Читать книгу Воспоминания ученого-лесовода Александра Владимировича Тюрина - Александр Петрович Тюрин, Александр Петрович Горюшкин, Александр Петрович Сухецкий - Страница 15

Димитрий Егорович Пушков был уроженец города Череповца Новгородской губернии. Он окончил курс местного городского училища и затем поступил в Оренбургский учительский институт. По завершении образования в этом институте Д. Е. Пушков был назначен учителем городского училища в Мензелинске. В Мензелинск он приехал совсем юным молодым человеком, женился на уроженке города и сильно привязался к новому для него краю. Когда я стал его учеником, ему было с небольшим тридцать лет. Мое первое знакомство с ним состоялось в начале августа 1891 года перед моим поступлением в городское училище. Дедушка зашел со мною в одно из воскресений к Д. Е. Пушкову, чтобы посоветоваться с ним по поводу моего поступления в городское училище. Чистенькая и довольно большая квартира показалась мне замечательной. В гостиной я увидел кресла в белых покрывалах, что для меня было диковинкой (у нас, в Тимергане, у дедушки, а также у дяди Петра Ивановича я никогда этого не видел), и один удивительный предмет лакированный, черный, вроде большого комода. Это было, как потом мне сказал дедушка, когда я его спросил, пианино. На стенах висели картины, а около кресел стоял лакированный столик. Когда цель прихода дедушки выяснилась, Д. Е. Пушков погладил меня по голове и сказал: «А вот мы сейчас почитаем!» и с этими словами достал лежавшую недалеко от него на столе книгу, развернул ее, показал мне одну страницу, на которой был помещен небольшой рассказик (по-видимому, это была книга для чтения) и сказал: «Ну-ка, почитай, дружок!»

Слова его были так приветливы, а обращение таким сердечным и простым, что робость меня оставила, я хорошо прочитал рассказик и хорошо пересказал его, когда книга была закрыта. Затем мне была дана небольшая задачка для решения в уме, которую я также легко сделал. «Хорошо, хорошо!» – сказал Д. Е. Пушков: «Он у вас вполне подготовлен, вполне, вполне…». И я был принят в городское училище. С этого момента я полюбил Димитрия Егоровича. И все ученики любили его. Для всех у него находилось приветливое слово. Он имел открытое лицо с улыбающимися глазами, зачесанными назад волосами и ходил всегда быстро. Его подвижность, энергия и работоспособность удивляли нас. Нам было непонятно, как он успевал выполнять многочисленные служебные, общественные и личные дела. Его занятия по городскому училищу отнимали у него с проверкой домашних ученических работ и с подготовкой к урокам не менее восьми – десяти часов в день. Кроме того, созданная им общественная библиотека отнимала у него не менее двух – трех часов ежедневно, а то и более. Он был также душой ряда культурных начинаний в городе (постановка спектаклей, организация общественных чтений). С наибольшей горячностью он отдавался общественной библиотеке. С каждым годом она разрасталась. В начале текущего столетия она перешла в просторное помещение, где имелся уже обширный зал для чтения. Библиотека сделалась культурным центром города. Здесь можно было встретить почти каждый день представителей местной интеллигенции. Это был своего рода общественный клуб.

В средине 90-х годов Д. Е. Пушков приобрел в городе небольшой домик, на высоком берегу реки Мензелы. Он переделал домик по своему вкусу и развел при доме плодовый сад. Садик служил ему местом отдыха. Я несколько раз бывал у него и всегда любовался культурностью его маленького жилища. Он прожил в нем около двадцати лет, пока не уехал из Мензелинска на службу в другой город, Гурьев, расположенный на берегу реки Урал. Не знаю, была ли эта поездка добровольной? Скорее, это был подневольный перевод. И с тех пор я потерял его из вида. В последний раз мы виделись с ним в 1905 году. Я жалею, что у меня не сохранилось его фотографии. Впрочем, я представляю очень ярко его подвижную фигуру, его улыбающееся, подвижное лицо, его постоянную готовность помочь всякому, кто к нему обращался.

Оглядываясь сейчас на свой длинный жизненный путь и перебирая в памяти встреченных мною людей, я всегда с благодарностью и любовью останавливаюсь на своем первом и лучшем учителе Д. Е. Пушкове.