Читать книгу Стратегии философского исследования коммуникации - Александр Сергеевич Шохов - Страница 4

Предисловие

Почему философы занимаются коммуникацией

Коммуникацию можно охарактеризовать как соединяющие связи, линии обмена, по которым перемещается содержание, потенциально важное для участников коммуникативного процесса. Предложенная формулировка демонстрирует невероятную абстрактную мощь этого понятия. Ведь содержание, перемещаемое по связям (линиям обмена) может быть как материальным, так и информационным, соединение может установиться или не установиться, содержание может быть признано или не признано важным участниками коммуникативного процесса. Сеть связей может постоянно перестраиваться, а сам факт передачи какого–либо содержания кому–либо может становиться предметом следующего коммуникативного обмена. Это делает коммуникацию интереснейшим предметом исследования, поскольку занимаясь ею, философы и ученые легко обнаруживают пределы известного, и у них возникает впечатление, что при исследовании коммуникации могут быть обнаружены ответы на ряд весьма важных вопросов, например, таких:

1. Как при соединении элементов возникают качества и характеристики целого, которых нет у элементов и их подмножеств? Частными случаями этого вопроса являются, например, такие: «Как возникает человеческое общество?», «Как возникает сознание?», «Как возникает и обрабатывается смысл высказывания?», «Как происходит мышление?», «Как устанавливается взаимопонимание?», «Как можно объединить людей для целеустремленной коллективной деятельности?», «Как подобрать эффективные инструменты и технологии управления в каждом конкретном случае, чтобы направить процессы в нужном направлении?».

2. Как подготавливаются и осуществляются изменения сверхкомплексных объектов (систем, сетей), которые настолько велики и сложны, что охватить их одним взглядом невозможно? Частные случаи этого вопроса: «Как возможно управление развитием крупномасштабных систем (экономики, отрасли, страны, общества, культуры)?», «Как эволюционируют галактики?», «Как функционируют и эволюционируют живые организмы?», «Как развиваются и изменяются экосистемы?», «Как можно проектировать направления развития современных мегаполисов?».

3. Какова природа и логика развития сетей? Как сетевое описание дополняется системным? Частные формулировки этих вопросов могут касаться развития сильного искусственного интеллекта, цифровой экономики, социальных сетей и сообществ, а также управления общественным сознанием, мотивами покупателей или избирателей, мотивацией сотрудников.

При исследовании коммуникации удается взглянуть на многие подобные вопросы чуть под другим углом. Эта книга представляет собой попытку рассмотрения философских стратегий исследования коммуникации. Понимая всю необъятность задачи, автор ограничился рассмотрением небольшого количества наиболее заметных и интересных (с его точки зрения) парадигм, теорий, подходов и концепций. Книга написана так, чтобы читатели могли полностью погрузиться в атмосферу философского исследования, наполненную неожиданными открытиями и озарениями.

Степень изученности проблемного поля данного исследования

Разработанность проблемного поля коммуникации

Всплеск интереса к изучению коммуникации произошёл в начале XX века. Феноменология Э.Гуссерля привлекла внимание к интерсубъективности [180], математическая теория коммуникации К.Шеннона [186] и У.Уивера развивалась в технических и инженерных дисциплинах для решения задач передачи информации. Коммуникация начала исследоваться в философии языка и в аналитической философии (Л. Витгенштейн, Р. Карнап, У. Куайн, Дж. Мур, Дж. Остин), она рассматривалась представителями символического интеракционизма (Г.Гарфинкель Дж.Г.Мид, А.Шюц), логиками (Ч.Пирс, Г.Фреге), социологами (П. Бурдье, Э. Гидденс, М. Маклюэн, Т.Парсонс). Исследования коммуникации происходили в рамках философской герменевтики – Г. Гадамер, О. Резеншток-Хюсси, П. Рикер, Ф. Шлейермахер.

Т.Парсонс разработал фундаментальную теорию социального действия [106], тем самым существенно расширив представления об интеракции и условиях достижения взаимопонимания. В трудах М.Хайдеггера и Ю.Хабермаса интерсубъективность Э.Гуссерля обрела новое звучание и стала одной из важнейших тем. Ю.Хабермас [176], [178], [179], [177] разработал теорию коммуникативного действия и теорию дискурса, которые представляют собой подробно описанные условия достижения взаимопонимания и консенсуса на основе рациональной аргументации и притязания на значимость. Теме соотношения коммуникации и познания посвящена монография Sperber Dan and Wilson Deirdre «Relevance. Communication and Cognition» [188].

Никлас Луман [83], [82], [80], [81] построил на основе созданного им авторского исследовательского конструкта коммуникации развёрнутую теорию общества. Исследованию творчества Н.Лумана посвящены работы таких авторов как Clemens Mattheis [183], А.Ю.Антоновский [2], [3], C.Б.Белецкий [22], И.А.Болдырев [30], Н.А.Головин [36], О.А.Даниленко [42], А.И.Крейк [65], В.М.Лоскутникова [78], А.В.Назарчук [100], [101], Н.В.Поправко [115], Р.К.Тангалычева [127], А.Ф.Филиппов [131], А.А.Шаронова [148], А.С.Шохов [151], [161], [162], [164]g, [154].

К.-О.Апель [4] зафиксировал концепцию трансцендентального (идеального) научного сообщества, и впервые представил его как условие возможности познания. К.Поппер [114] предложил идею знания без познающего субъекта.

Особые ракурсы исследования коммуникации проявились в рамках экзистенциализма (Г.Марсель [92], [91], [90], М.Мерло-Понти, Ж.-П.Сартр, М.Хайдеггер, К. Ясперс), в семиотических, диалогических, логических исследованиях М.Бахтина, В.Библера, М.Бубера, Т.М.Дридзе, Э.Кассирера, Ю.М.Лотмана, Ч.Морриса, Ч.Пирса, Ф. де Соссюра.

Философия субъекта детально разрабатывалась многими исследователями, в частности С.В.Комаровым [63] и Я.А.Слининым [123].

Некоторые проблемы коммуникации разрабатывались в антропологическом структурализме (Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс и др.) и в этнометодологии – Г. Гарфинкель и др.

На принципиально новый уровень проблема коммуникации вышла благодаря работам Ж.Делёза [44], М.Кастельса [58], Б.Латура [71], [189], М.Мерло-Понти [184], Тён ван Дейка [128], М. Фуко [135], [134], [133].

Особый вклад в разработку теории коммуникации внесли представители синергетической традиции – В.И.Аршинов, Л.Д.Бевзенко, Л.Н.Богатая, В.Г.Буданов, Л.С.Горбунова, И.С.Добронравова, Л.П.Киященко, Е.Н.Князева, Я.И.Свирский и др.

К числу обобщающих работ по коммуникации можно отнести тексты С.П.Домнич [50], А.М.Ермоленко [53], Р.Крейга [172], И.П.Кужелевой-Саган [66], А.В. Назарчука [100].

Разработанность проблемного поля, связанного с парадигмальным анализом

Философский анализ парадигм и особенностей применения этого термина в философских и гуманитарных исследованиях выполнялся различными исследователями, специализирующимися на истории и философии науки: Н.С. Автономовой, А.И.Афанасьевым, И.Т. Касавиным, В.А. Лекторским, М.Г.Марчуком, Л.A. Микешиной, В.Л.Петрушенко, Б.И. Пружининым, О.П.Пунченко, B.C. Стёпиным, В.Л.Чуйко и др..

Особое значение в осмыслении парадигмальной составляющей научной рациональности внесли подходы и концепции Т. Куна, И. Лакатоса, Л.Лаудана, М. Полани, К. Поппера, А.Пуанкаре, Ст. Тулмина, П. Фейерабенда и др., обосновавших такие методологические принципы процесса познания, как плюрализм, диалогизм, взаимодействие различных познавательных практик, ценностно-смысловое «присутствие» субъекта в структуре познания.

Несомненный интерес представляет разработка термина «парадигма», предпринятая Л.Н.Богатой [27], которая рассматривает её как сверхсложное открытое саморегулирующееся терминологическое образование [27, с.10].

Взаимосвязь между методологическим мышлением и парадигмальным анализом (осмыслением роли «образцов» и «пониманием») выстраивается в тестах М.А.Розова [121].

Попытки обнаружить «единство множественного», предложить некую обобщающую гуманитарную парадигму, предпринимаются в монографии И.А.Герасимовой [35], которая подходит к решению этой задачи с позиций социальной эпистемологии.

Разработанность проблемного поля, связанного со стратегией исследования

Термин «стратегия исследования» по-разному толковался различными учёными и философами. Влияние постструктуралистского и постмодернистского мировоззрения на эволюцию научной рациональности и стратегий исследования в социально-гуманитарных науках рассматривается в работах Н.С.Автономовой, В.П.Визгина, В.Н.Гасилина, И.А.Гобозова, И.П.Ильина, В.А.Конева, Е.В.Листвиной, Н.В.Мотрошиловой, С.В.Никитина, С.М.Повторевой, Т.Н.Поповой, В.Н.Поруса, Б.И.Пружинина, Г.Л.Тульчинского, М.С.Уварова, и др.

Историко-морфологические и концептуально-функциональные исследовательские стратегии разрабатывались, в частности, украинским исследователем С.М.Форкош [132].

В монографии Т.Н.Поповой [113] анализируются «интеллектуальные стратегии» в контексте социогуманитаристики и биографического поворота. Также автор употребляет термин «исследовательские стратегии» [113, с. 18] в значении, близком к используемому в настоящей работе.

Особо следует отметить диссертационную работу И.И.Гусевой, в которой термин «стратегия исследования» рассматривается в применении к социально-гуманитарным наукам, в первую очередь к истории и социологии в тесной связи с терминами «микростратегия», «макростратегия», «масштаб исследования».

Культурные повороты, в значительной мере влияющие на исследовательские стратегии, детально рассматривают такие исследователи как Д.Бахманн-Медик, Н.П.Безуглова, Фр. Джеймисон, А.Реквиц, и др. Культурные повороты предстают как формы эпистемической акцентуации, способные «изменить направление мысли и установить новые ракурсы исследовательской деятельности» [20, с.8].

В текстах Н.М.Смирновой термин «исследовательская стратегия» применяется как обозначение некоей основополагающей мысли, которая формирует путь исследователя: «исследовательская стратегия исходит из когнитивной презумпции телесной обусловленности человеческого мышления» [124, с.140], – пишет исследователь, выстраивая смысловой стратегический мостик между феноменологией Э.Гуссерля и современными тенденциями, формирующимися в философии искусственного интеллекта.

Нельзя не упомянуть о таком термине как «макросдвиг», который по мнению Э.Ласло, происходит в современной научной картине мира и во всей человеческой цивилизации и культуре. «Макросдвиг» можно интерпретировать как более фундаментальное изменение, чем отдельные «повороты» или «культурный поворот» в целом. Сам Эрвин Ласло пишет: «Эта трансформация – эра макросдвига: сдвига всеохватывающего, быстрого и необратимого, простирающегося до самых далёких уголков земного шара и захватывающего все аспекты жизни» [69, с. 11].

Обилие уже проведённых исследований коммуникации формирует ситуацию познавательной сложности, однако именно это даёт надежду на то, что в отмеченной сложности начнут обнаруживаться проявления фундаментальной простоты.