Читать книгу Стратегии философского исследования коммуникации - Александр Сергеевич Шохов - Страница 8

Само словосочетание «способ сборки» имплицитно содержит отсылку к акторно-сетевой теории (АСТ), в первую очередь к тексту Бруно Латура «Пересборка социального» (тексты Бруно Латура рассмотрены в разделе 2.3 настоящего исследования). Бруно Латур высказывает идею, согласно которой актор-сеть является тем способом, которым социальное постоянно «пересобирается». Иными словами, социальное является результатом никогда не останавливающейся пересборки, которую производят акторы, и которая состоит в подсоединении других акторов посредством некоторых устанавливаемых между ними связей (ассоциаций). Бруно Латур нигде не упоминает о том, что природа этих связей коммуникативна, и вообще он не использует термин «коммуникация». Латур настаивает лишь на том, что эти связи изменчивы, и что те из них, которые становятся неактуальными, исчезают. Сеть Бруно Латура – это находящаяся в непрерывном изменении паутина, протягивающая сквозь время и пространство, ассоциирующая не только людей, но и предметы.

Сравнивая концепт актор-сети Бруно Латура с концептом «фрейм» [38, с.43] Ирвинга Гофмана (в русском переводе «frame» переводится как «рамка»), В.С.Вахштайн очень точно подмечает: «Если «фрейм» – это «редуктор интеракции», то «сеть» – ее «дистрибьютор»» [32, с. 105]. Сам Бруно Латур пишет об этом в статье «Об интеробъективности» так: «Взаимодействие выражается в противоречивых формах: оно представляет собой систему фреймов (которая ограничивает интеракцию) и сеть (которая распределяет одновременность, близость и «персональность» взаимодействий)» [70, с.83]. У И. Гофмана термин «framework» обозначает некий класс фреймов, которые в конкретной ситуации выступают как единая система, определяющая формат интеракции. Латур дополняет гофмановский термин «framework» концептом «network», указывающим на сетевую распределенность взаимодействия. При этом под распределённостью он понимает следующий набор свойств интеракции: «одежда, которую мы носим, привезена из другого места и произведена довольно давно; произносимые нами слова не придуманы специально для этого случая, стены, в которых мы находимся, были спроектированы архитектором для клиента и сооружены рабочими – людьми, которые здесь сейчас отсутствуют, хотя их действия вполне ощутимы. Сам человек, к которому мы обращаемся – продукт истории, выходящей далеко за пределы «фреймов» наших с ним отношений. Если вы попытаетесь нарисовать пространственно-временную карту всего, что присутствует во взаимодействии, и набросать список всех, кто так или иначе в нем участвует, вряд ли вы получите хорошо различимый фрейм; скорее – спиралевидную сеть с множеством самых различных дат, мест и людей» [70, с.83]. Именно в этом смысле сеть «распределяет» интеракцию, выступает ее «дистрибьютором». Интеракция перестаёт быть только локальной, акторами сети начинают выступать все те события, предметы, документы, факты, которые проявляются в данном фреймворке. В этом смысле интерсубъективность преобразуется в интеробъективность.

С учетом сказанного о фреймворке и нетворке, можно вспомнить концепт «коммуникативных пузырей», предложенный Л.Н.Богатой: «Определенный прорыв в разрешении коммуникативных проблем может возникнуть, на наш взгляд, при введении представлений о метапространстве коммуникации. Конструкцию этого пространства представить достаточно просто. Образно его можно мыслить как пространство, в котором периодически возникают, а затем и исчезают отдельные коммуникативные пузыри – локальные коммуникативные пространства. Каждый участник коммуникации входит в коммуникативный акт ссобственным локальным коммуникативным пространством» [26, с.245]. В процессе коммуникации локальные коммуникативные пространства (пузыри) могут пересекаться, сливаться, подсоединять к себе другие пузыри, тем самым формируя своеобразный коммуникативный фреймворк, конфигурация и содержательное наполнение которого в каждый момент времени связано с состоянием постоянно пересобирающейся актор-сети.

Представляет интерес и еще одна характеристика взаимодействия, данная Б.Латуром: «взаимодействие не ограничивается простой «настройкой», а предполагает конструирование» [70, с.83], одним из вариантов которого становится пересборка социального. В этой пересборке социальное «возникает» как непрерывно становящаяся целостность.

Бруно Латур конструирует концепцию актор-сети без использования термина «коммуникация». Можно предположить, что это сделано потому, что сам термин «коммуникация» привносит множество дополнительных коннотаций, которые могут запутать читателя и просто уведут его в сторону от понимания и без того сложных теоретических построений. Как и для любого автора, для Бруно Латура было важно создать специфический язык описания, который бы позволил выразить принципиально важное содержание, не уводя читателя в сторону.

Однако, вполне вероятно, существуют и другие, более глубокие основания, из–за которых термин «коммуникация» не используется Бруно Латуром. Они могут быть связаны с тем, что природа коммуникации выходит далеко за пределы социального. Х. фон Фёрстер полагал, что рекурсия есть коммуникация, а рекурсивные петли (или петли обратной связи) можно наблюдать в живой и неживой природе. В то же время далеко не всякая коммуникация – это рекурсия. Ведь рекурсия – это обратная связь после какого–либо действия или взаимодействия, направленная к его источнику. И если указанный источник способен принять и обработать эту обратную связь, а также если он может или должен учесть её в своей дальнейшей активности, такая рекурсивная петля станет изменяющей и развивающей для источника. Рекурсия может быть содержанием коммуникации, но не только она. В коммуникации могут рассматриваться различные варианты будущего, множество интерпретаций далёкого прошлого, различные уровни и типы рефлексии способов обсуждения действий или взаимодействий, – иными словами, содержание коммуникации может быть намного шире, чем рекурсия. Коммуникация может мыслиться как обмен чем–либо, имеющим значение для участников обмена. Этот обмен имеет одну важнейшую характеристику. Он аутопойэтичен: иными словами, любой предмет коммуникативного обмена на следующем шаге может стать предметом коммуникации, по поводу которого происходит обмен уже другими коммуникативными содержаниями: мнениями, суждениями, теориями и т.д. Эта особенность предельно хаотизирует коммуникацию, и одновременно обеспечивает её постоянное воспроизводство, причём чем дольше происходит этот обмен, тем более расширенным и многообразным это воспроизводство становится.

Научное или философское мышление о коммуникации требует скептических стандартов наблюдения: в первую очередь ответа на вопрос, чем является и чем не является коммуникация. В обильном умножающемся множестве коммуникаций присутствует возможность обнаружить подтверждение почти каждого такого ответа. Поэтому исследователи прибегают к разноуровневым фильтрам (понятиям, конструктам, моделям, концепциям, теориям, парадигмам и т.д.), благодаря которым в хаосе коммуникативного обмена удаётся выделить некоторые топологические особенности и смысловые паттерны, поддающиеся изучению, а затем вырастить стратегию исследования.

Глубинная суть описанного процесса связана с двумя началами, о которых украинский философ А.В.Худенко писал в своей монографии «Архитектоника идентичности» о двух видах истины: это «истина «матемы» либо «поэмы»… Речь идет о том, чтобы разобрать, амплифицировать факт встречи этих «видов», дабы обнаружить в этом расширении тектоническую мощь, чем и в чем сбывается идентичность нечто» [143, с. 93]. Далее исследователь размышляет о том, что поэтическая стратегия – это «повествование о мировой множественности» [143, с. 94], а «матема» проявляется в «устойчивых иизначально тождественных связях». Прилагая эту диалектику к исследованию коммуникации, можно видеть, что поэтическое начало проявляется в умножающем многообразие аутопойэзисе, а математическое – в использовании различных порядков, благодаря которым оказывается возможным взращивание исследовательских стратегий.

Когда речь идёт об актор–сети Бруно Латура, он говорит о связях (ассоциациях) внутри этой сети, которые, конечно же, могут быть описаны как коммуникативные, но в свете сказанного выше это слишком широкое определение. Коммуникация между акторами создаёт условия для изменения и развития сети, для разметки и проектирования её потенциально возможных будущих конфигураций. В актор-сети происходит конструирование сообщений и обмен ими между акторами. Благодаря пониманию и интерпретации сообщений сеть может начать перестраиваться. Таким образом, коммуникация может быть рассмотрена как средство для конфигурирования актор-сети, как один из инструментов её неостанавливающейся пересборки, как проводник возможного будущего (то есть проводник контингетности) в сетевое состояние «здесь и сейчас».

Обогащение концепции актор-сети термином «коммуникация» в указанном контексте может неоднозначно восприниматься исследователями, работающими в акторно-сетевой парадигме. Тем не менее, не стоит забывать, что одно из названий Акторно-сетевой теории – это «социология перевода». В частности, Мишель Каллон продолжает активно развивать ее именно под этим названием, и хотя он также осторожен с термином «коммуникация», и использует его только вскользь, в его текстах можно обнаружить широкий спектр активно использующихся близких терминов: «спор», «разногласие», «объяснение», «интерпретация», «высказывание» и т.д. Если не избегать этого термина, главное в социологии перевода – это правильно организованная коммуникация, когда учёные могут выступать даже переводчиками «безмолвных акторов» [55, с. 80] (например, морских гребешков) и защищать их интересы.

Для целей данного исследования представляется принципиально важным зафиксировать роль коммуникации в перестройке актор-сети, поскольку именно коммуникация создаёт условия для становления и развития непрерывно пересобирающихся целостностей.

Необходимо упомянуть о тектоническом сдвиге значения термина «коммуникация», выполненном Никласом Луманом. Никлас Луман разделил коммуникацию и субъекта, ввёл понимание коммуникации как аутопойэтического процесса и разработал теорию общества, которое, по его мысли, и есть коммуникация [151], [161]. Текстам Никласа Лумана будет посвящён раздел 2.2. настоящего исследования. Здесь целесообразно ограничиться одним кратким замечанием.

Коммуникация, понимаемая как аутопойэтический самовоспроизводящийся и саморазвивающийся процесс, потенциально способный подсоединять другие коммуникации, может быть понята как неостановимая пересборка непрерывно формирующейся целостности, которая обнаруживается на «королевском месте» и которая моделирует состояние субъекта-исследователя. Единый монолитный субъект познания как бы уступил место композиции коммуникативных состояний. Это проявляется как на уровне отдельного человека (который некогда выступал в роли единого и неделимого атома познания, субъекта), так и на уровне сообщества: и в том, и в другом случае коммуникация начинает работать как аутопойэтический процесс неостановимой пересборки эмерджирующей целостности.

Именно в коммуникации генерируются общие смысловые ключи, растут, интерпретируются и развиваются парадигмальные конструкты. Коммуникация проявляет различные исследовательские ракурсы и влияние различных эпистемических и парадигмальных притяжений, испытываемых её участниками. Неслучайно философы и учёные так чувствительны к выбору терминов, которые используются в коммуникации. Ведь каждый термин генетически происходит из тех или иных парадигмальных и эпистемических истоков. Поэтому анализ терминов и терминологических конструктов, используемых в научной и философской коммуникации, служит ключом для парадигмального анализа.

В ходе подобного анализа важно различать терминологические базисы, формирующие то или иное «локальное пространство смысла» [25, с.215] и выявление «терминологических гнезд» [23, с.59] (термины введены Л.Н.Богатой). Терминологические гнезда обычно формируются вблизи того или иного терминологического конструкта и способствуют его экспликации.

Под коммуникацией между исследователями можно понимать процесс, в котором аутопойэтически возникают и саморазвиваются различные средства описания, понимания и познания. Коммуникация сама по себе неспособна познавать или понимать смысл, но она может выступить своеобразной «фабрикой смыслов». Коммуникация может быть превосходным способом моделирования мышления участников, в ней могут проходить апробацию и выкристаллизовываться подходы, которые в дальнейшем послужат ориентиром для других исследователей. Можно предположить, что «дисциплинарные матрицы» Т.Куна возникают, вызревают и развиваются именно в такой коммуникативной среде научных сообществ.

Коммуникация между исследователями имеет свои особенности, отличающие её от повседневной коммуникации, массовой коммуникации и коммуникации, которая происходит между автором текста (литературного произведения, научного исследования) и читателем-зрителем-слушателем, не находящимся в позиции исследователя.

В коммуникации исследователей создаются условия и возможности для описания, понимания и познания чего-то нового, для выхода за рамки известного и понятого ранее. Эта коммуникация отличается тем, что все участники в равной степени активны, они привносят свои собственные содержания в коммуникацию. Эти содержания оказываются доступны другим участникам, и каждый стремится взять из коммуникации всё, что поможет ему в дальнейшем движении. Такая коммуникация включает в себя генерацию и интерпретацию новых смыслов, которые часто могут быть уловлены благодаря терминам и иным средствам языкового выражения. Результативность такой коммуникации для участников во многом зависит от языка, которым они пользуются для решения своих исследовательских задач, и от степени взаимопонимания, устанавливающейся между ними. Главными отличиями такого типа коммуникации являются устремлённость к новому знанию, изобретение новых средств описания, желание более глубоко понять как сам процесс коммуникации, так и возможности, которые открываются перед каждым исследователем в решении его собственной исследовательской задачи.

В связи с этим возникает тесная переплетённость процесса решения исследовательских задач и процесса наблюдения и исследования коммуникации, которая способствует решению подобных задач. Более эффективная, насыщенная коммуникативная среда в большей степени приближает к целям исследований, создавая условия для генезиса новых идей.