Читать книгу Темный Лорд: Темный Лорд. Темное пророчество. Меч Эриджуна. Озерная леди. Клятва Темного Лорда - Александр Прозоров - Страница 8

Утро к друзьям пришло с первыми лучами солнца в сопровождении злобного, оглушающего свистка, ревущего прямо в ухо.

– К директору, – свалился с постели недоморф, влез в туфли и широко зевнул. – Все-таки мы попались. Бежим скорей, пока совсем не разозлился!

Знакомым путем юноши промчались через коридоры просыпающегося замка, остановились возле змеиной морды между двумя темно-синими коврами и коснулись ее палочками. Мгновение спустя они уже стояли перед нахохлившимся директором, щеки которого раздулись куда сильнее обычного и имели мертвенно-серый цвет.

– Опять вы… – наклонил вперед голову Артур Бронте, и взгляд его получился тяжелым и усталым. – Опять… Видно, мсье Кро и мсье Сенусерт совсем утомились жить в стенах школы маркиза де Гуяка и изо всех сил добиваются исключения.

– Это не так, профессор Бронте! – громко и уверенно заверил недоморф. – Я вовсе не понимаю, что за правила я мог нарушить в последние дни.

– Я тоже не ощущаю за собой грехов, профессор, – добавил Кро, вспомнив утверждение Аниты Горамник о том, что трупов в кустарнике у болота не осталось.

– Очень интересно… – Уголок рта у директора несколько раз нервно дернулся вверх. – И тем не менее сеньорита Долорес Ксиргу сообщила, что мадемуазель Горамник вернулась ночевать глубоко после полуночи, а мадемуазель Вантенуа не пришла вовсе. Перед ужином обе дамы покинули замок в вашем обществе. Вернулись, как я уже знаю, тоже вместе с вами. Вас, мсье, видели сразу несколько домовых и два призрака. Добавлю, что в силу ряда причин сеньорита Долорес ныне совершенно не способна лгать. Посему прошу вас быстро и кратко сообщить мне, чем вы занимались с упомянутыми дамами наедине и на протяжении столь долгого времени? Почему в нарушение правил вы все не вернулись в замок вовремя? И что?.. – Директор хлопнул ладонью по столу. – Что отвлекло вас столь сильно от обычного распорядка дня?

– Если в случившемся и есть чья-то вина, профессор Бронте, то только моя. – Не услышав в списке обвинений ничего о сломанных ребрах и разбитых черепах, Битали Кро повеселел. – Вчера в соответствии с обычаем, как маг, переступивший возраст совершеннолетия, я провел свой первый обряд корсовинга. Возможно, вы не знаете, но профессор Налоби не стал проводить этот обряд со мной во время своих уроков, поскольку тогда у меня еще не было тотемника. Помня предупреждения профессора о том, что обряд крайне опасен и его нельзя проводить самостоятельно, я обратился за помощью к своему соседу Надодуху Сенусерту как к проводнику, к мадемуазель Аните Горамник как к лучшей ученице курса и к мадемуазель Генриетте Вантенуа, дабы та составила девушке компанию, во избежание позорных намеков на поведение Аниты Горамник. Мне кажется, я все сделал верно, в полном соответствии с обычаем, правилами безопасности и высказанными профессором Филлом Налоби советами. То есть именно так, как он учил. Вот…

Битали перевел дух после долгой речи.

– Значит, ты прошел обряд корсовинга? – откинулся в кресле директор.

– Да, и он продлился дольше обычного, – спохватился Кро. – Почти четыре часа. Поэтому мы вернулись в школу уже после полуночи, а мадемуазель Вантенуа перекинулась в куницу еще по пути. Она, оказывается, скрытый метаморф. Профессор Традиш может это подтвердить, на его уроке она тоже перекидывалась. Она это каждую ночь делает, только не помнит…

– Четыре часа… – задумчиво повторил Артур Бронте. – Вы свободны, мсье. И передайте дамам, исцарапавшим внизу палочками весь змеиный нос, что ваши объяснения меня полностью удовлетворили.

Молодые люди ухнули вниз, и через миг недоморф схватил Генриетту и Аниту за руки:

– Идем отсюда скорее, что я вам скажу!

– Нас директор вызывает… – попыталась воспротивиться Горамник, но Битали отодвинул ее от входа:

– Больше не вызывает. Разрешил уходить всем…

– Что я скажу… – продолжая обещать, отвел всех за поворот недоморф, и только тут торжествующе выдохнул: – Я все понял! Темный Лорд – это директор Бронте!

Трое его сокурсников одновременно фыркнули. Надодух замахал руками:

– Вы сами подумайте! Факты, только факты! Кто поселил Кро в башне? Директор! Как раз в башне на него удобнее всего нападать. В общем корпусе, среди толпы, это уже не так просто сделать. Это раз. После того, как покушения не удались, профессор Бронте решил оставить Кро дураком. Очень просто: он приказал ставить ему только отличные отметки! Кто посмеет ослушаться директора школы? Вы понимаете, все сразу встало на свои места! Артур Бронте – это Темный Лорд, это же понятно. Сегодня, едва он услышал, что Битали прошел обряд корсовинга, как погнал нас прочь без всяких вопросов! А почему? Да потому, что Кро теперь знает о своем происхождении! А Темный Лорд этого не хотел. И наверняка запретил профессору Налоби проводить Битали через обряд. А мы сами его прошли! Точнее – Битали прошел. И у Лорда теперь паника. Он не знает, что делать. Ведь Битали про все догадался! Понятно?

– Мне понятно одно, – кивнула Анита. – Вчера я вашими стараниями осталась без ужина. А теперь рискую пропустить завтрак. Так что извините, я пошла.

– И я, – неожиданно поддержала подругу Генриетта.

– Странно, что директор не знал о корсовинге, – пожал плечами Битали. – Ведь вчера я рассказал обо всем профессору Налоби. Он даже помог донести тебя до сфинкса.

– Просто наш Филли – раззява! – махнул рукой недоморф. – Запросто мог и забыть. Или расскажет про это где-нибудь после обеда. Или завтра. Вот если бы ты на Элению Клеотоу налетел или на профессора Омара – вот тогда держись! Вылетел бы с вещами еще до рассвета. Директор бы и проснуться не успел.

– Так вы идете? – оглянулась Вантенуа.

– Идем! – поспешили за ней юноши.

После завтрака они рассыпались по комнатам, чтобы встретиться на демонологии, оттуда перешли на магическое искусство. Поговорить удалось только во время обеда, когда вслед за Генриеттой к столу, объединившему обитателей башни, подсела и Анита Горамник.

– Надеюсь, не помешаю? – поставила она на край стола три тарелки, скормила поднос столу и с помощью «трунио» прямо из пола быстро и ловко вырастила себе простенький табурет. – Приятного аппетита. Битали, Надодух, у вас нет планов на вторую половину перерыва? Я хочу открыть неведомую для вас, невероятную тайну. Давайте перекусим и пойдем.

На столь таинственное предложение откликнулись все: и Ларак, и Цивик, и Дубус, и Комби. Но все четверо скромно отстали, едва стало понятно, что рыжая девчонка привела однокурсников в скромную замковую библиотеку.

Интеллектуальная сокровищница школы маркиза де Гуяка выглядела совсем жалко: комнатка десять на тридцать шагов с четырьмя столами перед мраморной библиотечной стойкой, отполированной до зеркального блеска, и всего два стеллажа, тянущихся к дальней стене. На стойке спала, свернувшись калачиком, ослепительно белая мохнатая кошка с острой мордочкой.

– Добрый день, мадам Бла, – с поклоном поздоровалась Анита, едва переступив порог. – Надеюсь, я вас не разбудила?

Кошка поднялась, вздыбилась горбом, сладко зевнула и выпустила когти. После чего уселась, обернув лапы хвостом.

– Она тут со дня основания школы спит? – Генриетта подтолкнула локтем Битали. – Это сколько нужно дрыхнуть, чтобы камень так гладко натереть!

– Мы бы хотели посмотреть общий магический словарь на букву «Т», справочник темных существ, общую энциклопедию на «Т» и справочник «Биографии Великих Чародеев».

Кошка величественно кивнула, спрыгнула со стойки и направилась вдоль стеллажей. Через несколько мгновений Кро заметил, что с каждым шагом мохнатый библиотекарь становится все меньше и меньше ростом – при этом совершенно не удаляясь.

– Мадам Бла каждую ночь перекидывается человеком, – тихо предупредила Анита. – Так что повежливее с ней. Может и пожаловаться, она обидчивая. И за стойку не суйтесь! Оттуда учеников иногда месяцами достать не могут. Магическое пространство – еще маркизово волшебство. В наше время такого никто сотворить не способен.

– И часто пропадают? – поинтересовался Кро.

– При мне двое. Профессора Бронте пришлось вызывать. Но все равно долго вытягивали.

На столе возле двери, в центре столешницы, одна за другой появились две книги. Минутой позже еще одна, потом еще. Почти сразу на стойку запрыгнула кошка и обернула лапы хвостом.

– Каждому по одной, – раздала справочники рыжая отличница. – Смотрите, что это за Темный Лорд и есть ли у него обличенные враги.

Однокурсники погрузились в чтение. Битали досталась общая энциклопедия. Он довольно быстро нашел статьи рубрики «Тем», начал листать медленнее, пока не обнаружил короткую отметку:

«Темный Лорд. – см. Маг Двух Драконов».

– «Маг Двух Драконов», – оторвалась от магического словаря Анита.

– И у меня тоже.

– Сейчас, попрошу поменять на другую букву… – Горамник положила книгу в центр стола. Битали водрузил свою сверху.

– Вот, нашла! – подняла палец Генриетта. – «Темный Лорд: черный колдун, живший на Саксонских островах и севере Европы приблизительно с седьмого по двенадцатый век. Остался в памяти благодаря своей исключительной, беспричинной жестокости. Известно, что он истребил практически всех магов и колдуний на островах, многих низших духов, а также научил смертных убивать людей. Многие тысячи смертных в свою очередь стали жертвой его кровожадности. Страх перед Темным Лордом оказался столь велик, что после его гибели возникла легенда о том, что Темный Лорд возродится через девять веков и установит на Земле свою власть». Все. Извини, Надодух, это не я.

Книги со стола исчезли. Вскоре вместо них возникли другие.

– Пока есть время, давайте проверим другие справочники и энциклопедию, – предложила Горамник и подтянула к себе верхний томик.

– У меня ничего, – захлопнул сборник биографий недоморф.

Битали старательно листал страницы, пока не нашел нужную строку:

«Маг Двух Драконов. – см. Кровавый Лорд».

– Попроси у мадам Бла букву «К», – предложила Анита, водя пальцем по строкам. – Ага, вот: маг Двух Драконов, также известный как Темный Лорд, – начала читать вслух Горамник. – Место рождения неизвестно, предположительно Саксонские острова. Прославился невероятной бессмысленной жестокостью. Свое первое имя получил после того, как, найдя двух драконов, натравил их друг на друга и заставил друг друга убить. Уже тогда проявилась такая черта характера молодого мага, как склонность к садизму и кровопролитию: найденные им драконы находились в летаргическом сне и опасности ни для кого не представляли. Желая утвердить свою власть и добиться безусловного подчинения, истребил практически всех магов и колдуний на севере Европы и островах северных морей. Известно, что он насаждал среди смертных аморальность и предательство. Так, он придавал королю бриттов облик подданных, дабы тот мог прелюбодействовать с их женами, объявлял детей знатных родов незаконнорожденными. Он призывал смертных не подчиняться законным властям и обучил их убивать магов. Насаждая страх, маг Двух Драконов неоднократно оживлял трупы животных и натравливал их на людей. Он был склонен к овладению черной магией, магией мертвых и, согласно ряду источников, ушел в мир мертвых, иначе называемый миром духов, чтобы изучить все мертвые наговоры, либо созданные мертвыми заклинания и вернуться, обладая неведомой для всех остальных, неодолимой силой. Таким образом маг Двух Драконов намеревается уничтожить всех соперников в магическом мастерстве, истребить их физически и стать единоличным правителем мира – Лордом. Отсюда идет второе имя злого колдуна. Согласно ряду предсказаний и пророчеств, подобное возвращение относилось к периоду после исполнения Четвертого Пророчества. Однако вероятность подобного воскрешения ныне оценивается как низкая.

– Ага, я говорил! – обрадовался недоморф. – Он вернулся! И это – профессор Артур Бронте!

– Что такое «черная магия»? – заинтересовалась Вантенуа.

– Не знаю, – пожала плечами отличница. – Наверное, это что-то плохое, и ее нам не преподают.

– Сейчас, сейчас, – листал свою книгу Битали. – Ага, вот и он: – «Кровавый Лорд. См. Темный Лорд». – Юноша захлопнул энциклопедию. – Пустышка! Жулики они все…

– Спасибо, мадам Бла, – закрыла справочник Анита. – Хотелось бы поискать более подробные материалы. Но, к сожалению, сейчас нам пора на урок.

Третьим, завершающим уроком для пятого курса почти на две недели вперед значились гендерные искусства: сэр Ричард Уоллес с охапкой учебных амулетов и чаща для свободной охоты друг на друга.

В этот раз лотерея сэра Уоллеса выкинула Кро в редкие камышовые заросли совсем рядом с замком – юноша даже видел школьные башни, выглядывающие над кленовыми кронами. Правда, это открытие не сулило ему никакого преимущества. До конца урока возвращаться все равно было нельзя.

Ломая сухие стебли, Битали выбрался с влажной, чавкающей под ногами лужицы на пологий песчаный берег – и тут ему навстречу, из-под обезумевшей от безвременья и цветущей не в сезон сирени вышли юный граф Арно Дожар собственной персоной и оба его прихвостня с внушительными дубинами.

– Привет, гусар! – ухмыльнулся граф. – Какая неожиданная встреча. Обожаю уроки гендерного искусства!

Лайтен и Уловер уже заходили с двух сторон, покачивая орясинами, и Кро, выхватив оружие, попытался использовать единственный свой шанс уцелеть: перебить врагов по одному. Он метнулся на Лайтена, откачнулся от его тяжелой и медлительной дубины, выбросил вперед бемгиш, пытаясь уколоть в живот. Паренек успел отскочить, а второй выпад звякнул по железу: Дожар успел прикрыть слугу мечом. В тот же миг страшный удар меж лопаток швырнул Битали на спину: к месту схватки подоспел Карл Уловер.

– Ну, наконец-то ты усвоил правильное поведение, гусар, – рассмеялся граф, поставил ногу ему на голову и надавил всем весом. – Безродный серв обязан валяться в ногах господина.

– Ах ты… – Битали наугад попытался попасть клинком ему по ноге.

Но Дожар вовремя отскочил, а едва приподнявшегося юношу отбросил новый удар орясины. Потом еще один, после которого он оказался уже на полу зала гендерных искусств.

– Какая встреча, мсье Кро! – весело поздоровался сэр Ричард. – Однако вы успеваете быстро закончить свои учебные дела.

Битали встал, потрогал шею. Похоже, последний удар палки поцарапал ему кожу. А царапина по здешним правилам – это тоже кровь.

– Какая неожиданность, мсье Кро, не правда ли? – продолжал веселиться учитель. – Оказывается, умение фехтовать лучше всех в школе не дает особого преимущества в реальном бою!

– Они нашли меня два раза подряд, сэр Ричард Уоллес, – хмуро ответил юноша. – Они каждый раз были втроем и знали, где я нахожусь. Похоже, кто-то подсказывал Арно Дожару, где именно нужно меня искать.

– Это делал я, мсье Кро, – ничуть не смутившись, ответил сэр Ричард. – И намерен продолжать это впредь.

– Но почему?! – задохнулся от возмущения Битали.

– Я ваш преподаватель, мсье Кро, и в своем праве поступать так, как считаю нужным. Защищайтесь!

В руках учителя оказался меч. Битали обнажил клинки и решительно ринулся в атаку, горя ненавистью и жаждой мести. Выпад, перенос, выпад – он скользнул вдоль клинка, вскинул правый бемгиш, прикрывая голову, левым рубанул сэра Ричарда поперек живота… Но почему-то промахнулся и тут же поднырнул, уходя со своего места. В воздухе свистнул меч, и учитель довольно засмеялся:

– Отлично, мсье Кро! Вы потеряли меня из виду, но все равно исхитрились увернуться. Попробуем еще раз…

Длинный выпад – Битали тут же скользнул вдоль него, взмахнул клинками, намереваясь вспороть учителю живот. Но тот подозрительно безмятежно уронил острие клинка, и Кро, закрывая плечо, поспешил наклониться. Вовремя – оголовье меча разминулось с его виском всего на пару дюймов. Сэр Ричард успел уйти на два шага влево, меч прорубил воздух по широкой дуге… и вместо шеи попал по обоим вскинутым бемгишам.

– Отлично! – опять обрадовался сэр Уоллес. – Вы были в плену эмоций, но дрались все равно хладнокровно и грамотно. Теперь уберите свое оружие в амулет и возьмите со стойки первый попавшийся меч. Быстрее! Защищайтесь!

Юноша и учитель снова сошлись на дорожке. Помещение наполнилось звоном мечей. Спустя несколько минут сэр Ричард опустил клинок и зло рявкнул:

– Это безобразие, мсье Кро! Если вы надеетесь, что умение владеть египетскими ножами делает вас воином, то вы не проживете после школы и года! В любой момент, в самый неожиданной ситуации вам может понадобиться взять в руки чужое оружие. Трофейное, ворованное, оружие друга. И вы должны победить, используя его! Чего вы пока сделать не пытаетесь. Не ждите, что с вами что-то станут делать, как проститутка на постели. Атакуйте, захватывайте инициативу, заставляйте противника обороняться. Наступайте первым! К бою!

Битали скрипнул зубами и ринулся вперед, нацелившись мечом на губы учителя. Выпад, удар, удар, длинный выпад… Резанула острая боль в кисти, и его клинок, описав полудугу, воткнулся в стену над стойкой.

– Уже лучше, мсье Кро. С таким мастерством вы вполне способны порубить всех баранов на скотобойне. Но только если они будут безоружны. Впредь не забывайте: меч – это не бемгиш, здесь удерживающая оружие рука почти беззащитна. На сегодня хватит, скоро начнут возвращаться остальные. Ничего, завтра вы опять в первую же минуту получите от Арно Дожара палкой по голове, и мы продолжим.

Битали скрипнул зубами от злости и пошел к выходу. Но покинуть зал не успел: время истекло, и сразу со всех сторон, почти одновременно, возникли десятки однокурсников.

– Поздравляю вас с хорошим отдыхом, мсье! – перекрыл разноголосицу школьников мощный баритон сэра Уоллеса. – Похоже, вы совершенно не знаете, каким должно быть поведение человека в боевой обстановке. Посему мне придется отразить сие непонимание в ваших аттестатах. Ведь ваши семьи и будущие возможные союзники должны знать, чего вы стоите на самом деле. Поэтому с завтрашнего дня тот, кто поразит во время урока встреченного противника, получит по пять баллов за каждую кровь. Тот, кто окажется убит, получит в аттестат минус один балл. Тот, кто вернется без побед и поражений, получит минус пять баллов.

– Почему минус пять уцелевшему? – возмущенно загудели ученики. – Минус пять должен получать убитый!

– Неправильно мыслите, мсье! – рыкнул сэр Ричард. – От павшего в бою воина семье и друзьям будет больше пользы, нежели от спрятавшегося труса. Посему павшим присуждается минус один, а бессмысленно уцелевшим – минус пять. Обдумайте свое завтрашнее поведение на уроке, у вас на это почти сутки. До свидания, юноши!

– Давай пошли, – схватил Битали за руку недоморф. – Посмотрим, чего они теперь скажут?!

– Куда? – не понял соседа Кро, еще не отошедший от нескольких схваток подряд.

– Идем, идем…

Спустя пять минут они оказались перед портретом сеньориты Долорес, и Надодух, теперь уже сам наскоро соорудивший пилотку, вызвал на свидание Аниту Горамник.

– Ну что, теперь ты поняла?! – торжествующе заявил он, когда рыжая отличница вышла из портрета. – Темный Лорд действительно существует! Он должен возродиться в наше время! И это наверняка директор Бронте!

– Ах, вот оно что, – наконец сообразил Битали. – Ты про статью в энциклопедии.

Прочитать ее однокурсники успели, а вот обсудить – нет.

– Чего? – Горамник, похоже, тоже не сразу поняла, о чем идет речь.

– Статья! Ты помнишь, что было написано в статье? Темный Лорд любил травить смертных мертвыми животными! А моего соседа неизвестный колдун первый раз хотел убить освежеванной коровой! Значит, я прав? Скажи, я прав?!

– Ты так любишь загибать пальцы, Надодух Сенусерт, – вздохнула рыжая. – Поэтому давай, подними лапки и загибай. Первое: чтобы возродиться, Темный Лорд должен иметь плоть. Где она хранится столько веков, как уцелела? Мы не знаем. Нужно искать в справочниках. Второе: для оживления плоти магу нужен тотемник. Которому тоже, получается, не меньше девяти веков. Нужно узнать, как такое возможно. Третье: чтобы охотиться за Битали, ему нужен повод, цель, смысл. Про такое мы тоже пока ничего не знаем. Четвертое: если Темный Лорд – это и вправду наш директор, ты должен знать, как при этом поступить. Или ты собираешься просто носиться вокруг замка и орать: «Профессор Бронте – Темный Лорд»? Как думаешь, чем это для тебя окончится в самом лучшем случае? То есть, чтобы узнать лишь самое необходимое, сидеть нам в библиотеке придется еще не день и не два. Долго. Пятый палец загни: нужно найти способ с Темным Лордом справиться. Теперь опусти эту руку и подними вторую. Сжимай сразу весь кулак. Потому как Битали Кро вчера начал проводить обряды корсовинга. И если мы хотим довести это дело до конца, то целый месяц у нас будет занят каждый второй вечер. И все домашние задания нужно успеть выполнить в оставшееся время. Вы не передумали проводить весь курс корсовинга?

– Нет! – мотнул головой недоморф.

– Тогда топайте к себе и садитесь за уроки. А то ничего не успеете. И другим не дадите.

– А я знаю, как можно узнать, правда ли профессор Бронте Темный Лорд! – поднял руку Битали.

– Как? – повернулись к нему спорщики.

– Помнишь, что нам цепной Гроссер говорил? – кивнул недоморфу Кро. – Бронте нашел его убежище, еще когда был школьником. Кто, как не Гроссер, сможет ответить, изменился с тех пор Артур Бронте или нет? Ведь Темный Лорд – это злой колдун, садист и убийца. Неужели Гроссер не заметил бы таких изменений, если бы директора подменили?

– А если он… – открыл было рот недоморф.

– Никаких «если», – оборвал его Кро. – Темный Лорд должен возродиться в наше время. Значит, родиться таким профессор Бронте не мог. Слишком рано. Либо он принял облик директора недавно, либо это не он. Других вариантов просто нет.

– Идем к Гроссеру? – нтерпеливо переступил с ноги на ногу Надодух.

– История завтра вторым уроком, – парировала Анита. – Завтра и спросим. Ничего за один день не изменится. Теперь, мальчики, идите, пожалуйста к себе и садитесь за конспекты. А то и сами ничего не успеете, и другим не дадите.

Рыжая отличница пропала в портрете Долорес, проводившей ее суровым взглядом, после чего сеньорита махнула на мальчиков веером:

– Идите отсюда. Аудиенция окончена.

– Ябеда, – буркнул недоморф, и юноши отправились к себе.

Битали, переодевшись, честно разложил справочники по прорицанию и начал заполнять дневник, мучительно вспоминая свои видения последних дней и скрупулезно трактуя их по ассоциативному ряду, эмоциональному состоянию и толковым сонникам Гарация и Ясноведницы. Почему-то все, что Гораций толковал как богатство и карьеру, у Ясноведницы считалось предвидением любви и замужества, по ассоциациям выпадала дальняя дорога, а эмоционально он, как сам понимал, банально переживал во сне свои последние поединки. Закончив с заданиями мадам Деборе, Кро перешел к конспектам лекций профессора Пепелета. За последние уроки тот успел надиктовать почти полтора десятка заклинаний: по линейной материализации, вещественной ротации, аэроперализации и кучу других – а Битали, занятый своими проблемами, не опробовал в реальности ни одного. Вооружившись тетрадью, палочкой и воспоминанием о проведенных на уроках опытах, Кро стал создавать простейшие предметы: палки, камни, цветы, шляпы. С камнем получилось с первой попытки, на остальных предметах магия застопорилась. То ли не хватало внутренней силы, то ли он недостаточно точно концентрировался на предмете, и тот не соответствовал реальности. Зато вещественная ротация прошла без сучка и задоринки: камень моментально превращался то в стекло, то в дерево, то в лед, то в картон, то в мороженое. Правда, есть его юноша все-таки не рискнул. Чтобы успокаивать бурю или хотя бы остановить ветер, нужно было идти на улицу. Пока Кро размышлял: одеваться или оставить тренировку на другое время, – подоконник вдруг скрипнул, и в комнате появилась Генриетта Вантенуа: на этот раз в бело-черном свитере и длинной клетчатой юбке.

– Привет, – кивнула она и на всякий случай сдвинулась от подоконника в сторону. – Вы уже ужинали?

– Нет, только еще собирались, – признался Битали.

– А я и не хотел! – тут же сообщил недоморф. – Вы идите, идите. А то от уроков отвлекаете.

– Пойдем? – предложила девушка.

– Пошли, – согласился Кро. – Сейчас, учебники уберу…

В коридоре, как только они вышли из-под сфинкса, Генриетта вдруг остановилась и взяла Битали за руку:

– Скажи, ты меня больше не любишь?

– Что?! – слегка опешил юноша и попытался вспомнить, когда это он успел признаться однокурснице в любви.

– Тогда почему ты все время ходишь к этой рыжей? Вызываешь ее, навещаешь, вы о чем-то разговариваете вдвоем…

– Это ты про Аниту? – Кро пожал плечами. – Так получается. Она ведь отличница, кого еще я могу просить проверить работу? Ты-то немногим лучше меня занимаешься. Да и Надодух совсем не гений. Вот ее и зову. Да и в остальном она неплохо соображает.

– Значит, это не потому, что она тебе нравится? Честно? – Вантенуа медленно пошла вперед. – Должна предупредить тебя, Битали, тебе лучше держаться от нее подальше. Будь с рыжей настороже. Вспомни, как она совсем недавно с Дожаром дружила. А теперь все, и не вспоминает. Стоило тебе победить на дуэли, как она уже к тебе в компанию затесалась, ты и не заметил.

– Слабым – смирение, – усмехнулся Битали и нырнул на лестницу, затягивая девушку за собой.

– Как ты это сделал?! – очутившись на ступеньках, воскликнула она.

– Что?

– Ну, это… «Онберик»! Я ничего не почувствовала!

– А что ты должна была…

– Я, когда прохожу, – перебила девушка, – такое чувство, будто через шипы продираюсь. Сначала все боялась, одежду стеной сорвет. А с тобой тут… Как через дверь! Я всегда думала, что так и надо, так быть и должно. Ты меня еще раз провести можешь?

– Давай, проведу… – Они спустились по лестнице, и, выходя во двор, Битали опять протянул Генриетту за руку.

– Я ничего не чувствую! Ничего! – От полноты чувств девушка кинулась к нему на шею и крепко поцеловала.

По сторонам послышались одобрительные выкрики. Скорее всего, они относились к ходу игры, но Вантенуа опять схватила его за руку, потянула за собой и провалилась в столовую. Кро охнул – ощущения были и вправду не самые приятные. Хотя и не такие уж болезненные.

– Мальчики, стол нам покараульте, пожалуйста, – предупредила девушка компанию второкурсников. Те узнали Битали Кро и заторопились. Когда парочка съела по яблоку и выбрала себе нормальную еду – последний из мальчишек как раз освобождал место.

– Я знаешь, что подумала, – перемешивая салат, сказала Генриетта. – Если мы завтра опять будем проводить корсовинг, нужно еду запасти. На ужин ведь снова не успеем. Ты же не собираешься отказываться от продолжения обряда?

– Нет, – покачал головой Кро.

– Я вот еще о чем подумала, – мечтательно облизала ложку Вантенуа. – Раз я умею перекидываться, я могу попытаться уйти к себе в спальню, превратиться в куницу, вылезти наружу, снова стать собой и находиться с вами до самого утра! И никто не узнает. Скандала не случится, как… Вот она, явилась на помине. Смотри, как оделась. Раньше скромницей наряжалась. Уверена, она теперь ради тебя старается. Приворожить хочет.

Анита Горамник, провалившаяся в столовую вместе со стайкой подружек, была в полупрозрачной цветастой блузке с тонким пояском и в облегающих штанишках до колен.

Разумеется, слова о том, что рыжая однокурсница хочет ему понравиться, заставили юношу проводить девушку долгим и внимательным взглядом. Горамник это почувствовала, повернула голову, приветливо улыбнулась, махнула рукой и – все. Вернулась к подругам, начисто забыв про «великого воина, победителя всех и вся в школе маркиза Клода де Гуяка».

– Ладно, нужно идти заниматься, – заключил Кро. – А то завтра опять весь вечер в кустах пройдет. Будет не до уроков.

* * *

– Вы просто голубки, Кро, смотреть приятно, – тихо хмыкнула Анита, усаживаясь в аудитории мсье Гроссера на свободную парту перед Надодухом и Битали. – На математику рука за руку, с математики рука за руку, на лестницу рука за руку, на историю рука за руку. Прямо завидно.

– У Генриетты «онберик» плохо получается. – Кро сразу понял, на что намекает отличница. – Болезненно. Вот я ее через стены и провожу, чтобы не мучилась.

– А разве у нее хоть что-то получается хорошо? – пожала плечами девушка. – Хотя не знаю. Я имела в виду только учебу.

Битали промолчал. У него вдруг сладко заныло в груди от воспоминания о первом поцелуе… Том самом, неповторимом. И он подумал: а вдруг первый поцелуй рыжей девчонки окажется столь же сладким, как тот? Подумал и тряхнул головой, отгоняя дурные идеи. Изменить Генриетте с Анитой… Это было бы слишком жестоко.

– Вы решили сегодня вместе сидеть? – Вантенуа тоже изменила привычной компании ведьм и пересела на парту рядом с отличницей. Других свободных мест возле Битали и недоморфа, увы, не было.

– У нас возникло несколько вопросов к учителю, – ответила Горамник. – Хотим задержаться после урока и задать. Они по истории, так что можешь не заморачиваться.

– Не ты одна про Темного Лорда знаешь! – гордо вскинула подбородок Генриетта. – И без тебя разберемся.

– Особенно ты.

– Это вы мне, юные леди? – громко осведомился Гроссер, поворачивая кольцо на шее цепью назад.

– Нет, простите, мсье! – испугалась отличница.

– Тогда давайте вспомним о временах становления родов, когда наши предки, расселившиеся из священной земли второй родины, обосновались на новых местах…

– Нафиг нам всю эту чушь зубрить? – поморщился Надодух. – Можно подумать, мне это поможет, когда меня соседи резать придут.

– Эта, с позволения вашего, «чушь», мсье Сенусерт, – продемонстрировал неплохой слух цепной учитель, – позволит вам сохранить правила приличия в столкновениях вашей будущей жизни. Например, когда некие дикие люди приходят в чужой дом и говорят: отдавайте ваше добро, целуйте нам ноги и служите нам до гроба, – это называется вульгарный бандитизм. А вот если вы приходите в чужой дом и говорите, что восемь веков назад ваши прапрадеды по линии жены племянника сестры вашей тетушки пришли на эти земли, а потому у вас есть исконное право владения, и все должны отдать вам свое добро, целовать ноги и служить вам до гроба, – то это уже благородная борьба за справедливость и дело чести родовитого дворянина. К тому же, если добрым жителям дома не удастся вас зарезать и придется выполнить ваши требования, им будет легче сдаться на вашу милость. Ибо, получится, они сдадутся не бандиту, а признают ваше исконное право владения. Крайне полезный нюанс для поддержания здорового психологического климата в завоеванных поселениях. На какие земли вы можете претендовать исходя из древности вашего рода, мсье Сенусерт?

– На любые. У нас в каждом роду хоть какие-то родичи, но есть. Четыре тысячи лет между семьями браки заключались! Уже никто в стороне не остался.

– Меч короток, – негромко, но внятно высказался Арно Дожар.

– Это тема уже другого предмета, мсье Дожар. А вы, мсье Сенусерт, надеюсь, все поняли? Или есть вопросы?

– Нет, мсье Гроссер, спасибо за подсказку на будущее.

– Всегда рад помочь. Теперь вернемся к векам становления…

Битали Кро не мог похвалиться такой же долгой родословной, как у соседа, а потому преподавателя слушал в половину уха. Короткая фраза юного графа напомнила ему о совсем близком уроке гендерных искусств. Там опять начнется – трое на одного. И что тут делать – он не мог придумать, несмотря на все свое старание.

Наконец перечисление родов, семей и континентов закончилось. Еще с полчаса учитель посвятил рассказу о достоверно известных родах, деградировавших в смертных и обезьян. В школе маркиза де Гуяка, как успел заметить Битали, это стало традицией: приводить примеры того, как излишне безмятежная и сытная жизнь расслабляет людей, делает их слабыми и беззащитными, отучает от самодисциплины и знаний, превращает в животных.

– Недаром их называют «братьями нашими меньшими», – в тон его мыслей закончил мсье Гроссер. – Очень многие мохнатые, тупые, четырехрукие и четвероногие являются нашими родичами всего лишь в сотом-двухсотом поколениях… На сегодня все. Рад был всех вас видеть, юноши и девушки, до свидания.

Ученики стали собирать учебники, торопливо потянулись к выходу: выбираться из каземата историка было долго, а время пошло уже их личное, обеденное. Задержалась только четверка заговорщиков, переглядывавшихся между собой.

– И чего спросить? – шепотом поинтересовалась Анита. – Мсье, вы не считаете, что наш директор Темный Лорд?

– Нет, лучше сразу: вы не заметили, в последнее время у профессора Бронте не появилось склонности к садизму? – предложил недоморф. – Или, как вы считаете: Артур Бронте не стал служителем темных сил? Поклоняется ли он злу?

– Надо узнать только, – поправил Битали, – не изменился ли директор со своих детских лет в худшую сторону?

– Сильно в худшую сторону, – уточнила Горамник.

– О чем шепчетесь, молодые люди? – первым не выдержал посаженный на цепь преподаватель. – Вы хотели о чем-то спросить?

– Да, мсье! – решился Кро. – Скажите, вы слышали что-нибудь о маге Двух Драконов?

Историк захохотал. Громко и жизнерадостно, позвякивая железными звеньями.

– Ой, молодцы! – утер он глаза. – Ой, посмешили! Вы ни разу не спрашивали мадам Кроус, знакома ли она со сложением? Или мадам Деборе – слышала ли она о кофейной гуще? Ой, давно я так не смеялся! Ну, конечно же, детки, я слышал про этого славного парня и даже имел честь быть с ним знакомым. Надо сказать, это самый благородный из известных мне магов и самый сильный из существовавших в нашем прошлом чародеев. Человек-эпоха, трудами которого существующий мир принял привычные вам всем черты.

– Как это «благородный»?! – отчаянно возмутилась отличница. – А как же его жестокость, убийства, пытки и издевательства?! Разве не он истребил всех колдунов на Саксонских островах? Разве не он оживлял и натравливал на смертных мертвых животных? Разве не он убил двух спящих драконов, науськав их друг на друга? Про это написано во всех справочниках и энциклопедиях! Если вы не знаете, я могу их вам принести!

– Дорогая моя фея! – упав на кресло и отвернув цепь набок, учитель снова утер слезы смеха. – Милая моя девочка… Неужели ты и вправду веришь всему тому бреду, что написан в пыльных толстых книгах?

– Как же иначе? Это ведь мудрость, накопленная человечеством! Только благодаря…

– Юная леди, – наконец начал успокаиваться Гроссер. – Неопытная моя и доверчивая девочка. Должен вас огорчить, но в большинстве всех этих знаменитых опусов, – указал он на собранные возле стола книжные шкафы, – в лучшем случае нет и половины правды. Увы и ах, но книги пишут победители, а потому мы никогда не узнаем о благородных целях несчастных, что поднимали неудачные бунты и начинали безнадежные войны. Книги пишут выжившие, а потому мы никогда не узнаем о подвигах отважных воинов, но постоянно зубрим побасенки про мудрость трусов. Историю пишут подонки, объединившиеся против героев, дураки, крикливой толпой затравившие мудрецов, и негодяи, прятавшиеся в норах в те часы, когда благородные и честные мужи погибали в битвах.

– Значит, история про двух драконов – это ложь? – решила уточнить Горамник.

– Правда, моя девочка. Истинная правда от первого до последнего слова, – кивнул учитель. – В те годы мой друг был еще очень юн, ему не стукнуло и полусотни. Но он уже успел обрести немалую известность благодаря активному проповедничеству самых высоких духовных идеалов. И очень часто подкреплял свои слова грубой силой, ибо так устроен мир, что само по себе слово приносит мало пользы. Тогда, больше десяти веков назад, маги не скрывались от смертных, а повелевали ими. Ставили над обычной толпой своих правителей, что вынуждали всех прочих вести нужный образ жизни, накапливая для чародеев силу, строить для нас дома и святилища, добывать для нас пищу и изготавливать предметы обихода. И этот юный чародей не стал исключением, выбрав для своих целей какого-то саксонского королька и собрав для него королевство. Как обычно, опорой любой страны становятся укрепленные убежища для людей и смертных. Замки, города. Для столицы, что должна была стать сердцем нового королевства, мы выбрали обширную скалу, неприступную со всех сторон, удачно расположенную, достаточную, чтобы вместить большое поселение. Начали строительство: проложили дорогу, перекинули на скалу мост, возвели первую башню, первые дома, – как вдруг скала содрогнулась, и все наши постройки рухнули. Разумеется, мы сочли это проявлением вражеской магии, воздействием заклинаний кого-то из врагов. Хотя, конечно, количество силы, необходимой для встряхивания целой скалы, было безмерным, и колдунов, способных на подобное воздействие, мы вспомнить не могли. Что же? Пришлось на этот раз смириться, провести защитные обряды, ограждающие город от чародейства, приготовить и расставить вокруг амулеты и начать строительство сызнова. И опять, когда часть строительства была уже завершена, скала содрогнулась и город разрушился.

– Так вы были там, мсье? – изумилась Генриетта.

Но Анита ткнула ее локтем в бок и прошипела:

– Дай послушать!

– В тот раз нам очень захотелось найти неведомого врага и уничтожить его. Хотелось начать ради мести войну, заставить врагов умыться кровью в плату за доставленные нам мучения. Смертные обратились к королевскому магу, но тот уверил, что никто из соседей не пытается затеять с нами вражды. Мы начали строительство в третий раз, и нам удалось построить немало, как вдруг…

– Скала дрогнула снова! – не выдержал недоморф.

– Да, все строения превратились в руины, – признал Гроссер. – И опять мы схватились за мечи и амулеты, оглядываясь в поисках врага. И опять королевский маг успокоил нас, уверив, что способных на столь могучее воздействие колдунов нет далеко окрест. Он стал искать секрет в самой скале, прошел сквозь нее под землю и вскоре вернулся, весь в крови, со следами тяжелых ран. Он сказал, что принес радостную весть: под скалой есть обширное озеро, которое способно напоить город во время любой, самой долгой осады и может использоваться даже в обычные, мирные дни. За скалу же можно больше не бояться. Ее сотрясали два обитавших в подземелье дракона, но теперь они мертвы.

– Так маг убил их или нет?

– Этот вопрос мы задали ему спустя два месяца, пробив к озеру подземный ход. Вода, знаете ли, всегда была огромной ценностью для любого поселения. Мы увидели туши двух смертоносных ледяных драконов, столь огромных, что размеры их превышали любые мыслимые пределы, и походивших на составленные рядом надвратные башни. Похоже, они спрятались в гроте над озером в незапамятные времена и жили там, питаясь случайно забредавшими в пещеры в поисках укрытия путниками и зверьми. Сперва они скрывались там от летнего зноя, а долгими зимами наводили ужас на окрестности, а потом, когда зимы стали короче, а лето – длиннее, в какой-то год стали слишком велики, чтобы вылезти через старый лаз наружу. Мы спросили нашего друга, как он смог в одиночку справиться с этими тварями? Маг засмеялся и сказал, что это пустячное дело. Он всего лишь поссорил драконов, натравил друг на друга и подождал, чем закончится поединок. Никто так и не понял, говорил ли он правду или проявил скромность. Ведь все помнили полученные им и долго заживавшие раны. Но в любом случае, подвиг этот оказался столь несомненным, тяжелым и полезным для людей, смертных и обитаемой земли вообще, что наш друг Эриджун получил прозвище-звание мага Двух Драконов, а настоящее его имя использовалось все реже и реже.

– Его звали Эриджун? – ощутил в душе слабое покалывание давнишнего воспоминания Битали. – Странно, ни в одном справочнике это имя не указано.

– Разумеется, – кивнул учитель. – Ведь, зная имя, можно вызвать дух усопшего. А этого его враги боятся больше всего. У Эриджуна слишком много наследников, готовых продолжить его дело. Давать советы и продолжать учение можно и в мире духов.

– Но ведь он натравливал на смертных трупы животных? Это правда или ложь? – подняв руку, как на уроке, спросила Горамник.

– На этот вопрос нельзя ответить прямо, – пригладил волосы историк. – Для начала нужно вспомнить, какие истины проповедовал маг Двух Драконов, что привлекало к нему союзников и отчего его так ненавидели враги. Начну с того, что был он талантливым ученым, и именно он неопровержимо доказал, что смертные, человекообразные обезьяны и еще несколько животных видов – это продукт нашей с вами, людской деградации. Человек слаб. Сытая, спокойная жизнь не побуждает его использовать все свои силы и способности. А способности, долго не используемые, имеют неприятную привычку отмирать. Кто мало думает – становится дураком, кто мало колдует – становится смертным, кто мало ходит – превращается в безногого уродца. Понимая общность нашего происхождения, кровное, хоть и дальнее, родство, маг Двух Драконов стал требовать уважительного отношения сперва к людям и животным, а потом и вовсе ко всем представителям подлунного мира. Он не требовал ничего невозможного. Не призывал нас стать вегетарианцами или самим таскать на горбу плуг, впрягаться в телеги и поднимать на стены строительный раствор. Он говорил: будьте добрее. Не причиняйте другим боли и душевных страданий, не отнимайте жизнь без крайней нужды, не мучайте никого из пустых прихотей, не превращайте ужас в веселье. Вы, конечно, не знаете, что в давние времена пленных часто заставляли убивать друг друга на потеху публике, что животных тоже часто закалывали публично, под общее веселье и глумление; что на пирах метаморфы не просто пожирали смертных, но и устраивали долгое шумное представление, часами гоняя их по замку, то даруя надежду, то отнимая ее и доводя несчастных до непереносимого ужаса; что многих зверей не просто убивали для еды, а забивали насмерть палками, считая, что так их мясо становится вкуснее. Против всего этого и поднял свой голос наш друг. Он говорил: если голоден – убей. Но быстро и безболезненно, не дав жертве испугаться и не издеваясь над ней. Он говорил: тебе нужна сила смертных – забирай ее. Но взамен дай им хорошую погоду и урожай, спаси от болезней и нищеты, а не бросай в грязи и нищете, на грани смерти. Он учил не превращать низших духов в рабов, используя обман и глумясь над их природным чувством справедливости, – он предлагал делать их своими друзьями. Он учил, а нередко и заставлял магов нести в мир добро и счастье. Править слабыми и смертными, даруя им радость, а не терроризируя, вызывать в слугах любовь к себе, а не ужас и покорность.

– И при чем тут ожившие трупы? – не позволила уйти от вопроса рыжая отличница.

– А при том, милая леди, – наклонился вперед Гроссер, – что немалое число охотников, убив зверя, снимают с него только шкуру, выбрасывая все остальное, то бишь тело животного, как ненужный мусор. А маг Двух Драконов требовал от всех не убивать без крайней на то нужды. Какая же это «нужда», если вся туша выбрасывается как мусор на гниение? Мой друг стал перемещаться в разные края, оживлять таких вот брошенных зверей и посылать их к охотникам. Славная была забава! Ведь животных не оживлял никто и никогда. Маги часто восставали из могил сами, они нередко оживляли смертных. Но оживлять животных? Такого никто не видел! Ведь все считали их просто мясом, едой. Разве можно оживлять еду? Да, смертные пришли в ужас, ужас неописуемый. Целые деревни снимались с мест и удирали от идущих из леса освежеванных рысей и бобров, нутрий и енотов… Ведьмы сходили с ума, маги запирались в пещерах и замках, короли начинали против дохлятины правильную войну. Но своего мы добились быстро и бесповоротно. Ни один охотник больше не оставлял в лесу после себя ни куска мяса. Приносил домой, раздавал бедным, кормил сытным варевом домашнюю скотину – тела животных еще очень и очень долго не выбрасывались в мусор. И если смертный не мог использовать свою добычу целиком, до последней косточки – он предпочитал зверя не убивать.

– Отлично! – захлопал в ладони недоморф. – Здорово было придумано! Правда, Битали?

– Вы считаете, это правильно? – не поддержала восторга мальчишек Анита. – Маг Двух Драконов проповедовал любовь, а потом стал отучать охотников от их ремесла с помощью ужаса?

– Никто не совершенен, девочка, – пожал плечами учитель. – Доброе слово плохо доходит до слушателя, если за ним не покачиваются пики, и самым великим праведникам трудно найти последователей, если они не становятся реальной силой. Наш друг хотел оградить зверей от напрасной смерти, и он добился этого, пусть и напугав убийц. Он хотел, чтобы маги без жестокости относились к смертным – и добился этого, научив смертных убивать колдунов. Когда стало смертельно опасно устраивать охоту на жителей деревень, пожирать детей на глазах у родителей, забирать скот и насылать мор за малейшую провинность, заставлять смертных работать от света до света, забирая себе все ими нажитое, и содержать их впроголодь, когда тут и там запылали костры с жестокими хозяевами, доброте и милосердию научились даже самые злобные из колдунов и самые голодные из метаморфов. С того времени, если зло и сохранилось в отношениях людей и смертных, оно перестало быть публичным. Злодействовать открыто не смел больше никто. Благодаря нам, друзьям мага Двух Драконов, и ему самому мир стал хотя бы выглядеть более добрым и счастливым, чем раньше. Льщу себя надеждой, что не только выглядеть.

– А как же насчет насаждения предательства и падения морали у смертных? – не унималась Анита. – В энциклопедии было написано про его аморальность.

– Мораль, не мораль… Была жизнь, обычная, человеческая, – судя по тону учителя, воспоминания будили в нем самые приятные эмоции. – Жизнь с любовью, изменами, приключениями и забавными парадоксами. Помню, как-то сам король, как там его имя… Нет, давно было. Так вот, король пришел к магу с жалобой на неодолимую, иссушающую любовь к одной замужней даме, страдающей излишней порядочностью и не желающей изменять мужу даже с венценосной особой. Мой друг с легкостью наделил короля внешностью ее мужа, и тот провел в обществе возлюбленной немало приятнейших дней. Однако потом досталось и королю. Маг Двух Драконов представил ему благородного рыцаря, который, согласно его предсказанию, должен был соблазнить королеву… – Историк рассмеялся. – Это было весьма забавное зрелище. Все смертные твердили друг другу о благородстве, клялись в чести, упражнялись в клятвах верности и не верили, что измена случится. Дошло до того, что уверенный в чести соратника король сам назначил его в телохранители своей жены… Но маг Двух Драконов никогда не ошибался с предсказаниями… В итоге неизбежное случилось, королеву чуть не сожгли, благородные рыцари устроили поистине собачью грызню…

– Я вижу, вы готовы оправдать любую его мерзость, мсье Гроссер! – вспылила Горамник. – Издевательства над смертными, истребление магов и ведьм, кровавые оргии.

– Он убивал лишь тех, кто не хотел признавать его власти, юная мадемуазель! – повысил голос учитель. – Мы стремились к общему благу, к миру на планете и были вынуждены сметать противников всеобщего счастья со своего пути!

– Ради общего счастья он научил смертных истреблять людей?

– У нас не хватало сил. И мы научили смертных помогать нам в борьбе, убивать злобных, жадных и упрямых чародеев.

– Ради общего счастья он призывал смертных нарушать закон?

– Закон был несправедлив!

– Ради общего счастья он помогал мужчинам пробираться в постели ничего не подозревающих женщин? – Анита Горамник раскраснелась, ее палец обличающе указывал Гроссеру в лицо.

На этот раз учитель ответил не сразу. Он взялся за цепь, подергал, словно надеясь, что уж теперь-то она обязательно оборвется, повел плечами:

– Наверное, если покопаться в прошлом, у каждого из нас найдутся дела, про которые он хотел бы забыть. Каждый иногда ошибается, иногда идет на поводу у гнева или жертвует великими деяниями ради мимолетного бессмысленного поцелуя.

– Разве поцелуи бывают бессмысленными? – подала голос Вантенуа.

– Трудный вопрос, милая, – опять звякнул цепью историк. – Проще понять устройство мироздания, чем найти ответ на эту малость. После этой бессмысленности мы разошлись в разные края, чтобы нести учение мага Двух Драконов во все концы света, а самый сильный и великий из нас остался на Саксонских островах, попавшись в капкан такой вот шальной глупости. Вы представляете, он влюбился! Величайший маг истории, потрясатель основ, автор трех Пророчеств из пяти, случившихся за нашу историю и повернувших ее в новое русло, – влюбился, подобно простому школяру!

– Темный Лорд дал три великих Пророчества? – не поверил своим ушам недоморф. – Не может быть! Какие?

– Все три последних, ставших поворотными точками в истории человечества. Пророчество о Большой Войне, сбывшееся, то самое, что мы не смогли предотвратить. Потом, когда стала литься кровь, многие говорили, что предугадать войну было нетрудно, что росли противоречия, на Земле стало тесно, что нравы разных родов стали нетерпимы друг для друга. Что это не Пророчество, а так, просто понимание ситуации. И тем не менее, никто, кроме Эриджуна, Большой Войны не предсказал. Затем было услышанное Пророчество Единения. Потеряв миллионы жизней, маги поняли, что таких трагедий допускать больше нельзя, и заключили Хартию. Пятое Пророчество предупреждало о том, что в наше время смертные накопят слишком много своих, упрощенных знаний и смогут истреблять магов так же легко, как самих себя. В это отказывались верить почти все… Пока последняя свара смертных не превратила мимоходом в пепел несколько десятков магов и сразу три семьи. Теперь, как уверил меня наш уважаемый директор, в деле успокоения смертных ведется очень активная работа сразу многими орденами. Кровавый Лорд – а отнюдь не Темный, юноша, – Кровавый Лорд никогда не ошибался в предсказаниях. Если бы маги приняли Пятое Пророчество и вовремя воспрепятствовали смертным, трагедии бы не случилось.

– А как же пророчество о возвращении Темного Лорда?

– Кровавого. Или просто Лорда, юноша, – опять поправил учитель. – Так вот, это совсем не пророчество. Это всего лишь предупреждение. Он вернется. И он будет мстить. Про это знают виновные, этого они и боятся. Уходя в мир духов, мой друг всего лишь предупредил врагов, что не умирает. Он не собирался умирать, и он не умер. Маг Двух Драконов вернется. И избавит меня наконец от этой проклятой цепи!

– Значит, он все-таки ушел в мир мертвых за неведомыми заклинаниями! – торжествующе воскликнула Горамник.

– За заклинаниями? – удивился историк. – Нет, зачем они ему? Он и так остается сильнейшим из магов записанной истории. К тому же он овладел тайной призывания первородных духов, которых так любят называть демонами. Причем он вызывал кого-то из самых могучих, самых древних, из тех, что жили еще до создания мира. С их помощью он пару раз стер в порошок собранные ненавистниками армии, и те больше не решались на открытую борьбу.

– И поэтому его назвали Кровавым? – сделала быстрый вывод рыжая отличница.

– Вот на таких постулатах и основаны идиотские статьи ваших справочников, – ткнул в нее пальцем мсье Гроссер. – На самом деле прозвище Кровавый было самым что ни на есть уважительным.

– Как это может быть? – хором удивились Генриетта и Битали.

– Вспомните, с чего я начал рассказывать об Эриджуне! – недовольно повысил голос учитель. – Он стал известен как ученый, исследователь родства разных животных видов и просто людей, непревзойденный мастер по определению чистоты крови. Это свое знание он сделал частью своего оружия. До сего дня никто, кроме Кровавого Лорда, не был способен создать заклинаний, амулетов, предметов – да чего угодно, способного определить чистоту крови своего владельца и в зависимости от этого служить хозяину или убить его. Вы даже не представляете, как много замков или домов стоят заброшенные потому, что заговоренные моим другом двери и ворота отказались открываться перед новыми владельцами, как много друзей или просто слишком дальних родственников умерло, попав в предназначенные чужакам ловушки. Сколько позора обрушилось на те семьи, где законный наследник не мог извлечь из ножен отцовского меча, не признавшего чистоты крови принца, а потом с легкостью ложившегося в руку какого-нибудь пастушка или бродяжки! Но преимущества заговоренных или сделанных Лордом вещей давали семьям так много преимуществ, что они все равно постоянно обращались к нам за этими сокровищами. Уверен, до сего дня в мире еще существуют сотни таких смертоносных амулетов. Обручальные кольца, высушивающие хозяек в случае измены мужу; диадемы, испепеляющие всех, кроме старших женщин рода; ожерелья, удавливающие модниц не из рода заказчиков; браслеты, убивающие воров и грабителей или невинных слуг, решивших втихаря примерить хозяйскую вещицу; мечи и ножи, не признающие руку тех, в жилах кого течет чужая кровь, и способные зарезать незаконного владельца; эфесы, обжигающие ладонь полукровки. Такие амулеты стали для многих колдунов главным доказательством их чести и права на главенство в семье. Женщину, носящую кольцо Кровавого Лорда, никто не посмеет заподозрить в неверности, а графа вскинувшего над головой меч, созданный магом Двух Драконов, никто не назовет прижитым на стороне выродком. За умение проследить и доказать чистоту крови нашего друга и начали называть то хозяином крови, то правителем крови. Но получалось неблагозвучно, пока кто-то не назвал его Кровавым Лордом.

– Так он Кровавый Лорд или Темный? – так и не понял недоморф.

– Он просто Лорд. Или просто Маг. Часто произносить имя маг Двух Драконов несколько затруднительно, юноша, – улыбнулся Гроссер. – Мы его чаще называли просто Эриджуном. Враги это имя из памяти старались стереть. Кровавый Лорд им тоже не нравилось. Больно зловеще звучало. А страх был их любимым оружием, делиться таковым они не хотели. Поэтому они стали называть Лорда Темным, или Черным. Дескать, дяденька плохой, а мы хорошие. Сторонников проще вербовать. Среди тех, кто не понимает, в чем дело.

– Огромное спасибо, мсье Гроссер! Это было очень интересно и познавательно, – поднялась Анита.

– Подожди, ты чего?! – возмутился недоморф. – Мы же еще не узнали самого главного!

– Мы вообще ничего еще не узнали, мсье Сенусерт, – решительно парировала рыжая. – Но еще пять минут, и мы опоздаем на урок. Простите, мсье Гроссер.

– Нет-нет, ты права, девочка, – кивнул историк. – Опаздывать на уроки не стоит. А я… – Он печально подергал свою цепь. – Я готов продолжить нашу беседу в любое удобное вам время. Идите, ко мне по времени сейчас спустится новый класс.

– Вот видите, – поднимаясь по ступеням последним, сказал Битали. – Оказывается, Темный Лорд не такой темный и не такой злой, как рассказывают в страшилках. Вряд ли такой маг станет устраивать охоту на ни в чем не повинных школьников.

– Только на тебя, сосед, – культурно поправил недоморф. – Никого другого он пока не тронул. Цивик не в счет. Разве ты не слышал, что этот маг был большим спецом по родословным? Может быть, твоя вина лишь в том, что семьсот лет назад твой прадедушка наступил на ногу большому другу нашего историка? И хотя твои родичи пытаются тебя спрятать, дергая из школы в школу, Лорд тебя все равно вычислил.

– Ты с ума сошел, Надодух! – возмутилась Генриетта. – Тебе же сказали, что маг Двух Драконов хотел избавить мир от насилия и жестокости. Такой не станет мстить невинному человеку за грехи его прапрадедов!

– Ну, не знаю, – высказала свое мнение и Анита Горамник. – Пока что мсье Гроссер подтвердил все факты, изложенные в статье про Темного Лорда. И про натравливание дохлых зверей на смертных, и про аморальность с распущенностью, и про то, что он научил смертных убивать нас, чистокровных магов с тремя душами. Уверена, что и про истребление всех колдунов и ведьм на Саксонских островах и севере Европы тоже окажется правдой.

– Что же ты его не спросила? – попрекнул недоморф.

– А ты что, времени не чувствуешь? Время урока по гендерным искусствам подходит. Гроссер так длинно про каждый пустяк рассказывал, что на новые вопросы времени не осталось. Это убийство у него, дескать, для добра совершено, это прелюбодеяние – для укрепления дружбы, этот кошмар – во имя всеобщего миролюбия… Дружка своего выгораживал. Мы, кстати, без обеда остались. Если Битали насчет корсовинга не передумал, еще и ужин пропустим. Нужно что-то придумывать. У меня уже под ложечкой сосет.

– Ты можешь и не ходить, – тут же посоветовала Вантенуа. – Проведем обряд без тебя, на втором корсовинге несчастных случаев почти не бывает.

– Это тебе лучше не ходить, – парировала отличница. – Перекинешься в парке – опять в спальню ночевать не придешь. Новый скандал случится. Зачем нам это надо?

– Не случится. К метаморфам отношение легче. Долорес ведь не узнает, что я с мальчиками? А одной перекидываться где угодно можно.

Битали промолчал. Отказываться от корсовинга он не собирался, заставлять всех голодать из-за себя – тоже. Значит, нужно было как-то выкручиваться…

Под кровлей северного корпуса Кро и недоморф оказались последними. Сэр Ричард Уоллес уже раздавал амулеты. Школьники тревожно переглядывались – видно, успели получить неприятное напутствие. Цивик подобрался ближе, кивнул:

– Привет! Чего вы на обед не пришли? Все ждали. Я думал, и урок пропустите.

– Как же, пропустишь, – поморщился недоморф. – Директор потом руку откусит, а сэр Ричард половину очков из аттестата спустит.

– Ты свободен вечером? – внезапно осенила Битали гениальная мысль. – Можешь помочь мне в одном важном деле?

– Могу, наверное, – пожал плечами неудачник.

Тут к входной стене подошел учитель с последними амулетами – и про разговоры пришлось забыть.

На этот раз Кро забросило в какой-то овражек с глинистыми крутыми склонами и журчащим внизу родником. Он сунулся направо, но очень быстро уперся в непролазные кусты, повернул влево, прошел меньше ста шагов и оказался на широком песчаном пляже, в котором текущий к прудику ручей пробил узкую борозду. Битали ничуть не удивило, что здесь его уже поджидали с палками верные слуги Арно Дожара во главе с ним самим.

– Аккуратнее будьте! – предупредил Лайтена и Уловера юный граф. – Не царапайте, по телу и ногам бейте. А то он вечно пропадает, побаловаться не успеваем.

«Побаловаться» – означало хорошенько отмутузить его дубинами, при этом не поцарапав, не дав амулету повода вернуть жертву в зал гендерных искусств. Кро невольно вспомнил борьбу Темного Лорда против жестокости к ближним. Историк ошибся: за минувшие века мир изменился слабо.

– Получи! – В этот раз он кинулся сперва на Дожара, надеясь прорваться мимо и загородиться им от его прихвостней.

Но граф отбивался ловко – хотя и пятился, но не пропустил. Зато Битали успел пригнуться, когда услышал сзади резкий выдох, и первый удар длинной орясины достался не ему, а Арно Дожару поперек груди. Граф опрокинулся, однако второй удар оглушил уже Битали – и тот очнулся на дорожке у ног учителя.

– Так-так, лучший фехтовальщик опять возвратился первым, – хмыкнул сэр Уоллес. – Какая интересная закономерность… Вставайте, вставайте юноша, не тяните время. Возьмите на стойке секиру, проверим ваше умение работать с ней.

Секирой оказался огромный, в человеческий рост, топор с широким лезвием, формой похожим на лезвие бемгиша, но в полтора раза больше и почти втрое тяжелее. Битали поднял эту штуковину и сразу почувствовал, как у него вот-вот оторвутся руки. Секира весила не меньше пуда и не имела никакой балансировки.

– Вот, проклятье… – крякнул Кро.

– Да-да, юноша, эта славная игрушка была любимым инструментом местных жителей для потрошения римских манипул. Я же, с вашего позволения, ограничусь более современной штучкой… – Преподаватель рубанул воздух мечом. – Идите сюда, юноша. Я жду.

– А-а-а!!! – Битали рубанул из-за головы.

Учитель чуть качнулся в сторону, поддернув ногу, и топор впился в доску на глубину ладони. Сэр Ричард покачал головой, поднял клинок, коснувшись его кончиком горла ученика:

– Какое сказочное позорище, мсье Кро. Вы труп два раза. Я бы даже сказал, труп в квадрате. И это лучший фехтовальщик школы! И вам не стыдно смотреть на себя по утрам в зеркало?

– Этой дурой невозможно сражаться! – не выдержал Битали. – У нее нет никакой балансировки, она кривая в рукояти и весит, как опившаяся лошадь!

– Что ты сказал?! – У сэра Ричарда заиграли желваки и зашевелились крылья носа. – Это пьяная лошадь? А ну, защищайся!

Учитель резко отшвырнул меч – впившийся острием в стойку возле алебард и мелко там задрожавший, – сделал шаг вперед, толкнул плечом рукоять секиры, перехватил ее двумя руками:

– Готов?!

Гигантский топор резанул воздух. Битали схватился за амулет, обнажил бемгиши, скрестил перед собой, откачнулся от лезвия, скользнул вперед, пытаясь как можно скорее добраться короткими ножами до тела преподавателя. Однако тот отскочил, не останавливая топора – секира описала полный круг над головой сэра Ричарда и пошла вперед. Битали понял, что теперь не успевает ни отскочить, ни увернуться, и закрылся глухим двойным блоком. И все же остановить тяжеленный разогнанный топор оказалось не так просто: кисти до локтей содрогнулись от жесткого удара, но клинки все равно вылетели в сторону, и только непостижимое чудо спасло голову от разрубающего надвое удара.

– Х-ха! – превозмогая боль в руках, сделал выпад в открывшегося учителя Кро… И вдруг непонятно откуда ему навстречу вылетела прочная кленовая рукоять и врезалась в челюсть, опрокидывая на спину. Из глаз посыпались искры, почти сразу юноша ударился затылком о помост, и тут же на горло свалилась страшная тяжесть: сэр Ричард Уоллес кинул рукоять секиры ему на горло, наступил с двух сторон ногами:

– Так, значит, у этой галльской любимицы нет балансировки, мсье Кро? Значит, она тяжелая и опившаяся? Вы все еще в этом уверены, юный воитель?

Битали в ответ мог только хрипеть, перед глазами сперва мелькали цветные искорки, потом поплыли черные круги.

– А ну, встать! Оружие в руки. Готовься к бою!

Тяжесть на горле исчезла, остался только вес секиры. Кро поднялся, сжимая ее в руках, удерживая, словно палку, тряхнул головой.

– Забудь про все, щенок! Твоя жизнь в твоих руках! Качни с боку на бок, вокруг оси. Где центр веса? Центр: толчки двумя руками, вверх-вниз, вправо-влево. Действуй! – Преподаватель сделал глубокий выпад мечом, непонятно когда оказавшимся в его пальцах. Битали чуть сдвинулся, сразу двумя руками толкнул древко навстречу, отводя клинок в сторону. Для двух рук одновременно вес секиры показался не таким уж и большим. – Еще! Еще!

Прямые выпады и вправду получалось отбивать без особого труда.

– Еще раз вспомни, где центр веса! Короткий конец к себе, быстрые движения длинным рычагом! Действуй!

Учитель довольно неуклюже попытался уколоть его слева – Битали оставалось лишь слегка толкнуть рукоять, чтобы та, провернувшись чуть ниже обуха, отбила быстрый удар. Еще один выпад – и опять длинная рукоять стремительно крутанулась вокруг тяжелого топора.

– Ну, что?! Где теперь балансировка, юнец? Балансировка не в оружии, мсье Кро, она у вас в голове. Почему стоите с железкой в руках? Думаете сравняться с Гераклом? Опустите железку на плечо. Пока прямой опасности нет, руки должны отдыхать. Когда появляется цель, толкаете топор в ее направлении плечом, потом подправляете руками… Сюда!

Битали толкнул плечом отдыхающую возле уха секиру, телом качнулся влево, руками, корпусом, всем своим весом разгоняя свое оружие в направлении кончика меча.

Дзинь! – соприкоснулась сталь со сталью, секира впилась в глубоко в пол, а оказавшийся сзади учитель шепнул в ухо:

– Вам все еще нужна балансировка, мсье? Или вам все же хватит своего разума, тела и мастерства? Человек с вашими глазами, мсье Кро, должен без заминки сражаться с любым врагом мечом, ножом, секирой, алебардой, посохом монаха или даже дверкой от шкафа, а не заводить диспуты о балансировке или весе оружия. Балансировка в голове, сила в руках, оружие на стойке, второе слева. Вперед!

На этот раз Битали досталась алебарда. Теперь он уже безропотно взялся за незнакомое оружие, на ходу торопливо оценивая его преимущества:

На острие пика – можно колоть издалека.

Легкий топор – при хвате снизу можно с замаха нанести сильный удар по дальней неподвижной мишени, или при среднем хвате – по недалекой.

Длинное древко – легко парировать рубящие удары.

Древко толстое и тяжелое – им можно оглушить, его не перерубишь.

Развесовка оружия – почти посередине. Легко работать сразу обоими концами. Битали даже пожалел учителя с его жалким коротеньким мечом.

– Начали! – Сэр Уоллес метнул клинок острием ему в лицо.

Кро обеими руками выбросил алебарду вверх, отбивая удар, отпрянул, поддергивая к себе правую руку и толкая вперед левую: сам топор и пику на конце. Лезвие почти чиркнуло учителя по боку – но опытный боец подпрыгнул, пропуская сталь понизу, откатился, выбросил правую руку:

– Чортье!

Битали ощутил, как пол уходит у него из-под ног, и уже через секунду рухнул головой вниз, к горлу тут же прикоснулось холодное острие:

– Ты считаешь меня смертным, юнец? – оскалился сэр Уоллес. – Ты с кем намерен сражаться, с кроликами? Хватит валяться, простудишься!

Учитель отступил, крест-накрест разрубив воздух:

– Все ваши враги имеют волшебные палочки, мсье Кро! И все отлично умеют ими пользоваться! А потому извольте или не отпускать противника на дальнюю дистанцию, или сами меняйте оружие на магическое, когда не получается зарезать врага раньше, чем через две секунды.

– Так нечестно! – возмутился Кро. – Мы не…

Меч ударил его по ногам, но юноша успел поставить алебарду вертикально, тут же ударил ею сверху, норовя развалить учителю череп, но тот, как обычно, в последний миг успел уйти влево, приблизился, попытался сделать длинный выпад. Однако алебарда оказалась длиннее. Сэр Уоллес поднырнул, отпрянул, вскидывая руку к горлу. Еще отпрянул… еще… еще, никак не успевая выставить сменившую меч палочку в направлении школьника на те пару секунд, что нужны для произнесения опорного слова.

– Уже лучше! – убегая от острия алебарды, почти касающегося горла, кивнул учитель. Резким движением он сменил палочку на меч, отвел пику, рубанул сверху – Битали успел подставить древко алебарды и отступил, чтобы закончить фразу:

– Мы еще не проходили боевых заклинаний!

– Я знаю, – покачал палочкой вместо клинка учитель. – Вы только начали зубрить управление силой и ее накопление. Именно поэтому вначале я учу вас работать стальным оружием. Как совмещать в поединках магию и клинки, вы узнаете только на шестом курсе. Но вы, мсье Кро, в любом случае обязаны помнить, что египетские ножи хороши лишь на расстоянии трех шагов. И вбейте себе в руки и ноги, в самые примитивные безусловные рефлексы: или сокращайте дистанцию, или меняйте клинки на палочку. Или…

Сэр Уоллес качнул палочку вперед – но прежде, чем он успел произнести заклинание, Кро метнулся вправо и вперед, крутанулся, разгоняя алебарду широким замахом.

– Именно, мсье! – рассмеялся сэр Ричард, оказавшийся уже на пять шагов в стороне. – Либо вы должны уйти из сектора магического воздействия, с линии атаки. Неплохо, неплохо. Теперь верните алебарду на место и возьмите шестопер. Посмотрим, как вы управитесь с тем же упражнением, имея замах в десять раз короче… Чортье!

Пол резко дернулся, и Битали опять грохнулся на пол вниз головой. Вскочил, возмущенно выкрикнул:

– За что?!!

– На удалении от врага свыше трех шагов в ваших руках должна быть палочка, – невозмутимо напомнил сэр Уоллес. – Меч – это оружие ближнего боя, а палочка – для большей дистанции. Как по-вашему, почему боевые амулеты носят на шее, а палочку в нагрудном кармане? Чтобы менять одно на другое единым движением! – И он опять качнул своей палочкой: – Чортье!

Но на этот раз Кро успел метнуться из-под заклинания в сторону. Он быстро подобрал со стеллажа неоснащенное топорище, метнул в учителя и еще до повторного магического удара подскочил к стеллажу, схватил полуметровый стержень с тяжелой шипастой головкой…

– Мсье Цивик? Я разочарован…

Битали развернулся, сжимая в руках палочку и шестопер, и увидел в углу скрюченную фигурку главного школьного неудачника.

– Надеюсь, вам не нужна врачебная помощь? Мсье Ларак? Мсье Батиас? Вы что, попали в засаду? Битали Кро, верните оружие на стойку, можете отдохнуть.

Молодой человек поставил стержень на место, сунул палочку в нагрудный карман и неожиданно ощутил, как сильно устал. Сэр Уоллес гонял его недолго, но на самом пределе сил.

– Как наши предки ухитрялись этими махинами сутки напролет сражаться, ума не приложу, – покачал головой Битали. – Секиры, алебарды… Тут через полчаса уже язык на плече.

– Ты представляешь, меня укололи в спину, – пожаловался Цивик. – Даже не знаю, кто это сделал?

– Бывает, – кивнул юноша. Цивик, при его везении, был способен оцарапаться и сам.

В зал тем временем все прибывали ученики. Кто-то начинал жаловаться на несправедливость или невезение, кто-то сразу лез в драку со своим недавним противником по учебному сражению, кто-то громко, отчаянно ругался.

– Минус один, минус один, минус один, – невозмутимо подсчитывал вернувшихся сэр Ричард.

– Ты говорил, Битали, тебе нужно помочь? – вспомнил Цивик. – Сегодня?

– Да, – кивнул Кро. – Понимаешь, у меня не получается попасть на ужин. А кушать хочется. Ты бы не мог в столовой набрать еды для меня, Надодуха и… и еще на пару человек и принести в конец парка, к кустарнику у болота?

– На четверых? – почесал лоб Цивик. – Много получится. Незаметно утащить трудно. Давай, я Дубуса возьму? Вдвоем принесем столько, что на всех хватит.

– Возьми Дубуса, – согласился Битали.

– А может, и я помогу? – спросил Ларак, сидевший все это время неподалеку.

Кро ненадолго задумался. Доверять свой ужин вкусам Ирри Ларака он бы, конечно, не рискнул. Но отказываться от помощи тоже было бы глупо: когда не знаешь своего ближайшего будущего, лишняя пара рук всегда пригодится. Умом Ирри, может, и не блещет, но парень крепкий.

– Да, спасибо. Только ты пойдешь с нами. Цивик, на пятерых ужин вынесете?

– Вернувшиеся могут отправляться в комнаты, – разрешил сэр Уоллес. – Готовьтесь к урокам попроще. Порадуйтесь, пока живы. И обдумайте свое поведение на завтра, чтобы не лишиться шкуры так просто еще раз. Свободны! О, мсье Лоран минус один, мсье Завьялов минус один. Вы тоже можете быть свободны.

Надодуха его соседу пришлось дожидаться в башне. Недоморф появился вскоре после окончания урока, потянулся и сообщил:

– Глубокоуважаемый сэр может засунуть свои баллы себе в одно место. А меня в лесу ни одна собака не найдет.

– Что, минус пять?

– Пошел он… – отмахнулся Надодух. – Жалкий полукровка, дорвавшийся до власти. Ну что, мы идем?

Битали вспомнил, что не условился с Лараком о месте встречи – но за сфинксом оказалось, что сосед по башне дожидается их в коридоре. Да не один, а с малолеткой Комби из своей комнаты.

– Это еще что за явление? – удивился недоморф.

– Он тоже хочет помогать, – заявил Ирри. – Мы ведь все заодно, правда?

– Я просил Цивика и Дубуса принести нам из столовой еды, – пояснил Кро. – Кого-то нужно выслать им навстречу, иначе они дороги не найдут.

– А-а! – повеселел недоморф. – Значит, сегодня голодным останется только один?

– Кто? – не сразу сообразил Битали.

– Тот, кто вместо ужина станет сосать силы из моих кустов. Ну что, мы идем?

Девочки присоединились к неожиданно большой компании уже на улице. Все вместе они пересекли парк, пробрались в тайник мсье Сенусерта. Ларак и Комби, естественно, тут же изошлись в восхищении, а Битали погрузился в «могильный холмик» и, не дожидаясь проводника, начал дышать.

Примерно через десять минут он перестал слышать голоса вокруг себя, через четверть часа его опять начали скручивать слабо различимые в вечернем воздухе вихри. Руки и ноги юноши стало прижимать к телу, кости и суставы снова отозвались протяжной ноющей болью. Кро приготовился снова провалиться в темноту материнской утробы – но в этот раз силы природы не желали расставаться с ним так просто. Вихри сгущались и сгущались, потоки из невидимых превратились в полностью зримые и ощущаемые – точно струи воды пронизывали воздух вокруг. Они сотрясали стены ямы, с хрустом перемалывали камыши, врывались в грудь перерождающегося мага, прошивали ее насквозь, завершали оборот и устремлялись в тело жертвы снова.

Но с каждым таким оборотом часть вихря оставалась в теле, наполняя его, приподнимая, распирая изнутри. Распирая так, что Битали понял: еще чуть-чуть – и его разорвет в клочья! Ему хотелось отказаться от дальнейшего накопления, избавиться от той обжигающей мощи, что превращала его в подобие воздушного шарика – но корсовинг невозможно остановить в середине обряда. Оставалось только одно: избавиться от этой невыносимой силы, скинуть ее, выбросить прочь!

Вот только как?

Оставаться на месте стало подобно смерти – Битали на плохо слушающихся конечностях стал выкарабкиваться наружу, выкатился на траву.

– Вы что, не видите? Ему же плохо! – подбежала Анита, схватила его за ладонь и вдруг резко покраснела, отлетела назад и упала, раскинувшись, без сознания. Вся остальная, собравшаяся в убежище недоморфа, компания шарахнулась от Битали.

«Отдать! Избавиться!» – продолжала пульсировать в разуме Кро одна-единственная мысль. Он отполз на несколько шагов к краю поляны, застонал, с трудом удерживая себя в сознании, и коротким ударом вонзил руки в землю, сбрасывая в нее всю накопленную энергию до конца. В теле возникла приятная слабость – и мир вокруг померк…

Когда он открыл глаза – на небе светились звезды. Битали сделал пару глубоких вдохов, приподнялся на локте:

– Что это?

– Смотрите, он жив! Жив! – кинулись к нему сразу шестеро. Тут были и Цивик, и недоморф, и Ларак, и Комби… Все, кроме Горамник.

– А разве было непонятно?

– Еще бы! – кивнул Надодух. – После того, как ты вот это сделал, – кивнул он чуть в сторону, – ты больше не дышал, и даже сердце не билось. Мы, вон, уже носилки начали вязать, чтобы вас с Анитой до школы донести.

– А что с ней?

– Она дышит… Хотя досталось ей немало. Она ведь первая до тебя дотронулась… – Он опять указал за Кро, и юноша, наконец, повернул голову.

Возле кустарника, под самыми розами, чернел круг выжженной травы диаметром примерно с его рост. А посередине, серые от пепла, уходили в глубину грунта две дыры.

– Ты почти по локоть руки туда загнал, – сказал недоморф. – После того, как чернота расползаться перестала, а ты больше не шевелился, мы тебя оттащили. Думали, мертвый, и стали носилки вязать. Теперь легче будет. Только девчонку тащить.

– Кого? – слабым голосом поинтересовались из ивового кресла.

– Анита очнулась! – Толпа отхлынула от Битали к девушке. – Ты цела? Ты как? Как себя чувствуешь?

– Не знаю. Меня как бревном придавило. И вывернуло. Кости все болят, и кожа. Битали… У него талант. Собрать столько силы за один раз… Куда он ее дел?

– В землю шарахнул. Как молнией. Вся трава сгорела!

– Какие вы, мальчишки, необразованные кретины! А палочка вам зачем, палочка?! Все амулеты и магические инструменты делаются из элементов высокой абсорбционной способности. Они могут впитывать силу в огромных количествах. В палочку нужно было потоки направлять, в палочку!

– Теперь поздно говорить, – брошенный всеми Битали попытался встать на ноги. – В следующий раз попробую.

– Хоть бы кто учебник открыл перед корсовингом! – судя по тону, Горамник окончательно пришла в себя. – Или для вас Филлова болтовня высший авторитет?

– Ой! – Кро не удержал равновесия и уселся обратно на землю.

– Подожди, не прыгай! – кинулся к нему Надодух. – Забыл, что после корсовинга отдых требуется? Цивик, давай!

Мальчик, спохватившись, подскочил с корзинкой, выдернул из нее полотенце, расстелил на траве, положил несколько апельсинов, развернул бумагу с несколькими кусками жареной трески:

– Я заметил, ты рыбу любишь?

– Да, спасибо, – кивнул Кро.

– Куда компот налить, не нашлось, – извиняющимся тоном сообщил Цивик. – Я вместо питья фруктов взял.

– Все отлично, сосед, большое спасибо. Я голоден, как первородный дух. – Кро взялся за угощение, оглянулся: – А вы чего стоите?

– Да мы уж наелись, времени хватило, – успокоил его Надодух. – Давай, питайся.

– А сколько времени? – Битали поднял глаза к небу. – Вот проклятье, полночь скоро!

Он торопливо подъел угощение, сгрыз один апельсин, два других сунул за пазуху:

– Все, я готов. Идем. Только дубинки сейчас из веток сделаем.

Минуту спустя отряд был готов к короткому, но опасному переходу: шестеро ребят сжимали в руках увесистые дубинки, Анита Горамник достала из потайного кармана и воткнула в волосы гребешок, Генриетта зачем-то намотала на левую ладонь цветастый платок.

– Они, конечно, звери, но не так голодны, – оглядев друзей, сделал глубокомысленный вывод недоморф. – Пошли, я знаю удобную дорогу.

К удивлению Битали, выбравшись из тайника, Надодух пошел не влево, знакомым кружным путем, а направился прямо к аллеям близкого парка, уже оккупированным множеством оборотней. Волки, рыси и медведи не замедлили собраться к живой парной добыче, но… Но шесть дубин, готовых разить сразу во все стороны, сильно портили хищникам аппетит. А потому оборотни держались на почтительном расстоянии – в нескольких шагах.

Путники миновали нижний парк, поднялись на фонтанную площадку, потом к цветникам. До стен остался всего один переход – и гризли не выдержал. Медведь взревел, поднялся на задние лапы, кинулся на Ларака. Парень без колебаний взмахнул оружием, опуская тяжелую деревяшку ему точно на нос. Битали, повернувшись, быстро, со всей силы, ударил зверя узкой рукоятью дубинки под ребра и скорее почувствовал, чем увидел движение справа – широким взмахом поймал в прыжке крупную рысь, отбив ее, словно теннисный мяч. Бурый медведь отступил, получив по лапам от недоморфа, и Кро вновь ударил назад, попав гризли по голени. Тот опрокинулся и сбежал, унося в зубах трофейную дубину. Однако Ирри, не растерявшись, тут же обнажил меч из школьного амулета.

По левую сторону отряда послышался жалобный скулеж – там самые голодные тоже получили по клыкам. Оборотни залаяли, завыли, зарычали сильнее прежнего, но на повторную атаку уже не решились. Однокурсники поднялись к площадке для игр и корсовинга в верхнем парке, вдоль стены замка добрались до входа и ввалились в коридор первого этажа.

– Так-так… Вижу, число нарушителей разрастается на глазах. Мсье Кро и мсье Сенусерт, похоже, заразны и нуждаются в строгой изоляции.

– Ой! – Спортивный костюм опал, и стремительная куница помчалась по коридору прочь.

– Мадемуазель Генриетта Вантенуа, если не ошибаюсь? – проводил ее взглядом профессор Артур Бронте, облаченный на сей раз в темно-бордовую атласную мантию, украсивший нос очками, а голову – четырехугольной шапочкой со свисающей набок кисточкой. На груди, на золотой цепочке висел овальный медальон с серебряной змеей поверх алой эмали, свившейся в знак бесконечности и кусающей себя за хвост. – Мадемуазель Горамник, прихватите ее одежду, будьте так любезны. От вас, кстати, я подобного никак не ожидал. Безусловная отличница, лучший аттестат, гордость школы. И вдруг – второе нарушение подряд! Все остальные, наверное, не слишком беспокоятся из-за возможного исключения или потери оценок. Но вы, Анита!

– Простите, профессор, но сейчас вы сами можете убедиться, что я не позволяю себе ничего лишнего, – неожиданно вступила в спор крохотная рыжая девочка. – Все наши встречи в свободное время посвящены занятиям по учебным темам. Сегодня во время корсовинга у Битали Кро возникли сложности, но мы справились с ними, никто не пострадал. Разве успех при таком сложном опыте не извиняет небольшую задержку?

– Что за сложности? – заметно насторожился директор.

– У меня не получилось направить полученную силу в палочку, профессор, – признался Кро. – Я немного растерялся от неожиданности и слил ее в землю.

– Там круг вот такого размера выжгло! – восхищенно выдохнул Ирри Ларак и раскинул руки в стороны.

– Даже если вы заняты исключительно школьной программой, извинения не могут быть бесконечными, юноши! Вы нарушаете обязательный распорядок! Обычно мы снисходительны к подобным шалостям, если они не влекут тяжелых последствий, но… Но, занимаясь школьными предметами, вам стоит тщательнее рассчитывать время! Мадемуазель Горамник, напоминаю вам о распорядке дня особо. Вы девушка, одна ваша ошибка способна безнадежно испортить все ваше будущее. Ступайте по своим комнатам. Все.

– Спасибо, профессор, – кивнула Анита. – Битали, проводи меня, пожалуйста. В это время ходить по коридорам одной страшновато.

– Через пять минут сеньорита Долорес должна пропустить вас в корпус! – тут же добавил директор. – Я проверю. Все, уходите. Мне некогда.

– Спокойной ночи, профессор, – кивнула девушка, взяла Битали за руку и сунула ему свернутый костюм Генриетты. – Идем.

– Спокойной ночи, спокойной ночи… – разноголосо попрощались с директором остальные однокурсники.

– Как ты на него решительно… – удивился Кро, отойдя с Анитой по коридору на два десятка шагов. – А если бы он разозлился?

– А директор никогда не наказывает ни тебя, ни тех, кто нарушает что-то вместе с тобой. И оценки тебе завышать всех заставляет, и в этот раз никого не наказал, только припугнул. У вас у всех дубинки – запрещенное в школе оружие. Но ни одного балла ни у кого не снято, заметил? Надодух хоть и получеловек лохматый, а понял правильно: странное что-то вокруг тебя творится. Только Бронте тебя точно убивать не собирается. Одной рукой гробить, а другой отметки завышать – это нелогично. Воспитывать хоть дурака, хоть героя из того, кто должен умереть – лишняя трата сил. Тут другое что-то.

– Что?

– Не знаю, – пожала она плечами. – Ты слеплен из сплошных сюрпризов. Вот и Вантенуа уже попалась. Ты с ней, кстати, поосторожнее. Не влипни по-глупому.

– Ты про что? – не понял Кро, протаскивая однокурсницу за собой на лестницу.

– А у тебя и правда гладко получается, – удивилась Анита. – У меня хуже. Ты, кстати, молодцом держишься.

Они вышли с лестницы на этаж.

– Это ты про что? – повторил свой вопрос Битали.

– После того, как ты разделал Арно Дожара на дуэли, как уличного бродяжку, на тебя сразу многие девочки глаз положили.

– Очень многие? – чуть придержал ее за руку Кро.

– Да, многие, – невозмутимо выдержала его взгляд Анита. – Но ты как начал свои отношения с Генриеттой вести, так ни разу отступить от нее и не попытался. Такая верность, она многого стоит… Парней, на которых можно положиться, как на тебя, в наше время немного. Даже завидно.

– Да? – Слушать такие слова было приятно, но Битали понимал, что это уважение начисто запрещает ему любые отношения с хрупкой симпатичной девушкой. Сделай он хоть шаг на сближение с отличницей – и он тут же потеряет ее уважение как предавший и обманувший Вантенуа.

– Только ты смотри… – покачала головой Анита. – Как бы твоя куница глупость какую не учинила ради своей любви. В проводники она к тебе уже набивалась, если не помнишь. Может и зелье приворотное подлить, и наговор над спящим сделать. Тебе нужно такое счастье?

– А я-то думал, все девочки грезят большой искренней любовью! – покачал головой Битали.

– От любви, мой герой, никто из нас никогда не откажется, – улыбнулась рыжая и опустила голову. – Но замужество – это тоже неплохо.

Еще несколько шагов, и они оказались перед портретом.

– Добрый вечер, Долорес, – помахала сеньорите рукой Анита.

– Как вы себя ведете, бесстыдница! – широко распахнула глаза женщина. – В такое время! Не в постели! Да еще с мужчиной!

– До завтра, Битали. – Девочка забрала одежду подружки, закинула руку юноше на затылок, приподнялась и поцеловала его в щеку.

– До завтра… – От столь неожиданного поступка мысли Кро окончательно смешались.

– Что вы себе позволяете?! – визгливо возмутилась Долорес.

– Юбки подбери, старая кляузница, – весело ответила девушка и решительно вошла сквозь одеяния сеньориты в стену.

Когда Битали вернулся в башню, недоморф уже раздевался перед разобранной постелью.

– А-а, пришел, сердцеед, – зевнул он. – Что, теперь под серебристой кроной будет качаться на качелях другая?

– Отстань, я просто проводил… – Зевота оказалась заразной. – Сколько же сейчас времени?

– Через шесть часов вставать. – Надодух влез под одеяло и снова зевнул. – А ты заметил, что директор был одет для важной встречи? Интересно, что он делал у колодца в таком платье? Не нас же караулил!

– У колодца? – Битали мгновенно вспомнил про сделанное в свой первый вечер открытие. – Для того, кто не боится высоты и кому лень долго спускаться по ступеням, колодец может стать отличным проходом. Профессор Бронте наверняка ведь умеет левитировать, правда? Спуститься в глубокое подземелье по воздуху будет несложно. Скажи, сосед, ты когда-нибудь слыхал про орден Пяти Пророчеств?

Увы, ответа не последовало. Надодух Сенусерт крепко спал.

* * *

Генриетта перехватила его перед первым уроком в коридоре и обвиняющим тоном заявила:

– Ты не пришел на наше место!

– Извини, милая, я не смог, – попытался взять ее за руку Битали. – Вчера вернулись во сколько! Да я еще и выдохся сильно. Меня даже ворон соседский разбудить не сумел, еле успел в столовую заскочить.

– В столовую, значит, успел, – отдернула руку девушка. – А меня одну оставил мерзнуть! Отойди от меня.

– Давай в класс проведу…

– Сама умею! – гордо передернула плечами Вантенуа и ушла в стену. Но тут же вернулась и зло добавила: – Я все знаю!

И опять ушла.

– Чего это она про тебя знает? – спросил оказавшийся рядом кареглазый Картье.

– Она же не сказала! – развел руками Битали.

– Не прикидывайся! – тут же встряла чернявая Таше. – Разве вчера ночью ты не провожал Аниту до наших спален?

– Во молодец! – громко присвистнул Дистини, только что увлеченно беседовавший с приятелями по ордену. – И Дожара признаться в трусости заставил, и девицу его увел!

– Только ночью отпустил?! – так же громко восхитился Завьялов.

– Арно теперь удавится от злости! – добавил Батиас, а еще кто-то из «троллей» одобрительно похлопал Битали по плечу.

– Так и надо! – поддержали его сразу двое из компании орденцев.

– У нас ничего не было! – попытался оправдаться Кро, но вызвал лишь новый приступ веселья, а потому махнул рукой и ушел в аудиторию.

Перед следующим уроком Вантенуа демонстративно держалась в стороне и во время обеда не стала подсаживаться к обитателям башни. Правда, ее место за столом заняла Горамник. Она попала к середине разговора: мальчишки вспоминали вчерашнюю победную битву.

– Я ее снизу – дац! Она аж через хребтину перевернулась! – гордо повествовал Цивик.

– А я ногу в последний момент отдернул и – по черепушке! – захлебываясь, перебивал Дубус.

– Гризли был выше меня вдвое! – одновременно с ним говорил Ларак.

– Сейчас опять на гендерные искусства идти, – ковырнул вилкой из супа кусок мяса недоморф. – Тоже хороший повод оторваться.

Собеседники его тут же потухли. Боевое настроение испарилось почти мгновенно, сменившись унынием.

– Наша беда в том, что на уроке мы одиночки, – после недолгого молчания сказал Кро. – Если мы сможем соединиться, в учебной чаще с нами не справится никто. Оборотни стаей не смогли – что уж тут одиночек бояться!

– Нужно выбрать место для встречи, – добавил недоморф. – И, попав в лес, тут же идти к нему. Если хотите, конечно. Например, у Серого дуба. Он в центре, его хорошо видно.

– Не знаю, – покачал головой Цивик. – Ни разу его не видел.

– Я вообще ни разу не понял, куда попал, – согласился Ирри Ларак. – Пока разберешься, где находишься, куда идти, сто раз убить успеют. Орденцы в стаи всегда собираются, один не отобьешься.

– Я замок всего один раз заметил, не то что дуб какой-то, – кивнул Битали. – Ирри прав, в лесу трудно сразу понять, в какую сторону идти. Пока разберемся, урок закончится. А уж вместе собраться и вовсе не успеем.

– Вам нужен собачий свисток, – доев борщ, спокойно сообщила Горамник.

– Толку-то с него, – отмахнулся Надодух. – Кроме меня, никто не услышит.

– Нужно не обычный делать, а мертвый, – уточнила рыжая отличница. – С приговором на отнятие голоса. Берете иву, из одной ветки вырезаете нужное количество свистков. Обязательно из одной! Свистки в воду кидаете и читаете заговор на немоту, чтобы весь голос в воду ушел. Кто воду с голосом свистка выпьет, только тот его и слышит. А остальные нет. По свисту вы в любой чаще друг друга найдете, если не слишком далеко разбросает.

– Свистки вырезать – раз плюнуть. За час управлюсь, – кивнул недоморф. – Но только вечером. В замке ивы не растут. Да и не успею до урока.

– Мне тоже не меньше часа нужно на заговор, – добавила девушка. – Как готовы будут, приносите.

– Выше нос, братья! – приободрил понурых друзей Битали. – Нам только этот урок в норах пересидеть нужно. А завтра мы сами на охоту выйдем! Надодух, Анита, правда сделаете?

– Легко! – хмыкнул недоморф.

Горамник просто кивнула.

– Тогда все отлично! Считайте, нам остался последний день перед наступлением. День продержимся – и вперед, к полной победе!

Однако самому Битали отсиживаться было нельзя. Он отлично помнил обещание учителя всегда сообщать Арно Дожару о его месте появления, а потому, очутившись в густых зарослях бузины, тут же начал выбираться из ловушки прочь. Причем не в сторону рябиновых кустов, откуда просвечивал проходимый лаз, а ровно в противоположную, проламываясь через ветви, пролезая под ними, протискиваясь между стволами у самых корней. Через несколько минут он оказался в темном сумеречном ельнике, стал пробираться между корнями и вдруг… Наткнулся на крупного барсука с серой, с проседью, шкурой и черно-белой полосатой мордой. Они встретились глазами и замерли, изучая друг друга. Барсук, никуда не сдвигаясь, начал скрести лапами из-под себя, быстро разбрасывая землю и погружаясь в глубину. Битали отлично понял его желание сделать себе надежное укрытие, прикрыть тыл и спину, оставив на виду только зубастую пасть и когтистые лапы. Ведь вокруг столько шума, столько странных, незнакомых врагов. Побежишь – и этот, пахнущий капустой и мясом, и еще чем-то яблочным, может наброситься сзади. И кто встретится впереди – непонятно. А потому лучше закрепиться здесь, зарыться, ощетиниться когтями и зубами и пересидеть, пока незнакомец не уйдет. Он сыт, сейчас тепло и сухо, жирок под шкурой есть, а этот чужак бледный и тощий, совсем болезненный. Он долго не выдержит, уйдет первым…

Битали вдруг понял, что живет мыслями и чувствами этого зверя, понимает его эмоции и желания. Барсук тоже замер. Он ясно ощутил, что опасности от незнакомца не исходит. Скорее, наоборот: сочувствие и доброжелательность. Совершенно непонятное лесному зверю, а потому завораживающее чувство доброжелательности.

«Я бы тебя угостил, да не ожидал, что встретимся, – мысленно извинился Кро. – Не сердись за беспокойство, пугать не хотел».

И юноша совершенно ясно ощутил, как зверь в ответ желает ему набитого брюха и удачи в спасении от опасностей.

Они еще несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, закрепляя неожиданное знакомство, после чего Кро прошел рядом с барсуком и двинулся дальше, пробираясь между ветками. Уходил – и все равно ощущал свой след в обонянии животного, слышал свои шаги его ушами. Словно какая-то частица его самого осталась внутри зверя, чтобы приглядеть за своим хозяином. Он шел вперед – и одновременно слышал, как кто-то крадется следом, чувствовал запах спиртового дезодоранта, начищенных туфель и потной рубашки. Чувствовал не сам – а со стороны.

Еще пара шагов – Битали обнажил бемгиши, отступил влево за молодую, но достаточно густую елочку и затаил дыхание. Пара минут – хвоя слабо хрустнула под ногами преследователя. Шаг, еще, ближе… Совсем рядом!

Кро, не выглядывая, рубанул широким взмахом на уровне горла. Клинок врезался во что-то упругое – и противник тут же исчез, уносясь под далекую кровлю северного корпуса. Слух и нюх далекого зверя подтвердили: исчез, – и юноша ответил мысленной благодарностью. С каждым его шагом чувственная связь со зверем ослабевала, но все равно, теперь он знал: здесь, в дикой чаще, у него остался друг. Готовый помочь – но в трудный миг нуждающийся в помощи от него.

– Успехов, приятель, – прошептал он. – Не беспокойся, через час в лесу снова станет тихо и спокойно.

Он крался на север, надеясь выйти к дороге и вдоль нее пробраться к относительно безопасным воротам. Обогнул травяную кочку, услышал под ней приглушенное сопение, остановился. Сопение оборвалось – но и кочка просела немного вниз. Битали вскинул оружие – кочка подпрыгнула и кинулась бежать, громко вопя:

– Это Кро, Кро! Здесь Битали Кро! Берегись, тут Битали Кро!

Юноша, поддавшись охотничьему инстинкту, пробежал несколько шагов вслед, но быстро остановился. Он же не голодный волк, чтобы убивать всех подряд! Свои пять баллов в аттестат он получил, и пусть остальные носятся, как зайцы, сколько захотят. Ему лучше подумать о собственной шкуре.

Кро развернулся, двинулся в противоположном направлении, но минутой позже опять остановился. Ему показалось, что крик неведомого трусишки захлебнулся от боли или страха. Захлебнулся – но не исчез. Значит, мальчишку не убили – с ним развлекались. А Битали такое отношение к людям очень не нравилось. Он покачал головой и стал как можно бесшумнее красться через кустарник, на полсотни шагов левее предыдущего пути.

Вскоре он увидел то, о чем еще раньше успел догадаться: на полянке, рядом с растрепанной травяной кочкой, лежал на спине Ронни Завьялов, а рядом ходили кругами довольные развлечением прихвостни Дожара, время от времени угрожающе взмахивающие дубинками, а иногда и опускающие их то на живот, то на ноги жертве. Сам юный граф в экзекуции участия не принимал. Он стоял в паре шагов дальше и вяло допытывался:

– Куда побежал этот жалкий гусар? Где ты видел полукровку Кро?

Завьялов махал в сторону тропы, но Дожару ответы не нравились:

– Ты думаешь, по такому знаку кого-то можно выследить? Говори раздельно и подробно: откуда выскочил, куда скрылся, как выглядел. Прятался, нет? Он хоть как-то себя маскировал или шел открыто?

Граф не торопился. Время урока катилось к концу, выследить любимую жертву он явно не успевал. Вот и коротал минуты за баловством. Тем более что Ронни от страха не мог связать двух слов, чем давал только новые поводы для пинков и вопросов.

– Плюс пятнадцать. – Битали ощутил нездоровый азарт. – Мышки наконец смогли выследить котенка.

Он сделал несколько тихих шагов, а потом резко рванулся вперед.

Все четверо повернули головы на шум, но в первое мгновение отреагировать никто не успел. Вполне достаточно, чтобы резануть Карла Уловера египетским ножом поперек спины, перепрыгнуть Завьялова и обрушиться на Лайтена. Тот, правда, уже начал пятиться, вскинул дубину, приняв на нее первый удар. Обернулся на господина. Ронни вскочил, торопясь унести ноги. Еще один миг, определяющий судьбу: Дожар мог успеть либо помочь слуге, либо заколоть беглеца. Он выбрал второе – и Битали получил шанс, отпрянув, уколоть противника в лицо. Лайтен закрылся, но второй бемгиш тут же коснулся его беззащитного живота. На полянке осталось только двое.

– Привет, гусар! – рассмеялся граф. – Оказывается, тебя можно не только выследить, но и приманить? Я это запомню.

– Ты хочешь приманивать свою смерть, хвастун?

– А это мы сейчас узнаем. Здесь нет вторых попыток. Поединок до первой крови…

С этими словами они и очутились в зале гендерных искусств.

– Опустите оружие! – решительно приказал сэр Ричард Уоллес. – Урок окончен. Плюс двадцать мсье Дожару, плюс пятнадцать мсье Кро. Остальным минус пять. Еще немного, господа, и ваши аттестаты станут пустыми, как казна французского короля! И это хорошо, поскольку трусы и недотепы не нужны ни в одной семье. Урок окончен, юноши, до завтра.

– Если мне кого и хочется убить, то только самого «сэра», – прошипел на ухо соседу недоморф. – Увидимся за ужином, пошел резать свистульки.

Ответа Надодух дожидаться не стал.

– А я тогда займусь уроками, – сказал ему в спину Битали.

На выполнение самостоятельных работ у юноши с каждым днем оставалось все меньше и меньше времени.

* * *

Свистки Анита Горамник принесла на обед во влажном матерчатом мешочке.

– Извините, высохнуть не успели. – Она развязала узел и растянула горловину. – Разбирайте.

Мальчишки споро переложили в карманы простенькие свистульки, и только Ларак недовольно буркнул:

– Грубо сляпано. Деревенская поделка.

– А в лоб? – моментально отреагировал недоморф.

– А это зелье, – поставила на стол бутылочку отличница. – Подставляйте стаканы.

Обитатели башни дружно выпили компот, освобождая емкости. Затем проглотили отмеренной каждому по трети стакана холодной, чуть горьковатой воды.

– Все, – развела она руками. – Вы заколдованы. Как ощущение?

– Пока не знаю… – пожал плечами Цивик, достал свисток и хорошенько в него дунул. Все сидящие за столом моментально заткнули уши – в то время, как в остальной столовой никто ничего не заметил. – Кажется, работает.

– Тогда удачи, мальчики. Вечером у Битали третий корсовинг. Собирайтесь пораньше, а то опять до полуночи обряд затянется. До вечера.

Отличница, наскоро перекусив, убежала, а когда юноши тоже поднялись из-за стола, Генриетта потянула к себе Кро за рукав, тихо спросила на ухо:

– Чего она вам подлила?

– Да так, зелье… – не стал вдаваться в подробности Битали.

– Да ты что, с ума сошел?! – отпустив рукав, зашипела девушка. – А если это зелье было приворотное? Или другая отрава? На минуту отвернуться нельзя, всякую гадость в рот тащите! Из чужих рук вообще нельзя никаких угощений брать. Ты меня понимаешь? Никогда!

Похоже, Вантенуа начисто успела забыть и про то, что обиделась, и про то, что больше с ним не разговаривает и что теперь она живет сама по себе.

– Урок, Генриетта, урок, – попятился Кро. – Извини, нужно бежать. До вечера!

В этот раз настроение Битали было приподнятое. Его не испортило даже то, что подсунутый учителем амулет выбросил его в дом на опушке – место, открытое со всех сторон, с распахнутой на некошеный луг дверью. Юноша сиганул в окно, пригнувшись добежал до одинокой елочки, закатился под лапу, перевел дух.

– Открытое не открытое… Дожару тоже время требуется свою банду собрать.

«Мертвые» свистки уже вовсю звучали в его ушах, но Кро отвечать не торопился. Сэр Ричард каждый раз подбрасывал графа и прихвостней ближе к жертве. Поэтому подзывать друзей к этой компании не следовало. Куда разумнее было уйти от опасного противника подальше.

Возле домика никто не появился. Битали осторожно выбрался из-под лапы, быстро и мягко ступая, пошел на звуки свистков. Минут через пять он решился дунуть и в свой. Раз, другой, третий, с интервалом в десять шагов.

– Тише ты, оглохнуть можно, – недовольно пробурчали у него над ухом, и с кленовой ветки свесился головой вниз Надодух. – Ты ко мне, или я к тебе?

– Пошли к ребятам, заждались ведь!

– Они не заждались, а свихнулись, – спрыгнул вниз недоморф. – Ты что, не слышишь?

Битали напряг слух и в промежутках между свистками услышал приглушенные расстоянием, отчаянные вопли Ларака:

– Битали, ты где?! Кро, а-у-у! Битали, мы здесь!!!

– Ну, дурак, одно слово, – пожал плечами Надодух. – С таким в одну команду вписываться – это голову в гильотину за компанию совать! Человек десять оттуда уже убежали, и это только мимо меня. Трое в ту сторону прошли.

– Трое? Давай быстро за мной! – Битали сорвался на бег, теперь уже ничуть не скрываясь, с хрустом проламывая кусты и перепрыгивая поваленные деревья. Дуть в свисток он перестал – а вскоре свистеть прекратили и впереди. Так же, как и выкрикивать его имя.

Цивик, Дубус и Ларак, как оказалось, дожидались остальных на светлой уютной полянке, возле уже знакомого Кро могильного камня – к нему-то спинами и прижала их троица юного графа. Уловер и Лайтен, как всегда, с дубинами перекрыли пути отступления, перед самым лицом Цивика покачивался кончик графского клинка:

– Так где же ваш любимый Битали? Отчего не откликается? Он что, должен был сюда выйти? Он где-то рядом? Вы уговорились встретиться здесь?

– Это не он меня звал, олух безмозглый, – окликнул Дожара Кро, выходя на поляну. – Это Ларак.

Граф развернулся, оскалился, то ли в улыбке, то ли в зверином рычании, рубанул воздух. Битали обнажил египетские ножи. Тут Цивик торжествующе взвыл, вскидывая меч и рубя им из-за головы. Арно Дожар, естественно, услышал, крутанулся, принял удар на клинок, дал ему соскользнуть влево и широким движением рубанул мальчишку поперек груди. Точнее – попытался рубануть. В последний миг Кро успел вогнать бемгиши юному графу под ребра, и тот исчез, так и не коснувшись паренька своим клинком.

– Трунио! – В руке Цивика, оказывается, уже была палочка, и он выплескивал заклинание вправо от Битали.

Кро повернул голову и обнаружил в двух шагах от себя Карла Уловера, подкравшегося во время стычки на дистанцию удара. Вот только после стремительной магии Цивика вместо дубинки у него в руках вдруг оказался короткий тоненький прутик. Уловер бросил прут и тоже выхватил из нагрудного кармана палочку – то тут за его спиной прямо из травы бесшумно вырос недоморф, кокетливо удерживая меч двумя пальцами, тихонько кольнул графского прихвостня – и тот пропал вслед за хозяином. Лайтен же все еще на что-то надеялся. Он дважды попытался огреть Ларака по голове, но тот уклонялся, и орясина с треском расщепывалась о камень. Однако и дотянуться полуторным мечом до врага с длинной дубиной Ирри никак не мог.

– Это делается не так, смотри, – спокойно пошел вперед Битали.

Лайтен с ревом взмахнул палкой – поперек тела, на уровне пояса. Так, чтобы ни пригнуться, ни перепрыгнуть. Кро повернулся боком и встретил удар обоими бемгишами, чуть отступил, гася инерцию дубины, и тут же, пока противник пытался поднять свое тяжелое оружие, спокойно приблизился и уколол его в живот. На полянке остались только обитатели башни.

– Да! Да! – радостно запрыгали мальчишки. – Ур-ра! Это мы, мы! Мы победили!

Впервые за все время остаток урока гендерных искусств однокурсники провели в безмятежности. Развалившись в траве и греясь на солнышке, они просто дожидались шести часов – и никто не рискнул потревожить покой маленького, но дружного отряда.

– Десять баллов, мсье Кро, пять баллов, мсье Надодух, – подвел итог сэр Уоллес по их возвращении.

– Нет, неправильно! – вскинул руку Битали и громко закончил: – Арно Дожара одолел мсье Цивик, сэр Ричард Уоллес, я просто оказался рядом! А мсье Лайтена свалил Ирри Ларак!

– А Карла Уловера сделал Дубус, – добавил недоморф, – я только последнего пинка добавил.

– Вот как… – поджал губы учитель. – Похоже, вы работали общими силами, одним отрядом и сами распределили свои победы.

– Да, мы – братство башни! – гордо заявил Ларак.

– А за старшего, как я понимаю, мсье Битали Кро?

– Да, он наш глава! – подтвердил Ирри, не понимая зловещей ухмылки сэра Ричарда.

– Что же у вас мсье Сенусерт остался с результатом в минус пять, мсье Кро? – подошел ближе к юноше учитель. – Вы знаете, что в братствах успехи делятся поровну, а за неудачи отвечает глава? Чтобы мсье Сенусерт не стал жертвой несправедливости, вам не хватает десяти баллов. Итак, мсье Цивик, Дубус, Ларак, Сенусерт… Каждому плюс пять баллов в аттестат. Мсье Кро, минус пятнадцать!

– Но почему? Так нечестно! Неправильно! Сэр Ричард Уоллес!!! – хором возмутились соседи по башне, но учитель невозмутимо отрезал:

– Урок окончен, до завтра, юноши.

– Негодяй! Подлец! Это бесчестно! – продолжали возмущаться друзья, спускаясь по лестнице. – Почему он так сделал? Упырь недобитый!

– Оставьте, ребята, – отмахнулся Битали. – Он вычел баллы у меня и добавил Надодуху. У меня несправедливых отметок много, не жалко. Просто наше братство вернулось с урока в минусе, нам не хватило побед. В следующий раз сядем отдыхать попозже. Цивик, Дубус, вы нас вечером выручите опять с ужином?

– Конечно, голова! – с готовностью подтвердили однокурсники.

– Тогда пошли, в башне нам делать нечего, – решил Кро. – Учебники сэру Уоллесу, к счастью, не требуются. Раньше начнем, раньше выберемся.

– Это если девчонки уже освободились, – заметил недоморф.

Как оказалось, Генриетта и Горамник, стоя поодаль друг от друга, уже ожидали ребят возле колодца. Победители, разумееся, в первую очередь кинулись к рыжей.

– Ты молодчина! Ты гений, Анита! Ты просто чудо!

Недоморф и Битали еще издалека начали хвалить отличницу, а Ирри Ларак, не стесняясь, обнял ее и расцеловал:

– Я твой раб, Анита! Отныне и навсегда! Пять баллов одним разом! Сегодня же напишу родителям.

– Спасибо, Анита. Ты наша спасительница, – следуя примеру товарища, теперь и остальные мальчики обняли сокурсницу и чмокнули в щечку.

– Да ерунда все это, второй курс, – раскрасневшись, оправдывалась девушка. И только Вантенуа, не подходя, поторопила:

– Идемте же наконец! А то опять до полуночи застрянем.

– Да идем, идем, – согласились остальные.

И едва Битали отпустил отличницу, как Генриетта тут же крепко взяла его за руку.

Пока компания добиралась до выращенного недоморфом укрытия, мальчишки оживленно пересказывали Аните подробности своего сражения, выросшего в их пересказе до эпических размеров. Генриетта, оказавшаяся без внимания, темнела с каждым шагом и все сильнее сдавливала ладонь молодого человека. Очень скоро из знака соприкосновения тел пожатие превратилось в тягость, и Битали только обрадовался, когда возле лаза под акацией подруга наконец-то выпустила его из своей хватки. По ту сторону его вниманием уже овладела Горамник:

– Палочка у тебя с собой? Ладно, не ехидничай, знаю, что нормальный маг с ней никогда не расстается. Но у тебя, сам знаешь, все не как у людей. Приготовь ее в легко доступном месте. В идеале – в кармашке на груди, или на веревочке. Чтобы взять в любой момент… Нет, сразу не бери, в начале обряда могут случиться судороги, и она выпадет. В общем, когда начнешь различать потоки, принимать их и сможешь себе подчинить – направляй их в палочку. Она способна впитать столько, что ты и представить себе не можешь. Специально для этого и изготавливалась.

– Удачи тебе, Битали, – оттерла однокурсницу Генриетта. – Береги себя и зря не рискуй. Если что, мы рядом. – И она с какой-то мстительностью коротко поцеловала его в губы.

– Пока, – помахал всем остальным Кро, достал из-за пазухи палочку и, крепко сжав ее в руках, спиной вперед рухнул в камышовую «могилу». Уже здесь он ткнул палочку в карман рубашки и начал дышать спокойно и глубоко, лишь немногим чаще обычного.

Вскоре вокруг знакомо сгустились вихри, обжимая конечности, кости заныли от слабой боли, в груди стало распирать от неведомой силы. Битали понял, что пора нацеливать эту горячую мощь в палочку, потянулся за ней – и тут же заметил, что потоки следуют за его движениями. Он раздвигал руки – вихри расширялись, поджимал ближе – они сжимались, раскидывал – струи били в стороны. Если во время первого обряда вливающиеся в тело силы полностью подчиняли его себе, то теперь уже тело стало само руководить внешними и внутренними силами.

Оставив баловство, Битали вытащил из кармана палочку и, сжав ее обеими руками, направил в привычный с детства амулет проходящие через грудь силы. Поток был широк и могуч и проскакивал мимо – но юный чародей видел, что за палочкой все же возникают вихри, заполняющие возникшую пустоту. Значит – что-то остается и в ней. Битали не различал времени, для него весь мир слился в струи живых сил. И лишь потому, что боль в костях и груди ослабевала, а глаза вместо водопадов стали видеть сперва струйки, а потом и просто легкую рябь, он понял, что время прошло. Дыхание выправилось само собой, мир вокруг стал простым и привычным, сквозь вихри до него донеслись голоса друзей.

– Кажется, все. – Он спрятал палочку под рубашку и выкатился из ямы на траву. Раскинул руки, просто лежа и отдыхая.

– Цивик, накрывай, – скомандовал недоморф. – Глава братства голоден, как венгерский упырь. Однако рано мы сегодня закругляемся, только-только звезды зажглись. Этак и без дубинок можно до школы дойти. Даже скучно. Может, еще посидеть?

– Перестань, – узнал Битали голос Горамник. – Лишних неприятностей искать не нужно. Они вас и так сами находят. – Послышались шаги, и отличница произнесла совсем рядом, над ухом: – У тебя получилось, Кро?

– Отойди от него! – взорвалась Вантенуа. – Хватит липнуть!

– Не знаю, – перекатился на живот юноша. – Но трогать меня можно без страха. Хочешь попробовать?

Он протянул отличнице руку, но та резво отскочила на несколько шагов:

– На кустиках тренируйся. Мне одного раза хватит.

– Я могу тронуть, коли надо! – отважно предложил Ларак и наложил Битали на лоб свою немаленькую пятерню. – Ничего.

– Лучше бы ты руку подал, – оттолкнул его Кро.

– Я фляжку раздобыл, – похвастался Цивик. – Так что на этот раз еще и компот будет. Садись, брат. Рыба, тушеное мясо и макароны. Хотя, конечно, все равно все остыло. А огня разводить Надодух не дает.

– Ты у себя дома костры разжигай, – огрызнулся недоморф. – А мне здесь лишних углей и проплешин не надо.

– Так вон, все равно в прошлый раз осталась.

– Пусть зарастает.

– Да я и так поем, ничего, – уселся перед пеньком на плетеный стул Битали. Когда он входил на поляну, ничего этого не было. Видимо, успели вырастить или сделать за время обряда.

Кро взялся за снедь, а сбоку на корточки присела рыжая отличница:

– Скажи, ты проходил в предыдущих школах заклинание «вэк»?

– Это которым у соседей со стола можно тетради сбрасывать?

– Да, – кивнула Анита. – У нас тоже этим баловались.

– Тебе зачем? – подошла с другой стороны Вантенуа.

– Хорошее упражнение для измерения силы. Если до корсовинга большинство школьников может скинуть со стола с пяти шагов тетрадь или пустой стакан, то после обряда двигают им справочники и опрокидывают стаканы, полные воды. Попробуем, как у тебя теперь палочка работает?

– Давай, – согласился Битали, истребляя макароны с мясом. – Только компот жалко, его лучше выпить. А справочники никто с собой не тащил.

– А ты вон, на краю поляны, по кустам «вэкни». Сразу будет видно, как далеко и широко ветки отогнутся.

– Да дай же ты ему поесть наконец! – остудила пыл сокурсницы Генриетта.

Битали отставил тарелку из-под макарон, привычно стукнул по краю, забыв, что пенек не имеет языка, быстро расправился с двумя кусками форели, осушил стакан и поднялся:

– Где станем пробовать?

– Да хоть здесь… – Отличница отсчитала пять шагов от кустарника за оставленным после прошлого корсовинга выжженным кругом, вскинула палочку. – Опорное слово произносится полным выдохом, и одновременно палочка резко подается вперед, мысленно с ее кончика сбрасывается содержимое в направлении цели, – напомнила Анита и устремила вперед палочку: – Вэк!

Кусты на ширину двух шагов и почти на три в длину наклонились, как от сильного порыва ветра, выпрямились снова. Цивик и Дубус захлопали. Ларак завистливо причмокнул.

– Так сможешь? – задорно поинтересовалась у Кро сияющая девочка.

– Не знаю, давно уже не пробовал. – Битали достал свою палочку, сосредоточился, сделал длинный прямой выпад: – В-вэк!

Кусты оглушительно крякнули, как от натуги, полегли… И не встали, вывороченные с корнями полосой на добрую сотню шагов от юноши и на двадцать в ширину.

Долгую мертвую паузу прервал угрюмый недоморф:

– Спасибо, конечно, что расширили мой домик, но могли бы предупредить. Я бы предпочел направление на север и не таким узким коридором. Уборки у меня тут теперь… Завтра не ждите.

– А по оборотням он так же ударить может? – вторым пришел в себя Цивик.

– Конечно, – кивнула Анита.

– Я хочу это видеть.

– И я, – добавил Дубус.

– И я, – согласилась Горамник. – Только Битали, помни: если выбрасывать силу так, в полый импульс, палочка разрядится за три-четыре раза. Усилие нужно дозировать, ограничивать. Вот только… Если не тренироваться, не научишься.

– Тогда идите тренироваться, – попросил недоморф. – Но уже в другом месте.

– Оборотней, оборотней бить! – оживился Ларак.

Увы, то ли друзья возвращались слишком рано, то ли звери почуяли неладное – но ни одного хищника на своем пути через парк они не увидели. Развлечения не получилось.

* * *

Утром ворон соседа опять разбудил Битали ни свет ни заря. Юноша сходил позавтракал, а потом, раз уж все равно поднялся, отправился прогуляться по парку. Забрел к серебряной плакучей иве, заглянул под крону. Но скамейка висела пустая. Самое время было вернуться в комнату и, пользуясь свободным временем, выполнить какую-нибудь самостоятельную работу. Но Кро почему-то взгрустнулось, и он долго раскачивался под ивовой кроной, а потом до самого урока не спеша прогуливался по аллеям парка, дыша свежим воздухом и слушая пение птиц.

На естествознание профессор Налоби явился взъерошенный куда сильнее обычного и чрезвычайно взволнованный:

– У меня для вас весьма важное известие, юноши и девушки! Занимаясь посадками для нашей кухни, я не раз доходил до самого Тихого лагеря и обращал внимание, что в северной его части, примыкающей к болоту и кустам, уже давно не случалось опасных явлений и каких-либо признаков активности. Вчера вечером я не поленился проникнуть в это место, войдя в крайний грот, у входа в который растет старый вяз. И обнаружил, что там не просто мирно и безопасно, но и накопилось огромное количество естественной, природной силы! Его хватит на три школы, подобных нашей, и еще останется! К сожалению, в этом году обряд корсовинга курс уже прошел, но в следующем учебном году мы станем проводить обряд там и только там! Там вы наконец почувствуете, что такое настоящая сила и каково ею владеть хотя бы некоторое время… О чем это я? – Он сдвинул на сторону войлочный блин и почесал макушку. – Ах, да, посадки для кухни… Тема нашего урока: садовые гномы. Гномы-растители, гномы-вредители, воспитание гномов, выживание их с огородов послушных смертных и приманивание в сады нерадивых…

Тема была интересной для ведьм и знахарей, выращивающих в своих посадках разные травы для снадобий и лекарств, но совершенно скучной для природных магов, более привыкших полагаться на собственную накопленную силу и отработанные веками заклинания. Однако недоморф, не в пример обычному, строчил в конспект лекцию Филла почти дословно, не отвлекаясь ни на миг. Словом не перемолвиться. Битали вяло отмечал самые важные моменты, больше частью глядя по сторонам. Несколько минут разглядывал шуршащую пером Вантенуа. Генриетта даже в профиль выглядела чуть приплюснутой с боков, к тому же излишне носатой и с вытянутым подбородком. Темные волосы собраны в хвост, на щеках постоянно играют желваки. Анита, не в пример ей, походила на рыжий взрыв. Вместо привычного хвостика сегодня у нее вдруг появились пышные кудри, которые делали ее более взрослой, нежели на самом деле. Но только сзади и за партой. Когда она поднимется – станет видна изящная, аккуратная фигурка. Впрочем, может быть, с годами она станет крупнее?

Анита Горамник ощутила его взгляд и оглянулась, ответив короткой улыбкой.

После естествознания последовала долгожданная для четырех однокурсников история. С трудом высидев урок, двое юношей и две девушки, листая конспекты, тянули время, пока все остальные школьники не ушли из каземата.

– Вижу вас, вижу, – кивнул Гроссер и пересел из-за стола на диван. – Подсаживайтесь ближе, теперь кричать на весь подвал ни к чему. Ну, давайте, дети, спрашивайте. Что еще вы хотели узнать?

– В энциклопедии написано, – с готовностью заговорила Анита, – что Темный Лорд истребил всех чародеев на Саксонских островах и севере Европы. Это правда? Да или нет?

– Да или нет, деточка, да или нет… – задумчиво откинулся на спинку учитель. – Знаешь, в истории почти нет вопросов, на которые можно ответить одним из этих слов: «да» или «нет». В реальности все всегда куда как сложнее. Прежде всего, нужно вспомнить, что делал для окружающего мира мой друг. Он боролся против бессмысленных убийств – и среди животных с тех пор к нашему Лорду особое отношение. Ему верят, ему помогают. Вы знаете, кто был у него тотемником? Барсук! Дикий барсук. Лорд не держал свой живой амулет в клетке, его тотемник бегал на свободе. Но все точно знали: в нужный момент он придет, чтобы спасти друга. И знаете, тотемник Эриджуна так и не найден! Его искали, когда хотели убить, выслеживали потом, но так и не нашли. Будь он спрятан в тайном или сильно защищенном укрытии – рано или поздно рука убийцы непременно добралась бы до него! Но леса – бесконечны. Где там его искать, в каких краях? Безнадежно…

– Вы хотите сказать, тотемник Темного Лорда жив до сих пор? – не поверила собственным ушам отличница.

– Я хочу сказать, никто не слышал о его гибели, – довольно улыбнулся историк. – Но это не так важно. От зверей в нашем мире мало что зависит. От смертных – куда больше. Их Эриджун научил убивать магов, и смертные стали восставать против самых жестоких из них. Я знаю, как ненавидят за это Лорда многие колдуны. Он вынудил их бояться бывших рабов! Жалкие кролики вдруг начали охотиться на волков… – Гроссер довольно засмеялся. – Сколько было визга и ужаса, вы даже представить себе не можете! Теперь, я слышал, маги и вовсе начали от смертных прятаться. Однако были и еще существа, получившие от него свободу. Это низшие духи, телесные обитатели болот, домов, лугов и полей, лесов, подземелий. Путем обмана колдуны превращали их в безропотных рабов. Им постоянно внушали, что они должны, должны, должны и никак не могут расплатиться за мелкий подарок, полученный в минуты первого знакомства. Их обостренное чувство справедливости становилось для них крепким собачьим ошейником. Знаете, что придумал Эриджун? Он сказал, что за полученное добро нужно платить добром миру, а не обязательно тому, кто сделал что-то для тебя. Тебя угостили хлебом? Когда сможешь – поделись едой с другим голодным. Тебе дали кров? Не отказывай в нем другим. Тебя вылечили? Когда понадобится, сам помоги страждущему. И это помогло! Низшие духи ощутили этот выход как справедливый. Сплошь и рядом в ответ на требование прислуживать в благодарность за подачку маги слышали в ответ: «Ну и что? Я тоже даю милость другим. Так поступают все! В этом нет ничего особенного, чтобы я отрабатывал долг. Я верну его, даруя часть своего прибытка более слабым». Многие, многие колдуны оказались в одиночестве, без слуг и рабов. Все связанные паутиной лжи духи получили свободу. Лорд ничего не требовал себе в благодарность, ведь он тоже всего лишь добивался справедливости. Но духи навсегда запомнили, кто именно стал их спасителем, и всегда служили ему верой и правдой, и завещали это всем, имеющим разум. Думаю, даже первородного духа он смог залучить в свои слуги лишь благодаря этому поступку. Ведь первородный дух – тоже дух, и общее уважение к моему другу передалось и ему.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, мсье Гроссер? – не дала себя запутать Горамник. – Ведь в энциклопедии пишется об истреблении Темным Лордом почти всех магов на севере Европы. Это правда?

– Эриджун боролся ради важной цели, юная мадемуазель, – опять взялся за ошейник учитель. – Он дал миру Пророчество о Большой Войне и попытался ее предотвратить. Единственным способом сохранить мир было объединение всех чародеев под единой властью. Если бы лишили магов права начинать войну, если б дали им общего властителя, судью и вершителя законов – никаких междоусобиц, никакого кровопролития, никакой несправедливости больше бы не случилось! На всю планету опустился бы мир и процветание. И вы думаете, маги согласились на это? Согласились на покой и мир? Не-ет, было множество бунтов, были попытки убийства, были яды, порча и проклятия, были войны. Упрямые колдуны пытались истребить Лорда – он убивал в ответ. Да, поначалу нас оказалось слишком мало для открытых сражений, и ему пришлось использовать смертных для уничтожения самых злобных врагов. Но это была необходимость, направленная на общее благо. Эриджун без колебаний сражался за свое учение и иногда, может быть, несколько переступал разумные пределы. Однако, согласись, трудно сохранить спокойствие, ощутив яд на губах целующего тебя ребенка. А ведь достаточно всего лишь его оттолкнуть – и в твоем прошлом навсегда останется пятно, которое недруги обязательно раздуют до безумия.

– Я не читала про такой случай, – покачала головой рыжая отличница.

– А любовь? – встряла в беседу Генриетта. – Вы говорили, в жизни Темного Лорда была великая безумная любовь!

– Да не «Темный» же, наконец, а просто Лорд. Или хотя бы «Кровавый»! – поправил ее Гроссер. Впрочем, без особого раздражения. – Да, любовь была, – признал он с немалой грустью. – И, как настоящая большая любовь, она переломала все вокруг себя. Я ведь говорил про огромную славу, которую заслужил Маг среди низших духов? Они, обычно скрытные и нелюдимые, всячески стремились попасться ему на глаза, назваться, сказать слова благодарности. Это и привело к фатальному финалу. Во время очередной своей поездки наш Лорд выслушал слова благодарности от одной озерной девы. Вы их наверняка изучали, этих духов. Ничего особенного, жалкие, никчемные и бесполезные существа. Всего и достоинств, что внешность, ласкающая взгляд любого человека. И та лишь для того, чтобы заманивать коралловыми устами смертных к себе в воду, да пожирать их в глубине жемчужными зубками. Но внешность хозяйки одного из озер так поразила нашего друга, что сердце его с тех пор стало биться в такт ее сердцу, дышал он лишь ее дыханием и думал лишь о тех мгновениях, когда сможет к ней прикоснуться. Это его речь, кстати. Может, и не дословно, но выражался он примерно так. С тех пор учение было забыто, друзья забыты, планы забыты… Забыто все! Величайший маг стал безропотным рабом низшего водного духа.

– Низшего? – вопросительно вскинула брови Горамник.

– Может, и не совсем, – смирился историк. – Этакая болотная королева. Она смогла дать ему защиту от любых водяных тварей. Точнее, водяные твари обязались не причинять ему вреда. Любые твари, от жаб и пиявок до водяных и болотниц. Но даже это она делала не ради него, а лишь для того, чтобы он без боязни приходил к ней в озеро или другие омуты. Еще бы, такая честь! Сам Лорд соизволил раскрыть ей объятия. Он потом смог наложить на нее чары, позволяющие безбоязненно жить на суше, и она тоже стала подолгу обитать в его замке.

– Значит, даже гаруфер при встрече не причинил бы ему никакого вреда? – уточнил недоморф.

– Ну, конечно же! – отмахнулся историк. – Но я уверен, что сделала она это не ради него, а лишь для того, чтобы не отпугнуть мага возможными опасностями во время свиданий. Так ведь и это еще не все! После того, как у озерной леди пошли дети, а Лорд вовсе перестал появляться на людях без нее, стало понятно, что это не короткая страсть, а чувство навеки… Как это проще пересказать? Длилось это несколько десятков лет. Любовь Мага поломала много, но не все. Сделанное им до встречи с женщиной продолжало жить и развиваться, борьба шла, наш друг не уклонялся от битв. Он обрел власть над всесильным демоном, первородным духом, и теперь громил врагов даже в открытых битвах. В общем, всем было ясно, что одолеть мага Двух Драконов невозможно. Вот тогда и возник в чьей-то голове хитрый план. Ударить по слабому и самому болезненному месту. Как это сказать?.. В общем, однажды озерная леди исчезла. Пропала, сгинула без всяких пояснений. Но явно не добровольно – некоторые ее слуги оказались мертвы.

– Кто это сделал? – в ужасе прикрыла рот ладонью Генриетта.

– Самым страшным в этом была именно неизвестность, юная леди. Пустота. Никто из врагов не похвастался таким успехом, ни один друг не мог дать совета. Ни карать, ни просить о помощи было некого. Вот тогда моего друга и охватило истинное безумие. Он призвал к ответу каждого, на кого могла упасть хоть тень подозрения, он искал ее следы во всех мирах и во всех концах света. Он… Он сделал все, на что только способен чародей, и даже немного больше. Тщетно! Тогда маг Двух Драконов отправился на поиски в последнее место, где еще не был: в мир духов. В царство мертвых, где чаще всего и скрывают самые страшные секреты. Но он предупредил, что вернется. И тогда виновникам преступления уже не удастся спастись от возмездия.

– Ужасно, – кивнула Вантенуа.

– Да, это ужасно, – довольно холодно подтвердила Горамник. – Большое спасибо вам за рассказ, мсье Гроссер. Но нам хотелось бы успеть перекусить перед новым уроком.

– Бегите, бегите, – разрешил учитель. – Мы с вами встретимся еще не раз. Если что-то будет неясно, всегда сможете уточнить.

– Спасибо, мсье Гроссер, – поднялся и Битали.

– Спасибо огромное! – добавил недоморф.

Вместе они отступили к лестнице и вместе заговорили, едва оказались на ступенях:

– Он врет, врет во всем! – зло тряхнула головой Горамник. – Дружка своего выгораживает, маньяка-убийцу. Любовь у него, мол, семья, дети. Да всем известно, что у людей и духов, пусть и плотских, детей быть не может! Они не от людей деградировали, они вместе с нами изначально созданы! Любые связи бездетны, у нас все строение другое!

– Конечно, врет! – вторила ей Генриетта. – Обозвать хозяйку озера низкой тварью! Сказать, что она любить не может, что она из корысти его от бед защитила и на сушу жить перешла! Да он просто завидует ей! Завидует, что он их игры ради любви бросил, женщину им предпочел. Он просто ревнует!

– Темный Лорд защищен от болотных тварей! Вы поняли, защищен?! – пытался перекричать их Надодух. – Это был он, он! Только он мог спокойно поймать гаруфера и принести к нам в комнату. Только он умеет оживлять зверей и натравливать их на людей! Все сходится, это Темный Лорд!

Внезапно на лестнице наступила тишина. Все трое высказались и теперь выжидающе смотрели друг на друга, ожидая ответа.

– Может, пойдем все-таки пообедаем? – предложил Битали.

– Ну да, конечно. – Отличница пошла вверх, бормоча что-то себе под нос, через несколько витков резко остановилась: – Так что мы знаем, мальчики? Точно знаем, что Темный Лорд мог и хотел вернуться. Знаем, что дохлые звери и болотные твари – его любимые существа. Знаем, что он убивал напропалую и вполне может иметь зуб на Битали из-за его родственников. И что твое родство, Кро, он способен определить точнее тебя самого. Пожалуй, я соглашусь с Надодухом. Очень советую тебе накопить как можно больше силы и потренироваться в ударных заклинаниях типа «вэк» или «морт». Как бы тебе не пришлось встретиться с кем-то пострашнее гаруфера.

– Надеюсь, теперь это случится не у нас в комнате, – шумно почесал за ухом недоморф. – Хотя болеть я буду, конечно, за тебя!

– Умеете вы настроение поднять, право слово, – усмехнулся Кро. – Большое всем спасибо.

– А директор? – спохватилась Генриетта. – Он ведь заставил всех завышать Битали оценки! Может, он что-то знает? Про настоящую семью, про повод, из-за чего Темный Лорд Битали изжить собирается? Ведь его отношение к Битали не просто так!

– А может быть! – кивнул недоморф. – Раз Артур Бронте по рождению не совпадает с Лордом, значит, он просто что-то знает!

– Какая разница? – поморщилась Анита. – Ну, знает он настоящую семью Битали – ну и что? Если мы узнаем, почему Кро хотят убить, опасности это не уменьшит. Нужно думать, как справиться с самим Лордом. И пошли, наконец, обедать!

Она быстро побежала вверх, и разговор сам собой прервался. Когда мальчики выскочили с лестницы в коридор, они наткнулись на улыбающуюся мадам Деборе, своим телом закрывающую проход от стены до стены. Анита и Генриетта уже стояли перед ней.

– Мсье Кро, мсье Сенусерт, – кивнула прорицательница. – Итак, милые мои, прошу следовать за мной.

Вслед за женщиной, метущей коридоры своей длинной юбкой, они обогнули замок, в восточном корпусе на углу остановились между покрытыми арабской вязью, золотистыми, слабо светящимися гобеленами.

– Сюда, – указала на углубление в полу учительница. Первой на это место ступила Горамник. Анне Деборе стукнула палочкой по камню на стене – и девушка исчезла. Женщина кивнула Генриетте: – Прошу.

Через миг та тоже пропала.

Третьим в углубление ступил Битали. В животе привычно потянуло – и он оказался в овальной комнате размером примерно с комнату его и Надодуха, с застекленными бойницами и деревянным, настеленным поверх балок, потолком. Здесь было чисто и опрятно: несколько полочек с книгами, разделенных приступками с букетами полевых цветов, застеленный зеленой скатертью стол, на котором стоял чайник на ножках, с закопченными боками, еще одна ваза, хрустальный шар и что-то еще, объемистое, но закрытое двумя матерчатыми салфетками. Кроме того, убранство комнаты составляли кресло у стены, три стула и складная расписная ширма, отгораживающая изрядную часть помещения.

Рядом возник Надодух, а следом и сама преподавательница.

– Присаживайтесь, милые дети, – разрешила она и опустилась в кресло, раскинув руки на подлокотники. Девушки заняли стулья, а мальчики остались стоять, чтобы не спорить из-за единственного свободного места.

– Мы что-то нарушили, мадам Деборе?! – воинственно поинтересовалась Анита.

– Ну, что ты, конечно же нет, милое дитя, – кивнула в ее сторону прорицательница. Пальцы шевельнулись, янтарная печатка стрельнула желтым лучиком. – Однако я заметила, что вы стали слишком уж подолгу засиживаться у мсье Гроссера, и хочу напомнить одну страницу из истории нашего мира. Девять веков назад небольшая кучка магов во главе с тем, кого ныне принято называть Темным, решила захватить власть над всем миром. Над всеми, понимаете? Сделать всех прочих магов послушными слугами. И они стали добиваться своего всеми возможными способами, не останавливаясь перед обманом, убийствами, предательством. Семьи, которые отказывались признавать их власть, они истребляли полностью, вплоть до младенцев в колыбелях и смертных слуг. Против сильных магов они подсылали убийц из числа смертных, над слабыми глумились, упиваясь своей властью. А когда против этой тирании поднялись все чародеи севера, Темный Лорд и его слуги начали войну, истребляя всех без счета и жалости, выжигая целые рода и купаясь в крови. Из каждых пяти северных чародеев они уничтожили троих, и еще один из этой пятерки погибал на их стороне. Хотите ли вы оказаться в самой гуще подобной мясорубки, милые создания? Видеть, как гибнут ваши дети и родители, ваши друзья и просто сверстники? Узнать, что сгинули в небытие четверо из каждых пяти обитателей вашей родной земли?

Однокурсники подавленно промолчали.

– Если бы Темный Лорд победил, – продолжала мадам Деборе, – мсье Гроссер, как один из главных соратников мага Двух Драконов, наверняка получил бы себе в подчинение какой-нибудь континент. И никто на этих землях не смел бы без его разрешения повысить голос, высказать неожиданные мысли или организовать новый союз или орден. К счастью для всех нас, Темного Лорда удалось одолеть. И ныне мы живем в мире свободы. Я не спрашиваю вас, что и зачем рассказывает вам наш историк в дополнительное время, что обещает и как оправдывает свои деяния. Я лишь прошу помнить, как выглядело воплощение его идей. Кровь, смерть и боль. После чего уже много веков, до сего дня, мы вынуждены скрывать от смертных свое существование. Вы понимаете, из-за него нам приходится опасаться жалких смертных! И когда удастся выправить это положение, еще непонятно. Не забывайте об этом, когда снова будете слушать его рассказы. Думайте не о словах, а об ужасах, которые ими прикрываются. Сейчас только от нас зависит, чтобы сотворенный Темным Лордом кошмар не повторился.

– Но ведь Темный Лорд уже возвратился, правда? – торопливо спросил недоморф. – Он в нашей школе, где-то здесь!..

– Ступайте, дети, – взмахнула палочкой мадам Деборе, и все четверо тут же оказались в коридоре.

– Вы поняли, да?! Поняли?! – закрутился Надодух. – Она не рискнула отрицать! Она проболталась! Темный Лорд где-то в школе!

– Лично я поняла, что мадам оставила нас без обеда, – ответила Горамник. – Мы-то всяко раньше ее в аудиторию успеем. А вам пора бежать.

Урок гендерных искусств развел мальчиков и девочек в разные классы. Если, конечно, можно назвать классом ту россыпь колотых валунов в рост человека, посреди которой оказался Битали волею выпавшего ему амулета. Осторожно переступая с камня на камень с риском переломать ноги, он вдруг услышал совсем рядом свист, достал из кармана свою свистульку и тоже дунул. Слева тут же отозвались. Кро повернул на звук, медленно и осторожно спускаясь с завала к густому осиннику.

– Привет. – Недоморф опять обнаружился наверху, среди ветвей. – Забирайся, тут двигаться проще, я тебя уверяю.

– Извини, – продолжил путь с камня на камень Битали. – Боюсь, с дерева я грохнусь скорее. Не все такие ловкие.

– Ничего особенного, – перепрыгнул с ольхи на березу Надодух. – Попросту, хоть и недоделанный, я все же посильнее простого человека буду. Почти оборотень.

– Кого я вижу, гусар наконец нашелся! Ты даже не представляешь, как я соскучился! – запрыгнул на крупный валун Дожар. – И где твоя шайка неудачников?

У Битали екнуло в груди от радости: похоже, его заклятый враг не заметил присутствия недоморфа. Как не заметили его и пробирающиеся по камням между частыми деревьями графские слуги.

– Разве ты ничего не заметил, мой маленький Арно?! – оглушительно громко поинтересовался Кро. – Вы здорово влипли, ребята! Очень сильно! Камни и чащоба – не лучшее место размахивать палками! Я вас переколю, вы даже крякнуть не успеете.

– Пой, пой, – покивал Дожар. – Порадуйся напоследок. Мы тебя сейчас меж камней зажмем и истолчем, как в ступе пестиками.

– Это там? – указал вправо Битали.

Граф повернул голову и не увидел, как свесившийся с нижней ветки Надодух ткнул Уловера мечом в макушку и тут же поднялся обратно.

– Можно и там. А можно и здесь. – Дожар еще не заметил своей потери. А за спиной Лайтена качнулась и затрещала осина в две руки толщиной. Парень оглянулся, но никакой опасности не заметил. Поднять голову он просто не догадался.

– Хочешь, там? Тогда я иду к тебе! Иду-иду! – не переставая голосить, Битали, перешагивая с камня на камень, подобрался к самому валуну, на котором стоял юный граф. Обнажил бемгиши.

Дожар махнул мечом вниз, прикрывая ноги, оглянулся, снова махнул:

– Да где же они?

– Помочь?

Голос сверху заставил графа резко вскинуть голову, ноги его скользнули по покатому камню. Он грохнулся на спину, меч со звоном отлетел в сторону, и Дожар сполз по валуну прямо к Битали.

– Вот, проклятье… – только и выдохнул он.

– Бывает, – сочувствующе усмехнулся Кро и аккуратно кольнул бедолагу в кончик носа.

– Оттуда свистят! – указал вперед покачивавшийся в кроне недоморф.

– Тогда пошли.

– Я тебя за овражком подожду…

Надодух прыгнул вперед на дерево, потом на следующее, еще раз, и совершенно скрылся из виду. А Битали еще четверть часа перешагивал с камня на камень, удерживаясь за влажные стволы, пока не добрался до самого оврага с крутыми склонами и не перелез через него.

Все его братство оказалось в сборе: Цивик, Ларак, Дубус, недоморф. И горело, похоже, жаждой битвы.

– Что станем делать, голова? – выразил общее мнение Ирри и решительно стиснул меч.

– Нам не хватает десяти очков. Нужно пойти и где-то их добыть. Вы готовы?

– Да! – вскинули мечи Цивик, Дубус и Ларак.

Недоморф, напротив, зевнул и указал пальцем Лараку через плечо:

– Вон там, в двухстах шагах, кто-то сопит. Под бузиной, наверное, затаился. А по ветру несет зубным порошком, двумя видами одеколона, крахмалом и гуталином. Думаю, человек пять. Или чуть меньше. Вы кого найти предпочитаете?

– Пятерых…

– Тогда пошли, – развернулся недоморф и зашагал по тропинке.

– Подожди! Если мы так просто выйдем, они сразу разбегутся. Пусть первыми Цивик и Дубус идут, и Ларак. Мы чуть позже. Ваша задача – завязать драку, привлечь к себе внимание. И не пострадать. Продержитесь минуту, и мы с Надодухом успеем их обойти и нападем сзади. Сможете?