Читать книгу Сокровища Анны Моредо - Александр Прокудин - Страница 7

Встречу назначили на шесть часов вечера, в мэрии, как и предполагалось, при участии синьора Адриана Молины – лучшего юриста города и личного друга комиссара и мэра.

Молина и Ортега пришли немного заранее. Исабель Фернандес, встречающая приглашенных в приемной, провожала гостей прямо к ним – в рабочий кабинет мэра.

Первым прибыл пунктуальный Макгиннел. Поздоровавшись, он скромно занял место на одном из стульев в дальнем углу кабинета.

За ним явился Сильвио Саласар. Он выглядел еще хуже, чем накануне. Сильвио без конца обмахивался шляпой, по его бледному бугристому лицу беспрерывно струился пот. Саласар занял место около графина с водой, откуда сразу же, не спрашивая разрешения, налил и выпил полный стакан воды.

Исабель Фернандес не только встречала гостей, позже она должна была вести протокол собрания, а сейчас любезно предлагала всем кофе.

– Привет, Фернандес! – поприветствовал ее Хосе Родригес явившийся вслед за Саласаром.

Остальным вместо приветствия от него достался лишь хмурый, полный подозрительности взгляд.

За Родригесом вошла Агнешка, дружелюбно помахавшая рукой всем сразу:

– Здравствовать!

Незнакомые с польской красоткой Саласар, Макгиннел и Молина уставились на нее во все глаза. На этот раз ее гардероб состоял из джинсовых мини-шорт и топика с открытыми плечами. Все это ей шло настолько, что даже Ортега втянул живот и засуетился, предлагая гостье удобное кресло вместо жесткого стула.

Фернандес тихонько фыркнула себе под нос по этому поводу и насмешливо покачала головой.

Агнешка уселась в кресле, скрестив свои умопомрачительно длинные ноги у всех на виду. Хосе ревниво окатил взглядом всех мужчин и встал позади нее.

Фернандес приготовила кофе всем, кроме отдавшего предпочтение воде Сильвио. До начала встречи оставались считанные минуты,

Тут у синьора Молины зазвонил телефон и он, извинившись, вышел.

Вернулся он в сопровождении неизвестного никому мужчины. Средних лет, невзрачной внешности и телосложения, какого-то робкого и кроткого внешнего вида.

Под вопросительными взглядами всех присутствующих Молина провел его внутрь и усадил на свободный стул.

– Дон Адриан? – спросил за всех Ортега.

– Позже я объясню, – успокоил юрист.

Последним явился Линарес, привезший с собой донью Анну. Под руку он провел ее в кабинет и усадил в еще одно, услужливо пододвинутое мэром, кресло для посетителей.

Комиссар также с недоумением отреагировал на неизвестного робкого мужчину, спросив глазами «это еще кто?» у Ортеги. Тот в ответ пожал плечами и кивнул на юриста. Линаресу пришлось этим удовлетвориться.

– Итак, все в сборе? – начал встречу Молина. – Первым делом, прошу учесть, что наша встреча не является официальной в строгом понимании этого термина. Вы присутствуете здесь без своих юристов и адвокатов, мы просто пробуем достичь ясности в этом запутанном и сложном деле. На сокровища, найденные в доме синьоры Моредо, целиком или на определенные его части, на данный момент претендуют…

Учитывая, с какой динамикой появлялись претенденты, формулировка «на данный момент» Линареса мрачно повеселила.

Молина начал перечисление:

– Сестра погибшего при столкновении с домом Анны Моредо Богуслава Пет… Богуслава Петр… тут сложная фамилия, простите… В общем, гражданка Польши, Агнешка… с такой же фамилией, как у брата.

– Петржак, – помогла Агнешка и еще раз помахала всем, словно представляясь аудитории в развлекательном шоу. – Бедный брат. Если не брат, никому денег нет. Бедный брат хорошо!

– Далее, – продолжил Молина, – рабочий муниципальной бригады по благоустройству городского пространства, синьор Хосе Родригес, лично обнаруживший клад.

Кряжистый Родригес покраснел и кивнул. Взгляд его при этом остался напряженным и неприветливым – вероятно, так себя в его организме проявляла твердость и решимость, с которыми он пришел на встречу.

– Насколько я понял, сеньорита Петржак и синьор Родригес подали кооперированное заявление? – уточнил юрист.

Агнешка обезоруживающе улыбнулась, а Хосе, покраснел еще больше. И буркнул, выйдя из-за кресла на шаг:

– Так надежнее. Учитывая, какие тут ведутся игры, синьор Ортега!

Агнешка, успокаивая компаньона, положила свою руку ему на бедро. Родригес мгновенно утих и вернулся на место, как хорошо выдрессированный пес.

Мужчины глаз не могли оторвать от руки Агнешки. Фернандес же еле слышно прошептала: «Святая Мария… Мужики!».

– Синьор Саласар, – очнувшись, продолжил Молина и указал рукой на обмахивающего себя шляпой и прикончившего уже половину графина Сильвио. – Утверждающий, что является наследником драгоценностей, ранее принадлежащих его семье. И предоставивший, в качестве доказательств этого утверждения, свои семейные фотографии.

Сильвио тяжеловато приподнялся и одарил собравшихся натянутой улыбкой скверного конферансье.

– Надеюсь, мы разберемся с этим делом быстро, – снисходительно сказал он. – Мне не улыбается полжизни проторчать в этом городишке.

Слова Саласара никому не понравились, но отвечать ему никто не стал.

– Перейдем к мистеру Магиннелу, – предложил Молина.

Рыжий Энтони Макгиннел поднялся со свойственной ему нескладностью.

– Утверждающему, – продолжил юрист, – что он приходится родственником синьоре Моредо. Являясь сыном синьора Раймона Руиса, с которым она сочеталась браком в 1959-м году и с которым, технически, до сих пор находится в супружестве.

– Пусть дьявол воткнет ему трезубец в задницу, моему техническому мужу, – проворчала Анна. – С удовольствием бы сплюнула после упоминания его имени, да боюсь, попаду в кого-то, кто этого не заслуживает.

– Извините, – невпопад сказал рыжий Энтони и сел на место.

– Сам синьор Руис, – пояснил Молина, – по причине серьезных проблем со здоровьем присутствовать на встрече не может. Но присланные им доверительные бумаги, оформленные его юристами, делегируют все полномочия синьору Макгиннелу. Я проверил.

Энтони вновь попросил у всех прощения – на этот раз без слов, взглядом.

Молина уважительно склонился в сторону Анны:

– И, конечно же, сама синьора Моредо. Та самая, в чьем доме, предположительно ее отцом, синьором Антонио Моредо, был спрятан этот баснословный клад.

– Чтобы он провалился обратно в преисподнюю, этот клад! – с чувством сказала старуха. – Откуда сатана его вынес на поверхность, вместе с теми, кому самое место там, в пекле.

– Ну и наконец…

Молина подошел к невзрачному мужчине и положил ему руку на плечо.

– Позвольте вам представить еще одного претендента на долю сокровищ. Это житель Осуны, синьор Хавьер Игнасио.

Робкий мужчина робко поднялся и поклонился.

– Что? Еще один? – комиссар не смог сдержать эмоций.

Макгиннел и Агнешка промолчали. Хосе Родригес чертыхнулся, а Анна Моредо расхохоталась.

– Он обратился ко мне сегодня утром, – пояснил Молина. – Я счел необходимым пригласить его на это собрание.

– И каким же это боком он претендует на наши деньги? – воскликнул Родригес, шевеля усами.

– «Наши»! – фыркнул Саласар.

Опередив адвоката, на вопрос Хосе ответила Анна:

– Я поняла! Это он купил у меня дом, если я правильно запомнила фамилию. Верно?

– Точно так, – подтвердил Молина.

– Вот это новости! – сказал Ортега. – Вы продали дом?

– До того, как в него въехал этот польский пьяница, – ответила слепая.

– Богуслав, – уточнила Агнешка и сняла ногтем мизинца повисшую на ресницах слезинку.

– Ага, – ответила старуха. – Взяла задаток, с условием, что живу там, пока не отдам богу душу. Хотела перевести, что имею, в деньги – так удобнее для завещания. Адриан? Ты же сам мне это посоветовал.

– Совершенно верно, – подтвердил юрист. – И теперь синьор Хавьер считает, что тоже имеет право на часть сокровищ, так как частично владеет собственностью, на территории которой они были обнаружены.

– Какая дичь! – воскликнул Сильвио.

– А не прогуляться бы ему лесом! – поддержал его Хосе.

– Успокойтесь! – призвал к порядку Линарес. – Мы для того и собрались, чтобы разобраться одним махом со всеми, – комиссар выделил «со всеми», – вопросами. Так что это даже хорошо, что вы тут, синьор Игнасио. Полагаю у синьора Молины, есть какое-то разумное предложение по этому поводу?

Молина с благодарностью приложил руку к сердцу:

– Очень на это надеюсь, Эстебан. Итак, – приступил адвокат к делу, – если говорить от имени закона, то он трактует понятие «клада» как…

Юрист взял в руки лист бумаги и зачитал из него заготовленную цитату:

– «…зарытые в землю или спрятанные другим способом деньги или иные ценности, собственник которых не может быть установлен, или же утратил на них право в силу закона».

– Как это не установлен! – взвился потный Сильвио. – Там сокровища моей семьи! Значит, он мой!

Но Молина к этому выпаду был готов.

– Во-первых, мы можем говорить так только про одно колье. Во-вторых, ваша бабушка могла продать или подарить эти колье кому-то. У вас же нет доказательств того, что эти украшения принадлежали ей до самого момента закладки клада, не так ли?

– Как это… Подождите! – лицо Сильвио покраснело. Он явно не предполагал, что юрист приведет подобный аргумент. – Я не согласен!..

– Простите, синьор, – мягко остановил его Молина. – Позвольте мне продолжить. Я обещаю, что у каждого будет возможность высказаться.

Сильвио покипел еще с секунду и, послушавшись, сел на место.

Молина продолжил:

– «Найденный клад становится собственностью лица, которому принадлежит имущество, земельный участок, строение и тому подобное, того места, где клад был зарыт…».

– Это донья Анна, – сказал Линарес, и Молина ему кивнул.

Все претенденты заерзали – кроме слепой, хранившей суровую невозмутимость, да еще рыжего Макгиннела, наоборот добродушно улыбнувшегося, словно Молина сообщил, что клад достается ему.

Робкий мужчина поднял вверх указательный палец, пытаясь привлечь к себе внимание. Молина это заметил.

– В этом статусе на него претендует и синьор Хавьер, – уточнил юрист. И, не дожидаясь пока Саласар и Родригес вновь начнут протестовать, продолжил: – «…а также собственностью лица, нашедшего клад».

– Вот! – победно воскликнул Хосе.

– Брат! Брат! – закивала за ним и Агнешка.

Адриан Молина жестом попросил их замолчать и продолжил цитату:

– «…и делится он на равные доли, если не было установлено иного соглашения».

– Половина моя! – воскликнули хором польская модель и рабочий управы

– И моя! – присоединился к ним снова с трудом поднявшийся со стула Саласар.

– И еще половина донье Анне! – не удержался и полицейский инспектор.

Фернандес, ведущая протокол, едва успевала записывать.

– Подождите! – Молина потряс в воздухе бумагами. – При этом «…если клад был найден кем-либо без согласия на это собственника земельного участка, где клад был зарыт, то клад передается собственнику». Ваш брат ведь не спрашивал позволения въехать в дом синьоры Анны?

Агнешка, видимо, не поняла настолько длинной фразы, поскольку не ответила, улыбаясь.

– Но зато меня вызвала мэрия! – крикнул Хосе. – В случае со мной все по закону! И я получу свою половину! А вторую, ладно, донье Анне.

– Иди к черту, усатый клоп! – высокий Сильвио навис над крепышом Родригесом. – А как же я? Это сокровища моей семьи!

– Это не доказано! – ответил ему мгновенно набычившийся Хосе. – Я не дурак, я понял, что говорит адвокат!

– Брат! Бедный брат! – на всякий случай опять завела свою мантру полячка.

– Синьоры! Сеньорита! Я прошу вас, успокойтесь! Не просить же мне вмешиваться комиссара! – попросил адвокат и такое увещевание подействовало.

Обиженные друг на друга претенденты, взяв себя в руки, расселись по местам.

Молина, тем не менее, улыбался. На встречу он пришел с готовым, и скорей всего устраивающим большинство сторон, решением.

– Как видите, до окончания спора нам довольно далеко, – приступил он к его изложению. – Тяжбы, которые можно себе представить по этому делу, а я могу, я юрист, могут длиться годами. Если не десятилетиями. Поэтому, учитывая большую стоимость клада, которой, в принципе, достаточно, чтобы удовлетворить запросы не одного лица, а сразу нескольких, я бы предложил следующее. Поделить найденное примерно в таких пропорциях…

Все в кабинете превратились во внимание. Кроме клацанья клавиатуры, издаваемого ведущей протокол Фернандес, в помещение раздавался только голос Молины:

– Положенную за нахождение часть клада, которая составляет немалую сумму, отдать в равных долях сеньорите Петржак и синьору Родригесу. А оставшуюся сумму разделить поровну между всеми остальными претендентами.

– Я согласен! – быстро сказал Сильвио. – Это ускорит процесс, а большего мне не надо.

– Если все так решат, я думаю, мы с отцом не будем спорить, – высказался Энтони Макгиннел.

– Синьора Моредо?

– Делайте, что хотите! Мне неприятно все это обсуждать и во всем этом участвовать. Я доверяю тебе, Адриан. Если ты говоришь, что так справедливо, пусть так и будет.

Хосе Родригес, тем не менее, разволновался:

– А сколько это – наша часть?

Адвокат написал в углу листа сумму и показал ее рабочему и, заодно, Агнешке Петржак.

– Приблизительно, – пояснил юрист.

– Немало, – согласился Хосе. – Но сколько получат остальные?

– Больше, – уклончиво ответил адвокат.

– Бедный брат, – вздохнула Агеншка.

– Несет обманом, – мнительный усач все еще сомневался. – Надо бы подумать.

– «Подумать!» – буркнул Саласар, выливая остатки графина в стакан. – Моя семья заплатила за это жизнями, ты же просто пару раз махнул лопатой! Совесть спать по ночам позволит?

Родригес осклабился:

– Я шесть лет живу в соседней квартире с Исабель Фернандес. Через тонюсенькую стенку от всей ее детской оравы. Так что не беспокойся – спать буду, как младенец!

Исабель перестала печатать и вставила в разговор свое слово:

– Подтверждаю. Его совесть не разбудит ничто, синьор. Хосе, если еще раз надерешь уши моим младшим…

– Они устроили пляж на моей машине!..

– Исабель! Синьор Родригес! – взмолился Молина. – Пожалуйста, ближе к делу. Вы согласны?

Хосе посмотрел на Агнешку, она неопределенно пожала плечами.

– Ладно, – принял решение рабочий. – Зато быстро и сразу.

Не выпуская из рук бумажку с написанной адвокатом цифрой, Хосе отошел на место.

– Стоп! Стоп! – закричал из своего угла Хавьер Игнасио, о котором все забыли. – А я?!

– Ой, точно, – с досадой вспомнил комиссар.

– С вами, синьор, все просто, – ответил Молина. – Вы можете получить процент от общей суммы – пропорционально выплаченному вами задатку за дом. Если синьора Моредо и все остальные не будут против, конечно.

– А если будут? – спросила Анна, но, похоже, из чистой вредности.

– Тогда нам предстоит очень и очень долгое судебное разбирательство. Как и в случае с любым несогласием любой из сторон, – ответил юрист честно.

Претенденты на клад переглянулись (кроме Анны Моредо, разумеется).

– Хрен с ним, – сказала слепая первой и ее слова тут же, кивая, подхватили все остальные.

Хавьер Игнасио выдохнул и перекрестился.

– Прекрасно! – Эстебан Линарес довольно потер руки и подмигнул мэру Ортеге. Ведущий юрист Санта-Моники не подкачал и справился со сложным и запутанным делом за рекордные сроки.

– Я подготовлю все необходимые бумаги как можно скорее, – пообещал Молина. – Синьор Саласар, мистер Макгиннел, сеньорита Петржак, – обратился он к претендентам. – Я отправлю их в ваши отели.

Саласар и Макгиннел кивнули, а Агнешка возразила:

– Отель нет! Я не отель!

– Мне присылайте. Я передам, – опять покраснев, буркнул Родригес. – Я это… Кхм… Сдал ей комнату.

Фернандес, фиксируя сказанное в протоколе, снова фыркнула.

– Так дешевле, – пояснила Агнешка.

– И вообще – это не ваше дело! – подытожил Родригес.

– Как скажете, – Молина развел руки в стороны. – Синьор Игнасио, вы получите ваши документы почтой, а вам, донья Анна, я завезу их лично. До следующей встречи, господа! Приятно было иметь с вами дело и так быстро во всем разобраться.

Гости поднялись со стульев и кресел, готовые покинуть кабинет.

– Одну минутку! – остановил их, вставая, Линарес. – К сожалению, мы так и не выяснили одну неприятную мелочь. А именно: что за мерзавец угрожал донье Анне?

Комиссар вышел на середину комнаты и достал из кармана пиджака бумаги.

– Дело в том, – произнес он, – что я сделал кое-какие запросы по некоторым из вас. И вот, что мне вчера прислали из Мадрида, синьор Саласар.

Линарес повернулся к Сильвио.

– Что вам могли прислать? – ответил Сильвио, заметно при этом занервничав.

Он все еще обмахивал себя шляпой, раскрасневшийся и вспотевший, хотя, в общем, в кабинете было довольно комфортно – кондиционер с августовской жарой справлялся неплохо.

– Неделю назад, – произнес комиссар, буравя Саласара жестким полицейским взглядом, – вы были в Мадриде и подавали запрос в государственный исторический архив.

– Я? Что за чушь?

– Мне прислали копии сведений, которые вы получили. По убийству вашей семьи. Признаюсь, они меня шокировали. Если бы дело касалось моей семьи, мне бы тоже было трудно сдержаться от угроз тому, кого бы я считал виновным в случившемся.

На лице Анны отразилась тревога. Но и на физиономии Саласара тоже.

– Какие сведения? Я ничего не знаю!

– Члены вашей семьи, – продолжил комиссар, – погибли при аресте мужа вашей тети, сестры вашей матери. Он являлся одним из главных лиц подполья, не сдавшегося режиму Франко. Вот эти бумаги. Они все погибли, оказав сопротивление патрулю жандармов, которые проводили в их доме обыск.

Комиссар повернулся к Анне Моредо и произнес с большим сожалением:

– В этот патруль входил и ваш отец, Анна.