Читать книгу Стихи. Воспоминания об Арсении Тарковском, Марке Рихтермане - Александр Радковский - Страница 44

Ветвисторогий жук,

одетый в панцирь медный,

На световое белое пятно ступил

И поднял кверху лапки, приветствуя меня.

Я рассердился: что за чертовщина

И с коих пор мельчайшим из зверьков

Даны права на царственную важность,

На величавость жестов и движений?

Какая наглость… Я к земле нагнулся

И руку протянул – и вмиг одним щелчком

Свалил жука на выгнутую спину

И прочь пошёл…

Кончался летний день.

Я искупался в речке за плотиной.

Прибрёл домой. Намазал мёдом хлеб

И съел его, с блаженством запивая

Топлёным молоком. Потом —

Собрался спать. Но только

Закрыл глаза, как слышу надо мной

Дрожащий шёпот:

«Ты кого обидел?

Зачем обидел?»

Ни души кругом…

В пыли дорожной звёзды слабо тлеют,

И яблоня склонилась над окном.

Склонилась яблоня. И вот она

Шептала. Ночная осторожная листва

Дрожащий шелест обращала в слово.

Всю ночь, всю ночь июльскую я слушал

Печальную историю жука,

Его любви к весёленькой былинке,

Раздавленной подошвой сапога.

Так вот с тех пор, когда она погибла,

Жук-рыцарь бедный бросил все дела

И поселился в глубине оврага,

В норе сырой. На глиняной стене

Мерцает светлячок, как кроткая лампадка,

И жук стоит все ночи на коленях

И плачет горько…

Яблоня шептала…

………………………………………………….

Зачем, зачем в украинской ночи

Давным-давно со мной случилось это?

Какая мука – мука Богом быть.

Как он, дыханьем прикоснувшись к глине,

Одушевил её и сделал человеком,

Так я, коснувшись вымыслом своим

Пичуги, камня, стебелька травы,

Вдруг вижу жизнь, сокрытую для глаза.

И так живу, всё чаще мучим тем,

Чего на свете нет, а может,

И не было…