на обложках книг моих соотечественников-писателей.

Но мне было не до рассматривания чужих одежд. Приплясывая босыми ногами на холодном каменном карнизе высоченной горной гряды, я, наконец, понял, что одет исключительно в одни штаны из грубой, черного цвета, ткани.

– Держи! – старик бросил мне извлеченный из объемистой сумки ворох одежды.

– Господи, это что, из театральной костюмерной?! – разбирая вещи, воскликнул я, обнаружив большой прямоугольный кусок какой-то теплой материи с петлями в уголках, предназначенных явно для крепления на плечах. Судя по всему, это был плащ.

– Одевайся, а я сейчас вернусь, – бросил старик, ничуть не обращая внимания на мое возмущение по поводу одежды. Вытащив откуда-то из складок своей средневековой хламиды костяной жезл с черным камнем в навершии, он что-то быстро пробормотал и с легким, почти неслышным хлопком исчез, оставив меня возиться с новым нарядом.

Приняв разумное решение временно ничему не удивляться, я с вздохами и ворчанием облачился в длинную льняную рубаху, поверх надел подбитый мехом кожаный жилет и набросил плащ, кое-как закрепив его двумя фибулами (название этих старинных «пуговиц» я тоже вспомнил уже по ходу дела) на жилетке. На ноги натянул сапоги с каблуками, с некоторым удивлением заметив, что обувь не жмет и вполне годна к использованию.

Только я закончил, как прямо из воздуха возник старик и грубо схватил меня за руку:

– Живо! За мной! – и словно в какой-то замедленной киносъемке стал величаво и немного смешно заносить ногу для шага.

– Что зд… – начал было я упираться, но тут меня с силой дернули за собой, и я непроизвольно сделал шаг.

Должен признать, шаг получился что надо! Я впервые поверил в реальность сказки о семимильных сапогах-скороходах.

Мимо нас, как черные крылатые стрелы, проносились птицы, как, словно живые каменные гиганты, проплыли белопикие горы, быстрее дыма от лесного пожара улетели прочь облака, оставшись возле усыпанных искрящимся под солнцем снегом вершин хребта.

Так мы «прошагали», наверное, минут пять, лишь на мгновения останавливаясь на узких площадках среди гор. Затем, как по команде, все замерло, и я еще с минуту стоял на мягкой траве альпийского высокогорного луга, разглядывая лежащую впереди и внизу широкую реку, текущую по зеленой долине. Мы же остановились на самом краю скального отрога, падающего в низину отвесной гранитной стеной. Только где-то вдалеке ступенька альпийского луга сужалась до тропинки, ведущей к краю стройного вечнозеленого леса на пологом склоне горы.

– Здесь можно отдохнуть, – устало выдохнул старик, опускаясь прямо на землю, – сходи за хворостом, а то эта беготня по горам совсем меня утомила.

– Думаю, и костром я тоже займусь, – усмехнулся я, увидев, как мой спутник тут же улегся на траву и мгновенно уснул.

Наконец, вдоволь намучившись с огнивом и трутом, найденными в необъятной сумке старика, я разжег огонь. Солнце, еще, казалось, совсем недавно находившееся где-то в зените, незаметно скрылось за далеким горизонтом. Хотелось есть и пить, а голова раскалывалась от неизвестности. В поклаже волшебника (а другим человеком старик и быть не мог!) еды не оказалось. Собравшись с духом, и подгоняемый легкой боязнью неожиданностей, связанных с наступающей ночью, я уже хотел разбудить мирно посапывающего спутника, как вдруг он сам проснулся.

– Молодец, – одобрил сотворенное мною жалкое подобие костра волшебник. – Большой огонь сейчас будет только опасен. Мы не так уж далеко ушли.

– От кого? – ухватился я за возможность получить хоть какую-нибудь информацию о том, что же со мной произошло.

– От тех, кто очень хочет видеть тебя мертвым, – роясь в сумке, ответил старик, не вдаваясь в подробности.

Заметив, наконец, мою недовольную ответом физиономию, он, с вздохом ответил:

– Я все расскажу, как только мы попадем в более безопасное место.

– По-моему, это тоже вполне безопасное, – недовольно возразил я, плотнее заворачиваясь в плащ. С наступлением темноты с ледника подул холодный ветер, который мне совсем не нравился.

– Это только кажется, – резко оборвал меня волшебник. – Я потратил много сил, чтобы вытащить тебя из Цитадели Грома и перенести сюда. Так что мне сейчас нужен нормальный отдых, так же как и тебе, кстати. А наши разговоры могут привлечь погоню.

– Ну, хоть звать-то вас как? – ничего не поняв в объяснениях старика, обиженно буркнул я, осознав, что сегодня я от него ничего больше не услышу.

– Сигурмор, – охотно откликнулся он. – А теперь спи.

Его рука сделала странный жест, и я сам не заметил, как уснул.

Новое пробуждение разительно отличалось от предыдущего. Вместо гнилого запаха мой нос ощутил приятнейший запах жареного мяса. Глаза тут же сами собой раскрылись, и я увидел чудесную картину: Сигурмора, протягивающего мне еще дымящуюся ножку какой-то дичи, покрытую румяной хрустящей корочкой.

– Выспался? – улыбнувшись, спросил старик, добавляя к жаркому кусок хлеба, сыра и глиняную кружку с горячим напитком. Осторожно пригубив, я с удовольствием отметил, что в кружке был самый обыкновенный чай с медом.

– Как долго я спал? – поинтересовался я, устраиваясь поудобнее на разложенном на траве плаще и с аппетитом принимаясь за еду.

– Немного, – хмыкнул мой собеседник, собирая вещи. – Часов десять. До заката будем в Валлос-Твилл.

– Это то самое безопасное место, про которое ты вчера говорил, – уточнил я.

– Да. Доешь, и выходим, – коротко ответил волшебник.

– А … как пойдем, – вспомнив недавние «шаги» через горный массив, осторожно спросил я.

– Быстро, – опять хмыкнул старик, догадавшись о моих опасениях, но немедленно и успокоил. – Только пешком. На такое мощное заклятие у меня уже сил не хватит. К тому же, нас могут догнать, и тогда они точно понадобятся все, что у меня остались.

– А кто нас догнать может? – отставив пустую кружку и, вставая, я попытался снова узнать хоть что-нибудь конкретное о случившемся. Но Сигурмор только махнул рукой и пообещал:

– По дороге расскажу.

Тропа бежала уже не возле большого хвойного леса, который я видел, стоя на краю горной ступеньки альпийского луга, а; обогнув его по верхней кромке, уводила нас в нагромождения осколков гигантских камней и остатков вулканического туфа. Насколько я понял, некогда здесь бушевали извержения и текли целые реки огненной лавы, которые и создали эту поистине изумительную картину сражения подземного пламени с земной твердью. Увлеченный пейзажем, я чуть не прослушал момент, когда Сигурмор, наконец, начал свой рассказ:

– Тот, кто за нами охотится, пленил Дита и считает, что ты и есть он.

– Не понял, – наморщив лоб, сказал я. – Объясни толком, кто такой Дит, и кто за нами гонится?!

– Дит, это тот, чье тело ты сейчас занимаешь, – спокойно пожал плечами старик.

С этим утверждением спорить было трудно. Еще находясь в плену у неизвестных похитителей, я заметил, что у меня не все в порядке. Точнее, было ощущение, сохранившееся до сих пор, что меня то ли накачали наркотиками, то ли действительно «одели» в другую плоть. Все мои чувства обострились настолько, что, казалось, я могу услышать шорох листвы за несколько миль от леса; увидеть то, что скрыто самой непроглядной тьмой; почуять запах утренней росы, находясь в центре жаркой пустыни в полдень. Мои движения стали плавными и быстрыми, а память четко фиксировала все увиденное и услышанное, словно это были не обыкновенные серые клеточки человеческого мозга, а нечто вроде магнитофона вместе с видеокамерой, плюс хороший компьютер. Я стал немного выше и изящнее. Насколько можно было судить по предоставленному мне зеркалу (Сигурмор долго ворчал, чтобы я поторапливался, и ругался за трату энергии, но просьбу выполнил), теперь я больше походил не на интеллигента с вечно сгорбленной от чувства собственной неполноценности спиной, а на статного представителя какой-нибудь дворянской, или, на худой конец, коммерческой элиты. Впрочем, отсутствие волос на гладкой, как коленка, голове портило все это великолепие. Ну и некоторая худоба, которая, однако, была вполне к лицу этому уже зрелому мужчине. То есть теперь – мне.

Тем временем, Сигурмор продолжил:

– Как ты попал в тело Дита, я точно не знаю. Знаю только, что Харр попытался убить его, но, видимо, у него ничего не вышло. Удалось только лишить Дита силы на какое-то время и, выражаясь грубо, выбросить из тела душу. А вместо Духа Смерти в пустую оболочку вторгся ты.

– И поэтому он меня замуровал? – попытался угадать я, пропустив мимо ушей слова старика о Духе Смерти. – Но почему этому Харру просто, скажем, не отрубить мне голову и дело с концом?

– Из-за поверья, – явно злорадствуя над неудачей этого Харра, усмехнулся волшебник. – Даже Посланники верят, что, убив Смерть, тут же умрешь сам. В каком-то роде они правы, конечно, но, в общем-то, это глупости.

– Стоп! – сбитый с толку фразой Сигурмора насчет «убийства Смерти» и «Посланников», воскликнул я. – Начнем сначала. Кто такой Дит?

– Дит? – волшебник удивленно воззрился на меня. – Ты что, не знаешь?!

– Я вообще ничего не знаю! – раздраженно бросил я. – Ни Дита, ни Харра, ни куда я попал! И поэтому хочу узнать.

– Так, – немного помолчав, почесал бороду старик. – А вы сами то откуда, а, молодой человек?!

Расчеты моего спутника не оправдались. К закату мы дошли лишь до первого из четырех потухших вулканов, именуемого Блошиным. На мой резонный вопрос: «А почему Блошиный?» – Сигурмор ответил с легкой улыбкой:

– Горский юмор. Когда он извергался, большие осколки не летели, – так, мелочь вроде такого, – и он жестом указал на лежащий на дороге кусок обветрившегося шлака, размером с кулак. – Так и назвали.

Вулкан Блошиный был чем-то вроде природной вехи – указателя к долине под названием Валлос-Твилл. Именно там находилась Башня Смерти, где обычно (в свободное, так сказать, время) обитал Дит. Она лежала примерно в десяти милях к югу, между еще двумя потухшими вулканами. Эта часть Корникул, – так называлась гигантская, наподобие земных Кордильер, цепь гор, протянувшаяся вдоль всего восточного побережья материка, – именовалась Северным Рогом, а само скопление вулканов – Огненным Перевалом. Именно в этом районе гор был один из немногих удобных переходов к Морю Мрака, – как его называли большинство жителей материка, имеющего форму, схожую с лунным месяцем – серпом. Поэтому, кстати, и именовали его, – материк то есть, – Серпом.

Море Мрака не случайно получило свое название. Дело в том, что, по местным легендам, кроме Серпа, где я сейчас находился, была еще другая земля, скрытая этим самым Морем. Фангат, – так называлась неизвестная часть суши, загадочная, и оттого весьма привлекательная для многих исследователей и путешественников. Однако ни один корабль так и не смог пересечь странное море. То ли из-за ураганов, которые здесь были не редкость, то ли еще по какой-то причине, но все, кто дерзнул раскрыть тайну, либо поворачивали обратно, заблудившись и испугавшись, либо исчезали безвозвратно. Даже волшебники, владеющие самыми могущественными заклинаниями, не могли ничего разглядеть сквозь плотную завесу мрака.

На самом Серпе обитало несколько разумных рас. И, – как я уже успел догадаться, – все они на протяжении нескольких тысячелетий оставались где-то на уровне земного средневековья, причем, раннего. Однако взамен развитым технологиям здесь распространилась и успешно развивалась магия во всех ее проявлениях.

На самом севере, в подгорных городах жили агри, по образу жизни чем-то напоминающие мифологических и литературных гномов моей земли. Западнее, в холодных предгорьях Северного Рога, лежало первое из Семи Королевств, Королевство Гиндесланд, где обитали уже люди. Затем, продвигаясь к югу, вплоть до полноводной Наарики, раскинулись остальные владения северных королей. Эти королевства некогда были лишь небольшими провинциями огромной Оранской Империи, теперь уже не столь могущественной, но по-прежнему большой и достаточной сильной, чтобы удерживать хотя бы то, что осталось. Земли Империи, занимая почти весь центр материка и западное побережье в его середине, на юге граничили с Царством Симхарра, где жила уже совсем другая раса. Это была раса, – если судить по описаниям Сигурмора, – которая произошла от пресмыкающихся, каким-то образом принявших вертикальное положение тела и обретшая разум. Плотная зеленоватая кожа, большие выпуклые глаза, отсутствие носа и ушных раковин, – говорили в пользу моей теории.

Узнал я и кто такой Харр и кто такой Дит уже более конкретно. Кроме Дара Магии, которым обладали все, кто занимался волшебством в этом мире, был еще один Дар, схожий с первым. Это был Дар Богов, или точнее, Дар Бога одному своему Посланнику, который приходил в мир Серпа как проводник божественной энергии или силы. Богов было много, поэтому и Посланников тоже было довольно много, причем, если Посланник погибал (а они, хоть и обладают частью той самой божественной сущности, но все же смертны и уязвимы), на какое-то время сила его Бога слабела. Потом, конечно, появлялся другой Посланник, и все становилось на свои места. Но боги, как оказалось, весьма склочный народ. Каждый из них стремился как можно больше людей, агри и даже а’ссхаров (так звали расу, обитающую в джунглях Симхарры), привлечь на свою сторону, расширить свое влияние на разумы. Сами боги открыто не сталкивались, – то ли не могли, то ли не хотели, – но на Серпе довольно часто вспыхивали различные войны, особенно в древности. К моменту моего появления на Серпе, противостояния проявлялись уже в других формах, по большей мере фанатики одного бога не резали глотки другим фанатикам, а старались их переубедить. А что касается Посланников, то они и раньше нечасто сталкивались друг с другом, пассивно пропуская через себя силу своего покровителя. Исключением являлся Дит. В силу своего предназначения, он как раз только и делал, что кого-нибудь убивал, а точнее, прерывал существование. Дело в том, что Дит был никем иным, как Карающей Дланью Бога Смерти Мораха.

То, что я умудрился попасть в тело именно Посланника Смерти, а никого иного, меня немного позабавило, – вспомнился мой монолог, обращенный к сгоревшему дереву. «Вот тебе и, пожалуйста! – усмехнулся я мысленно. – Служить Смерти, так сказать, воплоти!». Однако, приятного, конечно, было мало. Во-первых, что мне теперь делать? И, во-вторых, как я попаду обратно на Землю? На первый вопрос Сигурмор только махнул рукой, – мол, потом разберемся. А вот на второй я ответа не услышал, волшебник его просто не знал. Он даже не знал, как я вообще попал на Серп. Мой сбивчивый и не очень складный рассказ о том, откуда я и что такое Земля, старик воспринял внешне довольно спокойно, но он явно не очень-то его понял. Одно он сообразил – я чужой, подкидыш. И, по его словам, подкинули меня боги моего мира. Почему и зачем – он не знал. Конечно. Впрочем, его рассуждения на тему «моих» богов, мало тронули меня. Лично я придерживался двух вариантов: либо это невероятная, фантастическая случайность, либо я просто стихийно сошел с ума и сейчас очень переживаю, наблюдая очередную галлюцинацию, которую мне навевает больная психика.

Возвращаясь к рассказу о мироустройстве Серпа, я пришел к выводу, что Дит исполнял роль вселенского судьи, который сохранял равновесие сил на материке. Хотя, с моей точки зрения, никакой логической системы в его действиях не было. Он мог уничтожить, как уже успевшего набрать могущество для своего бога Посланника, захватившего умы миллионов, так и, в общем-то, не очень заметного обладателя Дара Богов. Например, последней жертвой Смерти-во-Плоти стал Абид, Царь Демонов и Повелитель Тьмы, – Посланник Владыки Преисподней, Бога Тьмы Абоса Ужасного. Абид, – как утверждал Сигурмор, – был весьма сильным Посланником, но религия Абоса не очень-то приветствовалась, по крайней мере, в человеческих государствах. Вот и возникает вопрос, – почему Дит (или его покровитель) решил, что пришла очередь исчезнуть из мира Абиду?

Что касается Харра, то он каким-то образом улучил момент и сразу после битвы Дита с Посланником Абоса, напал на победителя. Видимо, Дит оказался ослаблен и Харр, Посланник Бога Бури и Ветра Оарона, сумел его одолеть, пусть даже и отчасти. Остальное, что конкретно произошло после гибели Абида, Сигурмору было неизвестно. Сам он был чем-то вроде советника при Карающей Длани Мораха и занимался тем, что работал как бы посредником между Ловчими Смерти и Дитом.

Ловчие Смерти не были жрецами в прямом смысле этого слова. Они являлись, скорее просто наемными убийцами с некоторыми способностями, выходящими за рамки обыкновенных. Какие это были способности, я уточнять не стал, – и так ясно, что они не с ножиками в темном переулке орудовали. Задания они выполняли как под заказ простых смертных, так и по приказу Дита. Сам Дит тоже иногда снисходил до помощи своим адептам. Но, по большому счету, Посланник Мораха мог обойтись и без них, власть Смерти на Серпе (и, разумеется, не только в этом мире) была ограничена лишь загадочными Законами Бытия, про которые волшебник сказал только одно: «Законы Бытия – это то, что должно исполняться всеми без исключения, от самой мелкой неразумной букашки под ногами, до Богов». Но подробнее рассказывать отказался, сославшись на то, что я их и так узнаю. Как и каким образом, он, впрочем, тоже не объяснил. И, тем не менее, про то, что Смерти волей-неволей поклонялись все, было очевидно. Умирают все? Все. Пороскошнее похороны устроить все хотят? Почти все. Ну, вот! Как говорится, хочешь – не хочешь, а в ножки поклонишься. Даже ниже. И никаких храмов с куполами и башнями не надо, и так у каждой деревни «алтари» – погосты стоят, хоть отбавляй!

Естественно, Дита ненавидели и боялись. Но если простые смертные ничего не могли сделать, то Посланники очень даже могли. Как ни крути, а Дит был смертен и уязвим, во всяком случае, убить его можно было, хотя и трудно. Попыток раньше было много, но лишь последняя почти увенчалась успехом. И от нас, – то есть от меня и Сигурмора, – зависело, будет ли вычеркнуто это «почти» или нет.

Так, за разговорами мы незаметно дошли до места назначения, – я даже чуть не упал, когда волшебник резко остановился и схватил меня за руку.

– Стой, мы уже пришли, – тон старика мне не понравился. Какой-то он был слишком напряженный, словно Сигурмор чего-то опасался.

Я поднял глаза и стал всматриваться в темноту узкого ущелья. Благодаря доставшимся в наследство от Дита глазам, я заметил две граненые колонны из черного хрусталя, о чем я и сообщил волшебнику:

– Да, это хрусталь, – мрачно подтвердил он, вытаскивая из-за пояса уже знакомый мне жезл с черным камнем, – но не простой. А про то, что сокрыто внутри этих колонн, и говорить нечего!

– А что там? – полюбопытствовал я, делая шаг в сторону странных столбов, но тут же был грубо одернут:

– Аккуратнее! Не то узнать – узнаешь, но понять не успеешь. В Столпах заточены Стражи Врат Долины Смерти.

– Что-то вроде демонов-стражников? – послушно отступая назад, догадался я.

– Да, – коротко кивнул старик.

Я хотел расспросить Сигурмора поподробнее об этих загадочных Стражах, но он сделал мне знак помолчать и начал неожиданно глубоким голосом говорить, обращаясь то ли к Стражам, то ли к кому-то еще:

– Валлес – инкорурос прианус…

Пока звучал монотонный речитатив волшебника, я с удивлением обнаружил, что полы моего плаща колыхает внезапно поднявшийся ветер. Я задрал голову вверх и посмотрел на небо. Из-за гребня гор, быстро закрывая звезды, на нас надвигалась большая, полыхающая зарницами, туча.

– Эй! Старик! – мне уже стало совсем не по себе.

Ясное небо все быстрее заволакивало тучей, а ветер уже успел превратиться в ураган, заставляя закрывать лицо от острых уколов летящих песчинок и мелких камешков.

– Это что, побочный эффект твоих заклинаний?!

Но Сигурмор ничего не ответил. Закончив читать свое заклятие, он стал делать пассы в воздухе жезлом, направив его в сторону Врат.

Сразу две молнии, ударившие в отвесную скалу над тропой, где мы стояли, разом разъяснили ситуацию:

– Старик! – заорал я, перекрикивая вой ветра. – Это Харр! Сделай что-нибудь!!

Дважды повторять не пришлось, волшебник развернулся и взмахом жезла воздвигнул вокруг нас сияющую защиту – купол. И вовремя!

Вспоров воздух гигантским огненным кнутом, ветвистая молния ударила в волшебную преграду. Я даже присел от испуга, но Сигурмор свое дело знал, – только тысячи искр осыпали окружавшее нас камни по ту сторону купола.

– Я не смог обмануть Стражей! – признался волшебник, готовясь к следующей атаке. – Они не пропускают никого кроме Дита и меня. И только Дит может провести с собой кого-то еще!

– Но я же теперь Дит! – мне очень хотелось поскорее убраться отсюда. Конечно, вид полыхающих небес и беснующейся стихии завораживает, но только не тогда, когда ты лично являешься целью ее бесчинства. – Неужели они меня не пропустят?

– Я не знаю! – в отчаянии крикнул мой спутник. Теперь грохот бури был настолько оглушительным, что другой звук практически не доходил до ушей. – Может быть, и пропустят, но если…

В это время еще несколько молний опробовали на прочность наш щит, но светящийся свод пока держал удар.

– А ты справишься с Харром? – спросил я, кивнув на творящийся вокруг ад.

– Это не сам Харр, – пояснил волшебник. – Это только его слуги – сильфы.

– Духи воздуха? – переспросил я.

– Да, причем не самые могущественные, – снова «успокоил» меня Сигурмор, всматриваясь во вращающиеся над нами черные облака. – Хотя их здесь много собралось.

– Так ты справишься?! – завопил я, заметив, как, свернувшись тугим кнутом, спустился с туч внушительных размеров смерч.

– Если не справлюсь, беги к Вратам, – переключая на приближающийся смерч все свое внимание, велел старик. – Там тебя сам Харр побоится тронуть.

– А как же демоны?!

Но Сигурмор меня уже не слышал, он был занят. Вихрь, дойдя до границы купола, стал его прогибать, пытаясь сорвать сияющую завесу, как скатерть со стола. Но прежде чем наша защита лопнула как мыльный пузырь, из жезла в руке волшебника вырвалась непонятная, напоминающая волну раскаленного воздуха, уплотненная до размеров небольшого яблока, сила и ударила в надвигающуюся угрозу.

Смерч замер и «заплясал», изгибаясь, словно оборванная нить. Через мгновение он распался и стремительно исчез.

Однако радоваться было рано. Враг словно этого и ждал. Плотный, похожий на ударную волну от взрыва порыв ветра все же проник сквозь еще не полностью восстановленную после последней атаки волшебную завесу и сбил нас с ног. Через секунду вокруг стал образовываться вихрь, захватывая и меня и Сигурмора в свои смертельные объятия.

– Беги! – заорал волшебник, вновь поднимая жезл для отражения удара. – Это сам Харр пришел!

Я не заставил себя уговаривать. Бросившись к еще не успевшему сформироваться краю смерча, я, что есть сил, прыгнул сквозь воздушную стену. Опоздал. Вихревой поток подхватил меня и, прокрутив пару раз по кругу, играючи отшвырнул обратно внутрь, сорвав с плеч плащ.

– Морах тебя забери! – увидев, что ловушка захлопнулась, выругался Сигурмор и что-то произнес на непонятном мне языке. Жезл, до этого момента никогда не проявлявший способность к свечению, откликнулся на заклинание и ярко вспыхнул. Затем он, как огненное копье или дротик вырвался из рук своего хозяина и стрелой умчался вверх – прямо в «глаз» бури.

Новый раскат грома и сила рвущего с нас одежду вихря на миг ослабла, но… Увы, тут же вновь восстановившись, начала наоборот усиливаться, как бы насмехаясь над попытками волшебника изменить положение. В подтверждении этого к ногам уже еле стоящего от усталости Сигурмора упали обломки магического жезла.

– Прости, парень, – в отчаянии закрывая лицо руками, попросил старик. – Кажется, я зря это затеял, – и упал на колени.

Не знаю толком, что со мной потом произошло, но меня вдруг охватила такая ненависть к этому Харру, что хотел нас убить; к сильфам, что поймали нас в ловушку; к буре, что подчиняется этой воздушной сволочи, что я в слепой ярости схватил лежавший под ногами первый попавшийся булыжник и швырнул его вверх, не особо заботясь о том, что он куда-то попадет.

– Убирайся к дьяволу!!! – заорал я, в бешенстве прибавляя еще несколько нецензурных выражений по отношению к врагу. И…

Все разом кончилось. Нет, конечно, ураган, тучи, и сильфы никуда не исчезли, и Посланник Оарона по-прежнему бесновался на том же месте, но мы…

А вот мы с Сигурмором неожиданно оказались по ту сторону Хрустальных Врат. Несколько мгновений я тупо пялился на то, как силы, которые вот-вот должны были нас разорвать на кровавые тряпочки, остановили свою мощь на невидимой границе, проходящей от одного каменного стражника к другому, а затем вспомнил, Сигурмор! Что с ним, после того, что случилось?

Я быстро оглянулся и тут же заметил волшебника. Он стоял точно в таком же положении, как и перед моей безумной выходкой. Единственное отличие (но весьма существенное) было написано на его лице. Это была гремучая смесь радости оттого, что еще жив, удивления и злорадства, явно по поводу бесплодных попыток Харра добраться до нас.

– Что произошло, старик? – спросил я, помогая ему встать.

– Не знаю, – как ни в чем не бывало, пожал плечами волшебник, продолжая довольно улыбаться.

– Не знаешь?

– Нет. Не знаю, но это отнюдь не умаляет нашей победы! – и он кивком указал на понемногу успокаивающуюся бурю. Владыка Ветров видимо смирился с тем, что добыча ускользнула, и решил попытать счастья в другой раз.

Сигурмор же повернулся в сторону высокой черной башни, что возвышалась в центре долины, и жестом пригласил:

– Прошу принять ваши временные владения, господин заместитель Смерти! – рассмеялся старик, и, чуть погодя, полюбопытствовал: – А куда это ты посылал Харра?